Я помню эти времена: 60-е, 70-е, 80-е, любой уважающий себя интеллигентный человек радостно сообщал, что его телефоны прослушиваются, что он стоит на учете. И никто не спрашивал доказательств. Доказательства никому не были нужны, это была визитная карточка – ритуал. А если нет, то тогда он подозрительный, не совсем наш. В определенной части социума это было очень важно, я уж не говорю о психически больных, с манией преследования. Я говорю о нормальных людях, которые и сами-то в это не очень верят, если копнуть, так принято – как сейчас в шоу-бизнесе принято слыть, ну, если не совсем геем или лесбиянкой, то хотя бы бисексуалом. Если ты просто натурал, то это уже нехорошо. Почему? Никто не знает, ну, так повернулось.
Вот я разговаривал с некоторыми людьми: «Что ты на себя порчу наводишь, ты же нормальный?» – «Тише, тише, не дай бог кто узнает». Им же тут не отвертеться, это же часть имиджа. А мы сидим, на экран телевизора смотрим и моем им кости, и моем, кайф от этого ловим, что мы не такие, как они.
А они тоже моют кости. Кто же из них на самом деле, а кто притворяется? И никому, практически никому, не приходит в голову потратить силы, время, сделать усилие и создать для собственного пользования какую-нибудь более совершенную систему социальной ориентации.
Вот один мой знакомый говорит, что не читает газет, не смотрит телевизор и практически не ходит в кино, смотрит только высокохудожественные фильмы. А откуда он знает, что они высокохудожественные? Чьему-то мнению он все-таки доверяет. Он как бы уничтожил давление социума на себя, как бы. А другой читает все газеты, все журналы, смотрит все передачи. Они чем-нибудь друг от друга отличаются? Нет, в большинстве случаев. На уровне информированности – да, а на уровне житейском нет. И у того, и у другого нет собственной системы социального ориентирования.
Вот человек. Неважно – есть там зрелый субъект или нет; или он Я как Мы, просто человек. Что для него является одной из самых важных потребностей? Потребность ориентироваться среди других людей. У него куча всяких отношений и взаимодействий с разными людьми. Структурированные, так скажем, служебные. Неструктурированные, просто знакомые. Как мы структурируем обычно: это мой знакомый, это мой приятель, это мой товарищ, это мой друг, это мой родственник, дальше совсем близкие – жена, сын, дочь, мама, папа, бабушка, дедушка, дядя, тетя. А дальше еще есть родственники, у кого есть. Это мой коллега, это мой начальник, это мой подчиненный. Это мой сослуживец. Это люди, с которыми происходят более или менее постоянные взаимодействия.
Как мы ориентируемся? Да никак. Все происходит помимо нас. Вот это все и есть такая рыхлая, аморфная система социальной ориентации, как у кого сложилось. А почему так, а не иначе? Кто знает? И конечно, в такой аморфной системе – слухи, сплетни. Что будет говорить тот или иной авторитет? Это все чрезвычайно важно. Это все сравнения.
В чем одна из причин массового бума игрового варианта соционики? В том, что это как бы очень доступная система ориентирования в межличностных отношениях. Или там игры, в которые играют люди, или люди, которые играют в игры, то есть ролевое ориентирование. Кто-нибудь из вас может ответственно заявить, что у него есть осмысленная, осознанная, проверенная, продуманная личная система социального ориентирования? Что он потратил на это какое-то время своей жизни и энергию, интеллектуальную и психическую, для того, чтобы у него это было, чтобы был у него такой инструмент?
Системы социального ориентирования
Давайте обозначим основные элементы любой системы социального ориентирования. На какие вопросы необходимо ответить для того, чтобы разобраться в своей системе социального ориентирования.
1. Как формируется мое мнение о себе: внешность, личные качества, деловые качества и т.д., вплоть до самооценки?
2. Как формируется мое мнение о других людях, о группах людей?
3. Как формируется мое мнение об отношениях моих с другими, других со мной и других с другими.
Это основное. Еще мое мнение о государстве, мое мнение о власти, но мы берем только основное. Как видите, тут довольно много вопросов, на которые нужно дать себе довольно определенный ответ, для того чтобы как-то разобраться.
То, чем я с вами делюсь, это результаты того, что я однажды задумался: а стоит ли так автоматически осуждать сплетни и слухи. И пришел к убеждению, что не стоит, поскольку так или иначе, нравится мне это или нет, но это относится к области основных способов социального ориентирования индивидуума среди других людей, поэтому что тут осуждать-то, предложи что-нибудь другое. Я могу предложить что-нибудь другое, но подойдет ли оно для массового использования – большой вопрос.
Являются ли слухи просто-напросто другой информационной системой и можно ли ею пользоваться так же, как и другими системами? Конечно, можно пользоваться. Если ты осознаешь, что это система, информационная система, древнейшая к тому же.
А какая может быть ей замена, какое продолжение? Массмедиа – это не замена, это качественно другой способ передачи информации. Качественные скачки в истории развития информационных систем существовали, и еще, наверное, будут существовать. Не зря все антиутопии нас всячески предупреждают о том, что наступит такое ужасно замечательное время, когда информация, все то, что мы сейчас читаем: газеты, книги, кино, – будет непосредственно попадать в мозг, и тогда все, конец субъекта, потому что никакого выбора не останется. Это очень пугает, очень пугает некоторых, меня, например. Я уже думаю о том, как буду фильтровать все, что туда поступит, и прихожу к своей естественной, сверхценностной идее о субъекте, который в состоянии этому противостоять. Но это уже, так сказать, навязчивая идея данного автора.
Возможно ли вообще создание такой информационной системы, где информация принципиально не искажалась бы ни в одной извилине, включая ее источник?
Я как раз с чего начал – выступил в защиту слухов и сплетен как фундаментальных способов социального ориентирования. Есть мнение, что источник информации всегда человек. А что еще может быть источником информации?
Объект не может быть источником информации. Ты можешь извлечь из него информацию. Телевизор в данном случае не объект – это щупальца телевизионной системы. Кто автор информации, поступающей от телевизора? Люди, все те же люди. Если даже ты снимаешь информацию с объекта путем умственных или физических манипуляций с ним. Кто производит информацию? Ты. А ты кто? Человек.
Можно доверять твоей или моей информации по поводу вот этого боржоми? Мне кажется, что, пока не попробуешь и не сложишь свое мнение, ты вынужден доверять. Значит, что бы мы ни говорили и как бы ни отвечали на вопрос, можно ли доверять людям, – этот вопрос некорректен, у нас нет выбора, мы вынуждены доверять. Но поскольку неприятно ощущать себя в ситуации вынужденности, существует много теорий, можно ли доверять, нужно ли доверять, да сколько теорий ни строй, мы вынуждены доверять.
Доверяй, да проверяй
Если человек встает в позицию, что он не доверяет никому кроме себя самого, то круг его восприятия информации сводится до достижимости его органов чувств. Его личных: что слышал? что видел? сам, да? Сам, сам.
И вот тут вот древние сделали грандиозный финт ушами, поняв уже давно, что доверие людей друг к другу – это вынужденность. Они ринулись совершенно в противоположную сторону, не в социум, не к людям, а из социума и от людей. И стали искать там. И все, что они там нашли, так называемые нетрадиционные способы получения информации, – связано с особыми отношениями с реальностью, недоступными для людей, не прошедших специальную подготовку.
Но в массовом сознании это обзывается экстрасенсорикой и считается самыми ненадежным источником информации.
Допустим, я лично контактировал с небольшим количеством людей, знающих содержание книг, которых они никогда не брали в руки, – они мне это просто демонстрировали, цитируя и называя страницу. Я контактировал с людьми, которые подробно, детально описывали ситуации, находясь от них на расстоянии тысячи и более километров, и т.д.
В то же время я контактировал с гораздо большим количеством людей, которые были уверены, что они это делают, и при этом перевирали все на свете. Их рассказы о тех или иных книгах, о ситуациях не соответствовали истине никак.
Но введем авторитет в качестве третьего голоса. Существует притча: встретились Ибн Сина, он же Авиценна, с Джелляладдином Руми, и Джелляладдин Руми сказал известному ученому Авиценне: «Я вижу все, что ты знаешь». На что Авиценна совершенно справедливо и спокойно ответил: «А я знаю все, что ты видишь».
Предлагаю вам провести мысленный эксперимент: итак, у вас два знакомых, один из них Авиценна, а другой Руми, и есть некий интересующий вас вопрос. Вы обращаетесь к Авиценне, получаете от него ответ на этот вопрос, потом обращаетесь к Руми и выслушиваете его ответ. Какому из этих ответов вы будете доверять больше?
Очень важно, это важный для вас информационный вопрос, не морально-этический: «как поступить», – а информационный: кому из этих двух вы доверитесь больше? Понятно, что ни одному, ни другому до конца, потому что если вы доверитесь до конца, то станете учеником – а это событие редкое, в нашей жизни особенно. Но вот проводим мысленный эксперимент. Один получил эту информацию, просеяв фиксированное – не фиксированное мнение, существующее среди специалистов. Второй получил эту информацию лично, персонально, непосредственно, каким-то неизвестным способом, он ее «увидел», в традиции так принято. Один видит, другой знает, третий опирается на слухи. И в результате рождается множество мнений об одном и том же явлении.
В большинстве случаев мы понятия не имеем о том, на основании каких источников информации принимаем свои решения, формируем свои суждения и свои отношения, и при этом убеждены, что все про себя знаем. Вот это и есть то, что в древних эзотерических текстах называлось «сон человеческий», то есть все люди спят и видят сны, быть может.
В этом состоянии задавать какой-либо вопрос человеку – это то же самое, что задать вопрос справочнику: ответ будет зависеть только от объема базы данных. А уже откуда они в справочник попали, степень достоверности – это уже другой вопрос.
Поэтому человек больше доверяет либо своему переживанию момента истины, либо статистическому совпадению мнения окружающих: оба сказали одинаково, значит, другого выбора нет.
Есть знаменитое высказывание: «Если сто человек говорят тебе, что ты пьян, пойди и проспись». Помните такое указание, категорическое причем указание, транслируемое народной молвой? Так вот, если человек с этим не согласен, его ждет очень бурная, с большим количеством неприятностей, жизнь. Я с этим не согласился в четырнадцать лет, причем категорически не согласился. Хотя потом, со временем, понял: если сто человек говорят мне, что я пьян, а я знаю, что я не пьян, значит, что-то в моем поведении провоцирует в них такое суждение.
Можно проанализировать свое поведение и выяснить, какие его элементы провоцируют такое суждение. Если я заинтересован в том, чтобы у людей было другое суждение, я должен изменить эти элементы своего поведения. И тогда эти сто человек дружно скажут: мы ошиблись, странно.
Любое предположение базируется, естественно, на моей системе убеждения и на моем понимании, что человек может сделать по отношению к собственной жизни, собственными силами – больше никаких оснований доверять у меня нет. Но задуматься хотя бы разочек-другой, как же все-таки я это делаю, как же это все-таки я ориентируюсь, – очень важно.
Вот зададим себе такой вопрос: существует некоторое знание, ну, как в первой главе «Мастера и Маргариты»: «Аннушка уже пролила масло», – так это была случайность? Нет, субъект может обладать таким качеством восприятия реальности, которое для другого будет выглядеть как случайность, а он это видит и учитывает.
Ведь все в конечном счете упирается в осознаваемое или неосознаваемое постулирование основ, в то, какой философии реально придерживается тот или иной человек. Реально, а не декларируемо. А реально – это когда он согласно этой философии совершает свои поступки, выборы, суждения, у него в этом фундамент.
Люди – особая реальность для человека, они особая реальность, никуда от этого не деться. Невозможно реально выстроить модель мира, если принять, что люди – это часть всеобщей реальности. Ну, скажем, вы постулируете, что реальность – это материя, энергия и информация в пространстве. Что же, люди – просто часть этой реальности? Так жить невозможно. Люди – это особая реальность для человека, особая.
Это очень интересная тема, и тут, конечно, море несказанного, неисследованного, по той причине, что, будучи особой реальностью, она трудно поддается рациональному анализу. Поскольку для того, чтобы рационально анализировать реальность людей, нужно рационально отнестись к самому себе, как к человеку.
Ты включен в эту реальность неизымаемо. Только идя к субъекту как к самотождественности (то есть отождествляя себя с субъектом), ты можешь положить себя внешним по отношению к миру людей. Мир людей – это особая реальность для человека. Какой бы вопрос, связанный с отношением человека с другими человеками, мы ни затронули, они все будут вызывать определенное напряжение, потому что, хочешь не хочешь, ты мгновенно информацию о мире людей примеряешь на себя, ибо ты часть этого мира.
Родиться надо среди людей. Чтобы вырасти, надо быть среди людей; чтобы сформировалась личность, чтобы приобрести знания о том, что можно пойти путем субъекта, – нужны люди; чтобы выучиться, нужны люди.
Заметьте, когда мы говорим «мир как субъект», мы сразу исключаем мир людей, говорим «реальность» – исключаем подсознательно мир людей. Мы хотим выскочить из заданной реальности, поэтому во всех серьезных текстах, имеющих отношение к духовным традициям, написано: самое высшее достижение – это пережить себя как часть человечества, это сложнее, чем пережить себя как часть вселенной, это сложнее, чем пережить себя как часть пустоты. Это самое сложное – пережить себя как часть человечества, во всех без исключения временах, в самых разных человеческих ареалах обитания, в самых разных традициях, вот это считается высшим достижением. Как в заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя».
Порой кажется: а может, начать с ближнего, тогда и себя полюбишь? Но человек не может полюбить другого больше, чем самого себя, иначе, чем самого себя, не больше-меньше, а иначе. Если он возлюбит, опять же другого человека, иначе, чем себя, он станет учеником этого человека, согласно всем духовным традициям. Потому что это первый акт трансценденции, то есть выхода за пределы самого себя. Дальше уже начинаются дискуссии, а может ли это человек, как это происходит – изнутри или снаружи? Есть разные версии, соответственно разные истории, как именно пережить себя как часть человечества. Не в качестве наблюдателя, а в качестве тотальной включенности в человечество. Это особая реальность.