Вдруг Доктор увидел, что с другого конца циркового городка к ним бежит Блоссом. Директор был чем-то необычайно взволнован. За ним семенил шикарно одетый господин невысокого роста.
— Вы только послушайте, Док, — закричал Блоссом, добежав до Джона Дулитла, — какое предложение мне только что сделали! Никто еще не предлагал мне ничего подобного! Вон тот франт, который сюда идет, — директор Манчестерского Амфитеатра. Он приглашает мою труппу выступать у него через неделю. Такая удача нам и не снилась — ведь это самый большой театр в Англии! Но больше всего его интересует Беппо. Как вы думаете, сколько он нам будет платить? Ни за что не догадаетесь — сто фунтов в день! А может, еще больше, если…
— Нет, — решительно оборвал Доктор. — Может быть, Беппо осталось прожить не так уж много лет, но это время он проживет так, как хочет — на свободе и в спокойствии. Передайте вашему директору, что Беппо уходит на пенсию, сегодня он покидает цирк навсегда.
И не дождавшись сэндвичей, Доктор вывел коня за ворота, и они зашагали вниз по дороге.
Они ушли из города совсем недалеко, когда их догнал Гу-Гу.
— Доктор, — сказал он, — мне не терпится рассказать вам, сколько денег мы заработали.
— Сейчас, Гу-Гу, разговор о деньгах мне противен больше, чем когда бы то ни было, — ответил Доктор. — Мы с Беппо пытаемся убежать от самого запаха денег!
— Но вы только подумайте, — когда у вас есть деньги, вы можете делать все, что вам только захочется!
— В этом-то как раз и заключается дьявольская сила денег — во власти, которую они дают человеку. Именно поэтому они стали проклятием человечества!
— Даб-Даб попросила меня догнать вас и сообщить, сколько Тяни-Толкай заработал на этой неделе. Она думает, что если вы это узнаете, вы, может быть, захотите наконец вернуться в Падлби. Я только что подсчитал нашу выручку. Ну и непростая это была задачка, хочу вам сказать: мне пришлось вычитать долю Блоссома и то, что мы задолжали торговцам. Представляете, мой прогноз не подтвердился: вместо шестнадцати фунтов мы получили двадцать шесть фунтов, тринадцать шиллингов и десять пенсов чистой прибыли!
— Гм, — пробормотал Доктор. — Это действительно много, но еще недостаточно для того, чтобы можно было уйти из цирка. Я думаю, мы еще не скоро вернемся в Падлби. Передай Даб-Даб, чтобы она хорошенько хранила эти деньги. А когда я вернусь, мы обо всем поговорим. Ты же знаешь — завтра я буду опять в цирке. До свиданья, Гу-Гу. Большое спасибо, что принес мне эти новости.
Адрес фермера, к которому они направлялись, лежал у Доктора в кармане. Представляете, как он удивился, когда, прибыв к месту назначения, обнаружил, что это та самая ферма, где живет его приятельница — старая рабочая лошадь!
Сколько же здесь было сердечных приветствий, расспросов и веселья! Доктор собрался было познакомить сияющую от радости старую лошадь с Беппо, как вдруг вспомнил, что не знает ее имени. Только теперь выяснилось, что ее зовут Тогл.
— Знаете, — сказала Тогл, когда церемония знакомства закончилась, — я ужасно рада, что мы встретились, но все-таки для Беппо было бы лучше, если бы Блоссом отправил его на другую ферму. Хотя мой хозяин сам по себе и неплохой парень, его пастбище оставляет желать много лучшего.
— Но мы и не обязаны оставаться здесь, — возразил Доктор. — Я сказал Блоссому, что если это место не понравится Беппо, он должен будет подыскать ему другое, более подходящее. А чем тебе не нравится твое пастбище? Здесь плохая трава?
— Да нет. С травой все в порядке. Правда, иногда в августе она бывает жестковатой, если лето дождливое, но в другое время трава очень сладкая. Дело в том, что само пастбище расположено очень неудачно. Оно находится на северо-восточном склоне. Солнце там появляется только в середине лета, а все остальное время года его загораживает холм. К тому же, здесь почти всегда дует северо-восточный ветер, и спрятаться от него практически негде — кроме вон той изгороди, — но травы, которая растет рядом с ней, мне хватает совсем ненадолго.
— Скажи мне, Беппо, — попросил Доктор, поворачиваясь к старому ветерану, — в каком месте тебе бы хотелось жить?
— Место, о котором я всегда мечтал, такое, — сказал Беппо, окидывая взглядом окрестности. В его старых глазах светилась грусть. — Оно должно быть где-то холмистым, а где-то ровным. Я люблю пастись на склонах — трава там намного ближе к твоему носу. Зато после того, как находишься по холмам, отдохнуть на равнине так приятно! Там обязательно должны расти большие раскидистые деревья с толстыми стволами. Лошади обожают стоять под такими деревьями и размышлять после вкусного обеда. Там есть и рощица, где растут разные лечебные травы. Мы любим пощипать их иногда — особенно дикую мяту: она успокаивающе действует на желудок. Должна быть там и вода. Но не грязный маленький пруд, а чистый и веселый ручеек. Неподалеку от него стоит какой-нибудь милый старый сарай с замшелой черепичной крышей. Она не пропускает дождь, поэтому пол в таком сарае всегда сухой. Само же пастбище разное: местами это сухой колючий дерн, а местами высокая сочная кормовая трава. В ней попадаются лютики и другие душистые полевые цветы. На вершине самого высокого холма стоит хороший твердый столб. Об него так приятно почесать себе шею, глядя на закат солнца! Знаете, Доктор, это мое любимое занятие — любоваться закатом и при этом почесывать себе шею. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы это пастбище было огорожено забором от кусачих собак и назойливых людей. Пусть там царят тишина и спокойствие. Вот в таком месте я бы с удовольствием провел свою старость.
— Гм, — хмыкнул Доктор, когда Беппо закончил. — Все это и в самом деле звучит очень соблазнительно. Я и сам был бы не прочь провести в таком месте свою старость. Только, пожалуй, кроме столба для почесывания мне понадобится еще кое-что из мебели. Тогл, ты знаешь какое-нибудь пастбище, похожее на то, которое описал Беппо?
— Представляете, Доктор, я действительно знаю такое место! — воскликнула Тогл. — Пойдемте, я вам его покажу.
И она повела их на вершину холма. Когда они спустились вниз с другой стороны (она была южная, и там ярко светило солнце), то наткнулись на забор, огораживающий соседнюю ферму. И за этим забором простирался самый восхитительный луг, какой друзьям когда-либо приходилось видеть. Можно было подумать, что какая-то сказочная фея исполнила желание Беппо и создала для него в точности такое пристанище, о котором он мечтал: там было несколько старых раскидистых вязов; небольшая рощица и сверкающий на солнце ручеек; уютный маленький сарай в лощине; а на самой вершине холма, прямо на фоне пылающего заката, стоял тот самый столб, о который Беппо мог почесать себе шею.
— Вот оно, Доктор, — еле слышно выдохнул Беппо. — Вот о таком уголке я всегда мечтал. Ни одна лошадь не отказалась бы провести здесь свою старость.
— Это просто невероятно, — произнес Доктор, не меньше коня пораженный красотой открывшегося им пейзажа. — Да, у этого места есть своя, ни с чем не сравнимая прелесть! Эта земля принадлежит твоему хозяину, Тогл?
— Нет, — ответил старая лошадь. — Я сама несколько раз пыталась пастись здесь, даже перелезала через забор, но меня всегда выгоняли. Этот луг принадлежит фермеру, который живет вон в том маленьком домике с красной крышей. Видите, он стоит там внизу?
— Понятно, — сказал Доктор. — Интересно, сколько может стоить этот участок земли?
— Думаю, что немного, — ответила Тогл. — Хотя он и большой, его хозяин не выращивает на нем ничего, кроме кормовой травы.
— Но, Доктор! — удивился Беппо. — Зачем вам его покупать? Я думал, что за мое содержание будет платить Блоссом.
— Да, это так. Но Блоссом согласился платить фермеру только за то, что ты будешь у него жить и пастись на его пастбище. У меня есть другая идея. Я всегда мечтал создать пансионат для Отслуживших Тягловых Лошадей. Это место — просто идеальный приют для престарелых лошадей, и если бы я мог, я бы обязательно купил его.
— Какая великолепная идея! — воскликнули оба коня одновременно. — Но разве у вас хватит на это денег? — спросил Беппо. — Джип часто говорил мне, что вы бедны, как церковная мышь.
— Ну да, в общем-то он прав, — согласился Доктор. — Деньги у меня действительно никогда не задерживаются. Но ты же сам слышал, как Гу-Гу говорил мне, что сейчас у нас есть целых двадцать шесть фунтов. Конечно, я много должен моряку, но ведь ему эти деньги нужны не так срочно, как вам. Я знаю это наверняка, потому что посылал к нему пернатого гонца. Думаю, мы еще успеем заработать, чтобы вернуть ему долг. Конечно, на двадцать шесть фунтов такой большой кусок земли не купишь, но может быть, фермер разрешит мне заплатить сначала хотя бы эту сумму, а остальное я буду выплачивать ему в рассрочку каждый год. Если он согласится, пастбище будет принадлежать вам, и никто уже не сможет его у вас отобрать, — если я, конечно, не перестану платить. А сейчас подождите меня здесь, я попробую договориться с хозяином.
И оставив своих друзей у ворот, Джон Дулитл направился через луг к маленькому домику с красной крышей, на который ему показала Тогл.
Хозяин оказался очень гостеприимным человеком. Он пригласил Доктора в дом и усадил за стол рядом с другим гостем. Его жена тут же принесла кружки с ароматным сидром. Описав фермеру участок земли, который показала ему Тогл, Доктор спросил, не продается ли он. И так как фермер очень редко сажал что-нибудь на этом лугу, он сразу же сказал «да».
— Сколько вы за него хотите? — спросил Доктор.
— Сто двадцать пять фунтов, — ответил фермер.
— Я согласен, — сказал Доктор. — Но сейчас у меня есть только двадцать шесть фунтов. Предположим, я дам вам сейчас эти деньги, а остальное буду выплачивать в рассрочку. Каждые полгода вы будете получать от меня двадцать фунтов. Что вы на это скажете?
Фермер, которому очень нужны были деньги на семена, хотел было сразу согласиться, но тут в разговор вмешался его сосед.
— А на что тебе эта земля? — подозрительно спросил он. — Мы тебя, парень, первый раз видим. Уж не хочешь ли ты соорудить здесь какую-нибудь пакость вроде фабрики по производству клея, а?
— О нет, нет, что вы! — поспешил заверить его Доктор. — Я хочу превратить это место в приют для престарелых лошадей. Это будет обыкновенное пастбище, я почти ничего не собираюсь там менять.
Тут оба фермера подумали, что перед ними сидит сумасшедший. Но так как и он сам, и его план показались им довольно-таки безобидными, они решили, что большого вреда от него не будет, и согласились продать землю.
— Кстати, — вдруг вспомнил Доктор, снова обращаясь к хозяину Тогл. — У вас работает одна моя приятельница, старая лошадь; она носит очки, которые я подарил ей несколько лет назад, когда мы жили в Падлби.
— Ну да. Есть у меня такая — Тогл. Странная скотина — ни разу еще я не видал ее без этих очков. Только в них и ходит. А что с ней?
— Понимаете, она уже слишком стара, чтобы работать. Я знаю, что вы жалеете ее и большую часть времени она отдыхает. Не могли бы вы совсем освободить ее от работ и разрешить пастись на лугу, который я покупаю, вместе с другим конем?
— Да пусть пасется, мне-то что, — согласился фермер. — Одного только я в толк не возьму — откуда это тебе все известно о моей скотине?
— Видите ли, — замялся Доктор, — я умею угадывать, чего хотят лошади. Как вам сказать… Я ученый.
— Видали мы таких ученых, — захихикал фермер, подмигнув своему соседу.
Наконец после обсуждения всех деталей сделка состоялась. Было решено, что если Доктор выполнит свои обещания, земля будет принадлежать ему.
— Не мне, — поправил Джон Дулитл, поднимаясь из-за стола, чтобы попрощаться. — Земля будет принадлежать Обществу Престарелых Лошадей. Я отдаю ее самим лошадям.
Спросив у хозяина, где можно найти плотника, Доктор ушел. И когда спустя полчаса оба фермера проходили мимо только что купленного Джоном Дулитлом луга, они увидели, как странный ученый вместе с плотником устанавливают огромную доску, на которой большими буквами было написано:
«ФЕРМА-ПАНСИОНАТ.
ЭТА ЗЕМЛЯ ПРИНАДЛЕЖИТ
ОБЩЕСТВУ ОТСЛУЖИВШИХ ТЯГЛОВЫХ ЛОШАДЕЙ.
ПОСТОРОННИМ И ЗЛЫМ СОБАКАМ
ВХОД СТРОГО ЗАПРЕЩЕН.
(Подписано от имени Комитета Президентом Беппо и вице-президентом Тогл.)
Проводив двух первых членов Общества в их новые владения, Джон Дулитл распрощался с ними и отправился обратно в цирк.
Когда он шел по дороге, то несколько раз оглянулся, чтобы посмотреть, как два старых ветерана, словно молодые, резвятся на своем новом восхитительном пастбище. От этого зрелища на сердце у Доктора потеплело, и он заулыбался.
— Может быть, я ошибаюсь, — пробормотал он про себя, — но мне кажется, что это — лучшее из того, что я сделал в своей жизни. Бедные животные! Наконец-то и они будут счастливы после стольких лет тяжелого труда. Пусть хоть теперь они почувствуют себя молодыми и свободными! Я непременно должен создать еще несколько подобных обществ. Как бы мне хотелось открыть Клуб Мышей и Крыс, например! Даб-Даб, конечно, будет ужасно ругаться, когда узнает, что я опять потратил все деньги. Ну, ничего, зато лошади получили замечательный приют. Как только я попаду снова в Лондон, я пришлю сюда и городских лошадей, которые всю свою жизнь возили кэбы и состарились в упряжке. Хм… — Тут Доктор остановился и снова оглянулся назад. — Они все еще резвятся: Беппо катается по траве, а Тогл плещется в ручейке. Боже мой! Я совсем забыл о редиске! Почему же Беппо мне не напомнил?
И Доктор побежал назад. Скоро он увидел паренька, играющего на обочине. Оказалось, что он сын того самого фермера, который продал Джону Дулитлу землю. Тут у Доктора возникла неплохая идея.
— Хочешь зарабатывать шиллинг в неделю? — спросил он мальчика.
— Еще бы. Я бы согласился даже на шиллинг в месяц! — воскликнул тот. — Я так хочу купить себе коньки к зиме! Но пока я накопил только девять пенсов.
— А ты умеешь выращивать редиску? — поинтересовался Доктор.
— Да чего же тут уметь? Это же так просто! — удивился мальчишка. — Я только редиску и могу вырастить.
— Ну вот и прекрасно. Видишь вон тот луг, где пасутся две лошади? Я только что купил его у твоего отца. Они теперь будут жить тут постоянно. Если ты посадишь возле сарая грядку белой редиски и сумеешь ухаживать за ней, я буду платить тебе шилинг в неделю. Ну что, согласен?
— Конечно, согласен, сэр! — воскликнул обрадованный паренек.
— Отлично. На тебе твой первый шиллинг и еще пенни, на который ты купишь пакетик семян. Я назначаю тебя главным садовником Пансионата. Теперь ты будешь получать каждый месяц жалованье от Общества Тягловых Лошадей. Только сделай грядку побольше — возможно, я пришлю сюда еще несколько коней. Когда редиска созреет, ты будешь ее собирать, связывать в пучки и раздавать членам Общества два раза в неделю. И не забывай почаще сажать новые семена, чтобы редиски всегда всем хватало. Понял?