Всё ещё не сводя глаз с неба, Ксант снова полез на дерево. Один за другим на широкие ветви опускались небоходы, и Ксант набрасывался на каждого пилота с одним-единственным вопросом:
— Вы видели Магду Берликс? Вы видели Магду Берликс?
Одни Библиотечные Рыцари лишь качали головой, другие даже не знали, кто это такая. Беспокойство Ксанта возрастало с каждой минутой.
Завидев ещё одного Библиотечного Рыцаря, опустившегося на соседнее дерево, Ксант безрассудно перепрыгнул с ветки на ветку, несмотря на головокружительную высоту. Пилот удивлённо уставился на лихача.
— Магда? — с надеждой выдохнул он.
Библиотечный Рыцарь привязал небоход к сучку.
— Боюсь, что нет, — ответил он. — Меня зовут Портикс.
Ксант начинал терять терпение.
— Но вы видели её? Магду. Магду Берликс.
Библиотечный Рыцарь покачал головой.
Ксант собирался уже бежать дальше, как из тени выступил ещё один сухопарый пилот.
— Ты ищешь Магду Берликс? — спросил он. — Она твоя подруга?
Ксант радостно закивал:
— Да. Мы вместе шли из Нижнего Города.
Сухопарый Библиотечный Рыцарь положил Ксанту руку на плечо.
— Плохие новости, дружище, — проговорил он. — Её подбили над Восточным Посадом. Мне очень жаль, но она не вернётся.
Глава восьмая. Кровавая бойня
С'амочка тильдера замерла на лесной поляне, насторожённо подняв уши, и втянула розовыми ноздрями воздух. Она чувствовала, как что-то приближается — что-то очень и очень опасное.
В этот час в Дремучих Лесах было весьма неспокойно.
Снежники и мышеумы без умолку щебетали на высоких деревьях; дикие свиноморды тревожно перекликивались, а семья лемкинов залегла в густой траве, стараясь даже не дышать. Но маскировка оказалась бессмысленной, поскольку самый крошечный лемкин не вынес такого напряжения и выскочил из укрытия.
— Ва-а-а-и-и-и — кха-кха-кха-кха-кха… — завизжал он, бросаясь наутёк во всю прыть маленьких ножек. Его бегство послужило сигналом для всех остальных.
Свиноморды запрыгали прямо по деревьям вглубь леса, мышеумы и снежники взвились в небо, халитозные жабы, бритвокрылы, лесосвиньи и пискуны — все те, кто ещё Минуту назад застыл, приготовившись бежать, лететь или скакать при первом при знаке надвигающейся опасности, покинули насиженные места и бросились врассыпную.
На какой-то миг поляну накрыли клубы густой пыли и песка. Вот мелькнули острые копыта самочки тильдера, скрывшейся в ближайшей чаще, и всё стихло.
Такая трогательная тишина бывает после бури или перед рассветом. Казалось, сама природа замерла. Ни ветерка, ни звука.
Но вот картина изменилась, и на поляне показалась суровая шрайка в сверкающем на солнце рыжевато-коричневом оперении. Следом появилась ещё одна шрайка, потом ещё одна, и ещё одна. И вот уже тысячи грозных воительниц, подобно лесному пожару, заслонили собой линию горизонта.
Шрайки были коричневые, серые и коричневато серые, полосатые, пятнистые и в крапинку, с красочными воротниками и роскошными плюмажами, у каждой был крепкий клюв и острые когти. А для самых бесстрашных и искусных противников имелись в запасе пики, копья, булавы, пращи, кривые косы и зазубренные кинжалы.
— Ка-а-ар-ка-а-ар! Кут-кут-кут! — завопила важная шрайка с пурпурно-лиловым плюмажем, скачущая по огромным деревьям верхом на зубоскале.
— Ке-е-р-ке-е-р-ке-е-р! — вторили ей сёстры с соседних ветвей.
Не переставая перекрикиваться, армия продолжала своё победное шествие, галдя на весь лес. Впереди всех летела на ретивых зубоскалах благородная Шайка Шраек — несколько сотен сильнейших особей в нарядном оперении и роскошных одеяниях.
Возглавляла войско молодая и дерзкая Мамаша Ослиный Коготь в тяжёлых золочёных доспехах.
— Кут-кут-кут-ка-а-а-р! — подбадривала она своих жестоких приспешниц.
Алые и жёлтые, голубые и лиловые перья предводительницы переливались на солнце, а огромный плюмаж колыхался на ветру, когда она неслась через лес на спине серого зубоскала.
Чуть поодаль скакали сестра Неряшка, матрона Пернатый Рог и другие престарелые матроны, тащившие за собой на привязи свору перепуганных Щраек-самцов.
— Хорошо быть снова в строю! — прищёлкнула клювом матрона Пернатый Рог.
— Твоя правда, сестра! — согласилась сестра Неряшка, пришпоривая зубоскала. — Только взгляни, как трепещут перед нами Дремучие Леса! Всё живое преклоняется перед молодым поколением шраек!
— Таковы наши крошки! — загоготала матрона Пернатый Рог. — Даже не могу поверить, что недавно они были птенцами! Чего стоит одна Мамаша Ослиный Коготь!
Сестра Неряшка закивала.
— Из неё вышла прекрасная предводительница, — сказала она. — Я с самого начала это знала. Ещё бы, не успела остыть скорлупа, как она сожрала весь выводок. Блестяще!
— Не могу дождаться, когда увижу её в бою, — пропела матрона Пернатый Рог.
— Терпение, сестра, — поучала сестра Неряшка. — Если верить показаниям Библиотечного Рыцаря, мы будем на месте с минуты на минуту. И тогда переселенцам несдобровать! — Она блаженно закатила глаза и пустилась в воспоминания.
О, как же кричал и извивался пленник в её острых когтях, умоляя прекратить пытку. Как умолял её о пощаде, выдав все интересующие сведения до последнего!
И она проявила милосердие. Вместо того чтобы насладиться муками противника, она просто вырвала у него из груди сердце и проглотила ещё тёплым и бьющимся. Восхитительно! Библиотечный Рыцарь прожил ещё несколько минут и видел это!
Сестра Неряшка зорко огляделась по сторонам и, к своей радости, заметила на фоне розовато-жёлтого неба очертания долгожданных свинцовых сосен. Эти исполинские деревья нельзя было перепутать ни с чем.
— Уже недалеко, — проклохтала сестра Неряшка. — Уже недалеко. Я почти чувствую запах крови.
После спешной подготовки к бою в лагере воцарилось затишье. На вершине самого высокого дерева о чём-то совещались Феликс Лодд и капитан Гриф Мёртвая Хватка.
— А это сработает? — задумчиво протянул Феликс.
— Должно сработать! — хмыкнул капитан Гриф. — Или мы трупы!
— Трупы или рабы, — горько проронил Феликс.
— О нет, если победу одержат шрайки, рабов не будет, уж поверь мне. — Воздушный пират пригладил растрёпанную бороду.
Феликс удивлённо вскинул брови.
— По словам твоего Профессора Света, армия ещё очень молода, — пустился в объяснения капитан.
— Он не мой Профессор Света, — огрызнулся Феликс.
— Мне без разницы, паренёк, — пожал плечами пират. — Это не меняет сути дела. Итак, шрайки вылупились совсем недавно. А значит, у них хромает дисциплина, да и отсутствие опыта налицо. Если начнётся битва, они просто не смогут себя контролировать и будут рвать в клочья всё и вся. А значит, нам во что бы то ни стало нужна эта победа. Вот так-то.
Капитан Гриф Мёртвая Хватка поднёс к глазам подзорную трубу и оглядел Дремучие Леса.
— Ну как? — тревожно спросил Феликс.
Воздушный пират покачал головой и сложил трубу.
— Пока ничего, — мрачно проговорил он. — Но шрайки где-то близко. — Он повёл носом и прищурился: — Я чувствую их приближение.
Ксант сидел на земле один-одинёшенек, безучастно глядя себе под ноги. Внезапно кто-то положил ему руку на плечо. Юноша обернулся и увидел глыботрога в костюме капитана воздушного корабля. На пирате был плащ из кожи головонога, в руках он сжимал тяжёлый топор.
— Ты ведь библиотекарь? — спросил он, пристально разглядывая Ксанта. — Тогда тебе лучше спрятаться в убежище вместе с остальными грамотеями и горожанами. Шрайки на подходе, или ты не слышал? — Ухмыльнулся он.
— Я искал своего друга Плута Кородёра… — Ксант указал на опустевшую берлогу толстолапов. — Но его, похоже, здесь нет.
— Кородёра? — переспросил глыботрог. — Не тот ли это Библиотечный Рыцарь, который попал в Губительный Вихрь?
— Он самый, — вздохнул Ксант. — За ним ухаживали толстолапы…
— Ну, если твой друг с толстолапами, можешь быть за него спокоен, — уверенно сказал глыботрог. — Лучше подумай о себе. Здесь, внизу, очень опасно. Ступай-ка к своим друзьям-библиотекарям!
Ксант печально покачал головой.
— Библиотекари мне не друзья, — вздохнул он. — У меня, похоже, вообще нет друзей.
— И что, ты будешь сидеть здесь и упиваться собственным несчастьем? — резко спросил пират. — Если хочешь, пойдём со мной, — уже мягче добавил он, протягивая Ксанту руку.
— Забыл представиться — Хенкель. Капитан Хенкель с небесного корабля «Пронзающая Мгла». Временно без экипажа, поскольку мои матросы сбежали на Опушку Литейщиков с трусливой дворняжкой Квилитом Плимом! Тьфу! Впрочем всё это не важно. Так что, ты идёшь?
Ксант улыбнулся и уже протянул было Хенкелю руку, как заметил в траве сверток. Сам не понимая зачем, Ксант поднял находку и развернул тряпицу.
— Что это ты нашёл? — спросил Хенкель, с любопытством наблюдая за юношей.
— Это… это меч, — растерянно ответил Ксант.
— И отличный меч. Что ж, забирай его себе, — посоветовал глыботрог. — Отыщешь хозяина после боя. — Он снова протянул Ксанту руку: — Друзья?
Ксант тепло ответил на рукопожатие.
— Друзья! — благодарно откликнулся он.
— Ке-ер-ке-ер-к-а-а-аррр! — вопила Мамаша Ослиный Коготь, то и дело подстёгивая своего серого зубоскала.
Многочисленная пехота вторила ей грозными криками, приливной волной подкатывая к свинцовым соснам. Предводительница уже могла разглядеть переселенцев, которые сбились в группки на раскидистых ветвях. Это было слишком хорошо, чтобы быть явью. Все эти слабаки в её власти. И она — свирепая, сильная, изголодавшаяся шрайка — будет здесь править бал!
У чёрного клюва Мамаши запузырилась бешеная пена. Она широко разинула рот и сплюнула подкатившую горькую жёлчь. Глаза предводительницы вспыхнули жёлтым огнём, зрачки расширились. Всё вокруг словно окрасилось багрянцем.
Она должна ощутить вкус крови! Прямо сейчас! Она будет пировать, пировать! Пировать! Пировать!
И тут же в воздух взвились сотни подожжённых Стрел. Шрайки метили точно по деревьям, и те моментально занялись огнём. Горожане оказались в ловушке.
Утробно рыча, зубоскал предводительницы перепрыгнул с медного дерева на широкий сук свинцовой сосны. За своей предводительницей, ликуя, последовала Шайка Шраек.
— Кут-кут-кут-ка-а-ар!
— Ке-ер-ке-ер!
— Кут-кут-кут-ка-а-ар-р-р!
Внизу уже шагала пехота шраек. Тысячи злых жёлтых глаз рыскали по сторонам в поисках добычи.
А добыча была повсюду. Мамаша Ослиный Коготь и её именитые сёстры перепрыгивали с ветки на ветку, не уставая пришпоривать зубоскалов. Тела беззащитных горожан сыпались с веток, как переспелые фрукты, прямо в когти клокочущей перистой массы.
— Ка-а-ар! Ка-а-ар! К-к-к… Ки? Ки? Ки-и-и-и-и!
Оголтелые крики шраек перешли в хриплый свист.
Что это? Что? У добычи не было ни крови, ни костей, ни мяса. Одни сучья, одежда, мох, дерюга!
Шрайки раздирали тряпьё, рылись в вывалившейся соломе, но тщетно. Мамаша Ослиный Коготь остановила зубоскала и вцепилась в ближайшего застывшего переселенца.
— Ки-и-и-ки-и-и-и-аи-аи! — возопила она, догадавшись, что перед ней не живой противник, а чучело в шерстяной шали. Вырезанное из коры лицо насмешливо глядело на шрайку.
Внезапно ближайшая сестра как-то странно вскрикнула и рухнула к ногам военачальницы. Из глотки хищной птицы торчала арбалетная стрела. Глаза Мамаши вылезли наружу. Их провели! Они сами стали добычей!
— КА-А-А-Р! — в бешенстве гаркнула она. И, словно в ответ на её возглас, в небе запестрели крошечные небоходы.
Пилоты искусно управлялись с балансирами, успевая точно выпустить стрелу, метнуть копьё и невредимыми отлететь на безопасное расстояние. Шайка Шраек была лёгкой мишенью, они так и падали с ветвей — по две, по три, по четыре, по десять воительниц. Ошалевшая пехота, ничего не соображая, принялась жадно пожирать себе подобных сестёр.
А проворные Библиотечные Рыцари так и сновали из стороны в сторону, заряжая и перезаряжая арбалеты, пока на свинцовых соснах не осталось ни одной сиятельной всадницы.
Шрайки неистовствовали. Они уже попробовали кровь, но едва ли насытились. Вдруг по стволу одного из исполинских деревьев сползла вниз растрёпанная шрайка, в которой войско удивлённо признало свою предводительницу — Мамашу Ослиный Коготь. Зубоскал Мамаши погиб, блестящие доспехи покорёжились, шелка порвались, в оперении местами были проплешины, когти забиты корой.
— Кут-кут-ка-а-а-аи-и! — взревела воительница, свирепо оглядывая притихшее войско.
Она махнула крылом в сторону леса, куда вела тропинка, усеянная обронёнными пожитками, вывалившимися из походных мешков во время спешного бегства. Лёгкие небоходы скрылись за деревьями.
— Ка-а-ар! — завопила Мамаша Ослиный Коготь. — КА-АА-А-АР-Р!
— Всё стихло, — зашептала Гильда своим спутникам. — Что теперь будет?
Старый городской гном по имени Крючкохвост ласково потрепал её по руке.
— Это затишье перед бурей, — поведал он осипшим голосом. — Видит Небо, если бы мне было всего на пятьдесят лет меньше, я бы показал этим крылатым тварям, что почём. Я бы разбил им черепушки и вытряхнул оттуда мозги. Вот так! Я бы. Я бы. — Он зашёлся раскатистым кашлем.
— Тише вы там, — прикрикнул кто-то.
Городской гном прикрыл рот руками и попытался заглушить кашель. Гильда похлопала старика по спице, а Рогг — седой однорукий плоскоголовый гоблин, сидевший поблизости, снял с пояса флягу, откупорил её, вытер горлышко рукавом и протянул городскому гному.
— Глотни-ка, приятель, — мрачно пробасил он.
Крючкохвост прижал фляжку к губам, сделал большой глоток и вдруг стал судорожно ловить ртом воздух. Из глаз старика брызнули слёзы.
— Что… что… что это?.. — выдохнул он.
— Огненный сок, — объяснил Рогг. — Понравилось?
— Я… я… — Городской гном не мог подобрать подходящих слов. — Я никогда ещё не пил такое жуткое пойло.
Рогг фыркнул:
— Но кашлять-то ты перестал, хвастун?!
— А вот я бы не отказался от глоточка хорошего огненного сока, — раздался писклявый голосок. Все обернулись и увидели бледного морщинистого тролля-несуна, завёрнутого в тёплый плед. Старичок робко улыбнулся беззубой улыбкой. — Он бы согрел мои древние кости.
Рогг передал ему фляжку.
— Только капельку, — предупредил он. — А то, гляди, окочуришься.
Гильда сокрушённо покачала головой. До Лафовой Горы было всего ничего, но многие из её товарищей валились с ног от изнеможения. Рогг одной рукой поддерживал тролля-несуна, другой — дородную балаболку с маленькой дочкой. Гильда из но следних сил тащила за собой старого Крючкохвоста.
Но теперь с ней не было её меча. Она несла своё сокровище из Нижнего Города через Топи и Краевые Пустоши, в далёкие Дремучие Леса.
Это было единственное, что могла она сделать для молодого отважного Библиотечного Рыцаря, вырвавшего её из унылого рабства. Гильда не знала, жив ли её герой, по на всякий случай взяла с собой в поход тяжёлый меч. И, о чудо, она увидела юношу!
Сомкнув веки, он тихо постанывал в объятиям огромной толстолапихи. Гильде хватило одного взгляда, чтобы понять — её храбрый Библиотечный Рыцарь очень болен.
Толстолапиха скрылась в берлоге, и Гильда не посмела последовать за ней. Великанша выглядела такой суровой, а бедный юноша всё равно был без сознания. Гильда решила не тревожить его и оставила завёрнутый в тряпки меч у входа в берлогу. Она хотела вернуться сюда позже и удостовериться, что толстолапиха забрала свёрток, но весть о нападении шраек поломала её планы. Лагерь пришёл в движение, горожане спешно собирали пожитки, хватая самое ценное.