— С меня довольно! Пока я жива, в этот дом не попадёт не то что газета, но даже кусок обёрточной бумаги.
— Подождите, подождите… Разве вы не слыхали новость?
— Какую ещё новость? Уходите!
— Тут в газете написано: вашего Джипа ищут с помощью этих самых… ну, как они называются?
— Откуда мне знать? Как?
— Уважаемая синьора! Эти штуки похожи на бенгальские огни, но только это не огни. Словом, что вам стоит заглянуть в газеты? Там всё сказано.
Тётушка Эмма осторожно, словно это была горячая сковородка, взяла пакет с газетами и отнесла его бухгалтеру Бинда, дежурившему у телевизоров.
Флип тоже завладел одной газетой. Но он умел различать лишь заглавные гласные буквы.
— Урааа!.. — закричал он. — Я нашёл «О»,
И он не ошибся. Молодой японский профессор Отрава пришёл к убеждению, что Джип, упав в телевизор, превратился в электромагнитную волну. И теперь эта волна летает в пространстве. За одну секунду она делает семь оборотов вокруг Земли. Время от времени волну-Джип улавливала телевизионная станция или же отдельный телевизор в самых разных частях света.
— А почему, уважаемый господин Огирава, волна-Джип прежде всего попала в телеиглу профессора Эрикссона? — спросил один из журналистов.
— Вероятно, потому, что в тот вечер все телевизионные передачи Европы уже закончились и работал лишь телевизор профессора Эрикссона, — ответил японский учёный.
— А можно ли перехватить волну-Джип и вернуть мальчугана на Землю? — поинтересовался другой журналист.
— Да, уважаемые господа и дамы, это вполне возможно. Нужно, чтобы все телевизионные станции мира передавали одну-единую программу. В этом случае волне-Джип придётся вернуться.
— Единая программа для всех телевизоров земного шара?!
— Да, уважаемые господа и дамы, — подтвердил Огирава. — Для этого, как известно, надо запустить три искусственных спутника.
— Что?! Три искусственных спутника ради какого-то мальчишки.
— Совершенно верно, любезные господа и дамы. Три искусственных спутника.
«ГАРИБАЛЬДИ ПЕРВЫЙ», «ГАЛИЛЕО ГАЛИЛЕЙ» И «ДЖИП»
Ровно в час без пяти секунд по римскому времени с космодрома острова Сардиния итальянский искусственный спутник «Гарибальди Первый» ждал сигнала к запуску. Началась «Операция Джип». В центральном зале космодрома профессор Ночера держал палец на пусковой кнопке, а оператор громко вёл отсчёт:
«…Чинкуе (так по-итальянски будет «пять»), куаттро, тре, дуэ, уно… Пуск!
* * *
В Москве в это самое время часы показывали без пяти секунд три. На подмосковной базе мощная ракета приготовилась запустить ввысь спутник «Галилео Галилей». Профессор Максим Петров тоже держал палец на кнопке. А из репродуктора доносились цифры отсчёта:
«…Пять, четыре, три, два, один… Пуск!»
* * *
В Америке, на мысе Кеннеди, было всего шесть утра. Тоже без пяти секунд. И здесь указательный палец уважаемого профессора лежал на кнопке. Только звали профессора Джон Браун. Спутник в честь героя приключения назывался «Джип», и отсчёт вёлся не на русском языке, и не на итальянском, а на английском:
«…Файф, фоо, фри, туу, уан… Пуск!»
* * *
Точно по сигналу «Гарибальди Первый», «Галилео Галилей» и «Джип» одновременно взмыли в небо и вскоре вышли на одну и ту же орбиту.
Миллионы людей сидели у телевизоров и на сотне разных языков слушали взволнованный рассказ дикторов о том, как проходит «Операция Джип».
— Внимание, внимание! Вы, уважаемые телезрители, присутствуете при оригинальном и смелом опыте. Все телевизионные станции мира связаны между собой. Через несколько секунд на ваших экранах появится изображение голубя. Ретрансляционные установки трёх искусственных спутников земли передадут изображение на землю,
И вот миллионы людей, сидевших у телевизоров в Риме, Москве, Токио, Нью-Йорке, увидели белого голубя, эту птицу мира и братства. Все, кроме неисправимых любителей крепко поспать. Сони — они всегда пропускают всё самое интересное. И вдруг голубь исчез, а вместо него на экране возник… Джип. Его рубашка сильно помялась и была не слишком чистой. Как, впрочем, и штаны.
— Смотрите, у него на носке дырка! — завопила тётушка Эмма, заглушая крики «ура», раздавшиеся в квартире бухгалтера Джордано Бинда. А там собрались чуть ли не все жильцы дома.
— Ой, ай, ох, ух! — кричал Флип.
— В моём телевизоре Джип лучше выглядит: он розовощёкий, полный, — объяснял всем и каждому адвокат Проспери.
— Внимание, внимание! — объявил диктор. — Сечас профессор Ночера попытается поговорить с Джипом.
Голос учёного звучал взволнованно и строго.
— Джип, мы видим тебя. Отвечай: ты слышишь нас? Отвечай! Земля вызывает Джипа. Земля вызывает Джипа. Перехожу на приём…
Миг всеобщего ожидания, а затем:
— Я вас отлично слышу! — звонко крикнул Джип. — Слышу, но не вижу. Тут тоже есть телевизор, но в нём видно лишь моё лицо. Перехожу на приём…
— Разве ты сам не в телевизоре?
— Э, нет! С меня хватит. Я из него выскочил.
— Объясни, где же ты теперь?
— Я и сам толком не пойму. Минуту назад я был в Марокко. А сейчас… Похоже, я очутился в кабине. Здесь полным-полно всяких приборов и… ой! Тут со мной кот. И он летает по воздуху, словно его к воздушному шарику подвесили. Но никакого шарика я не вижу. Ой, я тоже повис в воздухе… Дудки, на этот раз меня не обманешь. Больше я в телевизор не упаду. Теперь я умею парить в воздухе не хуже планёра.
— Джип, — сказал профессор Ночера, — справа от тебя иллюминатор. Посмотри в него внимательно. Что ты видишь, расскажи.
— О, да это же Земля! Как быстро она крутится. А теперь внизу подо мной море. И в нём острова. Только я не знаю их названий. Ведь глобуса у меня нет… Котик, котик, смотри, какой большой остров! Как тебя зовут, котик?
— Его зовут Маццола Старший. И оба вы находитесь в искусственном спутнике Земли.
— Значит, я теперь космический мальчишка?
— Ты, Джип, первый итальянский космонавт.
— Э, первый, пожалуй, кот. Когда я сюда попал, он уже сидел тут и облизывал усы… Скажите, а маму вы можете позвать? Она меня видит?
— Тебя видит вся Земля, Джип.
— Мама, папа, тётушка Эмма, здравствуйте! Флип, привет! Как вы поживаете, синьор Проспери?
— Вот разбойник! — воскликнул адвокат Проспери, покраснев от удовольствия. — Как он догадался, что я здесь?
— Я хочу домой! — крикнул Джип. — Мне надоело летать по телевизорам. Честное слово, я не собирался удирать. И если…
— Внимание, Джип, — прервал его профессор Ночера. — Скоро спутник начнёт снижаться и войдёт в земную атмосферу. Спуск будет осуществляться по команде с Земли. Не бойся, всё будет хорошо. А пока поприветствуй всех, кто сейчас сидит у телевизоров и тревожится за тебя: англичан, русских, американцев, итальянцев, французов, немцев, африканцев.
Джип задумчиво почесал голову. Потом крикнул звонким голосом:
— Добрый день — одним, добрый вечер — другим! Привет всем от Джипа. Я вас не знаю, но вы наверняка хорошие люди. Кот тоже приветствует вас.
И сразу же тысячи журналистов принялись отстукивать на машинках статьи в газеты.
Девяносто пять журналистов из ста начали статью так: «Улыбающееся лицо восьмилетнего Джипа ещё раз подтвердило, что нашей древней планете нужны мир и счастье».
А остальные пять журналистов начали с той же фразы, только вместо «улыбающееся лицо» они написали «весёлое лицо».
МАТУШКА КОТОВ
В пятнадцать тридцать 19 января почти все римляне сидели у телевизоров в своём доме или в кафе. Ждали последних вестей о Джипе. А на улицах прохожих было очень мало. И совсем уж немного людей шло по своим или чужим делам мимо древнего Колизея,
Среди этих немногих была старушка с толстой сумкой на руке. В сумке лежали кульки и кулёчки с корочками сыра, рыбьими головами, кусками хлеба и кусочками мяса.
В квартале все называют старушку матушкой котов. Теперь-то вы, наверно, и сами догадались, кому старушка несла все эти лакомства.
Развалины древнего цирка Колизея — излюбленное место встречи римских котов. Там они проводят целые дни, греясь на солнце и наблюдая за туристами. За мышами они и не думают охотиться. Туристы да и сами римляне не забывают угостить котов всякой всячиной.
И вдруг на тротуар надвинулась чёрная тень. «Никак дождь собирается? — забеспокоилась матушка котов. Она взглянула на небо и остолбенела:- О господи, да это же парашют! Огромный, розовый, а к нему гондола подвешена. Неужто война началась? Нет-нет, не похоже. Если б это был воздушный десант, парашютов была бы целая тысяча, а не один-единственный», — здраво рассудила матушка котов.
А парашют опускался прямо на Колизей.
— Схожу-ка погляжу, — сказала старушка.
Она пересекла площадь и, ускорив шаги, прошла через арку к главной арене, И в тот же миг на арену, где прежде сражались со львами гладиаторы, приземлился странный кораблик-гондола.
Двери кораблика отворились, и из него выскочил Джип.
— Ты кто? — крикнула матушка котов.
— Добрый день, синьора, — вежливо сказал Джип.
— Ты почему без ботинок? — удивилась старушка.
— Это Колизей, да? — ничего не ответив, спросил Джип.
— Конечно. Смотри не провались в подземелье.
— Если и провалюсь, не страшно. Львов-то теперь в Колизее нет.
— Послушай, мальчик, с каких это пор ребята стали летать по небу? Да ещё с парашютами.
— У вас есть телевизор, синьора?
— У меня? Нет, сынок.
Джип огорчился. Надо же! Прилететь из космоса и встретиться в Колизее со старушкой, у которой нет телевизора1 Вот уж не повезло так не повезло.
— Простите, уважаемая синьора, но я тороплюсь. Мне надо предупредить профессора Ночеру. Меня, верно, уже ищут. — И он бросился к выходу.
Но бравая старушка его и не слушала.
— Котик… котенька… котёночек… — ласковым голосом звала она. — Иди сюда, не бойся…
Ну конечно, это был Маццола Старший — кот, которого учёные посадили в корабль, чтобы изучить поведение животного в космосе. Он выпрыгнул из гондолы и теперь растерянно озирался вокруг.
— Это, котик, древний Колизей, знаменитый римский цирк. Сразу видно, что ты нездешний. Но у твоей мамочки есть для тебя что-то очень вкусное…
Впрочем, Маццола Старший хоть и был чужестранцем, но, как и у всех котов, нюх у него был преотличный. И сумка матушки котов сразу же заинтересовала его.
Ну а Джип? Он как выскочил на улицу, так и застыл на месте. От ужаса. Толпы людей неслись к древнему Колизею, где, согласно последним сообщениям, должен был приземлиться Джим. Тысячи и тысячи людей, толкаясь, пробирались поближе к арене. А там уже суетились теле- и кинооператоры, журналисты, представители правительства и дипломаты. Со всех сторон доносились гудки, рёв сирен, слышались орудийные залпы.
«Да они меня затопчут, — подумал Джип. — От меня даже носков не останется. Спасайся кто может!»
Он повернулся и помчался назад. На бегу он перепрыгнул через Маццолу Старшего, которого матушка котов угощала лакомствами, влез в корабль и заперся на ключ.
— Осторожнее, осторожнее! Разве вы не видите, что котик голоден! — крикнула старушка первым любопытным, прорвавшимся в Колизей.
К счастью, один из фотографов узнал в Маццоле Старшем кота-космонавта, и это спасло ему жизнь. А Джип тихонько сидел в кабине, и оттуда не доносилось ни звука.
— У него глаза закрыты.
— Он в обмороке.
— Джип, отзовись! Тебя ждёт вся Италия.
— Нет, сначала вы угомонитесь! — пробормотал Джип. — А главное — никаких телекамер. Не хватало мне только опять угодить в телевизор и снова отправиться в кругосветное путешествие! Да ещё
босиком.
Наиболее нетерпеливые взломали дверь корабля, силой вытащили Джипа, и самый высокий из всех водрузил его на плечи под громкие аплодисменты толпы.
— Дорогу! Дайте дорогу! Его надо отвезти в больницу. Вызовите «скорую помощь»!
'Но на площади стояла уже не одна, а двести машин «скорой помощи». Их сирены ревели так громко, что разбудили бы и Спящую красавицу. Но только не Джипа.
Лишь когда одна из машин пробилась к самому Колизею, Джип приоткрыл один глаз. Его бережно уложили в машину «скорой помощи». Убедившись, что рядом нет телекамер, хитрый притвора открыл второй глаз и громко расхохотался. Медицинские сестры, учёные, адмиралы, фоторепортёры тоже засмеялись. Кто от радости, кто от смущения.
— Я хочу домой, в Милан, — сказал Джип. — Но лучше не в машине, а на поезде.
И вскоре поезд помчал его в родной Милан.
А Колизей тем временем опустел. На арене остались лишь матушка котов и Маццола Старший. Хотя представители властей и журналисты в суматохе позабыли о коте, он этим нимало не огорчился. Он так сытно пообедал, что не в состоянии был не то что сдвинуться с места, но даже хвостом пошевелить.
И бравая старушка всю дорогу до своего дома несла бесстрашного кота-космонавта на руках.