– Полундра! – крикнул Джонатан, и они с Джуди бросились к врачу и пациенту, которые словно приросли друг к другу.
– Я тащу Паддингтона, а ты тяни мистера Лича! – скомандовала Джуди.
Через минуту мистер Лич, шатаясь, отступил в дальний конец кабинета.
– Мой палец! – медленно и раздельно произнёс он, не сводя глаз с пациента. – Мой большой палец – вернее, то, что от него осталось, – попал между слепком и твоими зубами.
Паддингтон напустил на себя очень оскорблённый вид.
– Вы сказали кусать крепко-крепко и не отпускать, что бы ни случилось, – пояснил он.
Миссис Браун испуганно взглянула на врача, который стоял посреди кабинета, дуя на пострадавший палец.
– Может, нам лучше прийти в другой раз? – спросила она неуверенно.
С минуту мистер Лич, похоже, отчаянно боролся с собой и в результате всё-таки победил.
– Нет! – проговорил он решительно. – Нет и нет! Когда я вступал на эту стезю, я знал, что не всегда всё будет идти гладко. – Он взглянул на медвежонка и потянулся к бормашине. – Двадцать лет прошли без сучка без задоринки. Должно же это было когда-то кончиться! Я не могу позволить, чтобы сломанный медвежий зуб взял надо мною верх!
Прошло довольно много времени, прежде чем Паддингтон снова показался на пороге кабинета, и, хотя после спасения докторского пальца внутри царила тишина, Брауны облегчённо вздохнули, увидев, что он выглядит ничуть не хуже, чем обычно. Более того, он так и сиял, а рот его был широко открыт, чтобы все желающие могли туда заглянуть.
– Мистер Лич обещал мне вместо зуба золотую корону! – гордо объявил он. – У меня такая большая дырка, что ничем другим её не заткнёшь.
Мистер Лич, который тоже вышел из кабинета, поглаживая забинтованный палец, позволил себе улыбнуться.
– Кажется, в конце концов мы всё-таки победили, – проговорил он. – Я жду мистера Брауна через неделю для окончательной примерки.
– Огромное вам спасибо, мистер Лич, – от души сказал медвежонок. Потом он нагнулся, открыл свой чемодан, вытащил оттуда внушительных размеров бумажный пакет и протянул врачу. – Не хотите попробовать?
Мистер Лич замялся.
– Я… э‑э… обычно не позволяю себе… – проговорил он, заглядывая в пакет. – Нельзя, знаете ли, подавать дурной пример… но должен сказать, выглядят они крайне аппетитно. Спасибо большое. Я… э‑э…
Мистер Лич засунул ириску-тянучку в рот, и в тот же миг голос его прервался, а на лице второй раз за утро появилось оторопелое выражение.
– Грррррр… – прохрипел он, тыча пальцем себе в рот. – Грыг!
Паддингтон с интересом посмотрел на врача.
– Вы и себе разрушили коронковую часть заднего зуба, мистер Лич? – озабоченно осведомился он.
Секунду мистер Лич не сводил с медвежонка взгляда, потом схватился за челюсть и побрёл обратно в кабинет. Ему казалось, что не только его задние зубы, но и передние, и даже сами челюсти навеки приклеились друг к другу, и, когда он захлопывал дверь, выражение его лица предвещало мало хорошего следующему пациенту.
Медвежонок вконец расстроился.
– Я думал, ему понравится! – проговорил он.
– Понравится, – сухо согласилась миссис Бёрд, вслушиваясь в сдавленные вопли, долетавшие из кабинета. – Вот посмотрим, как тебе всё это понравится через неделю. Судя по звукам, не очень… – Она решительно подняла палец. – И между прочим, как только мы вернёмся домой, я намерена ещё кое-что переработать. Хватит с нас этих тянучек-липучек.
Залезая в такси, Джуди ободряюще пожала медвежонку лапу.
– Ничего, – прошептала она. – Ты только подумай, много ли на свете медведей, которые могут похвастаться золотым зубом?
– И, кроме того, – добавила миссис Браун, – это сделает тебя ещё более ценным. С золотым зубом во рту ты уж точно будешь на вес золота – по крайней мере, местами.
Устроившись на сиденье, Паддингтон ещё минуты две обдумывал её слова. За это утро столько всего наслучалось, что трудно было даже упомнить, – не говоря уж о том, чтобы вместить в открытку к тёте Люси! Однако, по его мнению, кончилось всё очень хорошо, и он не сомневался, что тётя Люси полностью с ним согласится.
Миссис Бёрд покосилась на него, и всем показалось, что в глазах её сверкнула лукавая искорка.
– А ведь получается, сломанный зуб лучше целых двух, даже если он и попал в машину для мусора, – проговорила она.
Паддингтон несколько раз кивнул и возвестил под дружный вздох облегчения:
– Теперь я все свои выпавшие зубы буду перерабатывать!
Глава вторая
Как брюки в переделку попали
Миссис Бёрд подняла к свету большой квадратный кусок клетчатой материи и придирчиво осмотрела его опытным взглядом.
– Отличная работа. Паддингтон просто молодец, – похвалила она.
– В магазинах бывает и похуже, – согласилась миссис Браун. – А что это такое?
– Он, кажется, сказал, что скатерть, – отозвалась миссис Бёрд. – Но что бы это ни было, в хозяйстве, безусловно, очень пригодится.
Миссис Браун посмотрела в потолок. Сверху доносился размеренный стук швейной машинки.
– По крайней мере, мы спокойно можем оставить его на денёк без присмотра, – заметила она. – Надо этим воспользоваться. На такой скорости долго эта машинка не протянет.
Миссис Браун побаивалась надолго оставлять Паддингтона в одиночестве. Всякий раз что-нибудь да приключалось – особенно если выпадала скучная минутка, – но пасхальные каникулы закончились, Джонатан и Джуди уехали в школу, и порой присматривать за медвежонком было попросту некому.
В последние дни новое увлечение Паддингтона стало основной темой домашних разговоров. А началось всё с того, что однажды утром по дороге в булочную он уронил в сточную канаву все свои «булочные» деньги – целых пятьдесят пенсов!
Монетки выпали через дырку в кармане его синего пальто, и даже дружные усилия двух дворников и одного мусорщика не помогли их обнаружить.
Хотя мистер Браун, сжалившись, выдал медвежонку новых пятьдесят пенсов, тот ещё долго ходил как в воду опущенный. Он чувствовал себя обделённым на всю оставшуюся жизнь, и, когда через несколько дней явились рабочие и стали чистить канаву, им пришлось выдержать немало суровых взглядов.
От печальных мыслей медвежонка отвлёк мистер Крубер. Однажды утром, вскоре после этого досадного происшествия, Паддингтон, как обычно, зашёл к нему в лавку и увидел на столике у двери какую-то непонятную штуковину, прикрытую матерчатым чехлом.
Мистер Крубер предложил ему снять чехол, и Паддингтон чуть не упал от удивления: под ним оказалась самая настоящая швейная машинка! А главное, сбоку на ней висел ярлычок с его именем!
Паддингтон закричал было «спасибо!», но мистер Крубер остановил его движением руки.
– Это чтобы никогда больше не повторился «день, о котором мы не говорим», мистер Браун, – сказал он, имея в виду «безбулочную пятницу». – Правда, машинка довольно старая, – продолжал мистер Крубер, пока медвежонок разглядывал подарок. – Она из большой партии подержанного товара, которую я купил на аукционе много лет назад, и с тех пор так и стоит в задней комнате. Зато к ней прилагается книжка с инструкциями, и я считаю, что, если вы надумаете залатать дырку-другую, она вполне сгодится…
Паддингтон даже не знал, что сказать. Хотя миссис Бёрд распорола шов на его пальтишке и вставила в карман двойную подкладку из очень плотной материи, он уже ни в чём не был уверен. Горячо поблагодарив мистера Крубера, медвежонок погрузил подарок в свою сумку на колёсиках и покатил её к дому.
Ему не раз приходилось видеть, как миссис Бёрд шьёт на машинке, и однажды она даже дала ему покрутить ручку, но о своей собственной швейной машинке он никогда и не мечтал!
Труднее всего оказалось вдеть лапой нитку в иголку, и первый раз Паддингтон провозился почти целый день. Но вот наконец-то нитка пролезла в ушко, и дом наполнился негромким равномерным перестуком.
Поначалу Паддингтон просто пристрачивал один к другому старые лоскутки, которые миссис Бёрд нашла в своей швейной коробке, но постепенно разошёлся и стал мастерить чрезвычайно полезные вещи: новое кухонное полотенце для миссис Бёрд; новые занавески в кукольный домик для Джуди; мешок для крикетной биты – Джонатану; чехольчик для трубки мистеру Брауну – и конца-края не предвиделось.
– Только бы он не тронул своё новое одеяло, – рассуждала миссис Бёрд, поднимаясь наверх, чтобы дать Паддингтону указания насчёт обеда. – Я не хочу, чтобы к вечеру оно превратилось в покрышку для чайника!
Миссис Бёрд не меньше других радовалась портняжным успехам Паддингтона, но отнюдь не разделяла уверенности миссис Браун в том, что теперь можно спокойно оставить его без присмотра.
Впрочем, даже её тревога несколько улеглась, когда выяснилось, что Паддингтон собрал в кучу все обтрепавшиеся носовые платки и усердно их подрубает.
– Да, кстати, – вспомнила миссис Браун уже на пороге, – сегодня должны зайти из прачечной. Бельё лежит у входной двери. Может быть, мистер Карри принесёт свои брюки – он хочет, чтобы их ушили.
Миссис Бёрд фыркнула:
– Вот уж это вовсе не наша забота! Знаю я, что у него на уме: на этой неделе они берут за работу на десять пенсов меньше, чем обычно, но только с тех, кто пользуется услугами прачечной. А ему, понимаете ли, жалко денег на то, чтобы самому отдать бельё в стирку, вот он и решил к нам присоседиться!
Миссис Бёрд не слишком жаловала своего ближайшего соседа. Мистер Карри слыл в округе не только скрягой, но ещё и любителем поживиться за чужой счёт, и миссис Бёрд до самой автобусной остановки только и говорила об этих несчастных брюках.
Едва Паддингтон успел закрыть входную дверь, как в неё громко постучали. Он помчался открывать и обнаружил на пороге мистера Карри.
– Доброе утро, медведь, – буркнул тот. – Я хотел бы отправить вот это в прачечную вместе с вашим бельём. Их надо ушить в поясе на четыре сантиметра, – продолжал он, протягивая Паддингтону серые фланелевые брюки. – Не больше и, уж конечно, не меньше. Я всё написал на бумажке, она лежит в кармане. В прошлом году я похудел, пока лежал в больнице, да так больше и не поправился. Теперь мне все брюки велики.
– Мне очень жаль это слышать, – вежливо ответил медвежонок.
Насчёт того, что ему жаль это слышать, он говорил истинную правду: ведь мистер Карри, как вы помните, попал в больницу потому, что поскользнулся на куске булки с мармеладом, когда играл в гольф, и с тех пор поминал эту историю при каждом удобном и неудобном случае.
Однако на сей раз, по счастью, голова у мистера Карри была занята совсем другим.
– Запомни, брюки обязательно надо записать на ваше имя, – продолжал он. – Это очень важно. На этой неделе они берут всего по фунту за пару, и сегодня последний день.
Паддингтон взял брюки и крепко задумался.
– А я знаю такое место, где их ушьют всего за пятьдесят пенсов, – проговорил он с тайной надеждой. – И вернут прямо сегодня!
– Пятьдесят пенсов? – навострил уши мистер Карри. – Необыкновенно дёшево! И ты говоришь, они справятся в один день?
– Не они, а он, – поправил Паддингтон, кивая.
– А ему можно доверять, медведь? – засомневался мистер Карри. – Очень уж дёшево!
– Можно, – с уверенностью ответил Паддингтон. – Я его знаю уже много-много лет. Всю свою жизнь. Он недавно потерял деньги на булочки и хочет во что бы то ни стало их вернуть.
По счастью, мистер Карри не расслышал последних слов – он думал о другом. Крепко поразмыслив, он объявил:
– Погоди-ка минутку, медведь. Такой случай нельзя упустить.
И зашагал к дому.
Только он ушёл, приехал фургон из прачечной. Паддингтон растерялся. Поначалу идея самому перешить брюки показалась ему просто отличной, но тут его вдруг одолели сомнения, и он уже собрался было бежать вслед за фургоном, но заметил в окне спальни физиономию мистера Карри и не побежал.
Мистер Карри не заставил себя долго ждать и заявился обратно. Паддингтон опешил: на соседе был домашний халат, а в руках он держал объёмистый свёрток в обёрточной бумаге.
– Я решил не мелочиться, медведь, – объявил он, шагая по садовой дорожке. – Если этот мастер действительно так хорош, как ты его расписываешь, дело того стоит.
Рот у Паддингтона открылся сам собой: мистер Карри положил свёрток на пол и извлёк оттуда целый ворох брюк. Такой кучи Паддингтон ещё никогда не видел – разве что в магазине.
– Это все, какие у меня есть, – пояснил мистер Карри и многозначительно добавил: – В том числе и брюки от самого парадного костюма.
– А может быть, вы всё-таки хоть одни оставите на всякий случай? – с тревогой спросил Паддингтон.
– На всякий случай? – рявкнул мистер Карри, которого насторожила растерянность медвежонка. – Мне это не нравится! Ты уверен, что всё будет в порядке? Если нет, я лучше отошлю их в прачечную!
– Боюсь, уже поздно, – убитым голосом отозвался Паддингтон. – Фургон только что уехал.
Мистер Карри бросил на него грозный взгляд.
– Учти, – предупредил он, – с этой минуты ты лично отвечаешь за сохранность моих брюк. И позаботься, пожалуйста, чтобы их вернули в срок, а то я никуда не могу выйти. А если что случится – голову оторву! Для начала вот тебе пятьдесят пенсов, – добавил он, когда Паддингтон с надеждой протянул лапу. – А там посмотрим. Я не намерен платить неизвестно за что!
С этими словами мистер Карри развернулся и ушёл, оставив медвежонка в полной растерянности. Почему-то – Паддингтон и сам толком не знал почему, – стоило мистеру Карри появиться в доме, всё сразу шло кувырком и он ни с того ни с сего соглашался на очень сомнительные предложения, даже не успев хорошенько сообразить, чем это пахнет.
Тяжело вздохнув, Паддингтон собрал брюки и побрёл наверх почитать инструкцию.
Раньше он в основном интересовался той частью, где рассказывалось, как машина устроена, но в самом конце была глава и о том, что можно сделать с помощью иголки, если удалось вдеть в неё нитку. Эту главу Паддингтон и открыл.
К сожалению, в ней не оказалось ничего подходящего. Видимо, в те давние времена очень редко носили брюки, а если и носили, то они были хорошо сшиты и никогда не рвались. Картинки в основном рассказывали о событиях довольно странных: например, на одной из них была нарисована тётенька, которая зацепилась юбкой за огромное переднее колесо старомодного велосипеда, а на другой, которая называлась «Драма в пустыне», усатый дяденька в шортах зашивал палатку, после того как на неё наступил верблюд. Но что касается упоминаний о брюках, внимание читателя могло привлечь лишь полное отсутствие таковых.
Паддингтон с большим уважением относился к инструкциям, но уже не раз замечал, что в них, как правило, написано про всё на свете, только не про то, что ему нужно.
На последней страничке, между прочим, говорилось, что перед обладателем машинки фирмы «Сама-Шиот» открываются бескрайние горизонты. Пока что Паддингтон видел на своём горизонте только два более или менее утешительных обстоятельства: Брауны вернутся не скоро, а мистер Карри вряд ли рискнёт высунуться из дому в таком неприличном виде.
Паддингтон был не из тех медведей, что отступают без боя, поэтому он взял ножницы и без особой надежды принялся ковырять один из швов.
Как ни странно, его старания тут же увенчались успехом: один рывок – и пояс распоролся пополам. Тогда Паддингтон решил ещё раз дёрнуть за свободную нитку, но это оказалось уже лишним: раздался треск и брючина одним махом разъехалась до самого низу.
А потом, когда он ещё раз дёрнул за ту же нитку, а может быть, и за другую, одна штанина вовсе отвалилась и осталась одиноко лежать на столе.
Паддингтон на всякий случай задёрнул занавески, зажёг ночник и внимательно осмотрел штанину. Он уже пожалел, что не выбрал для начала какие-нибудь захудалые штаны, а сразу же взялся за тёмно-синие в мелкую полоску брюки от лучшего костюма мистера Карри.