Разгадку можно найти в работе лондонского врача Хэвлока Эллиса (1897). Ему приписывается популяризация этого термина при описании пациентов с необычными сексуальными желаниями. Надо заметить, что и до него ученые придавали слову “извращение” сексуальное значение. Например, это делал австро-германский психиатр Рихард фон Крафт-Эбинг, которого многие считают пионером исследований в области половых девиаций. Но Эллис писал на английском, и его работы были понятны широкой аудитории. Это в конце концов привело к тому, что термин закрепился в употреблении именно таким образом. В книге Эллиса “Сексуальные инверсии” значение этого термина установить непросто, потому что вначале он употребляет слова “извращенцы” (
“Любовь, что таит свое имя” – это в нашем столетии такая же величественная привязанность старшего мужчины к младшему, какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в основу своей философии, какую мы находим в сонетах Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею продиктованы, ею наполнены великие произведения… Она светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего противоестественного. Она интеллектуальна, и раз за разом она вспыхивает между старшим и младшим мужчинами, из которых старший обладает развитым умом, а младший переполнен радостью, ожиданием и волшебством лежащей впереди жизни. Так и должно быть, но мир этого не понимает. Мир издевается над этой привязанностью и порой ставит за нее человека к позорному столбу[6].
Сегодня мы видим иронию в том, что Уайльд считал эти отношения поколений благоприятными для обеих сторон, поскольку в наши дни такая любовь таит свое имя куда тщательнее, чем прежде. Современных эфебофилов – последователей Уайльда, Платона и Микеланджело – не только подвергают насмешкам и преследованию, но и (ошибочно, как мы увидим) причисляют к “педофилам”.
Подобно тому, как подвергался нападкам Уайльд, первых сексологов ждало негодование пуристов, опасавшихся, что новые веяния в науке приведут к подрыву таких институтов, как брак, религия и семья. Страхи, связанные с эффектом “скользкой дорожки”, существуют уже очень давно, и в глазах моралистов тех дней непредвзятый подход к сексуальности представлял опасность для всего доброго и святого. Ученые-консерваторы считали, что нейтральное описание сексуальных девиантов, представив порок вариантом “естественного” поведения, может раскачать лодку и привести к тому, что “нормальные” люди станут перенимать аморальный образ жизни[7]. Уже то обстоятельство, что половое влечение к лицам собственного пола получает научное название, делало его в глазах моралистов гораздо более реальным и поэтому более грозным. Для них это было воплощением зла. Так, Уильям Нойес из Бостонской больницы для душевнобольных в рецензии на книгу “Сексуальные инверсии” отчитывает авторов за то, что те
прибавили лишние триста страниц к литературе, которая и так цветет буйным цветом… Кроме самих извращенцев, ни один здоровый человек не сможет прочесть написанное, не умалив своего мнения о человеческой природе, и уже это должно бы заставить авторов остановиться.
Четкое различие, проведенное Эллисом и Симондсом между гомосексуальной
). Учитывая наши близкие генетические отношения с бонобо (наша ДНК совпадает на 98,6 %), в них видят иллюстрацию “естественности” гомосексуальности у людей и “неестественности” человеческой моногамности. Эти обезьяны особенно известны, например, тем, что их особи женского пола с упоением трутся клиторами, а особи мужского пола занимаются взаимной мастурбацией. Такое полное гомоэротики поведение считается ключевым проявлением относительно неагрессивной природы бонобо, так как секс используется ими как способ примирения и позволяет снизить уровень социальной напряженности в группе, не доводя до агрессии. Приматолог Франс де Вааль отмечает: если бы люди проявляли такое же “социосексуальное поведение”, как бонобо, их бы арестовали. (Это становится ясно из его статьи “Социосексуальное поведение как способ регулирования напряжения у бонобо всех возрастов и половых комбинаций”, опубликованной в журнале “Педофилия”.) Дело в том, что “естественно” гомосексуальные и неразборчивые в связях бонобо встречаются не только среди взрослых особей, добровольно соглашающихся на такие отношения. Можно также наблюдать, как взрослые самцы бонобо “естественно” ласкают детенышей-самцов, а взрослые самки “естественно” прикладываются ртом к половым органам детенышей-самок. В случаях, когда натуралистическую ошибку допускают люди консервативных религиозных или общественных взглядов, центральную позицию занимает идея размножения и философская ошибка становится неприлично очевидной. Когда путают мораль и идею продолжения рода, проблема равно применима ко всем видам полового поведения, которое не ведет к появлению потомства. И неудивительно, что чаще всего этот аргумент применяется против гомосексуальности. Многие консерваторы с удовольствием объясняют тем из нас, кто никак не освоит наиболее сложные аспекты биологии: половой акт с представителем противоположного пола может привести к появлению потомства, а с представителем собственного – нет. Этот факт обычно экстраполируется до утверждения, что однополый секс противоестествен и потому есть зло (перевожу: высокомерно игнорирует божий замысел).