Остальные шесть гномов молча переглядывались — от удивления они не могли произнести ни слова.
Пауль, который явно рассчитывал на похвалу, но так и не дождался её, громко зевнул и сказал:
— Мне требуется вздремнуть и восстановить силы. Открытия и изобретения — это очень тяжёлый труд, доложу я вам…
— Кажется, он окончательно сбрендил, — пробормотал Попанц, глядя ему вслед.
— Не знаю, — пожал плечами Хобс. — Но день, который не кончается, — это очень неплохо!
И гномы разошлись по своим делам. Попанц рубил дрова. Хайнрих работал в саду. Грегор наводил порядок в доме. Франц ремонтировал крышу. Ниссе и Хобс играли в шашки.
Пауль отсутствовал довольно долго. Он отлично выспался и чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, как будто проспал два дня и две ночи. Но его часы по-прежнему показывали полдень.
Попанц заглянул в кухню и спросил:
— Скоро ли ужин? Я умираю от голода.
— Ужин? — удивился Пауль. — Ещё ведь за полдень не перевалило!
— А я уже нарубил столько дров, что хватит на две зимы, — сообщил Попанц. — Посмотри, у меня все руки в мозолях. Если я буду так продолжать, нам придётся построить ещё один дровяной сарай.
Хайнрих прополол грядки, вскопал весь огород, посеял семена и даже собрал урожай; работы у него больше не осталось.
Грегор перемыл всю посуду, выбил пыль из мебели и трижды вымыл пол. Дом сверкал, как новенький.
Франц не только просто починил крышу — он перекрыл её заново. И так разошёлся, что уже поглядывал на сарай.
Ниссе и Хобс играли уже триста семьдесят третью партию в шашки.
— Как-то мне стало это надоедать, — пожаловался Хобс. — Может, лучше в шахматы сыграем?
— Я устал, как собака, — отозвался Грегор. — Когда наконец наступит вечер?
Но солнце стояло в небе всё так же высоко и не думало двигаться с места. Птицы устали петь одно и то же, а на новые песни у них уже не хватало сил. Лесные звери тоже начали удивляться тому, что обед сегодня как-то затянулся…
— Так не пойдёт, — заявил Попанц. — Мы переделали всю работу, но за это время не прошло и минуты. Мы проголодались, устали, и нам скучно. Ни один гном такого не выдержит! Может, ну его, твоё изобретение?..
— Ну и пожалуйста, — Пауль даже не старался скрыть своё разочарование. — Так и знал, что вы не сможете его оценить. Ладно, мне надо просто вставить шестерёнку на место. Только куда же она подевалась? Я её положил на стол…
Гномы обыскали сверху донизу весь дом, потом сарай и вольер для кроликов. Каждый из них дал торжественную клятву, что он не прятал шестерёнку…
Гномы в задумчивости сидели на кухне, напряжённо соображая, что же им делать. Хайнрих при этом по обыкновению ковырял в носу, а Попанц морщился, глядя на него. Головы у некоторых уже начинали дымиться, но тут, к счастью, в окне появилась белочка Эмма. И сразу же во всех семи гномьих головах появилась одна и та же мысль: если никто из них шестерёнку не брал, то…
Эмма вела себя как ни в чём не бывало:
— Шестерёнка, говорите? Это которая со стола? Ах да, ну конечно! Видите ли, в чём дело: у меня дома есть машинка для колки орехов, но она давно сломалась. Я вставила в неё эту шестерёнку, и теперь она работает. Представляете?
— Долго же нам пришлось бы её искать! — воскликнул Попанц. — Эмма, нам крайне важно вернуть эту шестерёночку на место, иначе в мире больше никогда не наступит вечер, понимаешь? То есть больше никогда не стемнеет! А я при свете не могу спать.
— А как же мои орехи? — возмутилась белочка. — Ты хочешь сказать, что мне опять придётся разгрызать их зубами? Мои зубки уже не такие крепкие, как раньше.
— Не придётся. Я отремонтирую твою машинку, — пообещал Пауль, а затем со вздохом добавил: — Вот так всегда: кто на многое способен, тому приходится много работать…
Он починил машинку для колки орехов, потом поставил на место шестерёнку, и часы снова начали тикать. Солнце, похоже, ещё немного подумало, двигаться ли ему с места, поскольку за это время успело очень удобно устроиться на небе. Затем оно всё же покатилось и вскоре, как ему и положено, скрылось на западе. Семь гномов поужинали киселём и с удовольствием вытянулись на своих кроватках.
Таким был самый долгий день в истории нашей древней Земли.
— Неужели колдунья вернулась? — испуганно спросил Грегор.
— Вряд ли, — возразил Хобс. — Такого переполоха у неё не случалось, даже когда она колдовала. Громкие звуки старуху раздражали. Здесь что-то другое.
— Злые духи, не иначе… — предположил Попанц. — Лучше держаться от них подальше!
Опасаясь неприятностей, гномы вернулись в свой домик и заперли дверь. Вскоре шум прекратился — так же неожиданно, как и начался. А на следующее утро всё повторилось: ставни колдуньиного дома хлопали, из трубы валил чёрный дым, а крышу так трясло, что казалось, она вот-вот рухнет.
Посовещавшись, гномы решили разыскать колдунью и прибегнуть к её помощи: ведь со злыми духами шутки плохи. Друзья прочесали весь лес и наконец обнаружили старуху возле Солнечнолунного озера. Сгорбившись, она сидела с удочкой на берегу — ловила рыбу. Рядом стояли её чемоданы. Выглядела колдунья далеко не жизнерадостно.
Гномы с опаской остановились неподалёку.
— Какая-то она грустная, — заметил Попанц, — и кажется очень одинокой.
— Почему одинокой? — спросил Ниссе.
— Ну, семьи-то или близких у неё нет, она всегда одна. Нас, например, семеро, поэтому живётся нам намного легче и веселее.
— Думаешь, если бы у неё была семья, она не была бы такой вредной? — удивился Франц.
— Конечно! К тому же по-настоящему злой наша колдунья никогда не была. Не в пример многим другим! Помните коварную королеву с её волшебным зеркалом?
Тут вперёд вышел Хайнрих, который редко вступал в разговоры.
— Попанц прав, — сказал он. — Колдунья только делала вид, что она злая. Её проделки были не лишены юмора — как, например, история с нашими бородами. Без неё стало скучно. Старушка на самом деле вполне симпатичная. Давайте подойдём к ней!
И Хайнрих смело двинулся вперед. Остальные последовали за ним.
— Привет! — поздоровался Попанц.
— Привет, — буркнула колдунья, не глядя на него. Она ловко вытащила из озера рыбку, потом сняла её с крючка и бросила назад в воду.
— Я не голодна, — объяснила она удивлённым гномам. — Ловлю рыбу просто так, от скуки. А вы решили прогуляться?
— Нет, мы тебя искали, — сказал Ниссе. — Есть у нас одна проблема…
— Ну, проблем у всех хватает: у гномов, у колдуний, у зверей. Даже у людей есть проблемы… А почему вы пришли ко мне? Я, как и обещала, переехала и оставила вас в покое. Вот и вы, будьте любезны, меня не тревожьте.
— Видишь ли, эта проблема связана с тобой, — пояснил Попанц. — Точнее, с твоим домом.
И гномы рассказали колдунье обо всём, что они видели и слышали.
Колдунья расхохоталась:
— Ах вот оно что! Тогда я знаю, в чём дело! Если это злые духи, то я — английская королева и можете звать меня Елизавета Вторая.
— Кстати, — перебил её Франц, — а как тебя зовут на самом деле? Наверняка не Елизавета Вторая. Мы ведь не знаем твоего имени…
Колдунья даже покраснела от смущения:
— Меня зовут Саманта.
— Красивое имя, — заметил Франц.
— Вам нравится? Правда?
— Конечно! — дружно воскликнули все семеро.
Колдунья поднялась и быстро смотала свою удочку.
— Ну, пойдём, посмотрим на ваших злых духов!
Домой они вернулись все вместе.
— Вам лучше спрятаться в своём домике, — посоветовала колдунья.
Гномы не стали спорить, поплотнее прикрыли дверь и столпились у окна, чтобы наблюдать за происходящим. Сможет ли Саманта справиться со злыми духами?
Колдунья вошла в дом. Сначала там было тихо, потом раздался страшный шум, а затем послышался голос Саманты — она явно кого-то строго отчитывала. Через несколько минут дверь дома распахнулась и на пороге показалась улыбающаяся колдунья, окружённая ребятишками разного возраста.
Гномы тут же высыпали на крыльцо.
— Значит, это были вовсе не злые духи, — засмеялся Ниссе.
— Нет, конечно. Это всего лишь мои внуки. Они пришли, чтобы отпраздновать мой день рождения, — объяснила Саманта. — Но поскольку меня не было, они тут немного порезвились. А колдовать-то они ещё толком не умеют…
— Так у тебя день рождения? — воскликнул Попанц. — Вот здорово! А сколько лет тебе исполняется?
— Сколько? Хм… Думаю, четыреста, а может, и пятьсот, точно не знаю…
— Да какая разница! — махнул рукой Ниссе. — Сто годков меньше, сто больше… В любом случае, это отличный повод для праздника!
Гномы искренне обрадовались: большого праздника они действительно уже давно не устраивали. Только колдунья выглядела несколько обеспокоенной.
— Ты чем-то расстроена? — спросил Франц. Он уже не держал на колдунью зла и простил ей прежние выходки.
— На день рождения всегда дарят подарки… Я и подумала… Можно мне что-нибудь попросить?
— Всё, что пожелаешь! — Попанц сделал широкий жест рукой. — Хочешь новую метлу?
— Нет, мётел у меня вполне достаточно, я всегда покупаю с запасом. Видите ли… — колдунья замялась. — Я немного… немного скучаю по своему домику. Может быть, вы позволите мне снова тут жить? Обещаю больше вас не беспокоить. Ну, разве что изредка. Но уж точно — не каждый день. Честное колдовское!
— Конечно, ты можешь вернуться! — воскликнул Попанц. — Вообще-то мы тоже по тебе немного скучали. Решено! А теперь — праздновать!
— Не получится, — поспешно возразил Ниссе. — Сегодня же воскресенье. Неужели мы пропустим танец эльфов?
— Не хотелось бы… — пробормотал Попанц, но тут же просиял: — Знаешь что? Отправляйся-ка ты к эльфам и спроси, не согласятся ли они сегодня по случаю праздника танцевать на нашей поляне?
Ему не пришлось повторять дважды. Ниссе от радости закрутился волчком и убежал.
Не успел он скрыться из виду, как вдруг земля задрожала от уже знакомых гномам великанских шагов. И точно — через минуту перед ними возник улыбающийся Муккеншнап.
— Я был неподалёку и подумал, не навестить ли мне друзей, — пробасил великан.
Гномы испугались, что колдунья догадается, на какую хитрость они пустились, чтобы выжить её с поляны. Но Саманта только рассмеялась:
— А вы молодцы, здорово придумали! Примите мои поздравления!
— Так ты не сердишься? — обрадовался Грегор.
— Ну, разве что немного. Ладно, я думаю, что сегодня всем нам следует забыть о прежней вражде. Я много размышляла об этом, пока рыбачила на Солнечнолунном озере. Я ведь уже немолода, и пора мне бросить свои шалости.
— Ну, тогда — да здравствует доброе соседство! — провозгласил Попанц.
— Вот и замечательно! — поддержал его Хобс.
— Присоединяйся к нам, дорогой Муккеншнап! — предложили гномы.
— С удовольствием, — поклонился великан. — И тогда уж позвольте мне приготовить еду — спагетти с томатным соусом и шоколадный пудинг.
— Принимается без возражений! — обрадовался Попанц и мечтательно облизнулся.
Тут вернулся Ниссе, а с ним пришли и эльфы.
— Они согласились! — радовался Ниссе, и его глаза сияли от восторга. — Эльфы не только станцуют для нас, но и останутся праздновать день рождения Саманты!
Он всё время смущённо поглядывал на свою возлюбленную и всячески старался ей угодить.
— Пора снова увеличить наш домик, — сказал Грегор. — Только не хотелось бы, чтобы наши кровати и посуда опять выросли до чудовищных размеров. Можно что-то придумать?
— Не получится, — возразил Пауль. — Такое уж заклинание — либо всё вырастет, либо ничего.
— Но заклинание можно немного изменить… — тихонько заметила колдунья и объяснила, что она имела в виду.
Гномы собрались в кружок и пропели новое заклинание:
Домик маленький без спору
Великану станет впору.
Остальные вещи дома
Будут по размеру гномам.
И у них всё получилось! В доме стало достаточно места для Муккеншнапа, но при этом мебель гномов и их домашняя утварь остались прежних размеров.
На лугу перед домом был сооружён длинный-предлинный стол, за которым хватило места всем — гномам, колдунье с внуками, эльфам, белочке Эмме и многочисленным зверям, живущим поблизости. Великану доставляло огромное удовольствие всех угощать.
В самый разгар праздника Грегор подсел к колдунье.
— Праздник и всё такое — это очень хорошо, — сказал он. — Но мне не даёт покоя один вопрос. Попанц считает, что твои проделки были совсем не опасными. А помнишь, как ты превратила меня в терновый куст? Ответь мне, только честно: если бы кто-нибудь тогда сорвал с меня последнюю сливу, я бы и правда навсегда остался терновником?