Занося своё сокровище в дом, я думал, что оно может быть яйцом черепахи. Но почему оно такое горячее? И почему по всему яйцу тянутся эти противные прожилки?
На яйцах ведь не бывает вен?
Я спрятал яйцо в ящике комода. Укутал его в охапку носков, чтобы не разбилось. Медленно, аккуратно закрыл ящик и вернулся во двор.
Когда я вышел на улицу, то увидел, что гости Брэнди расходятся по домам. Все они были покрыты липкими яйцами и выглядели не особо весёлыми.
Брэнди весёлой тоже не выглядела. Папа орал на неё, сердито размахивая руками и указывая на кучу яичных пятен, распластанных по всему газону.
— Как ты могла это допустить? — кричал он. — Почему ты это не остановила?
— Я пыталась! — вопила Брэнди. — Пыталась остановить их!
— Нам придётся покрасить гараж, — причитала мама, качая головой. — А как нам теперь косить газон?
— Это был мой худший день рождения! — орала Брэнди. Она наклонилась и вытащила из шнурков своих кроссовок скорлупу. После чего свирепо посмотрела на маму:
— Это всё ты виновата!
— Что? — ахнула мама. — Я?
— Ты не сварила яйца, — винила её Брэнди. — Так что это твоя вина.
Мама начала было протестовать, но прикусила губу.
Брэнди встала и бросила скорлупу на лужайку. Она взглянула на маму и изобразила свою фирменную улыбку, ну да, ту самую, с ямочками.
— Устроим на мой следующий день рождения фабрику мороженого — чтоб каждый себе его делал сам?
Вечером я хотел поизучать загадочное зелёное яйцо. Но мы должны были съездить к бабушке Эвелин и дедушке Гарри и забрать их на ужин. Они всегда считают день рождения Брэнди грандиозным событием.
Перво-наперво сестрёнка должна была открыть свои подарки. Бабушка Эвелин купила ей пару розовых пушистых тапочек, которые Брэнди никогда бы не надела. Наверное, отдаст их на растерзание Крепышу.
Далее Брэнди решила открыть самую большую коробку. Из неё она вытащила бело-розовую пижаму. Она заохала и заахала, говоря, что пижама ей действительно нужна. Да, из неё получится неплохая актриса.
Кому понравится получить в подарок пижаму?
Последним оказался подарочный сертификат на двадцать пять долларов в магазине компакт-дисков. Неплохой подарок.
— Пойдёшь его тратить — возьми меня с собой, а то ещё выберешь какую-нибудь ерунду, — предложил я.
Брэнди притворилась, что не слышит.
Она крепко обняла бабушку и дедушку. Брэнди обожает всех обнимать. Потом мы все отправились на ужин в новый итальянский ресторан.
Что мы обсуждали за ужином? Безбашенный день рождения Брэнди. Когда мы рассказывали о яичном побоище, бабушка с дедушкой смеялись без умолку.
Днём это не казалось таким смешным. Но вот спустя несколько часов, во время ужина, все признали, что было довольно весело. Даже папа пару раз улыбнулся.
А я всё думал о яйце в ящике комода. Что если, когда мы вернёмся, я обнаружу в ящике маленькую черепашку?
Казалось, ужин тянется несколько часов. Дедушка Гарри рассказывал о забавных случаях, происходивших с ним, когда он играл в гольф. Он рассказывает их каждый раз, когда мы приезжаем. И каждый раз мы смеёмся.
Домой мы вернулись действительно поздно. Брэнди заснула в машине. Да и сам я клевал носом.
Я проскользнул в свою комнату и переоделся в пижаму. Затем, громко зевнув, выключил свет. Я всегда засыпаю, стоит моей голове коснуться подушки. Я обожаю свою мягкую подушечку. Я нырнул в кровать и натянул одеяло до подбородка.
Я уже почти положил голову на подушку, как вдруг услышал что-то.
Тудух. Тудух. Тудух.
Словно сердцебиение. Только громче.
Намного громче.
ТУДУХ. ТУДУХ. ТУДУХ.
Так громко, что я слышал, как дребезжит ящик комода.
Я поднял голову. Сон как рукой сняло. Я глядел сквозь темноту на свой комод.
ТУДУХ. ТУДУХ. ТУДУХ.
Я повернулся и спустил ноги на пол.
Может, открыть ящик комода?
Я сидел в темноте, дрожа от волнения. И страха.
Слушая ритм ударов.
Стоит ли открыть ящик и посмотреть, что внутри?
Или же стоит бежать отсюда без оглядки?
6
Тудух, тудух, ТУДУХ.
Я должен был увидеть, что там происходит.
Яйцо вылупилось? И черепаха бьется о стенки ящика, пытаясь выбраться?
Черепаха ли?
Или что-то другое?
Вдруг я понял, что очень боюсь.
Я глубоко вздохнул и встал. Когда я пробирался через комнату, мои ноги были ватными и слабыми. Во рту стало сухо, как в пустыне.
Тудух, ТУДУХ, тудух.
Я включил свет. Моргнул несколько раз, чтобы глаза быстрее привыкли к свету.
Когда я приблизился к комоду, ритмичное глухое постукивание сделалось громче.
Это сердцебиение, решил я.
Сердцебиение существа, находящегося внутри яйца.
Я обеими руками схватился за ручку. Ещё раз глубоко вздохнул.
Дана, это твой последний шанс сбежать, предупредил я сам себя.
Твой последний шанс оставить ящик закрытым.
Тудух, тудух, тудух, тудух тудух.
Я открыл ящик и заглянул внутрь.
Я изумлённо смотрел туда, но ничего не изменилось. Яйцо лежало именно там, где я его оставил. Сине-фиолетовые вены пульсировали на скорлупе, как и раньше. Немного успокоившись, я взял яйцо в руки.
— Ой!
Я чуть не уронил его. Скорлупа была обжигающе горячей.
Я обхватил его руками и подул на него.
— Это очень странно, — пробормотал я вслух.
Я решил показать яйцо маме с папой. Прямо сейчас. Может, они скажут мне, что это за яйцо.
Они ещё не спали. Я слышал их голоса, доносящиеся из комнаты в конце коридора.
Я аккуратно нёс яйцо, держа его двумя руками. Локтем я постучался в дверь к родителям.
— Это я, — сказал я.
— В чём дело, Дана? — недовольно спросил папа. — Это был долгий день. Мы все очень устали.
Я распахнул их дверь.
— Я хочу показать вам яйцо… — начал я.
— Никаких яиц! — воскликнули они одновременно.
— По-моему, с нас достаточно яиц на сегодня, — строго сказала мама.
— Это очень странное яйцо, — настаивал я. — Я не могу понять, чьё оно. Мне кажется…
— Спокойной ночи, Дана, — перебил меня папа.
— Ни единого больше слова о яйцах, пожалуйста, — добавила мама. — Пообещай.
— Ну, я… — я посмотрел на пульсирующее яйцо у меня в руках. — Это займёт всего секунду. Если вы…
— Дана! — разозлился папа. — Может, высидишь его?
— Кларк, не разговаривай с ним так! — вступилась мама.
— Ему двенадцать лет. Он уже понимает шутки, — запротестовал папа.
И они начали спорить о том, как папе следует со мной разговаривать.
Я пожелал им спокойной ночи и отправился обратно в свою комнату.
Я подумал, что знаю, где можно раздобыть подсказку.
Тудух. Тудух. Яйцо пульсировало в моей руке.
Я подумал, что могу разбить его и посмотреть, что внутри. Но, естественно, я этого не сделаю.
Я остановился у комнаты Брэнди. Мне необходимо было показать кому-то моё сокровище. Я постучался.
Нет ответа.
Я постучал ещё раз, чуть громче. Брэнди и из танка не разбудить.
Ответа всё равно нет.
Я уже было хотел постучать в третий раз, как дверь распахнулась. Брэнди поприветствовала меня широченным зевком.
— Что случилось? Зачем разбудил?
— Я хочу показать тебе это яйцо, — сказал я.
Она с издёвкой посмотрела на меня.
— Серьёзно? После того, что произошло на моём дне рождения? После худшего в мире дня рождения, ты хочешь показать мне яйцо?
Я поднял его.
— Да. Вот оно.
Она захлопнула дверь перед моим носом.
— Так ты не хочешь взглянуть на него? — позвал я.
Ответа не последовало.
Вот и обращайся к людям…
Я понёс яйцо обратно в комнату и бережно убрал в комод. Закрыл ящик и забрался обратно в кровать.
Тудух. Тудух. Тудух.
Я заснул под ритмичный стук.
Проснулся я как раз в момент вылупления.
7
Меня разбудил громкий треск.
Я заморгал и приподнялся, опираясь на локоть. В полусне я решил, что это Брэнди хрустит костяшками пальцев.
Это один из скрытых талантов моей сестры. При взрослых она этого никогда не покажет. А вот когда мы одни, она может трещать пальцами целые симфонии.
Очередной громкий треск окончательно согнал с меня сон.
Комод. Шум доносился из моего комода.
Я услышал такой звук, будто раскрыли липучку на кроссовках. Затем снова треск, только дольше. Словно звук ломающихся костей.
Я знал, это было яйцо.
Моё сердце быстро забилось. Я вскочил на ноги. Схватил и напялил очки. Мои ноги запутались в упавшей простыне, и я чуть было не растянулся на полу.
Я промчался через всю комнату. Яйцо вылуплялось… я должен был это видеть.
Схватив ящик за ручку, я рванул его на себя. Я был так взволнован, что чуть не выдернул ящик на пол!
Удержав равновесие, я схватился за комод двумя руками и уставился на яйцо.
Хряяяясь.
Сине-фиолетовые вены пульсировали. Длинная рваная трещина пробежала по зелёной скорлупе.
Умф. Умф.
Из яйца послышался тихий стон. Стон существа, упорно пытающегося выбраться на волю.
Ууумммфф.
Какая борьба!
Черепахи таких звуков не издают, подумал я. Может, какая-то экзотическая птичка? Типа, попугая? Или, может, фламинго?
Но как могло яйцо фламинго оказаться у нас во дворе?
Как вообще любое странное яйцо могло оказаться в моём дворе?
Ууумммфф. Ууумммфф.
Хряяясь.
Звуки были поистине ужасающие.
Я протёр глаза и взглянул на яйцо. Оно прыгало и вертелось в ящике. Дёргалось от каждого стона.
Вены пульсировали. Вторая трещина пошла по передней стороне скорлупы. Из трещины в ящик хлынула густая желтая слизь и заляпала мои носки.
— Фу! — воскликнул я.
Яйцо шатнулось. Ещё одна трещина. Ещё больше густой жидкости пролилось на носки.
Яйцо качнулось и дёрнулось. Я услышал еще более тяжелый стон. Ууумммфф. Ууумммфф. И от каждого стона яйцо тряслось.
Трещина расширялась, и из неё пошло ещё больше желтой слизи. Вены пульсировали. Яйцо дёргалось.
А затем отвалился большой кусок скорлупы и упал в ящик.
Я наклонился поближе, чтобы заглянуть внутрь яйца через получившееся отверстие. Но так ничего и не увидел. Лишь густую жёлтую слизь.
Умф. Ууумммфф.
С каждый стоном скорлупа трескалась и разваливалась. Желтая слизь текла в ящик и впитывалась в носки.
Я затаил дыхание. Странное существо выбралось наружу, разломав скорлупу. Какой-то жёлтый комок.
Цыплёнок?
Уж точно не он!
Я не видел ни головы… ни крыльев… ни лап…
Я вцепился в комод и уставился на него. Странное существо сбросило с себя последний кусок скорлупы. Это было невероятно!
Оно заскользило по моим носкам.
Капля. Липкая, блестящая, желтая капля.
Оно выглядело, как куча сырых желтков.
Вдобавок, по всему его телу проходили крошечные зелёные вены.
Казалось, мои лёгкие сейчас вот-вот взорвутся. Я, наконец, вспомнил, что надо дышать. Я сделал продолжительный выдох. Сердце бешено колотилось.
Жёлтый сгусток пульсировал. Он издавал слабые чавкающие звуки.
Существо медленно повернулось. И я увидел на его макушке круглые чёрные глазки.
Ни головы. Ни лица. Только два крошечных глаза в верхней части жёлтого тела-комка.
— Ты не цыплёнок, — пробормотал я. Голос мой прозвучал сдавленным шепотом. — Ты точно не цыплёнок.
Но кто же он?
— Мам! Пап! — крикнул я.
Им стоило взглянуть на это существо. Они должны были увидеть открытие века!
— Мам! Пап! Скорее!
Нет ответа.
Комок уставился на меня. Задрожал. Запульсировали крошечные зелёные вены. Его яичное тело начало подёргиваться.
— Мам? Пап?
Тишина.
Я смотрел в ящик.
Что же мне делать?
8
Я должен был показать его маме и папе. Я крепко закрыл ящик комода, чтобы существо не смогло выбраться и сбежать. После чего помчался вниз, крича во весь голос.
Я запутался в своих пижамных штанах и чуть не рухнул с лестницы.
— Мама, папа, где вы?
В доме царила тишина. Пылесос был вытащен из шкафа. Но судя по всему, никто не собирался его использовать.
Я ворвался в кухню. Может, они ещё завтракают?
— Мам? Пап? Брэнди?
Никого.
Солнечный свет струился через окно кухни. Рядом с раковиной стоял завтрак — три тарелки с овсяными хлопьями и две чашки кофе.
Куда они делись? — недоумевал я. Сердце бешено колотилось. Как они могли уйти, когда я хотел показать им самое удивительное открытие во вселенной?
Я уже собирался было выйти из кухни, как вдруг заметил записку на холодильнике. Она была написана синей ручкой. Я узнал почерк мамы. Я сорвал её с холодильника и прочитал:
«Мы с папой повезли Брэнди на уроки пианино. Позавтракай хлопьями. Люблю, М.»
Хлопьями?
Хлопьями?
Да разве я могу сейчас думать о хлопьях?
Что же мне теперь делать?
Я прислонился лбом к холодильнику и напряг извилины. Я не мог оставить пульсирующий яичный сгусток запертым в ящике комода на всё утро. Может, ему необходим свежий воздух. Может, ему необходимо свободно двигаться. Может, ему необходима пища.
Пища? Я сглотнул. А что оно ест? Это же просто кусок яичницы с глазами.
Я решил, что должен вытащить существо из ящика. Должен показать его кому-нибудь.
Я моментально подумал об Энн.
— Да! — воскликнул я. Я отнесу и покажу его Энн. У неё есть собака. Она хорошо ладит с животными. Может, хоть она подскажет, что мне с ним делать.
Я поспешил обратно наверх. Натянул джинсы и футболку, которые бросил на пол вчерашним вечером. Затем направился к комоду и выдвинул ящик.
— Фу!
Яичная капля сидела в своей жёлтой слизи. Всё её тело дрожало. Крошечные круглые глазки уставились на меня.
— Я отнесу тебя к Энн, — сказал я созданию. — Может, вдвоём мы выясним, чем ты питаешься.
Есть лишь одна проблема.
Как я его понесу?
Я потёр подбородок, глядя на него. Понести в чашке? Нет, может вывалиться.
Банка?
Нет. Кувшин?
Нет. Задохнётся.
Коробка.
Да. Я решил, что положу его в коробку. Я открыл шкаф, опустился на коленки и вывалил всякий хлам из шкафа на пол.
Вот так я убираю свою комнату. Скидываю всё в шкаф и закрываю дверь. У меня самая чистая комната в доме. И никаких проблем.
Кроме одной. Найти в моём шкафу хоть что-нибудь. Если я ищу какую-то вещь, это может занять пару дней.
Но сегодня мне повезло. Я сразу нашёл, что искал. Обувную коробку. Из-под моих новых кроссовок.
Я вытащил коробку из кучи хлама и поднялся на ноги. Я запихал груду вещей обратно в шкаф, чтобы получилось закрыть дверцу.
— Отлично! — радостно воскликнул я. Я вернулся к трясущемуся яичному комочку. — Я отнесу тебя к Энн в этой коробке. Готов?
Я не ждал от него ответа. Его и не последовало.
Я снял с коробки крышку и положил на комод. Затем опустил коробку в ящик.
— И что теперь? — спросил я себя вслух.
Как мне положить его в коробку? Просто схватить?
Голыми руками?
Левой рукой я держал коробку, а правой начал потихонечку тянуться в ящик. Но потом резко отдёрнул руку.
А вдруг укусит? — подумал я.
Хотя как? У него даже рта нет.
Вдруг ужалит? Вдруг еще какой вред причинит?
У меня сжалось горло. Рука начала дрожать. Оно было таким противным. Мокрым и склизким.
Хватай его, Дана, твердил я себе. Не будь слабаком. Ты учёный, помнишь? Ты должен быть смелым. Ты должен быть храбрым.
Я знал, что это правда. Учёные не отступят перед чем-то лишь от того, что оно оказалось мерзким и противным.
Я сделал глубокий вздох.
Досчитал до трёх.
И потянулся за ним.
9
Когда моя рука потянулась к нему, существо задрожало. Оно тряслось, будто комок желе.