При виде отчаявшегося старого робота Игреку и самому стало как-то не по себе. Поразмыслив пару секунд, он пришел к выводу, что ему грустно, потому что грустно Ворчуну, потому что грустно Флер… Игрек решительно оборвал эту мысль. Если продолжить цепочку, того и гляди получится, что весь мир из-за чего-то грустит! Вот интересно только, кто будет грустить из-за него, Игрека? Сначала ему представился профессор Огден, потом Гэвин — оба встревоженно смотрели на него. Игреку почему-то стало приятно.
Чириканье Чайника вернуло его к действительности:
— Сколько чашек вам требуется?
— Боюсь, тут уж ничего не поделаешь, — продолжал бормотать Ворчун.
Однако Игрек предпочитал активные действия.
— Я с ней поговорю. Вдруг она мне всё расскажет, и тогда мы будем знать, что делать.
Ворчун снова повернулся к окну.
— Она гуляет по саду, — сообщил он. — Это плохой признак.
Игрек не понял, что в этом такого плохого, и, не дожидаясь объяснений Ворчуна, выскочил из дома. Над оградой, отделявшей сад Беллов от соседского, парил небольшой шар. Игрек не удивился — он не раз замечал Сферу на улице, выходя с каким-нибудь поручением или просто глядя в окно. Порой, когда он терял ориентир, шар скользил впереди, показывая дорогу. Вот и сейчас присутствие старого знакомого несколько приободрило Игрека.
— Я хочу поговорить с Флер, — негромко произнес он, хотя чувствовал, что Сфера и без того всё знает. Шар начал пульсировать ярким светом и поплыл к дальнему концу сада.
Робот почти уже добрался до заросшего участка, как вдруг почувствовал незнакомый запах, сладкий и пьянящий, похожий на аромат специальных палочек, которые миссис Белл любила зажигать в ванной. Он осмотрелся вокруг и увидел куст с длинными колючими листьями. Среди листьев виднелись зеленые стебли, усеянные маленькими желтыми цветочками, которые и распространяли необычный запах.
Игрек удивился. Казалось, это растение состоит из двух совершенно разных частей: с одной стороны темные колючие листья, отпугивающие чужаков, а с другой — ярко-желтые цветы, прельщающие дивным ароматом. Многие вещи из мира людей — от половника до зубных щеток — на первый взгляд казались ему странными, пока он не узнавал, для чего они предназначены. Вот и сейчас он никак не мог понять причины двойственности этого удивительного растения.
— У него длинное название, не могу сейчас вспомнить, — раздался у него за спиной голос Флер. Игрек обернулся. — Я думаю, оно волшебное. Зимой оно похоже на остролист, а весной вдруг выпускает цветы, яркие как солнце.
Пару секунд они стояли бок о бок, любуясь кустом. Неожиданно Игрек почувствовал на себе пристальный взгляд девочки.
— Тебе ведь нравятся красивые вещи, правда? — спросила она. — Хотя я не понимаю, как это возможно.
— Что именно? — вежливо поинтересовался Игрек.
— Как робот может ценить красоту? Я еще могу понять, когда робота программируют, чтобы он различал запахи, или снабжают его вкусовыми рецепторами. Никто ведь не захочет, чтобы его робот купил, например, гнилых яблок.
— Нет, конечно, — согласился Игрек.
— Но ты не просто различаешь запахи. Такое впечатление, что от некоторых вещей ты испытываешь истинное удовольствие. Гэвин говорит, это оттого, что у тебя правильные чувства.
Игрек не ожидал, что разговор пойдет о нём самом, и теперь пытался сообразить, как бы перевести его на причину плохого настроения Флер. Хотя сейчас девочка казалась скорее задумчивой, чем грустной.
— А плавать тебе нравится?
— Плавать? — Игрек вспомнил свои виртуальные путешествия по берегам рек и озер. — Сам я, наверное, не стал бы этим заниматься. Но я стопроцентно водоустойчив, — поспешно добавил он.
Флер нахмурилась.
— По-моему, роботы и вода несовместимы. Правда, спасатели у нас в бассейне тоже роботы, но это всего лишь мини-подлодки с руками…
Она смахнула сухие листья, нападавшие на каменную скамейку, и села, глядя куда-то в сторону. Игрек внимательно посмотрел на девочку и внезапно увидел перед собой человека, который был одновременно и Флер, и не Флер. Робот не верил своим глазам. Он попытался осмыслить полученную от зрительных анализаторов информацию. Ага, вот оно что! Ну конечно же! В профиль девочка выглядела точь-в-точь как ее мать. Игрек, конечно, знал, что дети обычно похожи на своих родителей, но никогда прежде не встречал столь точного сходства.
— С тобой всё в порядке? — Девочка вопросительно посмотрела на робота.
— Да, спасибо. Просто мне на секунду показалось, что ты — это не ты. Но теперь я вижу, что это ты, так что всё в порядке.
Личико Флер сморщилось — на сей раз от недоумения.
— Что за чушь ты болтаешь!
Игрек счел за лучшее сменить тему. Он вспомнил о том, зачем пришел сюда.
— Ворчун говорит, ты из-за чего-то грустишь, — сказал он.
Флер фыркнула.
— А ты его больше слушай! Он и сам не сказать чтобы весельчак и душа общества.
— По-моему, он очень волнуется…
— Если тебе так уж надо всё знать, я не грущу, а злюсь. Моя лучшая подруга предпочла мне свою роботессу. А мне нужен кто-то, с кем я могла бы поговорить, пусть даже этот кто-то — избалованная эгоистка. Остальные мои подруги разбились на пары и общаются исключительно друг с другом. Даже приятели по комму помешались на своих роботах!
Для Игрека это неожиданное признание содержало уйму новой информации, углядел он в нём и параллель со своей собственной историей.
— Я тоже потерял друга, — задумчиво проговорил он, — когда покинул дом профессора Огдена, чтобы отправиться сюда. Кажется, я понимаю, что ты чувствуешь.
Флер пронзила его взглядом. У Игрека возникло неприятное подозрение, что девочка сердится.
— Ты всего лишь робот, — отчеканила она. — Как ты можешь понимать, что я чувствую?! Я тебе не Марсия, свихнувшаяся на своей Боадицeе! Я пока еще в своем уме!
Она вскочила со скамейки, вихрем пронеслась мимо Игрека, заставив его отскочить в сторону, и, миновав грядки, побежала через лужайку к дому. Робот смотрел ей вслед. На него снова нахлынула грусть. Почему они с Флер не могут стать друзьями? Почему девочка вдруг так разозлилась? Игрек не мог этого понять.
Неожиданно в глубине куста с желтыми цветами что-то блеснуло.
— Сфера? — позвал Игрек.
И хотя шар не появился, настроение робота потихоньку стало улучшаться. В жизни слишком много хороших вещей, чтобы предаваться грусти, решил он и медленно побрел к дому, размышляя над тем, что он скажет Ворчуну.
12
Всю ночь лил дождь, и утро выдалось серым и промозглым. Гэвин и Флер молча шагали по направлению к Учебному Центру. Как обычно их сопровождал Ворчун. Гэвин молился про себя, чтобы к полудню погода улучшилась и можно было сыграть в жизньбол. Флер размышляла, с кем бы пойти сегодня пообедать.
— Мисс Флер, — негромко окликнул ее Ворчун.
— Если ты собираешься сказать, что я сплю на ходу… — ядовито начала она.
— Я хотел лишь сообщить, что к нам приближается ваша подруга Марсия.
— Она мне больше не подруга, — отрезала Флер, однако всё-таки оглянулась. И правда: через двор к ним торопилась Марсия. Рядом, прикрывая ее от дождя большим серебристым зонтом, шагала Боадицeя. В левой руке роботесса несла какой-то ящичек.
Марсия приветливо помахала им рукой.
— Привет, Флер. Привет, Гэвин. Хотите взглянуть на мою вазу?
— Прости, — Флер покачала головой, — но я опаздываю на интерактивную математику. Пока, Гэвин, до встречи.
И она поспешила прочь. Ворчун внимательно следил, как девочка поднимается по ступеням Главного Корпуса.
— Может, хоть ты посмотришь? — Марсия повернулась к Гэвину. Он еще ни разу не видел, чтобы глаза ее так блестели.
Мальчику стало неловко. Он не был близко знаком с Марсией и уж совсем не разбирался в вазах. Но взгляд девочки был таким пылким, почти умоляющим, что отказаться было невозможно.
— Гм… давай. — Гэвин вспомнил, что она и прежде упоминала о своей вазе. Должно быть, трудилась над ней несколько недель.
— Боадицeя, дай-ка шкатулку, — попросила Марсия.
И тут произошло нечто странное. Роботесса повернулась к хозяйке, глядя на нее абсолютно пустыми глазами. Гэвин заметил, что Марсия недоуменно нахмурилась. Всё так же не отрывая глаз от девочки, Боадицeя медленно подняла металлический ящичек. Внезапно Гэвин с поразительной ясностью понял, что сейчас Боадицeя ударит Марсию по голове. Девочка сдавленно ахнула, и Гэвин бросился вперед, чтобы перехватить руку роботессы.
В ту же секунду Марсия резко хлопнула в ладоши.
— Боадицeя! — крикнула она. Роботесса на мгновение застыла, а потом опустила занесенную руку, так что ящичек оказался у нее на уровне груди.
— Она собиралась напасть на тебя! — воскликнул Гэвин, не спуская с Боадицeи глаз на случай, если та выкинет что-нибудь еще.
— Ты что! — возмутилась Марсия. — Она никогда бы этого не сделала, правда, Бо?
Боадицeя улыбнулась.
— Прости, если напугала тебя, Марси. Сама не знаю, что на меня вдруг нашло. Просто мне так понравилась твоя ваза, что я ни о чём другом думать не могу.
У Гэвина отвисла челюсть. У него в голове не укладывалось, как робот может разговаривать со своим хозяином в подобном тоне. Мальчик повернулся к Марсии, готовый разделить ее негодование, но та смотрела на Боадицeю с нескрываемым обожанием. И тут Гэвин на долю секунды встретился с роботессой глазами. В ее взгляде читалось явное торжество.
— Так ты хочешь посмотреть на мою вазу или нет? — спросила Марсия.
Гэвин взял себя в руки. Лицо Боадицeи снова сделалось совершенно бесстрастным. Мальчик кивнул.
Марсия два раза стукнула по ящичку, и крышка откинулась. Гэвин заглянул внутрь. На дне ящичка лежал какой-то сверток.
— Можешь достать.
Мальчик осторожно взял сверток, развернул его и обнаружил пузатую вазу, покрытую белой глазурью с черным замысловатым узором. Изнутри ваза была ярко-розовой. Этот розовый цвет слегка смущал Гэвина, однако в общем и целом ваза ему очень понравилась, о чём он немедленно и сообщил Марсии.
— Спасибо. — Глаза девочки загорелись еще ярче, она посмотрела на Гэвина с искренней благодарностью. — Я несу показать ее маме и папе. Хотя их вечно нет дома, — добавила она уныло.
— А ты уверена, что… — взволнованно начал Гэвин. Он хотел сказать, что идти домой в обществе Боадицeи может быть не вполне безопасно, но, почувствовав на себе пристальный взгляд робота, смущенно закончил: — Ну ладно, пока.
— Пока, Гэвин.
Он стоял и смотрел, как Марсия идет по двору. Боадицeя легко и грациозно вышагивала рядом. Наконец они исчезли за воротами, и Гэвин, вздохнув, направился к Главному Корпусу, где с удивлением увидел поджидавшую его сестру.
— Ну и что это было? — спросила она.
— Ваза. Очень красивая. А почему ты сама не осталась посмотреть?
Флер пожала плечами.
— Ей мое мнение не требуется, у нее же есть Боадицeя. — По лицу брата Флер поняла, что того гложет какая-то невысказанная мысль. — Что произошло? — спросила она, пытливо прищурившись.
Гэвин потупился. Теперь мальчик уже и сам начал сомневаться: а не навоображал ли он себе невесть чего.
— Я вас оставляю, — подал голос Ворчун.
— Попроси Игрека напомнить, когда придет время нас забирать, — посоветовал Гэвин. — Пока.
Он с нежностью смотрел, как старый робот, поскрипывая, катится к воротам. Пусть Ворчун совсем дряхлый и забывчивый, зато у него бесконечное терпение. От этой мысли мальчику снова стало немного не по себе.
— Ну? — подбодрила его Флер.
— Да нет, ничего особенного. Просто мне показалось, что Боадицeя слишком уж сильно подлизывается к Марсии. В ее глазах так и сквозит подо… подобо…
— Подобострастие, — подсказала сестра.
Гэвин кивнул.
— Аж с души воротит.
— Я понимаю, о чём ты, — бросила Флер. — Ну ладно, мне пора. Увидимся в половине четвертого.
Гэвин подождал, пока Флер не скроется за стеклянными дверьми, и, вприпрыжку сбежав с крыльца, заторопился к воротам. В голове у него сложился план действий. Гэвин не стал ни о чём говорить сестре: та бы наверняка принялась его отговаривать.
Выскочив за ворота, мальчик бросил взгляд вслед медленно удаляющемуся Ворчуну и, закинув сумку на плечо, припустил в противоположную сторону, к кварталу технократов. Дождь перестал, и сквозь тучи пробивались робкие лучи солнца. Мальчика охватило радостное возбуждение: он был на улице совсем один!
Только вот что он будет делать, если Боадицeя всё-таки нападет на Марсию?! Роботесса напоминала рыцаря в доспехах, справиться с ней было по силам разве что нескольким дюжим взрослым… Конечно, он всегда сможет позвать на помощь или крикнуть Марсии, чтобы та дала деру. Правда, она такая упрямая, с нее станется до последнего — даже перед лицом явной опасности — твердить, что всё в порядке.
Он завернул за угол и увидел Марсию. Кажется, пока всё действительно было в порядке: Боадицeя спокойно вышагивала рядом с хозяйкой, бережно держа в руке металлический ящичек. Квартал технократов окружала высокая кирпичная стена. Гэвин с удивлением обнаружил, что ворота распахнуты настежь и никто их не охраняет. Марсия и роботесса зашли внутрь.
Гэвин решил, что на этом его миссия закончена. Если БДЦ-4 внезапно озвереет, к Марсии на подмогу придут соседи. Однако теперь, когда мальчик оказался в незнакомом районе, его начало разбирать любопытство. Интересно, а что там, за стеной? В отличие от Флер, у него не было друзей среди детей технократов, и он никогда прежде здесь не был. А ведь всё так просто: нужно только шагнуть за ворота.
Но стоило Гэвину подойти поближе, как желтое объявление над входом убедило его в обратном. Аршинные буквы гласили: «Осторожно! Тепловой барьер!» — рядом для пущей убедительности красовалось символическое изображение язычка пламени. Гэвин аж притопнул от досады. Хоть ворота и распахнуты, вход надежно защищен невидимым тепловым барьером. Должно быть, Марсия каким-то образом дезактивировала его, но он, Гэвин, сгорит на месте, едва только попробует шагнуть за черту.
— Гэвин, — произнес знакомый голос.
Мальчик вздрогнул и обернулся.
— А ты что тут делаешь?
Вид у Игрека был несколько смущенный.
— Меня послала Сфера…
— Сфера?! А, ты имеешь в виду такой летающий шар, что я видел у профессора? То есть как это — она тебя послала?! Она что, умеет говорить?
Игрек нахмурился, словно вопрос оказался для него слишком трудным.
— Не совсем так, просто я понимаю всё, что Сфера хочет мне сказать. Мы общаемся мысленно.
— Телепатия, — уважительно протянул Гэвин. — Знаешь, некоторые люди умеют передавать свои мысли даже на ту сторону земного шара.
Игрек слегка наклонил голову.
— Не уверен, что это нам по силам. Обычно мы общаемся, находясь рядом.
— И что эта штука тебе сказала? — поинтересовался Гэвин.
— Пойти поискать тебя. Я знал дорогу — однажды мне показал ее Ворчун. Вот и всё, — добавил Игрек, заметив удивленный взгляд мальчика.
— Слушай, раз уж ты оказался поблизости, не поможешь мне придумать, как пробраться через тепловой барьер? Может, Сфера тебя надоумит? — шутливо предположил Гэвин.
Игрек подошел ко входу и несколько мгновений внимательно смотрел прямо перед собой, словно что-то изучая. Гэвин терпеливо ждал. Было совершенно ясно, что барьер им не преодолеть: чтобы спастись от испепеляющего жара, нужен, по крайней мере, скафандр. А резина робота моментально расплавится.
И тут Игрек решительно шагнул вперед.
— Нет! Стой! — завопил Гэвин, но было уже поздно. Робот прошел через ворота, обернулся и помахал рукой.
Разинув от изумления рот, мальчик подбежал к воротам:
— С тобой всё в порядке? Как тебе это удалось?!
— Да так, есть способы, — Игрек скромно потупился. — Если хочешь, могу повторить.
И, бросив на ворота воинственный взгляд, точно на соперника перед боем, снова прошел через незримый заслон — на этот раз в обратном направлении. Гэвин внимательно осмотрел робота — на его теле не было ни единой подпалины.