Только любовь и смысл помогают решить задачу интеграции в себе ребенка и родителя и рождения взрослого человека, несущего в себе самом смысл своей собственной жизни. Ведь если мы не имеем смысла в себе самом, то есть Храма в душе своей, в сердце своем, то ничто нас от бессмысленности не спасет. Никакие общественные организации, никакие благородные призывы, никакая трудоспособность или, наоборот, лень, никакие медитации – ничто.
Впусти веру в сердце свое. Дай ей осуществить в сердце твоем то, ради чего она существует. И тогда ты возлюбишь сам себя и обретешь смысл в себе самом, в своем сердце, в своей душе.
Любовь без страха
Суть в том, что это главный водораздел в истории человечества. И в истории каждого человека. Каждой человеческой жизни. Водораздел, за которым страх перестает, должен перестать быть главным регулятором. Если этого не случается, человек не становится взрослым. Он то родитель, то ребенок. Как родитель он себя мучит, пытаясь осуществить заветы, которые совершенно не совпадают с его взрослой жизнью. Как ребенок он все время бунтует вплоть до саморазрушения, пытаясь осуществить абстрактную «свободу от» по принципу: «Дайте! Я это заслужил. Дайте! Дайте!»
Невозможно никаким социальным контролем заменить эту любовь, невозможно никаким социальным давлением дать человеку смысл жизни. Никакие социальные прожекты не сработают, самые благородные цели при достижении обернутся совершенно противоположными, если не происходит главное: обретение смысла в себе самом и через это освобождение человека от принуждения страхом. Обретение любящего тебя и любимого тобой Господа твоего, Мира твоего, когда радостно и глубоко можно выдохнуть: «Да будет воля Твоя!»
Часть третья
РОЖДЕННЫЕ ДЛЯ СЧАСТЬЯ
СУБЪЕКТ И «ЗАКОНЫ ЖИЗНИ»
Каноны лидерства
У меня ощущение, что наиболее актуальной проблемой на сегодняшний день является переживание реальности духовного мира.
Почему мне эта проблема кажется актуальной? В нашей традиции, которая относится к группе трансформационных традиций, как во всех трансформационных традициях, существует такая сложность – отсутствие какого-то канонического описания ученика, учителя, Пути.
В этом отрезке исторического времени я выступаю как бы лидером, якобы лидером, выполняю ту работу, которая мне была поручена, – реализацию традиции на первом уровне, очень условно говоря. То есть воплощение традиции в живых людях, современниках, на этой территории, в это время. Из-за этого возникает психологически сложная ситуация, потому что, с одной стороны, вот, казалось бы, живой лидер, а с другой стороны – его проявления как человека никак не вписываются в какой-то замкнутый объяснительный цикл. В силу законов групповой психологии происходит попытка переноса, попытка канонизирования личности лидера для того, чтобы получить этот самый канон, которого нет в традиции. И поскольку все эти попытки мною большей частью сознательно разбиваются, как только возникает устойчивый образ (я считаю, что это одна из существенных частей моей работы), – возникают всевозможные негативные реакции, оценки, попытки создать канонического лидера, канон из образа другого лидера, тем более что лидеров постепенно становится больше.
Но вся проблема состоит в том, что отсутствие канона не есть случайность, ибо мы знаем, что человеческое сознание в своих архаических пластах настроено все-таки ориентироваться на центр, на голос вожака, на образ вожака, на лидера. Принцип лидерства пронизывает насквозь всю природу.
Б. В. Болотов свое открытие закона лидера сделал очень замечательно. Он сидел, смотрел, как мальки плавают, и простая мысль его посетила: «Как так получается, такие вот малявки, а плавают все синхронно? Раз – и направо, раз…» Вы же все видели, да? И он выловил стайку мальков, поместил их в большой аквариум, разделил пополам. Половина по-прежнему шныряла, а вторая половина стала вялой и всплыла брюхом вверх. Тех рыбок, которые остались в живых, он опять поделил пополам. Опять пополам, опять пополам, пока не остался один малек. Вот он не умирал, оставшись один. Потом Болотов поместил его в стеклянную капсулу, потом в металлическую и т.д. И помещал его в произвольно взятую стайку мальков, и все мальки двигались за этой капсулой.
Любое живое и целое имеет клетку лидера. Будь то группа людей, стая птиц, клетки одного из органов, сердца, скажем, или печени, организма в целом, человеческого организма или организма собаки – есть принцип лидирующей клетки.
В социальной психологии давно описано, что в любой группе есть лидер. Из этого закона возникает грандиозная духовная проблема. По самому базовому принципу, первому нравственному постулату многих духовных учений, каждая душа потенциально божественна. Как же быть с этим постулатом в ситуации наличия лидера?
Вот был Будда, и у него было огромное количество учеников, но он такой был один. Был Бодхидхарма, у него было огромное количество учеников. Но Будда, во всяком случае, как донесли до нас тексты, был более или менее благообразный мужчина и соответствовал каким-то каноническим представлениям о святости. А Бодхидхарма был вообще ужасный человек. Мало того что он был страшным, внешне диким по манерам поведения, – ведь если бы к вам явился Бодхидхарма, я думаю, вряд ли вы его опознали бы как духовного лидера. Был Иисус. Толпы ходили за ним, он из этих толп выбрал тринадцать ближних учеников. И куда мы ни кинем взгляд, нигде не было компании. Был Ошо – один, Гурджиев – один. Все время есть один, есть лидер.
Это колоссальная проблема.
Проблемы общения с реальностью
В силу того что мы с вами как западная цивилизация существуем последние триста лет в «cogito, ergo sum», мы с неизбежностью тот материал, который идет к нам из духовного сообщества, превращаем в материал нашего сознания (иногда воображения, но это больше женщины). То есть в материал своей субъективной реальности. А вот когда встречаешься с людьми, выросшими в восточной культуре, видишь, что у них все начинается с образа и только потом идет словесно-логическая форма, понятийная форма. А у нас все начинается с понятия, и только потом идет образ.
В Петербурге я работал с Мастером Тыном. Он говорит:
– Ну, представь себе, что ты змея.
– Представил. И что?
Ничего. А для него представить, что он змея, – это огромное количество последствий. Точно так же, как я ему говорю:
– Представь себе, что ты погружаешь свое «точечное Я» в бесконечность.
– Ну и что? – говорит Мастер Тын.
– Как что?
А он говорит:
– А ты представь себе, что ты змея.
Это вопрос о взаимоотношениях, о способе включенности в реальность. Мы включены другим местом. И поэтому для нас проблема – серьезно относиться к образу.
Да, у нас образ – вещь хорошая, но для кого? Для художников, артистов, музыкантов и т.д.
«Представь себе, что ты петух». Сразу тебе кажется, что оскорбить хотят, в артиста превратить. «А теперь представь, что твое тело протянулось в бесконечность» – уже нормальная реакция.
Мы несерьезно относимся к образу. Даже профессиональные художники, поэты, композиторы, несмотря на то что они люди художественно одаренные, все равно испытывают в жизни, вне моментов творческого вдохновения, некоторое смущение от своей якобы «неполноценности», поэтому все очень любят теоретизировать, чтобы доказать, что и они могут логически и абстрактно мыслить. Почему-то кажется им, что образ – это какая-то недостаточность.
Но разве реальность как таковая говорит с нами языком понятий (если исключить тексты)? Вот реальность такая: вот цветок, вот еще цветок. Вот магнитофон. Вот рояль. Это же все предметно-наглядные вещи или картинки. И мир с нами говорит чаще всего этим языком, а мы его не слышим. Мы его видим, как бы даже ощущаем, но как текст, высказанный языком образов, мы его не воспринимаем.
Посмотрите, какая уникальная страна – Япония. У японцев сначала образ, а потом понятие. Наша несерьезность по отношению к образу вынуждает нас провести резкую разграничительную линию между всем тем, что мы называем духовностью, каждый по-своему, и всем тем, что мы называем обычной жизнью. И таким образом наша духовность личная, персональная выпадает из жизни.
Духовность не растворяется в жизни, не пронизывает ее, происходит не взаимная трансформация, а насилие над живой тканью жизни, подгонка ее под понятийный аппарат «духовности». Либо рациональное «разоблачение» духовности. Тогда среди тридцатипятилетних духовных искателей не остается.
О ткани жизни
Если нет вас, а есть только жизнь, то она вас живет, значит, вы сами есть пища и удобрение для жизни – больше ничего. Жизнь вас живет, она вами питается, как пушечным мясом война. Человек, который как субъект не существует, не противостоит жизни, такой человек есть пища и удобрение, жизненное мясо. Для самой жизни.
Если есть только вы и нет жизни, тогда все явленное мешает. Тело мешает бренное, одежды эти, то, что надо кушать. Зачем эти правила движения, эти газы выхлопные, эти города ужасные, эти деревья чахлые? И пещера не так вырыта, и монастырь не так построен. Все не так. Тогда один выход: уйти в себя, в себя, в себя… Такой выход всегда предоставляется, точнее, иллюзия такого выхода. И вы погружаетесь, погружаетесь… в умствование фантастическо-мистическое.
Вы – субъект, и жизнь – это все, что нужно. Необходимое и достаточное. Жизнь во всем вам противостоит. Психологически. Ибо вы не принимали такого решения – жить. Вы не определяли, какую жизнь встретите. Кроме того, у нее есть масса своих так называемых объективных закономерностей, космической предопределенности и прочего, а вы есть уникальность, как субъект.
Почему всякие знания о развитии в себе субъекта, то есть активного действенного личного начала, уничтожаются государством или доступ к ним затрудняется в первую очередь? Понятно почему? Но жизнь все равно вам противостоит. «Жизнь тебя обломает» или «жизнь тебя научит», «жизнь тебя заставит». Ну почему нет таких поговорок: «Жизнь тебя обласкает», «жизнь тебя пригреет», «жизнь тебя полюбит»? Увы, нет.
Вспомните кризис подростковый, весь этот подростковый бунт. Когда появляется впервые переживание собственной субъектности.
Как жить духовностью
Что есть знание
Когда мы говорим о знании, что мы имеем в виду?
Как-то видел замечательный сюжетик, совершенно случайно, по телевизору.
Был такой князь, Трубецкой. Он был князь и еще при этом скульптор. Многим он не нравился. Стасов на него нападал вместе с Антокольским. Но он получил заказ на изготовление памятника Александру III и построил этот гигантский памятник. Конную статую, уникальную совершенно.
Трубецкой принципиально не читал никаких книжек. Правда, уже после того, как получил дворянское образование… Но потом сказал: «Я этих книжек больше не читаю». Он говорил, что все самые тонкие знания – в людях, в природе, в жизни. Очень интересный человек.
Когда мы говорим, что с точки зрения нашей традиции (не только нашей, но и многих других традиций) знание существует только в форме людей, а книжка – лишь повод для размыш-ления, – это надо понимать буквально.
Принципиальная установка духовного знания на уникальность и единичность каждого человека – это и есть подсказка для постижения того, как существует духовное знание и в чем такое знание заключено.
Живое знание существует только в форме людей, и это не метафора. И при этом знание не как метафора, ведь сразу хочется защититься: «Это он образно говорит». Нет, я говорю буквально. Поэтому духовное знание есть всегда уникальное знание, единичное, сохраняющее при всей своей объективности аромат субъекта, аромат того человека, который это знание воплотил.