Против 2-й армии Багратиона император Наполеон направил войска своего брата Жерома Бонапарта (до 65 тыс. чел.). Эта группировка 17 - 18 (29 - 30 июня) переправилась через Неман в районе Гродно. Наполеон приказал Жерому наступать на Лиду и Ошмяны.
Путь к отступлению 2-й армии должна была перекрыть группа маршала Луи Даву (10 полков, 8 кавалерийских бригад, всего до 50 тыс. чел.), двинувшаяся 19 июня (1 июля) из Вильни тремя колоннами — на Лиду, Ошмяны и Глубокое.
Однако Жером задержался в Гродно на 4 дня, до 22 июня (4 июля) — он ждал отставшие части своей группировки. Эта задержка спасла 2-ю армию от окружения. 21 июня (3 июля) Багратион написал генералу Алексею Ермолову:
«Министр Барклай сам бежит, а мне приказывает всю Россию защищать. Пригнали нас на границу, растыкали как шашки, стояли, рот разинув, загадили всю границу и побежали…»
Платов без помех увел свой казачий корпус из Гродно в Ивье и хотел двигаться дальше, в сторону Ошмян, на соединение с 1-й армией. Но 21 июня (3 июля) возле деревни Закревщина кавалеристы корпуса Э. Груши преградили ему путь. После встречного боя Платов сразу же отступил и повернул па Бакшты. Багратион из Новогрудка направился туда же. 22 июня (4 июля) значительная часть его армии переправилась через Неман возле деревни Николаево.
Однако Даву к этому времени сосредоточил почти все свои силы (около 45 тыс. чел.) на минской дороге. Багратион не решился атаковать его.
В ночь на 23 июня (5 июля) Багратион отказался от движения навстречу 1-й армии и решил отступать по левому берегу Немана. Следующим днем армия переправилась через Неман и пошла на Кареличи - Мир. Корпус Платова переправился на левый берег 25 июня (7 июля) и превратился в арьергард 2-й армии[55].
Тем временем Жером перешел в наступление. Вечером 24 июня (6 июля) под Новогрудком появилась легкая кавалерии из 4-го корпуса генерала Лятур-Мобура. 26 июня (8 июля) в Новогрудок вошел авангард войск Жерома Бонапарта — дивизия польской кавалерии генерала Александра Рожнецкого. Вечером прибыли пехота и полк польской кавалерии во главе с Юзефом Понятовским и генералом Яном Домбровским. После них в город вошел корпус вестфальской пехоты Жерома. Но 2-я армия Багратиона 24 июня находилась уже в окрестностях Мира. Отсюда армия пошла на юго-восток, к Несвижу, где к ней присоединились обозы, которые двигались через Слоним.
В Несвиже Багратион узнал, что Даву успел занять Воложин и тем самым окончательно отрезал ему путь на Минск, хотя в сам город Даву вступил только 26 июня (5 июля).
Из донесения генерала Багратиона царю Александру:
«26 июня. Несвиж... Не далее как вчера еще, зная уже о приближении неприятельских сил к Минску и о стремлении занять оный прежде меня, с полной надеждой на храбрость войск, считая противу себя у Минска неприятеля хотя в шестидесяти тысячах, я был в решительности атаковать его, пробиться в соединение к первой армии… Но к крайнему прискорбию, удостоверившись в непомерном превосходстве сил неприятельских, от Вильно через Вилейку у Минска показавшихся, от Воложина на Раков и Радошковичи туда же следовавших и угрожавших мне со стороны Новогрудка, следуя при сем неотложно… Высочайшему повелению поставлен был в необходимость переменить мое предприятие…»
Итак, 2-я армия ускользнула. Наполеон был взбешен, он обругал своего брата, и тот, бросив армию, вернулся в Вестфальское королевство. Командование войсками Жерома взял на себя маршал Даву.
Мирский бой
Теперь Багратиону нужно было выиграть время, чтобы оторваться от преследования и уйти через Слуцк и Бобруйск в Могилёв. Он приказал генералу Матвею Платову силами его казачьего корпуса задержать противника на два дня возле Мира. В корпус Платова входили 3 казачьи бригады (6 полков, 5 тыс. чел.), на помощь ему Багратион послал отряд генерала Иллариона Васильчикова (3 кавалерийских, 2 пехотных полка). На них наступала кавалерийская дивизия генерала Рожнецкого (6 полков) из состава армии Герцогства Варшавского.
Платов приказал полку казаков устроить засаду в трех верстах от Мира, по дороге на Кареличи, а из самого Мира ихдолжен был поддержать полк полковника Сысоева. 27 июня (9 июля) три полка польской уланской дивизии под командованием генерала Казимира Турно начали атаку Мира, но в это время их самих атаковали в спину казаки из засады, а затем вышел еще и полк из города. В результате штурм провалился, поляки отступили на 10 верст в сторону Карелич.
В ночь на 28 июня (10 июля) к М. И. Платову присоединился отряд И. В. Васильчикова. Тогда Платов оставил возле Мира бригаду Дмитрия Кутейникова (3 казачьих полка), а с остальными начал отступать к Несвижу. Утром 28 июня вся дивизия Рожнецкого в полном составе развернулась под Миром возле деревни Симаково, откуда повела наступление на части Васильчикова. Сначала полякам удалось потеснить русских, но с появлением казачьей бригады Д. Е. Кутейникова поляки были отброшены к Миру. Возле Мира продвижение русских остановила встречной атакой польская конная бригада генерала Тадеуша Тышкевича, поддержанная огнем артиллерии.
Во всех российских источниках бой под Миром превозносится до небес. Одни авторы пишут о «крупной победе», другие — о «разгроме» польской дивизии. Но даже самые «накаленные» из этих авторов оценивают потери поляков максимум в 600 человек убитыми. На разгром это не похоже. Другое дело, что отряды Платова и Васильчикова выполнили поставленную им задачу — в боях под Миром задержали продвижение противника. От Мира они ушли к Несвижу, и 30 июня соединились с главными силами 2-й армии.
Багратион, оторвавшись от преследователей, отступал через Слуцк, Бобруйск и Старый Быхов, стремясь раньше французов войти в Могилёв. Оттуда он хотел идти к Орше или даже к Витебску на соединение с 1-й армией. Но маршал Даву занял город первым — 8 (20) июля. Находившиеся там три батальона российской пехоты отступили без боя к деревне Дашковка, находившейся южнее города.
Отметим попутно, что 3-й кавалерийский корпус генерала Эмануэля Груши еще 2 (14) июля занял город Борисов, а 7 (19) июля — Оршу.
Сражение при Солтановке
9 (21) июля французский конно-егерский полк, посланный Даву для преследования этих трех батальонов русской пехоты, столкнулся между деревнями Буйничи и Солтановка (в 12 км. южнее Могилёва) с пятью казачьими полками полковника В. А. Сысоева и в результате встречного боя, понеся потери, вынужден был вернуться к Могилёву.
Даву, опасавшийся, что войска 2-й армии с ходу ворвутся в Могилёв, выдвинул к Солтановке значительные силы (18,5 тыс. штыков, 3 тыс. сабель, 55 орудий) и оттеснил казаков Сысоева за деревню Новосёлки.
Багратион в самом деле хотел прорваться через Могилёв на север, на соединение с 1-й армией, или же перейти через Днепр по городским мостам. С этой целью он приказал 7-му пехотному корпусу генерал-лейтенанта Николая Раевского (около 16,5 тыс. чел., 84 орудия) сосредоточиться 10 (22) июля возле деревни Дашковка и следующим утром атаковать противника. Главную французскую позицию прикрывал с фронта приток Днепра — небольшая речка Солтан (мост через нее был завален и превращен в плотину), левый фланг примыкал к Днепру, правый — к деревне Фатово (здесь мост через Солтан был разобран). Заболоченные берега Солтана и густой лес не позволяли русским воспользоваться своим преимуществом в артиллерии и кавалерии.
В 7 часов утра 11 (23) июля авангард 7-го пехотного корпуса (2 егерских полка во главе с генерал-адьютантом И. В. Васильчиковым) вышел из Дашковки и после боя возле деревни Новосёлки (где к нему присоединились еще 2 батальона) оттеснил французов к их главной позиции. В 8 часов Васильчиков атаковал противника возле Солтановки, но был отбит.
Решив, что перед ним только 6 тысяч французов, Раевский приказал 26-й пехотной дивизии генерал-майора Ивана Паскевича обойти противника на его правом фланге возле деревни Фатово, а сам с 12-й пехотной дивизией генерал-майора Петра Колюбакина попытался прорваться через Солтановку. Но 26-я дивизия в жестоком встречном бою возле Фатово понесла большие потери и вернулась на исходную позицию. Однако и французы под картечным огнем отступили на левый берег Солтана. После этого наступило затишье на полтора часа.
Во время боя возле Фатово генерал Раевский, при поддержке двух егерских полков, развернул напротив Солтановки артиллерию и приказал Смоленскому полку атаковать французов. При этом Раевский лично возглавил атаку частей полка на левом фланге, стремясь захватить солтановскую плотину[56]. В этот момент французы перешли Солтан ниже моста и атаковали фланг Смоленского полка. Раевский повернул части и отразил атаку, потеряв половину личного состава полка.
После этого Раевский получил сообщение от И. Ф. Паскевича, что французов не 6, а 20 тысяч, и просьбу о подкреплении. Из-за больших потерь он смог направить Паскевичу только один батальон. В 16 часов Паскевич с прибывшим батальоном пошел в обход французской позиции возле Фатово, а главным силам дивизии приказал атаковать с фронта. Но когда до противника оставалось не более 250 - 300 метров, был получен приказ Раевского об отступлении.
Дело в том, что к Раевскому прибыл Багратион и узнал, что перед 7-м пехотным корпусом находятся 5 французских дивизий, после чего отказался от идеи прорыва в Могилёв. Багратион приказал отступать. Первой снялась с позиции 12-я пехотная дивизия, за ней — 26-я дивизия. После выхода из леса обе дивизии соединились возле Новосёлок и в ночь на 12 (24) июля прибыли к Дашковке. 7-й корпус Раевского стоял здесь до тех пор, пока в Новом Быхове саперы строили понтонную переправу через Днепр.
Потери корпуса Н. Н. Раевского убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили, по официальным данным, 2548 человек. Потери французов были примерно такие же[57]. Как уже отмечено выше, 12-я и 26-я дивизии 7-го корпуса были укомплектованы рекрутами-беларусами. Они и составили основную часть потерь. Несчастная судьба жителей деревень Буйничи, Дашковка, Новосёлки, и особенно Солтановка и Фатово, понятна без лишних слов.
Даву думал, что русские снова попытаются прорваться к Могилёву. Его заблуждению способствовали разъезды казаков Платова, имитировавшие на различных участках разведку в северном направлении, поэтому, вместо того чтобы преследовать отступившие русские части, он приказал укрепить занимаемые позиции. А войска 2-й армии до конца дня 12 (24) июля переправились через Днепр в Новом Быхове и пошли через Мстиславль к Смоленску, где соединились, наконец, с 1-й армией Барклая де Толли. Последними переправились 12-я и 26-я дивизии корпуса Раевского, стоявшие заслоном возле сгоревшей Дашковки. Перейдя на другой берег, они разрушили за собой понтонный мост.
Когда Даву спохватился, 2-я армия была уже далеко. План Наполеона окружить ее или разгромить в генеральном сражении не удался.
Смоленское сражение
Наполеон понимал, что теперь русские неизбежно соединятся в районе Смоленска, и надеялся, что в сложившихся условиях они не смогут уклониться от крупного сражения («решающего» — как он думал). Действительно, 22 июля (3 августа) 1-я и 2-я армии соединились под Смоленском, а с 26 июля (7 августа), используя разбросанность наполеоновских войск на огромном фронте от Велижа до Могилёва, они начали 26 июля (7 августа) неспешно продвигаться из района Рудня - Поречье по направлению к Витебску.
Наполеон до 23 июля (4 августа) разместил свои войска на линии Сураж (корпус Эжена Богарнэ) - Лиозно (корпус Мишеля Нея) - Рудня (кавалерийский корпус Иоахима Мюрата) - Орша (корпус Жана Жюно) - Могилёв (корпус Юзефа Понятовского).
Через 5 дней Наполеон тоже перешел в наступление. Смысл его Смоленской операции заключался в том, чтобы быстрым маршем выйти к Днепру, переправиться на его левый (восточный) берег, соединиться здесь с войсками Даву и, создав мощную группировку (до 180 тыс. чел.), занять Смоленск раньше, чем к нему успеют вернуться обе русские армии. Первая часть плана была выполнена блестяще. Главные силы французов 1 (13) августа переправились на левый берег Днепра в районе Россасна - Ляды, с целью обхода левого фланга обеих русских армий, чтобы выйти им в тыл, занять Смоленск и перекрыть путь отступления на Москву.
Для прикрытия Смоленска русское командование направило к городу Красный 27-ю пехотную дивизию Дмитрия Неверовского[58].
Под Красным 2 (14) августа дивизия с приданной ей кавалерией (всего до 7,5 тыс. чел.) встретилась с французским авангардом — конницей И. Мюрата (до 15 тыс. чел.). Дивизия Д. П. Неверовского, оказывая ожесточенное сопротивление, организованно отступила к Корытне, а оттуда ушла в Смоленск. На помощь ей был отправлен 7-й пехотный корпус Раевского.
Город был обнесен старинной каменной стеной протяженностью около пяти километров. Ее 17 башен обеспечивали продольный обстрел. Несмотря на давность постройки, укрепления были мощными, полевая артиллерия не могла их разрушить. Смоленск обороняли 3 пехотные дивизии (12-я, 26-я, 27-я) и 6 кавалерийских полков (Новороссийский драгунский, Литовский уланский, 4 полка донских казаков) под общим командованием генерала Раевского. Утром 4 (16) августа к городу подошли корпус М. Нея и конница И. Мюрата. После прибытия к городу корпуса Л. Даву и самого Наполеона начался штурм городских укреплений, но войска Раевского отбили все атаки французов.
Вечером в район Смоленска прибыли части 1-й и 2-й армий. Они разместились на высотах правого берега Днепра. Там же, за пределами города, были размещены артиллерийские батареи. В самом Смоленске потрепанные части Раевского сменил 6-й пехотный корпус генерала Дмитрия Дохтурова, усиленный дивизией П. П. Коновницына.
Барклай де Толли не сомневался в том, что генеральное сражение не обещает русским ничего хорошего. Поэтому он приказал отвести 2-ю армию к Соловьевой переправе на Днепре, а 1-й армии готовиться к отступлению по Московской дороге. Утром и днем 5 (17) августа французы, охватившие город полукругом с юга, предприняли несколько попыток прорваться в Смоленск, но были отбиты. К 17 часам подразделения корпуса Даву через Молоховские ворота ворвались в город, однако не смогли развить успех. Впрочем, Наполеон не форсировал штурм города, так как надеялся выманить российские войска в поле и дать им генеральное сражение. С этой целью он приказал поджечь Смоленск огнем артиллерии. Свидетель бомбардировки (русский офицер Федор Глинка) вспоминал:
«Злодеи тотчас исполнили приказ изверга. Тучи бомб, гранат и ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем — и все, что может гореть, — запылало!»
Оставаться в горящем Смоленске стало невозможно. И русские оттуда ушли. Но не навстречу Наполеону, а от него. В ночь на 6 (18) августа войска Д. С. Дохтурова перешли на правый берег Днепра и присоединились к 1-й армии, начавшей отступление вслед за войсками 2-й армии. Последними покинули город дивизии Коновницына и принца Евгения Вюртембергского, которые подорвали за собой мосты.
После ожесточенных боев 7 (19) августа у Валутиной горы и возле деревни Лубино с войсками корпуса Нея, пытавшимися отрезать путь отхода 1-й армии, ее основные силы вышли на московскую дорогу.
По подсчетам Наполеона, потери его войск за три дня боев возле Смоленска убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили около 14 тысяч человек. Потери русских он оценил примерно так же. Российский придворный историк, генерал-майор Д. П. Бутурлин в своей книге, изданной в 1837 году, завысил потери французов до 20 с лишним тысяч, а российские сократил до 10 тысяч. Напомним, что среди солдат пехотных частей 1-й армии три четверти составляли крепостные крестьяне, рекруты из беларуских губерний. Они погибли, защищая власть рабовладельцев — русского царя и его помещиков, то есть совершенно напрасно.