— Нашего злодея зовут Геннадием Сергеевичем Остроумовым, и теперь мне известен его домашний адрес, место работы и даже номер полиса медицинского страхования.
— Классно! — только и смог вымолвить потрясенный Илюша, которому для получения подобной информации потребовался бы не один день наблюдений и опрос множества свидетелей.
— Спасибо тебе Сашенька, ты просто золото! — воскликнула Алена. — А кем же этот Остроумов работает?
— Расклейщиком рекламных объявлений. Иными словами — никем. У него, без сомнения имеются другие источники доходов.
Девушка повертела в руках листок с адресом:
— Ладно, спасибо за все. Мы пойдем. Кстати, Саша ты не одолжишь мне свой фотоаппарат? Вдруг нам повезет, и мы сумеем заснять момент передачи орденов или еще что-нибудь важное.
— Не одолжу. Просто поеду с вами. Это слишком опасное дело, чтобы отправлять вас одних. К тому же слежку надо вести с размахом, фиксировать все подозрительные разговоры и встречи на пленку, девчонка с такой задачей явно не справится.
На самом деле шансы получить ценную информацию были совсем невелики. Илюша прекрасно понимал, что Геннадий Остроумов может не иметь никакого отношения к торговле краденым антиквариатом, но даже если мужчина с лицом киношного злодея действительно являлся преступником, это не означало, что его удастся сфотографировать во время совершения какого-нибудь преступного деяния. За прошедшие несколько дней он вполне мог встретиться с Анной Павловной и забрать у нее ордена, а мог и вообще находиться вне дома, занимаясь «расклейкой объявлений». Полученные Сашей сведения были очень важны, но для настоящего расследования требовалось время, каждодневное наблюдение за преступником, изучение всех его маршрутов перемещения по городу. Однако до того момента, когда Алена собиралась сообщить информацию о пропавших орденах милиционерам и Егоркиным родителям оставались считанные часы, в течение которых преступника можно было выследить только чудом.
За стеклом вагона мелькали станции метро и темные, освещенные немногочисленными лампочками перегоны. Илюша так задумался о своих проблемах, что едва не пропустил нужную остановку. Вернул его к действительности Саша, напомнивший, что им пора выходить. Вскоре, поднявшись по длиннющему эскалатору, сыщики-любители перешли под землей широкую улицу и углубились в дебри застроенных серыми пятиэтажками дворов. Место немного напомнило Илье его район до начала реконструкции, но у себя все здания казались намного более уютными и веселыми.
— Действовать будем порознь, — на ходу инструктировал Саша, который чувствовал себя руководителем операции. — Если ходить толпой, мы сразу привлечем к себе внимание, а это крайне нежелательно. К тому же эффективность поиска окажется ниже. Обо всем подозрительном и странном сообщайте мне по телефону. Думаю, для начала, надо выяснить, где находиться машина Остроумова. От того отсутствует она или нет, зависят дальнейшие наши планы.
Обменявшись номерами телефонов, сыщики разбрелись по унылому двору, больше напоминавшему лабиринт из-за натыканных повсюду железных ящиков гаражей. Увидев забавлявшихся хлопушками ребят своего возраста, Илья направился к ним, намереваясь поспрашивать, не знают ли, они где стоит белая «девятка». Проходя метрах в двадцати от дома, где жил предполагаемый преступник, мальчик бросил случайный взгляд на серую кирпичную пятиэтажку и вдруг увидел, что дверь на балкон второго этажа открылась и оттуда вышли двое — незнакомый Илюше мужчина и Анна Павловна, собственной персоной! От неожиданности маленький сыщик даже растерялся, а потом поспешно метнулся за один из гаражей, чтобы не попасть в поле зрения няни. Там он торопливо достал мобильник:
— Саша! Я вижу их! Обоих! И Остроумова и Анну Павловну. Они в его квартире. Стоят на балконе.
— Понял. Сообщи Алене. Ничего не предпринимайте. Я иду к ним.
Что имел в виду Саша, сообщив, будто направляется к злоумышленникам, Илья так и не узнал, поскольку его нетерпеливый собеседник уже прервал вызов. В трубке слышались только назойливые, действовавшие на нервы гудки. Перезвонив Алене и введя ее в курс дела, мальчик осторожно выглянул из своего укрытия, наблюдая за стоявшими на балконе людьми.
Оба курили, что было довольно странно, поскольку няня, как известно не имела дурных привычек, и оживленно переговаривались между собой. Илюша просто дрожал от нервного напряжения, не зная, что можно сделать в столь ответственный момент. Наверняка, преступники или делили деньги или обсуждали план нового преступления, но способов документально зафиксировать их криминальные действия не существовало. Даже фотоаппаратом воспользоваться было нельзя, поскольку автоматически включавшаяся в пасмурную погоду вспышка наверняка бы привлекла внимание подозрительных личностей.
А пока Илья только гадал, как найти выход из затруднительной ситуации, Саша уже начал действовать. Войдя в дом, где жил Остроумов, шустрый студент вылез через маленькое окошко на козырек подъезда, а затем, встав на газовую трубу, опоясывавшее здание, начал осторожно продвигаться к балкону. Несмотря на то, что все происходило средь бела дня, трюки Саши, остались незамеченными — во дворе находились только мальчишки, увлеченно взрывающие петарды и не смотревшие по сторонам, а сами преступники, не видели приближавшегося к ним человека, поскольку боковины балкона, на котором они стояли, были закрыты листами фанеры.
Илья и Алена с замиранием сердца следили за действиями бесстрашного Саши. Каждый его шаг, каждое неловкое движение могли привести к падению, но ради сбора ценной информации, новоявленный сыщик был готов рискнуть даже собственным здоровьем. Вот он вплотную подошел к балкону, достал диктофон, начал записывать разговор ни о чем не подозревавших мужчины и женщины. Находясь за перегородкой, Саша не мог видеть их лиц, зато прятавшиеся во дворе детективы, отслеживали каждый жест преступников и гадали, о чем именно они говорят в данный момент.
Остроумов резко жестикулировал, на чем-то настаивая или угрожая, а няня смотрела на него с откровенной неприязнью и страхом. Вот она достала телефон, начала с кем-то говорить — точнее произнесла всего несколько слов и снова спрятала мобильник в карман толстого, домашней вязки джемпера. Еще несколько мгновений и, швырнув на землю окурки, оба вошли в комнату. «Наверное, деньги не поделили, — раздумывал скрывавшийся за гаражом Илья. — Интересно, удалось Саше что-нибудь записать? Когда я проделывал этот трюк с Вертом, у нас ничего не получилось, правда, по вине Верта. А здесь может возникнуть другая проблема — фанерная перегородка помешает записать разговор на диктофон. Но в любом случае, даже если все получиться, в суде запись рассматривать не будут, поскольку она добыта незаконным способом. Зато мы узнаем кое-что новенькое о планах преступников.».
Благополучно преодолев несколько метров, отделявших его от козырька подъезда, Саша, к великой радости Алены, нырнул в дом и вскоре выбежал во двор. Сыщики собрались в укромном уголке между несколько стоявшими под углом друг к другу уродливыми гаражами, и студент с победоносным видом извлек из кармана диктофон:
— Качество — не очень, но о чем идет речь понять можно. У меня создалось впечатление, что эти господа затевают нечто очень нехорошее. Да вы сами послушайте.
Саша включил воспроизведение и склонившиеся к диктофону сыщики-любители услышали следующее:
— Мои заграничные партнеры настаивают, — вкрадчиво, но твердо произнес отлично запомнившийся Алене голос мужчины, с которым она однажды застряла в лифте.
— Но разве они занимаются такими делами?! — взволнованно произнесла Анна Павловна. — Я думала.
— Думать, не ваша забота. У моих партнеров очень широкий спектр интересов. Они умеют делать деньги из всего. Это крайне выгодная сделка.
— Нет. В таких делах мы участвовать не станем.
— У вас незакрытый должок, а я не люблю должников. Я очень не люблю должников, — с угрозой в голосе произнес Остроумов. — Очень.
Женщина молчала, и какое-то время были слышны только случайные шумы, портившие качество записи. Илюша начал думать, что на этом разговор закончился, но тут няня заговорила вновь:
— Я… мы… должны подумать, это слишком серьезный шаг.
— Времени на раздумья нет. Как нет и отсрочки для выплаты долга.
— Хорошо, — после долгой паузы произнесла Анна Павловна.
— Но при условии, что долг будет аннулирован.
— Разумеется. Мало того, вы останетесь в прибыли.
На записи было слышно, как женщина набирала чей-то номер, потом, дождавшись, когда возьмут трубку, она произнесла только одну фразу:
— Готовься, это надо сделать сегодня, немедленно, — и прервала разговор.
— Отлично, — в голосе у Остроумова звучало удовлетворение.
— Будем ждать. Останетесь со мной до звонка. Так надежнее.
Было слышно, как хлопнула балконная дверь, затем запись прервалась.
— Ну что? — спросил Саша. — Какие мысли есть по этому поводу? Насколько я понял, «добрая няня» имеет серьезные финансовые проблемы, а потому готова на любое преступление, чтобы их благополучно разрешить. К тому же она часто говорила «мы», а это свидетельствует, что у нее есть сообщник или сообщница. В общем, дело дрянь, и надо как можно скорее остановить этих разбойников, пока они не натворили серьезных бед.
— Можно еще раз прослушать запись? — попросил Илюша. — Мне почему-то кажется незнакомым голос Анны Павловны. То есть, это вроде бы она говорит, да и вообще я ее видел на балконе, так что сомнений по этому поводу быть не может, но все же. Какая-то она не такая, честное слово!
— Наверное, у нее раздвоение личности, — вполне серьезно заметила Алена. — Аннета то узнает меня, то нет, и вообще ведет себя странновато. Хорошо, что она ушла с той работы! Лично я бы, к примеру, никогда не рискнула доверить столь подозрительной особе маленького ребенка.
Глава восьмая
Похищение младенца
Анастасия Александровна с грустью смотрела на старшего сына. Где она недоглядела, какие важные моменты в воспитании ребенка упустила, почему ее сынишка стал вором и связался с дурной компанией? Егор, почувствовав на себе пристальный взгляд матери, тут же поспешил выскользнуть из кухни, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Однако исчезновение орденов ужасно расстроило мальчика, а поскольку скрывать свои чувства он не умел, мама сразу почувствовала неладное. Но что могло произойти с ребенком в запертой на ключ квартире, куда не мог проникнуть никто посторонний? Неужели Егор уже попал в зависимость от наркотиков, и теперь искал способ раздобыть ядовитое зелье? Ответа не было, а тревога переполняла сердце.
Варить манную кашу с дурными мыслями в голове оказалось занятием не из легких. Стоило только задуматься, как молоко моментально вскипало и пышной пеной падало на горячую плиту. В воздухе пахло пригорелым. Где-то в глубине квартиры хныкал не вовремя проснувшийся Петька. После неожиданного хода няни, все валилось из рук, не клеилось и не ладилось. К тому же Анастасия теперь была сама вынуждена покупать продукты и гулять с ребенком, не доверяя и ответственные дела находившемуся под домашним арестом Егору.
— Егор, мы с Петькой собираемся немного пройтись после обеда. Пойдешь с нами?
— Нет, — уныло откликнулся мальчик, раздумывавший в этот момент о том, сможет или нет Илья найти украденное. — В другой раз.
— Как хочешь. Я думала, что нам всем не помешало бы развеяться.
Одевшись и уложив в коляску заскучавшего без няни малыша, Анастасия отправилась на очередную прогулку. Коляска оказалась громадной и неповоротливой, лифт ехал слишком долго, железная дверь подъезда так и норовила захлопнуться в самый неподходящий момент. На улице все тоже складывалось не лучшим образом — Егоркину маму раздражала и слякоть под ногами, и забавлявшиеся хлопушками мальчишки, и серые, плотные облака, надежно спрятавшие солнце. Тем не менее, женщина упрямо проследовала привычным маршрутом, а потом, сделав небольшой круг по лесопарку, направилась к дому. Возле перехода ее внимание привлекло несколько выстроившихся в ряд продуктовых магазинчиков, здорово смахивавших на деревенские сельмаги. Увидев нелепые постройки, Анастасия вспомнила о загубленной манной каше и решила между делом пополнить запасы молочных продуктов.
Дверь, ведущая в магазинчик, выходила на крылечко, и чтобы попасть в помещение, покупателям следовало подняться на несколько ступенек. Затаскивать в магазинчик коляску было занятием совершенно нелепым и бесперспективным, женщина хотела взять собой лежавшего в ней младенца, но Петька только-только уснул, и будить его не хотелось. Подумав, что за пару минут ничего дурного случиться не может, Анастасия оставила коляску с ребенком у крыльца, а сама стремительно поднялась по ступенькам.
А когда нагруженная пакетами женщина, вышла из магазина, ее ждало страшное открытие — стоявшая возле крыльца коляска с малышом исчезла без следа! В начале беспечная мать просто не поверила своим глазам, все еще надеясь, что это какая-то ошибка и недоразумение, но очень скоро с ужасом осознала факт исчезновения ребенка. А потом, на смену панике и отчаянью пришло понимание главного — она должна любой ценой найти Петьку, должна действовать, не позволяя себе раскисать и поддаваться эмоциям.
— Вы не видели женщину с коляской? — спросила Анастасия у сидевшей на троллейбусной остановке старушки — по-видимому, единственной свидетельницы преступления.
— Видела, — охотно подтвердил «божий одуванчик». — Она пошла к бульвару.
Егоркина мама сломя голову понеслась в указанном направлении. Старушка оказалась права — впереди действительно маячила дородная тетка, неспешно катившая коляску.
— Стойте!
Тетка никак не отреагировала, не притормозила, но и не прибавила шаг, а продолжала неспешно и величественно продвигаться вперед. Анастасия догнала ее с олимпийской скоростью, уже собиралась схватить за руку, но тут только заметила, что коляска не синяя, а темно-коричневая. Преследовательница растеряно заглянула внутрь — на нее с улыбкой смотрела маленькая кареглазая девочка, совсем непохожая на Петьку.
Сетовать на ошибку было некогда, развернувшись, несчастная мать бросилась назад к магазину. Старушка все так же сидела на остановке, ожидая запаздывавший троллейбус.
— А другую женщину с коляской вы не видели?!
— Видела, — улыбнулась беззубым ртом ветхая пенсионерка. — Она пошла в противоположную сторону. Говорят, сейчас выгодно детей рожать, за них большие деньги платят, вот теперь все и ходят с колясками.
— Какого она цвета?!
— Кажется, синего. Мне бы очки надо новые выписать, а в поликлинике очередь, к окулисту за два месяца вперед записываются.
Но Анастасия уже была далеко. Она мчалась по улице, моля Бога о том, чтобы догнать женщину с коляской. Увы, ее мольбы оказались напрасны. Похитительница словно растворилась в воздухе, а, скорее всего, просто нырнула в один из дворов, скрывшись среди домов и заслонявших обзор гаражей. Сообразив, что не сможет найти преступницу по горячим следам, Егоркина мама поняла, что должна немедленно вызвать милицию. Однако прежде ей следовало вернуться к старушке, видевшей похитительницу — ее показания могли бы очень помочь в расследовании. Но и здесь Анастасию ждала неудача: на остановке не было ни души, а в конце улицы маячил троллейбус, неизвестно куда увозивший важнейшую свидетельницу. Женщина достала мобильный телефон:
— Алло! Это милиция? У меня украли ребенка.
Несмотря на то, что погода на улице стояла плюсовая, добровольные сыщики, дежурившие поблизости от дома, в котором проживал гражданин Остроумов то и дело поеживались от холода, до самого верха застегнув «молнии» легких курточек. Примерно час назад, посовещавшись, они приняли решение ждать «до упора», наблюдая за подъездом ничем не примечательного на первый взгляд здания. Из разговора злоумышленников детективы поняли, что эти люди ждут звонка сообщника, и только после него станут предпринимать какие-то действия. Возможно, сообщник, совершивший преступление, должен был приехать сюда, а может быть, сам Остроумов в компании няни направился бы куда-то, и за ним удалось бы проследить.