В обязанности Церемониймейстера входит сопровождение тела до места окончательной Казни и личное наблюдение за ее ходом; это положение в равной степени относится как к Истцу, так и к Ответчику — во имя Сознательности, Равенства и Полевого Закона. Если поверженным оказывается Истец, потерпев таким образом поражение в попытке доказать собственную правоту, он подвергнется той же каре, что и Ответчик.
Но если причина иная, нежели Измена, то поверженный силой своего Противника оставит на Арене свое оружие и будет выведен к месту своей казни, устанавливаемой местными законами, и это также в равной степени относится как к Истцу, так и к Ответчику, как и вышеизложенное, только его не выволокут, а выведут, и ограда Арены не будет сломана, кроме как в случае поединка из-за обвинения в Измене.
Но если же причина Поединка — лишь брошенный Вызов и Поединок состоялся по милостивому позволению Короля, Констебля и Церемониймейстера, то тот, кто признает себя побежденным, будет разоружен, разжалован и выброшен за ограду Арены, не понеся более никакого наказания.
Если Королю будет угодно взять управление в собственные руки и приказать Сторонам помириться и забыть свой спор, то Констебль должен взять Истца, а Церемониймейстер — Ответчика, обоих должны подвести к Королю, и Король через Констебля огласит им свою волю.
В этом случае их должны вывести вместе в одни из Ворот Арены, причем рядом и одновременно, чтобы никто не мог сказать, что Такой-то покинул Арену раньше, а Такой-то — позже, поскольку Решение Спора было произведено самим Королем.
Суть этого положения в том, что нельзя допустить, чтобы честь одного из прервавших Поединок по Слову Короля пострадала больше, чем честь второго; а по Древним Догматам и Мнениям считается, что честь покинувшего Арену первым страдает, ибо поле боя осталось за последним.
Ограда Арены должна быть двойной, дабы было где находиться Слугам Констебля и Церемониймейстера и Королевским Стражникам, откуда они могли бы наблюдать, чтобы не было никаких возмущений, волнений или иных действий, направленных против проходящего Поединка, назначенного Судом, или против Его Королевского Величества, Закона и чести Оружия. Эти люди должны быть в полном боевом облачении.
Констебль и Церемониймейстер могут привести с собой на Поле столько людей, сколько считают нужным, и на свое усмотрение вооружать или не вооружать их.
Королевские Стражники должны охранять Двери и Ворота Арены, не пуская никого, когда прикажут Констебль и Церемониймейстер.
Констеблю отходят Кони, Оружие и Доспехи Сторон, все, что Стороны принесут на Арену, кроме того оружия, которым они будут сражаться. Также полностью все оружие и доспехи поверженной Стороны отходят Констеблю.
Церемониймейстеру отходит только Арена, Ограда, Трибуны и прочие сооружения, построенные для данного Зрелища».
О том, что преступник может вести поединок следующим порядком [30]
Некий Джон Лиис, будучи Обвиненным в преступлении и призванным к ответу, признался в них в тюрьме Кингс-Бенч и в ходе признания сообщил о наличии у него сообщника — организатора преступления, некоего Ричарда Герберда. Оный Герберд, будучи призванным к ответу, отрицал свою причастность к преступлению. Для решения этого вопроса Судом был назначен, как то дозволено Законом, поединок. Датой поединка был назван день 3 мая, местом — Тотхилл.
Установленный законом распорядок таков, что в первую очередь обе стороны должны вооружиться — за свой счет, без железа и без длинных предметов, затем — их головы должны быть выбриты, они должны выйти босиком и без перчаток, у каждого должна быть деревянная Палка, загнутая с обоих концов, и Палки эти должны быть одинаковой длины. Также у обоих должен быть четырехугольный Щит [31], и более никакой защиты.
Представители Правосудия Кингс-Бенч должны сидеть отдельно на некоем подобающем возвышенном месте, в своих мантиях и чепцах, как в самой тюрьме во время Суда Двенадцати, дабы наблюдать за поединком и вынести свой приговор, одинаковый для любого, кто окажется поверженным, будь то тот или другой.
Для поединка должным образом следует подготовить Арену; ответственным за поле является церемониймейстер или его помощник.
Перед началом поединка следует сделать объявление о том, чтобы никто, кроме двоих бойцов, не смел шевельнуться или издать какой-либо звук или крик, способный помешать поединку.
О разжаловании изменников-рыцарей и дворян
Мы рассмотрели историю нескольких поединков, наблюдали за триумфом победителей и, возможно, сочувствовали побежденным. Все это были либо церемониальные бои за прекрасных дам и рыцарскую честь, либо бои насмерть, призванные решать частные ссоры. Прежде чем попрощаться с эпохой рыцарства, стоит уделить немного внимания и тому, как осуществлялось правосудие над теми отступниками-рыцарями, которые нанесли тяжкие оскорбления своему сюзерену или законам правосудия и морали. Представители власти судили их и выносили приговор, как правило смертный; однако, прежде чем попасть в руки палача, приговоренные должны были пройти через публичное разжалование — лишение поместья, рыцарского звания и всех привилегий, которыми они до того обладали. Церемония разжалования была мрачна и ужасна, чему мы сейчас и будем свидетелями.
Собирается суд, состоящий из двадцати-тридцати безупречных рыцарей или эсквайров. Рыцаря-изменника предают этому суду. Герольдмейстер или герольд оглашает обвинение, перечисляя все подробности преступления и приводя свидетельства. Суд, выслушав обе стороны и должным образом посовещавшись, признает подсудимого виновным и предписывает, чтобы прежде казни его публично разжаловали из рыцарей и дворян и лишили всех прежде полученных знаков отличия, после чего ответчика возвращают в тюрьму.
Для должного исполнения приговора воздвигают два помоста лицом друг к другу. На одном из них — ковры, гобелены и роскошные сиденья, он приготовлен для рыцарей и эсквайров, составляющих трибунал; среди них — герольдмейстер и герольды с помощниками, они облачены в свои геральдические камзолы с гербами. Второй помост — из грубой древесины, с шестом на краю, ближайшем к судьям, — предназначен для казни преступника; на шесте — его гербовый щит, вымазанный черным и перевернутый. Судьи занимают свои места, из темницы выводят приговоренного, заставляют подняться на подготовленный для него помост и встать на колени перед трибуналом. Он в полном боевом облачении, при всех своих орденах и регалиях. По обеим сторонам помоста восседают двенадцать священников в стихарях. Герольд зачитывает решение суда, и священники начинают читать заупокойную всенощную полностью, делая после каждого псалма паузу, во время которой герольды снимают с приговоренного часть доспехов. Начинают со шлема, который при этом поднимают вверх, громко объявляя:
— Поглядите же на шлем предателя и бесчестного рыцаря!
После этого шлем разбивают на кусочки, и священники начинают следующий псалом. Подобным образом рыцарь лишается латного воротника или золотой цепи, боевых рукавиц, панциря, меча, позолоченных шпор и прочих деталей доспехов. В конце концов его гербовый щит снимают с шеста, на котором он был выставлен, и разламывают на три части с помощью молота или любых других пригодных для этого инструментов; по завершении священники поднимаются и поют над головой несчастного 109-й псалом, «Deus laudem meam ne tacueris», содержащий определенные проклятия в адрес предателя.
Рапира с семью кольцами
В нередких в то время личных ссорах доспехов на противниках уже не оказывалось, они сражались в одних рубашках, а с учетом смертоносности такого оружия, как рапира, возросла необходимость в обретении качественных навыков фехтования. Искусство это, в том виде, в каком преподавали его итальянские мастера, расцвело пышным цветом. Рапиры сами по себе были длинными и неудобными, редко когда длина их составляла менее четырех футов от хвостовика до острия, а бывало, что и превышала пять футов; атакующие действия были не слишком стремительными и уж никак не могли представлять собой сложные движения, и, когда противники сражались только на рапирах, от колющих ударов они спасались перемещениями и уходами, а не парированием собственным оружием. Перемещениями, о которых идет речь, были более или менее быстрые, в зависимости от ситуации, шаги вперед, назад или в сторону (так называемые «траверсы»). Самым популярным средством обороны был кинжал; технически защитных действий им насчитывалось три или четыре, и все они были крайне просты; для атаки противника его практически не использовали, разве что войдя в плотный контакт. Такие поединки на рапирах с кинжалом выглядели, пожалуй, самыми романтичными и живописными за всю историю фехтования. Иногда вместо кинжала использовался плащ — его в два слоя наматывали на левую руку и отмахивали его свисающим концом уколы противника, а в некоторых случаях и метали таким образом, чтобы или обернуть им самого соперника целиком, или запутать его оружие. Научиться подобным методам ведения боя было очень легко. Суэтнам утверждает, что за несколько уроков пятнадцатилетнего мальчика можно было научить обороняться против любого мужчины; и мы действительно знаем об одном мальчике указанного возраста по имени Чарльз Сефтон, который более чем постоял за себя в бою против своего собственного учителя.