Сейчас, листая архивные листы, можно с полной определенностью сказать, какова была оценка «1937-го» в тех политических кругах, которые считались нашими будущими противниками. Вот, к примеру, записи, сделанные в тот период Геббельсом со слов Гитлера, которому подробно докладывали о московских расправах.
«26 января 1937 года
В Москве снова показной процесс. На этот раз почти исключительно против евреев. Радек и другие. Фюрер еще сомневается, есть ли в процессе замаскированная антисемитская тенденция. Может быть, Сталин все же хочет выдворить евреев. И среди военных кажется есть сильный антисемитизм. Итак, будем внимательны. Пока займем выжидательную позицию…
3 февраля
В России скандал и вечные аресты. На этот раз Сталин занялся Красной Армией. Однако она, кажется, обороняется. У Литвинова позиции шаткие.
4 февраля
В Москве все новые и новые аресты. Сталин производит чистку. Ужасный режим.
7 февраля
В Москве продолжаются скандалы. Дело доходит до перестрелок. Спор Сталина с армией. Однако все дело неясно. Вероятно, одна преступная клика борется с другой. Литвинова якобы отстранили. Это было бы хорошо.
12 мая
В Москве кризис в армии. Тухачевский разжалован и послан в провинцию. Однако к чему все это приведет, пока не ясно.
15 мая
Рыков и Бухарин на закрытом процессе приговорены к долгим срокам заключения. Сталин расправляется с ленинской гвардией.
29 мая
Наша старая гвардия КПГ Нейман, Реммеле и др. арестованы в Москве как троцкисты. Зловещая ирония судьбы.
10 июня
Тухачевский конченый человек. У Сталина страх перед предателями. Все эти люди больны.
13 июня
Московские процессы волнуют весь мир… Тухачевский и 8 генералов приговорены к смертной казни. Вот весь Сталин и московская система.
15 июня
Расправа в Москве привлекает всеобщее внимание. Говорят о весьма серьезном кризисе. Ворошилов отдает приказ по армии: старая песня о троцкистах. Но разве она еще звучит? Россия терпелива.
16 июня
Пляска мертвецов в Москве повсюду вызывает ужас и отвращение.
1 июля
Эти русские все больны… Фюрер беседует с послом Шуленбургом. Тот рисует мрачную картину России. Только террор, убийства, интриги, предательства, коррупция. Такова родина трудящихся. Многое рассказывал, обменивался впечатлениями. Фюрер смеется до слез.
10 июля
Фюрер… тоже не может себе объяснить русские дела. Сталин, возможно, спятил. Иначе не объяснишь эти расправы. Но Россия это не что иное, как большевизм. Это опасность, которую мы когда-нибудь должны будем уничтожить.
11 ноября
Советский посол из Варшавы отозван и арестован. Сталин занялся мелочевкой.
24 ноября
Сталин расправляется с остатками церкви.
11 декабря
Берлинский посол из Москвы не возвращается. Этого Юренева можно считать покойником.
22 декабря
Долго говорил с фюрером о Советской России. Сталин и люди больны. Психи! Иначе объяснить нельзя. Надо истребить.
28 декабря
Сталин продолжает расстрелы. Больной человек.
1 января 1938 года
Сталин бесчинствует в Грузии.
6 января
Сталин продолжает расстреливать дипломатов…
Фюрер очень интересуется русским вопросом. Сталин это типично азиатский русский. Большевизм ликвидировал в России западноевропейскую руководящую прослойку. Только она была в состоянии сделать этот гигантский колосс политически активным. Хорошо, что это сегодня более невозможно. Россия остается Россией, кто бы ею ни правил. Мы можем радоваться, что у Москвы заняты руки. Мы сумеем воспрепятствовать переброске большевизма на Западную Европу».
Но на съезде ВКП(б) делался совершенно иной, противоположный вывод: репрессии (конечно, их так не именовали)… усилили СССР и Красную Армию!
И. Сталин: «Как может поколебать и разложить советский строй очищение советских организаций от вредных и враждебных элементов?.. О чем говорят, например, события у озера Хасан, как не о том, что очищение советских организаций от шпионов и вредителей является вернейшим средством их укрепления».
М. Шкирятов: «Маленький или большой враг, для нас он одинаков. Для того, чтобы его не было, чтобы он не существовал на земле, надо его уничтожить».
А. Поскребышев: «Это очищение принесло только пользу. Иначе и не могло быть».
К. Ворошилов: «Господам фашистским заправилам и их приказчикам было бы приятнее, если бы подлые изменники тухачевские, егоровы, орловы и другие продажные канальи продолжали бы орудовать в наших рядах, предавая нашу армию, страну. Оно, конечно, организаторам мировой бойни куда удобнее заниматься своим черным делом, имея собственную надежную агентуру в чужих армиях»…
С. Буденный: «К XVIII съезду Рабоче-Крестьянская Красная Армия пришла неизмеримо выросшей и окрепшей».
Л. Мехлис: «Грязь, накипь мы будем смывать каждый день, врагов и изменников будем уничтожать, как бешеных собак. Подлый заговор кучки шпионов никогда не повторится в Рабоче-Крестьянской Красной Армии!»
Б. Шапошников: «Рабоче-Крестьянская Красная Армия очистилась от презренных фашистских наймитов, и ее мощь еще более усилилась».
Такова была общая тональность, заданная Сталиным, и от нее не могли отказаться даже такие разумные люди, как начальник генштаба РККА, прекрасно знавший, как приходилось назначать командиров рот или батальонов на полки и даже дивизии, лишившиеся своих испытанных руководителей. Тем более не мог отказаться от него высший партийный круг, знавший, что обвинение против Тухачевского не имеет под собой оснований.
Читая материалы XVIII съезда (и вспоминая, как читал их в «Правде» тех дней), никак не могу избавиться от ощущения «ложного пафоса» в оценках состояния Красной Армии. Действительно, Ворошилов говорил о следующем:
1) С 1934 по 1939 годы Красная Армия по численности возросла на 103%.
2) Число кадровых стрелковых дивизий увеличилось в 10 раз.
3) Штатная численность стрелковых дивизий увеличилась с 13 до 18 тысяч человек.
4) Огневой залп артиллерии советского стрелкового корпуса составил 7 136 кг, в то время как у французского – 6 373, германского – 6 078; весь минутный залп – 78 932 (Франция – 60 981, Германия – 59 509).
5) Конница возросла на 52%.
6) Автобронетанковые войска: людской состав возрос на 152,5%, увеличение «танковых организмов» – на 180%, бронемашин – в 7,5 раза.
7) Рост артиллерии – легкой 34%, средней – 26%, тяжелой – 85%, зенитной – 16%.
8) ВВС по численности увеличились в 2,5 раза, мощность авиамоторов – 213%.
9) Рост моторизации – 260%.
«Красная Армия, – говорил Ворошилов, – представляет собой гигантскую силу… является первоклассной, лучше, чем какая-либо другая армия, технически вооруженной и прекрасно обученной армией… Она всегда, в любой момент готова ринуться в бой против любого врага, который посмеет коснуться священной земли советского Государства».
К. Ворошилов понятным образом не приводил абсолютных цифр личного состава, ограничившись данными по иностранным армиям: Англия – 529 000, Франция – 760 000, Германия – 1,15 миллиона, Польша – 300 000, Италия – 400 000. Сейчас мы можем привести и данные по Красной Армии: на 1 января 1939 года более 2 миллионов личного состава, 43 000 орудий, 18 000 танков, 10 000 самолетов; 123 пехотных и кавалерийских дивизии, 33 танковых бригады. Таким образом, нарком не так уж блефовал: по артиллерии и танкам его вооруженные силы были первыми в мире. Но уж подавно нельзя было ожидать, чтобы в 1939 году кто-либо позволил себе критические высказывания по поводу крупных недостатков в оснащении армии радио – и другой связью, автомобильным транспортом, инженерными средствами.
Другое дело, что в западных генштабах Красную Армию видели иначе. Вот, к примеру, суждение британского комитета начальников штабов от 18 марта 1939 года: «С военной точки зрения СССР в настоящее время является неизвестной величиной». Посольство Англии в Москве добавляло, что «русская армия очень ослаблена недавними репрессиями и ее наступательные возможности очень невелики». Некоторое время спустя британские начальники штабов дали свою оценку.
«…Оснащение этой армии заслуживает внимания скорее своим количеством, чем качеством. Оно в большинстве все еще основано на конной тяге. Правда, русские танки, количество которых мы оцениваем примерно в 9 000, имеют высокое качество. Однако они слишком слабо бронированы для наступления против современной высокоорганизованной противотанковой обороны.
…Огневая мощь русской артиллерии низкая, артиллерия каждой дивизии насчитывает всего по 36 единиц, но считается, что сейчас это количество возрастает. К тому же многие орудия представляют собой старые образцы или недавно модернизированные. Очень немногие из них, за исключением зенитных пушек, имеют современную конструкцию.
…Во-первых, русские вооруженные силы, несомненно, пострадали в результате недавних чисток. Установление политического контроля в вооруженных силах в результате привело к системе дублирования. Присущее русским стремление уклоняться от ответственности в условиях этой системы проявилось в полной мере и отразилось на дисциплине, которая раньше была хорошей, а теперь стала посредственной. Более того, ее прямым результатом стало исчезновение немногих опытных командиров, имевшихся в СССР.
…Во-вторых, в определенной мере вводит в заблуждение количественный состав вооруженных сил России. На бумаге эти цифры выглядят внушительными, но нельзя не принимать во внимание почти непреодолимых трудностей в обеспечении этих крупных сил на поле боя из-за недостаточных запасов и плохих коммуникаций».
Как видим, британский генштаб по вполне понятным причинам был более критичен, чем нарком обороны. По таким же причинам английские генералы склонялись к недооценке возможностей Красной Армии, а в цифровых данных явно ошибались. Где же находилась истина?
Конечно, Красная Армия была одной из крупнейших и сильнейших в Европе. Даже если делать скидку на технические несовершенства, связанные с явным отставанием советской промышленности, особенно – средств транспорта, и добавить несовершенства, унаследованные от эпохи гражданской войны (трогательную верность «коннице Буденного»), все же советские вооруженные силы в то время находились на подъеме. Бои с японской армией на озере Хасан, успешные действия советских летчиков и танкистов в Испании укрепляли ощущение мощи. На мой взгляд, нельзя не учитывать безусловно высокого морального уровня армии, которая тогда действительно была любимицей народа. Как прямая наследница победителей в гражданской войне и борьбе с интервентами, носительница идей пролетарской солидарности, РККА, ее командиры пользовались непререкаемым авторитетом.
Сломали ли этот уровень события «1937-го»? И неужели Сталин был самоубийцей, лишая себя столь важного внутри – и внешнеполитического орудия? Такой вопрос задавали себе тогда многие, в том числе Гитлер. Сохранилось одно его прелюбопытное высказывание о репрессиях в Красной Армии, сделанное в узком кругу: «Не уничтожают офицеров, когда хотят вести войну». В этом суждении много верного. Для Сталина в 1936—1937 годах не было нужды думать о войне. Он тогда прекрасно знал, что потрясающие признания «троцкистско-бухаринских шпионов» о нацистских планах немедленного захвата Украины и тому подобное были вложены в угоду вождю в уста сталинским жертвам во время следствия с применением «специальных средств». Я уверен, что в то время военная и иная разведка информировала советское руководство о «порядке» целей агрессии, о которых Гитлер рассуждал на известном нам совещании 5 ноября 1937 года («протокол Хоссбаха»). Сталин же прекрасно понимал, что для создания нужной ему обстановки внутри страны ему необходима «внешняя опасность». Сейчас известно, что еще в 1930 году, когда готовился первый из долгой серии процессов – дело «Промпартии», он давал указания начальнику ОГПУ В. Менжинскому о необходимости получения от подсудимых показаний насчет их «связи с разведками» и подготовки империалистическими державами нападения на Советский Союз.
Именно потому, что Сталин в 1936—1937 годах знал об отсутствии непосредственной угрозы на западных границах СССР, он мог провести свои инквизиционные меры. В такой же степени отсутствовали у советского руководства какие-либо наступательные замыслы (кстати, те же британские начальники штабов в своих заключениях от 18 марта и 24 апреля 1939 года констатировали, что Красная Армия способна сейчас вести только оборонительные бои и не сможет вести наступательные операции).
Но это в тридцать седьмом. Обстановка в 1939 году была иной. Уже бушевала – по констатации самого Сталина – империалистическая война. Уже был Хасан. Уже была наполовину проглочена Чехословакия. К этому времени пик репрессий в Красной Армии уже миновал, как и в других сферах общественной жизни, и руководство Красной Армии было вынуждено заняться восстановлением нанесенного им самим же урона боеспособности и уровню командного состава. Разумеется, в речах Ворошилова, Буденного, Мехлиса все это подавалось в триумфальных тонах, восхваляющих «мудрость» сталинских чисток и последовавшего за ними «укрепления» РККА. Но в тех же речах возникали такие «вариации», которые на первый – и особенно на сегодняшний – взгляд кажутся парадоксальными.
Первым на XVIII съезде партии затронул эту тему Д. З. Мануильский, сказав:
«Не спасет себя издыхающий капиталистический мир контрреволюционной войной против СССР, а лишь ускорит свою собственную гибель. Вооруженный отпор великого советского народа всколыхнет весь мир труда… Он развяжет во всем мире мощное движение антифашистских сил, ободренных огромной силой отпора советского народа фашизму. Он толкнет на борьбу народы, которые до сих пор уклонялись от схватки с фашизмом. Он повернет против фашизма получившие в руки оружие народы фашистских государств… Для советского народа, для трудящихся всего мира, для всего передового и прогрессивного человечества это будет самая справедливая священная война, какой не было в истории человечества, война, которая „обязательно развяжет целый ряд революционных узлов в тылу противников, разлагая и деморализуя ряды империализма“.
Последней цитатой из Сталина докладчик, видимо, хотел подчеркнуть «авторизованный» характер этих высказываний. Отвлекаясь от того, что мы 50 лет спустя видим глубокую ошибочность подобных надежд, можно сделать некоторую скидку на то, что Мануильский говорил от имени Коминтерна, как бы воплощая еще не изжитые «романтические» (так принято сейчас их называть) надежды на мировую революцию. Но вот речь на XVIII съезде Л. З. Мехлиса – начальника Главного Политического Управления РККА. Он завершил ее таким призывом:
«Не за горами, товарищи, то время, когда наша армия, интернациональная по господствующей в ней идеологии, в ответ на наглую вылазку врага поможет рабочим стран-агрессоров освободиться от ига фашизма, от ига капиталистического рабства и ликвидирует капиталистическое окружение, о котором говорил товарищ Сталин».
Стенограмма фиксирует: «Бурные аплодисменты». В самой же речи Л. Мехлис так определял «свое понимание» задач армии:
«1. Помнить о капиталистическом окружении и, как зеницу ока, беречь Рабоче-Крестьянскую Красную Армию от проникновения шпионов и диверсантов.
2. Всегда и везде держать порох сухим.
3. Держать не только порох сухим, но всегда располагать достаточным количеством смирительных рубах для сумасшедших, мечтающих о «крестовом походе» на Советский Союз.
4. Если вторая империалистическая война обернется своим острием против первого в мире социалистического государства, то перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик».
Как видно, задачу «умножить число советских республик» Мехлис понимал как некий минимум, в то время как максимум должен был выглядеть в виде полной ликвидации капиталистического окружения. В свою очередь член Военного Совета 2-й отдельной Краснознаменной армии Н. И. Бирюков в своей речи на XVIII съезде рисовал такую картину: