Пока Яга раздумывала как поступить с этим корытом, оно наполнялось детьми. Шум, гам, плеск стоял в бассейне, и бабуся Ягуся, не задумываясь, залезла в воду. От прохладной воды она аж вздрогнула. Но тут ребята стали за руки, за лохмотья тянуть Ягу туда, где глубже. Плавать Яга не умела и поэтому досыта нахлебалась воды. Отбившись от ребят, и посмотрев на них Баба Яга удивилась.
— Ох, а вы черти мои, откуда здесь?
Только тут-то дети и заметили, что вода черная да с какой-то зеленью, а Яга стала совсем даже и не черной.
— Отмылась, отмылась, — кричали дети, черные, словно черти, и бежали в душ отмывать себя от грязи.
Гуляя по лагерю. Баба Яга набрела на огромный круг.
— Что это такое? — спросила, она у детей, садясь на скамейку, и посмотрела вверх.
— Это Чертово колесо, — ответили ребята.
— Чертово? — открыла рот от изумления Баба Яга. — Черти уже и колесо себе изобрели, а я об этом и не знала. Ох, и достанется же им от меня!
И пока ворчала Яга на своих чертей, то была уже высоко над лесом. Тут у нее дух перехватило. Так высоко она никогда не взлетала даже в ступе с метлой. Перед глазами поплыли круги, и Баба Яга стала падать вниз, едва успев свистнуть свою метлу. Умудрившись схватить метлу, Яга благополучно приземлилась. Села Баба Яга на террасе и думает: «Домой пора. Всыплю и котам и мышам, а чертям так больше всех достанется за их Чертово колесо. Чуть шею себе не свернула. Разгневали они меня. Голова так до сих пор кружится». Баба Яга сунула руку в карман за свистком, да вдруг увидела на веранде куклы грустные сидят, а вокруг ребята собрались:
— Бабуся, идем с нами на прощальный костер. Завтра нас дачный поезд домой увезет.
И ребята вместе с Бабой Ягой — лунными полянами стали пробираться на опушку леса, где под большой рябиной ждал их прощальный костер.
— Бабуся! Ягуся! Расскажи нам сказку или какое-нибудь страшное приключение, которое с тобой случилось.
— Страшное, говорите?
— Да, да. Расскажи, ну, пожалуйста.
— Я не понимаю, что такое «пожалуйста», — строго сказала Баба Яга.
— Это волшебное слово.
— Ах, волшебное! Ну, тогда слухайте.
— «Как-то раз пригласил меня к себе в гости Змей Горыныч. Посмотреть его ужасный замок. Ну, думаю я себе, видывала я замки хрустальные у Деда Мороза, видывала замки до небес у королей и царей. Но ужасного замка Змея видеть не довелось. Думаю, зайду-ка я за Кощеем Бессмертным, все-таки вдвоем веселее. Да и сподручнее вдвоем.
Приплелась я к Кощею Бессмертному, а его и след простыл. Тут я и свистнула вот так…».
Баба Яга так пронзительно свистнула, что ребята вмиг все уши закрыли руками.
— Пожалуйста, бабушка, не свисти так больше, — просили ребята.
— Уж и свистнуть нельзя? Что за дети такие? — заворчала Баба Яга.
— Дальше-то, дальше что было? — наперебой спрашивали дети.
«— А дальше было так:
Села я на метлу, да прилетела в царство Змея Горыныча. Вижу диковинный замок. У ворот замка тройка запряженных коней поет:
— Колесницу твою, бабушка, потянут трое коней, если они собьются с пути, то ты им помоги, а не сможешь помочь, то останешься там навсегда.
Я посмотрела, а метлы-то моей нет! Кинулась я удирать. Но перед моим носом выросла огромная гора. Соображаю я себе. Так ведь можно и не вернуться. Делать нечего. Села я в колесницу. Кони рванули в разные стороны.
Я ни жива, ни мертва. Те кони, которые с краю, оторвались от колесницы. А средний конь понесся в подземелье.
Темно кругом, только мой организм чует, что я вся закуталась в паутине.
И ни души. Слышу, где-то кричат. И я закричала во всю глотку, даже в подземелье все стены задрожали. Кричу я, а сама-то думаю, чего это я ору, ведь ничегошеньки не видно. Темнотища кругом.
Вдруг, в жуткой темноте, вдоль стены засветилось множество бледных голов. Да, да, голов, тех самых, которых загубил Змей Горыныч. А головы пели нудную песню. А тут кто-то меня обнял за плечи. Так легко стало мне.
— Кощеюшка! Это ты? Я тут одна среди этих существ.
Тишина. Никто не отвечает. Я дернула за руку того, кто меня обнимал. И тут какой-то скелет свалился и придавил меня.
— Ой, ой. Ой, ужас! — вопила я, но из колесницы не вывалилась, а схватила коня за хвост. Конь заржал, да как понесся сквозь лабиринты подземелья. А со всех сторон какие-то руки так и хотели меня выхватить из колесницы.
С гремучим ржанием конь выскочил на улицу. Тут небо задрожало, и страшенный голос Змея Горыныча произнес:
— Ха, ха, ха! Баба Яга, если бы ты отпустила коня, то навеки бы осталась у меня.
Не дослушав его, я свистнула метлу, да поскорей убралась восвояси».
Искры костра, словно бенгальские огоньки, взлетали вверх и гасли на лету. Ребята слушали, да посмеивались над ведьмой.
— А еще, еще что-нибудь расскажи. Ну, пожалуйста! — просили дети.
— Слухайте:
«Как-то раз летела я в своей ступе с метлой. Было жарко, я и вздремнула. А сама лечу себе, да лечу. Как только стала замерзать, так и очнулась. Глянула вокруг, ничего не пойму. Снег кругом, словно пух. Белый, белый. Перед глазами замок снежный из снежинок чудной красоты. Вхожу, а там, на троне, неистовой красоты в белоснежном платье из пушистых снежинок, сидит Снежная королева.
— Добро пожаловать к нам в тритринадцатое царство, — сказала холодно Снежная королева. — Как зовут тебя, гостья?
— Баба Яга.
— Сейчас тебе, Баба Яга, принесут снежное платье. Ты оденешь его, и сердце твое станет холодным. Ты станешь вечно молодой и красивой, у тебя не будет никаких проблем, чувств и переживаний. Ты забудешь всю свою прежнюю жизнь. Мои слуги должны иметь холодные сердца и быть преданными мне.
И королева удалилась. Тут-то я и струхнула. Молодой и красивой еще, куда ни шло, а забыть всю жизнь и быть слугой — это уж дудки. А сорока моя, как трещотка, из кармана:
— Не надевай, не надевай снежное платье.
Я направилась, было к выходу, но все вокруг сверкало, переливалось огнями от Северного сияния. И чую я, что извилины в голове замерзают, плохо соображаю, тянет к платью. Оно такое воздушное, такое белое, такое красивое, что так и хочется его надеть и посмотреть, как выгляжу. Но все-таки делаю усилие и иду к снежным дверям. Двери открылись, а там карусель. По кругу ездят белые коровы, козы, олени, медведи.
— А-а-а! Коровки! Козочки! Я сейчас вас к своим чертям пошлю, пусть поужинают хорошо. Подошла я к коровам, дунула на них, а они ни с места.
— Что такое? — удивилась я. — Дунула еще раз. А коровы опять стоят на месте.
— Неужто я свою волшебную силу потеряла? — думаю это я про себя. Тут вышла Снежная королева и говорит мне:
— Почему ты не надела снежное платье?
— Не хочу! — ответила я.
— Ты осмелилась меня ослушаться?! — сказала очень холодно Снежная королева. — За это ты будешь наказана.
И только Снежная королева, подняла свой посох, чтобы ударить им об пол, я сказала: „Взвейся вверх и в никуда“. Посох ее исчез. Он был настоящим, а не из снежинок.
„Так значит коровки-то из снежинок, вот поэтому они и не исчезают“, — думаю я про себя.
— Так ты, Баба Яга, волшебница? — удивилась Королева.
— Я ведьма. Самая настоящая ведьма.
— А что ты можешь? — спросила Снежная королева.
— Я все могу, — ответила я, надеясь, что королева выпустит меня из своего снежного царства.
— А меня расколдовать сможешь? — продолжала спрашиватькоролева.
— Могу, — отвечаю я, а сама вся дрожу от холода и страха. Чую, что сердце мое уже редко стучит. Чем дольше со мной она разговаривает, тем я сильнее замерзаю и больше слабею.
Сорока в моем кармане своими крылышками пытается меня согревать, а я все дрожу от холода и страха и смотрю на королеву. Вдруг у нее на миг вспыхнули глаза, но не холодным пронизывающим светом, а теплым, как у Вас людей согревающим лучиком.
— Если ты, Баба Яга, меня расколдуешь, то сердце у меня снова будет горячим, как когда-то, и я тогда уже не буду королевой снежной.
— Если я Вас, Ваше Величество, расколдую, то сердце Ваше станет горячим. И что же станет с Вашим королевством, оно растает?
Как только я это произнесла, по залам прокатился приглушенный рокот, пронесся небольшой снежный вихрь и в руках у Снежной королевы снова оказался посох. Ее взгляд снова стал холодными и пронзительным.
— Что тогда будет с моим королевством? Нет, я Снежная королева. Ну, а ты, Баба Яга, поскольку волшебница, то дарую тебе свою снежную колесницу. Мои кони отправят тебя в твое тридевятое царство, тридесятое государство. Двум волшебницам здесь не место.
— Благодарю Вас, Ваше Величество, — сказала я. И двое снежных коней помчались в мое тридевятое царство, тридесятое государство к яркому солнышку, унося меня из царства вечного холода».
— А снежные кони? Что с ними? — заволновались дети.
— Кони, кони. Эх, кони! Да вот они, только уже не снежные, — ведьма показала на ступу и метлу. — Это нам привычнее, ведь много веков я на них летаю. А теперь и мне пора. Вы вот любите, смотрю порядок. Как меня отчистили от вековой пыли. А сказки вы любите? — спросила она.
— Да, — в один голос ответили дети.
— Так и в них должен быть порядок. Вот я здесь с вами разнежилась, а черти мои там. Они такой беспорядок могут устроить, что сказки на ужасы походить будут. Какой уж тут порядок? — закончила Баба Яга.
Тут она в ступу села и домой улетела.
— Прощайте! До новой сказки! — донеслось ее эхо.
ТИШИНА НОЧИ
Тихо на улице. Ни гула машин, ни рева мотора самолета. Нет ничего.
Только слышен шелест сухих, старых листьев на деревьях.
Лампочки запутались в паутине веток деревьев.
Я иду по улице. Под ногами даже снег не хрустит.
Тихо! Тихо! Тихо!
ПЕТЯ-ПЕТУШОК
На краю маленькой деревни стоял деревянный домик. Жила в нем бедная семья. А в этой семье жил тощий, ну очень тощий петушок Петя.
Гулял обычно петушок во дворе, где была большая навозная куча. Целыми днями топтался он на этой куче, отыскивая все, что можно поклевать. И вот, ранним утром, в день своего рождения, петушок вышел во двор, вычистил свои перышки, клюв прополоскал в луже, пропел звонко: «Ку-ка-ре-ку!» И прямиком отправился к своей навозной куче!
— Эх, если бы там был подарок ко дню моего рождения, — мечтал Петя.
А в ту самую минуту переходил ему дорогу гордый черный кот Пыж. Петушок знал, что если перейдет дорогу черный кот, то обязательно не повезет. Увидев кота, петушок начал осторожно, очень осторожно, шаг за шагом, пробираться вдоль забора. Так и есть. Не повезло петушку. Зацепился он за гвоздь, торчащий в заборе, да как загорланит во всю петушиную глотку:
— Ку-ка-ре-ку! Очень больно петуху!
Поглядел Петя на злополучный гвоздь, а на нем-то целых два его пушистых перышка висят!
— И без того весь худой, — подумал Петя. — А тут еще на два перышка похудел.
— Ку-ка-ре-ку! Кто же перья вернет петуху? — пожалел петушок себя.
И только тут петушок заметил, что соседские куры подглядывают за ним сквозь щель в заборе, да кудахчут меж собой:
— Ко…ко…ко да ко…ко…ко.
Петя-петушок хоть и тощим был, но удивительно веселым. Выгнул он горделиво грудь, взлетел на забор и важно вышагивая по нему, заявил вслед уходящему коту:
— Если мне дорогу перейдешь — Ку-ка-ре-ку! То и ты поутру запоешь — Ку-ка-ре-ку!!!
СИНИЧКИ-СЕСТРИЧКИ
Жили в лесу две сестрички, две синички Си и Ни. Вот однажды бабушка прислала внучкам целую посылку сладких, вкусных семечек. Получила посылку сестренка Ни. Она радостная прилетела домой, но сестры дома не было.
— Ох, очень мне хочется посмотреть, что в посылке, — сказала сладко Ни.
Она открыла посылку и воскликнула:
— Ах, это ведь семечки! Сладкие семечки!
Ни решила попробовать одну семечку, затем вторую, третью… Так и съела она почти все, но вспомнила, что еще несколько семечек просыпала у дома.
— Ой, что это я? Я ведь семечки склевала! А сестренке не оставила. Нет, я побоюсь сказать ей об этом, — думала Ни.
В это время сестра Си летела домой. Она, конечно, увидела несколько просыпанных семечек у дома. Си собрала все семечки в кулечеки прилетела к сестре.
— Вот, сестренка, Ни, я нашла эти семечки около нашего дома. Давай поровну поделим.
— Нет, — виновато сказала Ни, — ешь сама, а я, как видишь, уже наелась. Извини меня.
ПОЧЕМУ У ЖИРАФА ШЕЯ ДЛИННАЯ
Давным-давно жил — был очень маленький и очень застенчивый жирафик Окапсик. Учился он в школе, которая называлась «Учись, не ленись». А возле школы росло чудесное дерево с большими и вкусными бананами. Многие из учеников проходя мимо, срывали плоды, набивая ими свои карманы. Некоторые умудрялись жевать их потом даже на уроках.
— Мы бананами объелись и у нас животы разболелись, — стонали две цапли, устраиваясь за партой.
— Сами объелись, а угостить меня не могут. Ну и ладно, ну и пусть. Зато у меня леденцы есть. Но все равно жалко мне цапель, ведь у них животики болят. Угощу-ка я их леденцами, — рассуждал жирафик.
— Я хобот расцарапал ветками, — жаловался слоненок Окапсику, дожевывая при этом банан.
— Хоть бы кусочек дал попробовать. Жадный он что ли, или не догадлив, — думал жирафик, глотая слюнки.
Окапсик очень любил бананы, но из-за своей застенчивости и маленького роста он к дереву не подходил. А когда нижние ветки уже опустели и у дерева почти никто не останавливался, чтобы полакомиться плодами, вот тогда-то к нему и подошел Окапсик. Жирафик стал обнюхивать листочки:
— Как пахнут-то! Ах, как же достать мне хоть один банан? — поднимаясь на цыпочки, думал малыш.
И каждый раз, когда Окапсик подходил к дереву, он вставал на цыпочки и тянулся, тянулся изо всех своих сил, но достать не мог. А жирафику уж очень хотелось дотянуться, сорвать и попробовать плоды. Ему казалось еще немного, еще чуть-чуть и он сорвет, но у него так и не получалось. И вот однажды он все-таки достал бананы.
— Как вкусно! — радовался Окапсик, срывая их один за другим.
Наевшись вкусных плодов, жирафик вдруг обнаружил, что шея у него стала ужасно длинной. Но это его не огорчило, а даже обрадовало. Теперь он мог срывать плоды с самой верхушки и угощать ими всех малышей.
СКУЧНЫЕ ТЕТРАДИ
— Лена Кочкина, подойди, пожалуйста, ко мне, — попросила учитель русского языка.
Лена подошла к столу. У Марии Владимировны были в руках тетради.
— Смотри, — сказала она, открывая тетрадь Маши Белкиой. — Смотри и учись. В этой тетради нет ни одной ошибки. А теперь посмотри на тетрадь Кати Стрелкиной. Ну? Как тебе? Ведь ни одной ошибки, никаких исправлений! Все выполнила Катя чисто и аккуратно. А у тебя что?
Мария Владимировна открыла тетрадь Лены и ахнула! Тетрадь пестрела ошибками, исправленными красным стержнем. Причем в каждом слове было сразу несколько ошибок.
— И что же это? — возмутилась учительница. — И как это называется?
Лена надула губы, а потом вдруг повеселела:
— Хи, зато их тетради такие белые и скучные. В них все одним цветом написано. А моя тетрадь вся разноцветная и самая веселая!!!