Факт поучительный.
Выходит, что слои осадочных пород лежат в недрах не всегда ровно, как страницы в гигантской книге. Порой они образуют огромные складки и тогда на поверхности Земли оказываются «документы», «написанные» сотни миллионов лет тому назад.
Итак, блок фундамента поднял почти на километровую высоту древние морские известняки. А куда при этом девались лежавшие выше породы? Ведь они должны были бы образовать на месте Тепловки гору высотой в километр?
Однако такой горы на поверхности земли не получилось. И мы можем догадаться почему: вылезавшие из недр слои горных пород встречала наверху, как это и всегда бывает, целая «армия разрушителей». Солнце своими лучами нагревало растущую гору, ночной холод остужал. Постоянно расширяясь и сжимаясь от смен температуры, даже самые прочные пласты теряли монолитность, покрывались трещинами.
«Грызли» поднимающиеся слои химические вещества, находившиеся в воздухе и в дождевой воде. Особенно — кислород и углекислый газ.
«Скоблили» их поверхность различные бактерии, лишайники, сонмища примитивных грибов. Корни трав и деревьев расширяли в них трещины. Животные сверлили слои пород своими норами.
Ветра шлифовали камни, отрывая от них частичку за частичкой. Но главной разрушительницей была, конечно, вода. Она растворяла часть минералов, из которых состояли пласты пород. Она, застывая в трещинах, рвала камень ледяными клиньями. Она смывала со скал кусочки оторванной породы и сносила их с возвышенных мест в низины. Если дожди только «лизали» поверхность горы, то ручьи прорезали в ней глубокие овраги.
Казалось бы, что может сделать горе даже самый сильный ливень? Или ураган? Или жара? Или даже речка?.. Но когда «армия разрушителей» работает миллионы лет, то и большие горные страны превращаются в плоские равнины. Может быть, если бы подземная гора вылезала из недр Земли быстро и происходило это недавно, то мы с тобой ее бы увидели. Не справились бы с ней, скажем, за тысячу и даже за десять тысяч лет дожди и ветра. И речка бы, глядишь, пошла бы в обход. Но древние слои поднимались очень медленно, едва ли больше чем на миллиметр в год. И с ними «армия разрушителей» справлялась легко.
Итак, гора на том месте, где сейчас находится Тепловский карьер, не состоялась… Это — на поверхности, а под землей она существует и представляет собой солидный каменный купол или складку толщиной около двух километров, сложенную породами, родившимися на дне карбоновых и девонских морей. Совершая мысленно прогулку под землю, мы спускались как раз через ее слои и остановились на макушке кристаллического блока фундамента, приподнявшего в этом месте слои осадочных пород.
Тепловская подземная гора — одно из замечательных мест в недрах нашей области, И не случайно известный русский геолог Алексей Петрович Павлов в конце прошлого века специально приезжал из Москвы, чтоб познакомиться с ней…
ПЕРВАЯ САРАТОВСКАЯ…
Человеческий разум не довольствуется созерцанием мира в его нынешнем состоянии, но стремится понять, как он произошел, и угадать, что его ожидает в будущем…
А. П. Павлов
Нефть в земной коре, как, впрочем, и все остальные наиболее ценные полезные ископаемые, встречается далеко не везде. Ведя ее поиски, геологи давно приметили, что чаще всего природные резервуары с ней приурочены к там местам, где слои осадочных пород сильно изогнуты, смяты, разорваны, приподняты или опущены вдоль разломов относительно друг друга. Или, как принято говорить в среде специалистов, — дислоцированы. (От латинского «дислокацио» — смещение.)
Изучая наши края в прошлом веке, геологи дислокаций не находили. Бывали некоторые из них и в Тепловке, видели известняки, проглядывавшие в склонах бугра за селом. Однако посчитали их не карбоновыми, а значительно более молодыми, относящимися к меловому периоду следующей мезозойской эры. Ошибившись в определении возраста пород, слагающих дно долины речки Теплой, примерно в четыре раза, геологи тогда пришли к неверному выводу: раз на поверхности лежат сравнительно молодые отложения, то древние находятся в глубинах, а следовательно, никаких значительных изгибов слоев под Тепловкой нет. Из этого естественно вытекало, что искать тут нефть, как и в других местах саратовских земель, бесперспективно.
Примерно в это же время, в 80-х годах прошлого столетия, чуть севернее границ Саратовской губернии вел свои исследования молодой и энергичный профессор Московского университета, будущий академик, Алексей Петрович Павлов. Изучив строение Жигулей, он доказал, что легендарные волжские горы появились в результате сильного смещения земных слоев, отчего на поверхности оказались древние карбоновые породы, образовавшие знаменитые утесы Самарской луки. Тогда же ученый высказал мысль, что подобные смещения должны иметься и южнее, в частности в Саратовской губернии.
И вот, чтоб проверить это свое предположение, он летом 1896 года отправился в Тепловку.
Можно себе представить, с каким нетерпением Алексей Петрович ожидал, сидя в повозке, когда же за пологими увалами, которые поочередно пересекала пыльная дорога, появится село и невысокий бугор на его окраине. Вероятно, он не стал даже отдыхать после утомительной дороги, а сразу легким шагом бывалого путешественника поднялся к ближайшей выработке, поднял несколько кусков породы. Одного взгляда на окаменелости опытному ученому было достаточно, чтобы определить возраст тепловских известняков. Недаром уже много лет он изучал остатки обитателей древних морей, а многим ископаемым существам сам и дал имена, по праву первоописателя.
Лукаво прищурившись сквозь стекла тонкого пенсне, он, наверное, произнес тогда: «Ну-с, уважаемые господа, что и требовалось доказать?.. Карбон! И более того — средний. Выходит, тут все-таки дислокации?..»
Эти слова были обращены не к спутникам, сопровождавшим его в поездке, а к тем далеким оппонентам, утверждавшим, что в саратовских землях нет серьезных смещений земных слоев. Эти слова как бы ставили победную точку в долгом научном опоре, имевшем, как ты теперь представляешь, не одно только академическое значение. Ведь итоги его решали: искать «черное золото» в этих местах или нет…
История Тепловской подземной горы имеет продолжение.
В конце 30-х годов у Советского государства появилась возможность начать поиски нефти и в наших краях. Бурение скважин — дело трудное и дорогостоящее. Поэтому геологи сверлят землю не где попало, а стараются поточнее выбрать место для буровой. И вот когда возник вопрос, где же начинать первые работы, ученик профессора Павлова, тоже профессор, но уже Саратовского университета, Борис Александрович Можаровский указал на Тепловку.
В 1939 году на 230-ом метре проходки буровой инструмент вошел в слои, из которых была получена первая саратовская нефть!.. Тебе, я думаю, известно, что в наши дни нефть и газ считаются главным богатством недр нашей области, а сама она — одним из важнейших районов страны по добыче «черного» и «голубого» золота. Так вот все кладовые с этими ценнейшими ископаемыми богатствами приурочены к местам значительных смещений земных слоев, которых оказалось в недрах Саратовского Поволжья немало. Как и предполагал в свое время Алексей Петрович Павлов.
Кстати, небольшая история, которую я тебе рассказал, ответ на вопрос: имеет ли практический, или, скажем так — житейский, смысл изучение окаменелостей. Помнишь, «суп из них не сваришь»?.. А выходит, что, изучая обитателей прошлых эпох, открываешь путь к тем ценностям, без которых в наш век тоже прожить трудно…
И СНОВА «ДЕЛО О ПРОПАЖЕ»
В тетради жизни ты найдешь немало страниц пустых…
Рабиндранат Тагор
Ну, вот теперь можно покинуть московский век и «плыть по волнам времени» дальше.
Находясь в Тепловке, мы определили начало нашего маршрута и то, в каком направлении нам предстоит держать путь. Мы обзавелись «лоцией», то есть кратким описанием того, что лежит у нас впереди. Ты догадываешься, что так я называю «Геохронологическую таблицу», в которой перечислены по порядку все века земной истории?
Мы знаем, как расшифровывать сигналы «маяков времени» в отложениях древних морей. Мы даже немножко представили себе, как читать «каменные документы» и «беседовать» с древними обитателями моря и суши.
Но перед тем как мы «поднимем паруса», мне хотелось бы еще объяснить тебе, почему, покидая московский век, нам придется расстаться и с живописными окрестностями Тепловки.
Казалось бы, зачем уезжать из нее куда-то? Разве нельзя найти «документы» следующего века тут же?
Ведь море, пришедшее в наши края после Московского, должно было отлагать свои осадки поверх слоев тепловских известняков?
Все вроде бы верно. И я даже подскажу, где следующие страницы каменной летописи надо было бы разыскивать. Естественно, не в карьере. Там над московскими известняками только небо! Но слои, размытые на макушке подземной горы, должны были сохраниться на ее склонах, ведь там они не успели выйти на поверхность и подвергнуться разрушению.
Отойдя от карьера на несколько сот метров к западу, мы могли бы найти овраг, по названию Суходол, прорезавший точно такие же слои, что когда-то лежали поверх карьерных известняков. Состоят они из глин и на первый взгляд кажутся буровато-рыжнми. Однако если в каком-то месте счистить выветрившийся слой, то становится видим настоящий цвет породы — темно-серый.
В этих глинах часто попадаются полупрозрачные кристаллы гипса и прослойки из тяжелого камня-сидерита, поверхность которых нередко покрыта множеством мелких раковин двустворчатых моллюсков — «маяков времени» того моря, что отложило здесь когда-то и глины, и материалы для образования сидерита.
Заглянув в «Палеонтологический атлас», нетрудно было бы выяснить, что имя окаменелостям — мелеагринеллы, или их еще называют: «Псевдомонотис эхината Борисяк» («Ложноодноухие, ежеподобные, то есть покрытые мелкими шипиками-иголочками, впервые описанные советским палеонтологом академиком А. А. Борисяком»). И еще, что они были жителями морей байосского века юрского периода мезозойской эры.
А вот посмотрев после этого в нашу «лоцию», мы бы изрядно удивились. Согласно «Геохронологической таблице», после московского века шел гжельский, предпоследний в каменноугольном периоде. Найденные же нами глины с мелеагринеллами отложились в байосе, то есть спустя 100 миллионов лет, совсем уже в другом периоде и другой эре. А лежат-то они прямо на московских известняках! Как это понять?
Надеюсь, что, вспомнив «прогулку в глубь земли», ты догадаешься: здесь под Тепловкой в каменной летописи тоже недостает изрядной пачки «страниц». А значит, что какую-то часть времени из тех 100 миллионов лет, на которые в недрах Тепловки «документов» нет, в здешних местах поверхность земли была приподнята и морей на ней не было.
Но какую часть? Сколько веков стояла суша? Сколько за время ее господства было размыто отложений предыдущих морей?
У геологов, серьезно изучавших недра саратовской земли в разных местах, сложилось твердое мнение, что в следующем за московским — гжельском веке море опять покрывало всю нашу область, за исключением разве ее крайнего запада. Это подтверждается находками отдельных «страниц» каменной летописи этого времени, сохранившихся в недрах Заволжья, и их «обрывками», уцелевшими чудом от уничтожения в Правобережье под селом Багаевка, под долинами речек Горючки и Иловли.
И есть в наших краях одно место, где «клочки документов» предпоследнего века каменноугольного периода можно увидеть «а поверхности земли. Находится оно на юге области, в Красноармейском районе, там, где всего в нескольких километрах от границы с волгоградскими землями стоит село Гвардейское. Вот туда-то нам и надо теперь держать наш путь. Ну, что же?.. Командуй «полный вперед»!
Часть вторая
ПО ВОЛНАМ ВРЕМЕНИ
КЛОЧКИ КАМЕННЫХ «СТРАНИЦ»
Страницы ветхие от времени желты.
Неровных строчек порванные сети,
И по краям искрошены листы
Копытами промчавшихся столетий.
Расул Рза
Длинный овраг Гнилушка, начинаясь двумя истоками на склонах Гусельско-Тегеревятского кряжа, представляющего собой южную оконечность Приволжской возвышенности, устьем своим выходит к речке Иловле. Нас будет интересовать та часть его, что расположена километрах в пяти западнее села Гвардейского. А если говорить точнее, то правая ветвь оврага, чуть выше ее слияния с левой, считая по ходу воды.
Сухим летом почти везде дно Гнилушки — настоящий музей. Идешь по нему и постоянно находишь разнообразные по цвету и форме камушки, древние раковины, какие-то источенные временем обломки костей, иногда — кусочки окаменевшей древесины.
Однако «экспонаты» в этом музее находятся в полнейшем беспорядке. Древние кремневые гальки соседствуют с плиточками куда как более молодых опок, а рядом с «чертовыми пальцами», остатками существ, живших полторы сотни миллионов лет тому назад, можно увидеть кость вполне современной коровы или зуб лошади. Без опытного экскурсовода-геолога здесь трудно что-либо понять. «Экспонаты» собирала вода, тащившая сюда все подряд с окрестных склонов.
Заинтересуемся пока только одними светло-серыми камнями, на которых местами проступают темные пятна и прожилки.
Накопленный в Тепловке опыт поможет нам сразу же в этих находках опознать куски известняка, пропитанные кое-где соединениями кремния. Осмотрев внимательно камни, в некоторых мы заметим и окаменелости… На первый взгляд они покажутся нам очень знакомыми, раковины плеченогих, рожки одиночных кораллов, сеточки мшанок, спирали брюхоногих моллюсков…
Знакомые?.. Или чем-то похожие на знакомых?..
Присмотревшись, мы, конечно же, заметим, что эти остатки ископаемых существ все же немного отличаются от окаменелостей, найденных нами в Тепловке. Да, это тоже брахиоиоды, кораллы, мшанки, древние улитки, но уже других видов. А раз так, то они. были обитателями и другого моря.
Открыв «Палеонтологический атлас», мы найдем под «портретами» наших новых знакомых их имена и увидим новый индекс C3g, где С3 — последняя эпоха карбона, а «g» — начальная буква названия века, гжельского. Такое имя ему геологи дали потому, что впервые «летопись» этого времени была изучена на берегах небольшой подмосковной речки Гжель.
Найденные нами остатки «страниц» написаны были около 290 миллионов лет тому назад Гжельским морем. Позже, когда дно этого бассейна стало сушей, известняковые «мемуары» были «изорваны в клочки» известными нам «разрушителями».
А нет ли где в овраге или на склонах ближайших гор, откуда берет свое начало Гнилушка, и самих гжельских «страниц», пусть хоть нарядно потрепанных? Ведь откуда-то найденные нами камни попали в овраг? Где-то вода их нашла?
Выходов гжельских известняков нам не найти. Видимо, и пытаться не стоит, так как геологи, хорошо изучившие здешние места, пробурившие тут множество скважин (район-то нефтегазоносный!), утверждают, что остатки слоев, образовавшихся в предпоследнем веке карбона, лежат метрах в трехстах ниже дна оврага.