В ходе исследования, проведенного в Дании, большинство студентов-гетеросексуалов указало в анкете, что, находясь в возбуждении, они готовы попробовать грудное молоко. Сделать это в спокойном состоянии нашлось гораздо меньше желающих. А большинство студенток сообщило, что они могли бы проглотить сперму, пылая от страсти, но когда они не в настроении, многим хватило бы и одной мысли, чтобы покрыться мурашками от отвращения. Перспектива попробовать на вкус чей-либо пот, слезы или слюну, напротив, не вызвала неприятия ни у мужчин, ни у женщин. А вот к чему оказался не готов почти никто (ни мужчины, ни женщины), вне зависимости от уровня возбуждения, – так это к тому, чтобы попробовать менструальную кровь. Большинство студенток указало, что они согласились бы, будучи возбуждены, попробовать на вкус смегму мужчины, но подобную мысль допустило лишь 3 % студентов.
Эти результаты легко объяснить с точки зрения эволюции. Когда система работает без сбоев, возбуждение помогает отключить адаптивное чувство отвращения на время, достаточное для размножения. (Так обстоит дело с гетеросексуалами. Гомосексуалам это просто позволяет заниматься сексом.) Однако анкетирование – не лучший способ узнать что-либо о поведении, направляемом сильными эмоциями. Даже если гетеросексуал, опьяненный страстью, и готов попробовать на вкус смегму другого мужчины, сам он может этого и не знать – или не упомянуть об этом в анкете. Более сообразительные исследователи сначала создают условия, чтобы участники эксперимента пришли в возбуждение, а после пытаются узнать, как это состояние влияет на их поведение. В рамках одного исследования гетеросексуальным мужчинам вначале показывали порнографию, и лишь после этого начинался тест. Ученые во главе с Ричардом Стивенсоном желали знать, снижает ли половое возбуждение чувство отвращения исключительно в сфере секса – или вообще гасит отвращение как таковое. Их эксперимент можно представить как сравнение гипотезы “местного наркоза” отвращения с гипотезой “общего наркоза”. Для этого ученые подвергли уже сильно возбужденных мужчин всевозможным стимулам и сравнили то, как они оценивали отвратительность мерзких сексуальных стимулов, со стимулами, которые были мерзкими в общем.
На осязание, например, воздействовали так: участникам эксперимента предлагали сунуть руку в ведро с презервативами, смоченными лубрикантом (для сексуального отвращения), или в кастрюлю с холодным гороховым супом с ветчиной (для общего отвращения). Или предлагали участникам прослушать записи звуков, сопровождающих оральный секс или рвоту. (Бывает, что первое и второе случается одновременно, но не будем усложнять.) Для органов обоняния предназначался запах тухлой рыбы (сексуальное отвращение) или фекалий (общее отвращение). Для глаз предлагалось изображение шрама на теле женщины или гниющая помойка. К счастью для участников, ученые решили не испытывать их органы вкуса. Как сказал бы мой отец, это было бы “немного слишком”.
Результаты подтвердили справедливость теории “местного наркоза”. Половое возбуждение, по крайней мере у мужчин, делало их нечувствительными только к сексуальным неприятностям, но не ко всему отвратительному. Даже когда мы заняты не самыми чистыми делами у себя в постели, мы все так же чувствительны к тошнотворным неплотским стимулам. Когда вы на грани оргазма, вам не мешает, что парень или девушка из клуба, с которыми вы накануне познакомились, со вчерашнего дня не принимали душ и от них странновато пахнет. Но если вы переместитесь в спальню, срывая друг с друга одежду, и вдруг учуете трупный запах из-под кровати, это наверняка положит конец вашим чувственным наслаждениям, и вы будете рады убраться оттуда подобру-поздорову.
Кстати, в исследовании Стивенсона в категории “обоняние” сравнивались запахи тухлой рыбы и фекалий, и это была единственная пара, которую возбужденные респонденты мужского пола нашли одинаково приятной (или одинаково неприятной, в зависимости от того, как вы на это посмотрите). Это не так уж удивительно, если учесть, что половое возбуждение снижает отвращение ко всем телесным выделениям, не отдавая предпочтения тому или другому их источнику. Не считая некрофилов, запах разлагающегося трупа скорее окажет отталкивающий эффект. Но даже живые тела источают множество запахов, которые не особенно нравятся большинству из нас. И я говорю не только о “рыбном” запахе, который может оказаться барьером к оргазму для мужчин-гетеросексуалов. Насколько мне известно, у женщин тоже есть анус, и напоминающий об этом запах может быть психологическим препятствием к сексу для мужчин и для женщин, для геев, лесбиянок и гетеросексуалов.
Из-за того, что у мужчин-гомосексуалов есть некоторые “анатомические ограничения” и единственный возможный для них вариант полового сношения – анальный секс, геи часто становятся мишенью дешевой риторики, целью которой является вызвать отвращение с налетом морализаторства. “Это скверно, потому что это мерзко”, – вот самый очевидный пример “морального ошеломления”. И тем не менее, если изображать геев как падших существ с целым букетом инфекционных заболеваний, которые целыми днями заняты фекалиями, это оказывается поразительно эффективной стратегией, из-за которой гетеросексуалы не воспринимают геев как равных. Например, когда речь о геях заходит на сайтах, новостных порталах и онлайн-форумах, аудиторией которых являются консерваторы (они и правда очень любят нас обсуждать), то один за другим появляются антифекальные комментарии, главной мыслью которых является “я против экскрементов, а поэтому и против геев”. На сайте
некий посетитель оставил следующий комментарий к статье о гей-параде: “Человек самоопределяется через похоть по отношению к вонючим анусам других мужиков… Это омерзительное поведение, из-за которого распространяются ужасные болезни, а они раздуваются от гордости”. Другой прибавил: “Не надо было давать гомосексуалам особые права вроде гражданского партнерства, не говоря уже о браке и законе ‘Не спрашивай, не говори’ (Don’t Ask Don’t Tell), с которого все началось. Среди нас есть невежи и идиоты, которые хотят задобрить их, говоря: ‘Я знаю одну пару, и они очень приятные’… Вот идиоты… С каких это пор Конституция предоставляет особые права за заразный фекальный секс?”
Когда романтические отношения между геями преподносятся в таком контексте, реакция отвращения позволяет без труда представить их аморальными. Сопротивление “засилью геев” стало главной стратегией в патриотической борьбе против, как бы помягче сказать, “зла”. Да-да, серьезно! Все, что имеет даже отдаленное отношение к геям – будь то телеведущий Андерсон Купер, хихикающий во время выпуска новостей, Барни Фрэнк, наклонившийся, чтобы завязать шнурки, или возмутительный поворот сюжета в сериале “Американская семейка” (Modern Family), – решительно все вызывает злословие о геях и их задних проходах.
Вызвать чувство отвращения у человека можно и для того, чтобы повлиять на его политические взгляды. Это старый трюк. Вот что в 1938 году писал автор иллюстрированной книги для юных немцев: “Вы только взгляните! Эти вшивые бороды! Эти грязные оттопыренные уши, засаленная одежда… От евреев исходит неприятный сладковатый душок. Если у тебя хороший нюх, ты сразу распознаешь еврея”. (Издателя этой книги позднее казнили как военного преступника: он сыграл ключевую роль в пропаганде антисемитизма.) Если человек не сознает, что им манипулируют, этот прием срабатывает безотказно. Психологи Йоэль Инбар, Дэвид Писарро и Пол Блум показали, как чувство отвращения заставляет людей, обычно вполне толерантных, принимать исключительно ханжескую точку зрения. Участниками исследования были студенты обоих полов из Корнелльского университета. Случайным образом их разделили на две группы (“вонючая” и “невонючая”). Каждого из участников попросили в одиночестве заполнить анкету об отношении к широкому спектру социальных и политических проблем. Для “вонючей” группы в комнате незаметно распыляли “ароматизатор” из магазина розыгрышей. (Как я понял из разговора с одним из авторов исследования, запах напоминал давно не мытый общественный туалет.) Студенты из “невонючей” группы заполняли анкеты в той же комнате, однако их обоняние испытанию не подвергалось.
Результаты оказались удивительными. Вне зависимости от пола и политических пристрастий (от “крайне либеральных” до “крайне консервативных”), участники эксперимента из “вонючей” группы выразили гораздо более негативное мнение о геях, чем те, кто был в “невонючей” комнате. И дело не в том, что дурной запах портил настроение. Их мнение о других меньшинствах (например, чернокожих или пожилых людях) не отличалось от мнения участников из “невонючей” группы. Но отвратительный запах так повлиял на сообразительных и вежливых студентов одного из лучших университетов Америки, что находясь в комнате с дурным запахом, они проявляли худшее отношение к геям. (Отношение к лесбиянкам тоже изменилось к худшему, но не настолько сильно.)
Нет нужды обсуждать очевидное: анальным сексом занимаются не только геи; не все геи занимаются анальным сексом; гетеросексуалы могут заразиться СПИДом при вагинальном сексе; да, это не выдумка – презервативы действительно существуют. Во избежание недоразумений замечу: средний мужчина-гей испытывает ничуть не меньшее отвращение к сексуальному опыту, предполагающему контакт с фекалиями, чем большинство обычных людей. Я с осторожностью употребляю слово “большинство”, поскольку на свете все же есть истинные копрофилы, испытывающие сильное половое влечение к фекалиям. Мне, например, это чуждо, и наверняка после подобных упражнений требуется гораздо более тщательная уборка, чем после обычного секса. Но если люди предпринимают меры предосторожности, то, на мой взгляд, копрофилия достаточно безобидна. Кстати, забавный факт: документально подтвержденные случаи копрофилии – исключительно гетеросексуальные мужчины.
Фекалии редко воспринимаются как афродизиак, но не стоит забывать, что некоторых не отталкивают, а даже возбуждают естественные запахи человеческого тела. Наполеон терпеть не мог слащавый запах духов и после завершения военной кампании послал Жозефине ставшую знаменитой записку: “Я еду; не мойся” (
Это новый разработанный учеными эротический парфюм, запах которого напоминает о вагине девушки… Для его создания проводились исследования половых феромонов… полученных из вагинальных выделений десятков здоровых девушек. Многие мужчины рискуют заразиться, покупая в интернете ношеные трусики. “Девичий аромат” – это целый флакон и никакого риска инфекций!
“Я не смог найти подобный продукт для женщин с запахом мужских гениталий”, – замечает Левин.
Вполне возможно. У нас пока нет данных о женщинах, с удовольствием нюхающих сперму или пах у мужчин. Однако есть данные о реакции женщин на запах подмышек своих партнеров-мужчин. Так вот, некоторые женщины утверждают, что этот запах приносит им большое удовольствие, особенно если у мужчины и женщины не совпадают аллели генов главного комплекса гистосовместимости (ГКГС). Эти гены кодируют белки, участвующие в распознавании родства. Когда аллели ГКГС не совпадают, женщины воспринимают мужские запахи как более приятные. Эволюционные биологи считают, что эта адаптация (понятное дело, подсознательная) уберегает женщину от инцеста. Любое перекомбинирование генов позволяет защитить потомство от болезней и рецессивных мутаций. Если вы – гетеросексуальная женщина фертильного возраста и достаточно смелы, чтобы проверить эту теорию на практике, попросите своего папу, а также нынешнего партнера-мужчину (мужа, жениха, бойфренда – или того симпатичного, но не особенно сообразительного баристу, который в последнее время угощает вас бесплатным эспрессо) не мыться неделю и носить одну и ту же футболку. Когда двое ваших мужчин стянут эти предметы нижнего белья со своих литых торсов, пометьте их, а потом перемешайте, чтобы вы не могли их различить. Потом плотно приложите подмышку каждой из несвежих футболок к губному желобку (между перегородкой носа и губой) и сравните, какая из них будет вызывать у вас амурные чувства. Если ни одна из грязных футболок не произведет ожидаемого эффекта, не волнуйтесь: не забывайте, что при определении результата речь может идти не столько об удовольствии от запаха, сколько о выборе меньшего из двух зол.
Даже тем из нас, у кого к горлу подкатывает тошнота при мысли о телесных выделениях, благодаря способности временно заглушить чувство брезгливости удается довести до конца половой акт[19]. Тем не менее, отвращение лишь притупляется, и не бывает так, чтобы абсолютно никакое проявление физиологии партнера не могло вывести нас из эротического транса. У этой системы есть весьма разумные пределы. Допустим, вы оказались наконец в постели с привлекательным коллегой, на которого давно имели виды. Вы срываете с него одежду, но, добравшись до нижнего белья, обнаруживаете нечто, напоминающее видом и запахом протухший бекон. Это-то точно умерит ваш пыл. Или вот вам домашнее задание. В следующий раз, когда вы, бродя по интернету, очутитесь (неожиданно, как всегда) на любимом порносайте и начнете самозабвенно мастурбировать, попросите “Гугл” найти иллюстрации венерических заболеваний. Если вы женщина и у вас овуляция, имейте в виду: увидев на экране изъеденные язвами пенисы, ваша яйцеклетка может, запаниковав, дать задний ход, пытаясь вернуться по фаллопиевым трубам на базу. А мужчины-гетеросексуалы, немигающими глазами глядящие на разноцветные вульвы, пораженные сифилисом, на остроконечные бородавки, лобковые вши, гонорею, воспаления, герпес и прочие сочащиеся, пульсирующие и лопающиеся проявления либидинального кошмара, могут ожидать детумесценцию пениса со сверхсветовой скоростью. (Кажется, я начинаю понимать, чем привлек того фут-фетишиста. По сравнению с гноящимися гениталиями мои ноги очень даже ничего.)
Что мы узнали во время визита в этот венерический ад? Когда отвращение достигает определенного уровня, мозг включает “стоп-кран”, который отключает желание, сколь бы далеко мы уже ни зашли. Если бы наши предки, видя ясные предупредительные сигналы о венерическом заболевании, продолжили секс как ни в чем не бывало, – это было бы крайне неадаптивным решением с эволюционной точки зрения. После описанного выше опыта, травматичного для наших чувств, половое влечение некоторое время останется в нерабочем состоянии в качестве дополнительного предохранения. Ведь мозг получил информацию, что гениталии некоторых людей опасны, причем в отдельных случаях симптомы этой опасности не так уж заметны.
Сходный эффект можно наблюдать при условной пищевой аверсии. Будь то неудачное сочетание гриппа и картофельного салата или приступ рвоты после отравления (вдруг работник общепита с расстройства подсыпал мышьяку в салат, без которого не обходится ни один пикник?), наш организм с одного раза усваивает урок о том, какой пищи следует избегать. Если после того, как вы съели определенное блюдо, вам станет очень плохо, на следующий день вы вряд ли выберете его же. В нашем случае можно предположить, что однажды ваш организм все же согласится на картофельный салат, но в обозримом будущем желудок будет категорически против.
Точно так же, если при половом возбуждении нами внезапно овладеет чувство крайнего отвращения, может случиться, что мы будем избегать эротической ситуации, в результате которой наше возбуждение было резко притушено. Можно назвать это сексуальной аверсией. В прошлом этим механизмом, к сожалению, пользовались психиатры для “излечения” геев и лесбиянок. Используя технику изменения поведения “скрытое обусловливание” (covert sensitization), пациентам предлагали представить себе крайне неприятный поворот сюжета вкупе с нежелательным поведением или влечением. Например, если вы, будучи гомосексуалом, оказались бы в 1973 году на попечении психиатра Барри Малецки, вам могли предложить следующую зарисовку, призванную избавить от тяги к половым органам других мужчин[20].