Один из русских моряков в начале 30-х годов XIX века, побывав в Калифорнии на реке Славянка, заявил, что в «Благословенной стране» взошло новое деревцо, именуемое Форт Росс. Несмотря на трудности, это «деревцо» крепло и возрастало. Многие русские поселенцы верили тогда, что ему уготована долгая жизнь и процветание.
В 1825 году известный русский мореплаватель и ученый Отто Евстафьевич Коцебу, побывав в Калифорнии, писал: «Сознаюсь, я не мог не подумать о том, как счастлива была бы данная страна (Калифорния) под защитой нашей великой империи и какие выгоды получила бы от этого сама Россия».
Спустя пять лет после посещения Коцебу в окрестностях Форта Росс появились новые русские поселения. На южном берегу реки Славянка было построено ранчо Петра Костромитинова, состоявшее из дома хозяина, дома для работников, амбара, пекарни, молотилки, загона для скота, кузницы, винного погреба, табачного склада.
В нескольких километрах к востоку от залива Бодегу основал свое хозяйство Василий Хлебников. Еще одно русское ранчо в окрестностях Форта Росс принадлежало Егору Черных. Он выращивал пшеницу, овощи, фрукты.
К 1836 году русская колония в Калифорнии насчитывала 260 человек.
НЕИЗВЕСТНЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ
Границами округа российского заселения около Росса, со стороны Калифорнии, судя по местным обстоятельствам, желательно бы было назначить речку Ливантулу, впадающую в залив Большой Бодего. Вдоль берега к северу полезно было бы выговорить протяжение земли на два градуса… начиная от Росса, пространство северо-западного берега Америки даже до реки Колумбии не занято еще ни одною державою.
Кирилл Хлебников
Новые объекты на карте Калифорнии
В середине прошлого века журналист Арт Шилдс писал, что вряд ли можно установить, сколько на самом деле экспедиций организовали русские в Северной Америке в период с 1800 по 1867 год.
Администрация русских колоний в Америке понимала, что для укрепления своего влияния в Калифорнии, для существования Форта Росс необходимы исследования земель, экспедиции вглубь континента.
В первые годы жители крепости осваивали на побережье Калифорнии пространства от мыса Барро-де-Арена до Сан-Франциско. Со временем русские колонисты стали исследовать земли все дальше от Форта Росс. Они открывали неизвестные реки, озера, горы, долины, морские заливы. Так были нанесены на карту две реки, впадающие в залив Сан-Франциско.
Как отмечал Василий Михайлович Головнин, «…русские ездили верст на сто и нашли там высокую горящую огнедышащую гору (вулкан Шаста), о существовании которой испанцы и не слыхивали».
Помимо Форта Росс, в то же время в Калифорнии были основаны еще два русских селения. Одно из них — Порт Румянцев, состоявший из складских помещений, бани и нескольких жилых домов. Другое селение находилось на Фараллонских островах. Там располагалась артель, добывавшая котиков, сивучей, каланов.
Как отмечали американские исследователи, на карте Калифорнии не были обозначены десятки одиноких русских жилищ, затерянных в глухих уголках этого штата. Даже в тридцатых годах прошлого века в лесах Калифорнии встречались полусгнившие избы времен Русской Америки.
Незавершенная работа
Деятельный Кирилл Хлебников часто навещал и Порт Румянцев, и артель на Фараллонских островах. Он также посещал испанские селения Калифорнии и католические миссии: Санта-Клара, Санта-Круц, Сан-Рафаэль и другие. Хлебников постоянно вел дневник, описывал жизнь и нравы калифорнийских индейцев, испанских колонистов и своих соотечественников. А еще он собирал предания туземцев, с их слов рисовал карты американских земель, куда ему самому не удалось добраться.
Небогатый кунгурский купец Кирилл Хлебников был достойным соратником Александра Баранова. Он стал правителем конторы Российско-американской компании в Ново-Архангельске. После многолетней деятельности в Новом Свете его назначили директором Российско-американской компании и избрали членом-корреспондентом Академии наук. Современники не зря называли Хлебникова «подлинным летописцем Русской Америки».
В 30-х годах XIX века он много писал о природе Аляски, Тихоокеанских островов и Калифорнии, о быте русских в Новом Свете, о традициях индейцев Северной Америки, аборигенов Перу, Бразилии, Сандвичевых островов. Особое внимание в записках Хлебников уделял своим друзьям и соратникам по Русской Америке: «… Увидев Петербург и Кронштадт, я представляю великого их зиждителя (он имел в виду Петра I); при воззрении на Юный Свет следую за Колумбом; в Перу вспоминаю Пизарро и Лас-Казаса; в Чили — Вальдивию; взглянув на Чимборазо — прославляю Гумбольда; но с первых шагов в Сибирь приветствую Ермака; в Кадьяке — Шелехова, и на северо-западных берегах Америки — Баранова…»
За несколько дней до гибели Александра Сергеевича Пушкина Хлебников отправил ему свою рукопись «Введения в историческое обозрение российских владений в Америке…». Великий поэт в то время работал над статьей об освоении русскими Камчатки. Завершить ее он не успел.
Последняя воля
Хлебников ненамного пережил Пушкина. В апреле 1838 года директор Российско-американской компании встретился в Санкт-Петербурге со своими соратниками — штурманом Михаилом Васильевым и известным ученым и мореходом Фердинандом Врангелем. Конечно же, друзья вспоминали Русскую Америку, обсуждали планы будущих экспедиций в Новом Свете.
Во время той встречи Хлебников сообщил Врангелю и Васильеву, что в ближайшие дни передаст им для ознакомления записки никому не известных русских путешественников. Свои экспедиции они проводили от Форта Росс — на восток и северо-восток континента. В силу разных причин эти путешествия совершались без ведома руководства Российско-американской компании.
Кирилл Хлебников объяснил, что записки он заполучил, еще находясь в Калифорнии. Но до сих пор не успел их по-настоящему исследовать. Врангель и Васильев заинтересовались неизвестными документами русских экспедиций вглубь Северной Америки.
Друзья расстались, условившись встретиться через несколько дней. Но едва Хлебников сделал несколько шагов, как рухнул без сознания прямо на мостовую. В ту же ночь, почти не приходя в сознание, он скончался в доме Фердинанда Врангеля.
В предсмертном бреду Хлебников отдавал непонятные распоряжения и еще просил друзей забрать часть его архива у какого-то сибирского купца. Имя назвать не успел, но сообщил: этот человек недавно прибыл в Санкт-Петербург.
Врангель и Васильев поняли, что у купца находятся и записки неизвестных русских экспедиций по землям на восток и северо-восток от Калифорнии.
Удалось ли исполнить волю умирающего? Об этом в научной литературе нет упоминаний. Исследователи архива Кирилла Хлебникова ничего не сообщали о материалах, связанных с загадочными экспедициями жителей Русской Америки. Отрывочные сведения об этих путешественниках хранились у старейшин некоторых родов калифорнийских индейцев. В самом начале XX века скудная информация об экспедициях, упомянутых Кириллом Хлебниковым, попала к американским журналистам.
НЕВОЗВРАТНЫЙ МИР
…Забудем о том,
Кто нас ведет по пути золотому,
Будем лишь помнить, что вечно к иному,
К новому, к сильному, к доброму, к злому,
Ярко стремимся мы в сне золотом.
Будем молиться всегда неземному
В нашем хотенье земном.
Константин Бальмонт
«Не препятствовать предначертанному»
Двое бывших матросов покинули тайком Форт Росс. Пару дней это событие не тревожило русских колонистов. Не раз случалось, что соотечественники отправлялись в гости к индейцам или к испанцам на денек-другой, а оставались там на неделю.
Забеспокоились в Форте Росс, когда в крепость явились туземцы с реки Отане, притока Сакраменто. Доставили они для обмена пушнину и сообщили: ночевали недавно у них в поселке двое русских — Большой Иван и Малый. Куда точно и зачем они держали путь, — не сообщили.
Но индейцы видели, как гости подолгу рассматривали карту на куске высохшей кожи.
Что намеревались искать русские за рекой Сакраменто, — туземцам выяснить не удалось. Бледнолицые интересовались тропой, проходящей на восход солнца, южнее горы, в которой обитают «подземные громы и молнии». Так в те времена индейцы называли вулкан Лассен-Пик.
Тропу бледнолицым они показали, но предостерегли: через пять-шесть дней пути выведет она в «невозвратный мир» песчаных пустынь и соленых болот. Даже звери боятся приближаться к тем пустынным местам. А для человека нет возможности выбраться оттуда. Когда «подземные громы и молнии» покидают свою гору, они мчатся в затерянный мир пустыни и соленых болот и там снова уходят в землю. Так говорилось в предании.
Предостережения не подействовали на бледнолицых гостей. Они как будто уже знали о гибельных местах на востоке от вулкана Лассен-Пик.
И объявили старейшины своим соплеменникам: эти двое пришельцев еще не получили удара молнии, их души еще не оглушены громом, но им предначертано пройти через это. Их уже не остановить. Так не стоит препятствовать тому, что предначертано.
На следующий день Большой и Малый Иваны поблагодарили хозяев за ночлег, подарили вождю племени нож и отправились в путь.
Разные предположения
Жители Форта Росс, услышав очередное предание туземцев, и о том, что два соотечественника ввязались в рискованное дело, не удивились. Русские колонисты пришли к единодушному выводу: попала двум Иванам старинная карта, где указаны золотоносные места. Вот и отправились непутевые головы на поиски богатства…
Подобных карт в середине XIX века немало ходило по рукам колонистов. Правда, невозможно было понять, какие из них настоящие, а какие сработаны ловкачами — испанцами или туземцами.
Кое-кто из Форта Росс уже уходил искать сокровища в неизведанные земли. Однако в лучшем случае после всяких передряг возвращался в колонию с пустыми руками. Случалось, охотники за драгоценным металлом пропадали бесследно или об их обнаруженных в лесах останках сообщали туземцы.
В те суровые времена ушедших за сокровищами колонистов не искали. Отправлялись на выручку лишь тем, кто оказывался в плену у индейцев.
Об исчезновении Большого и Малого Иванов сообщили в столицу Русской Америки — Ново-Архангельск. Были осмотрены их вещи. Но в скромном содержимом сундучков моряков отгадка, — за чем и куда они отправились, — не обнаружилась.
Население Форта Росс знало, что оба Ивана любили подолгу беседовать с индейцами. Расспрашивали о птицах и зверях, о традициях туземцев, слушали их предания. Кто-то даже посмеивался над приятелями Иванами: «Ишь ты, едва читать умеют, а надумали книги писать…»
Нашелся в Форте Росс мудрец, который оповестил колонистов: снизошло на Ваньку Большого и Малого повеление разгадать великую тайну. Пронзила их души страсть к открывательству.
Что за великая тайна? От кого снизошло повеление? Почему избранниками стали два Ивана? Форт-Росский мудрец толком не смог объяснить.
После рассказа индейцев с реки Отан больше никаких известий о двух пропавших Иванах не было.
Укус гремучей змеи
Примерно в самом конце XIX столетия во Фланиган, Герлак, Джанго и в другие городки и селения северо-запада Невады стал наведываться странный бродяга. Он не клянчил денег, не соглашался, если ему предлагали работу. Сид — так звали этого человека — зарабатывал на жизнь своими рассказами. Исполнял он их как песни, аккомпанируя на самодельном инструменте, напоминающем банджо. В репертуаре его были индейские предания, сказочные и похожие на правду истории.
Переселенцы из разных штатов в Северо-Западную Неваду охотно слушали Сида.
В конце выступления они частенько задавали одни и те же вопросы:
— А это правда?..
— Неужто и в самом деле так было?..
Бродяга неизменно усмехался:
— Всё правда… Я только чуть-чуть приукрашиваю то, что видел или сам пережил…
Самые простодушные поклонники Сида поддерживали:
— В Америке и не такие чудеса происходят!..
Однажды среди слушателей разгорелся нешуточный спор. Доверчивые схлестнулись со скептиками. Случилось это после рассказа Сида о его приключениях в «гиблых песках», расположенных севернее Фланигана и Герлака.
О загадочной и опасной пустыне он знал от индейцев и не собирался побывать там. В тот раз путь бродяги пролегал от реки Сакраменто в Северо-Западную часть Невады, неподалеку от «гиблых песков». Ему подсказали, как обойти их.
Очередное странствие началось без приключений. Но однажды, устроившись на ночлег под открытым небом, он вдруг заметил в северной стороне огоньки. Вначале бродяга подумал, что это светятся глаза койотов. Однако вскоре услышал завывание, совсем не походившее на голоса хищников. Непонятный звук скорее напоминал песню ветра в узком ущелье. Сид и в самом деле почувствовал теплое дуновение, а затем — солоноватый запах. Вспомнил, что ощущал такой запах на калифорнийских солеварнях. Но откуда он взялся на севере Невады?..
В ту ночь бродяга не смог уснуть. Пляска непонятных огней и странное завывание вызвали беспокойство. Лишь на рассвете удалось задремать. Но покой длился недолго. Резкая боль в ладони заставила вскочить на ноги. В утреннем полумраке он увидел уползающую гремучую змею.
Сид поднес ладонь к глазам. Вокруг едва приметной ранки появилась краснота. Боль ослабла. Но бывалый бродяга знал, как обманчиво это ослабление. Он выхватил нож и дважды полоснул по месту укуса змеи. Из крестообразной раны хлынула кровь. Сид присел на корточки и уперся поврежденной рукой в землю. Это вызвало резкую боль и усилило кровоток. Выждав в таком положении несколько минут, он достал из мешочка табак, разжевал его и приложил к ране.
Вскоре кровь остановилась. Бродяга решил продолжить путь. Однако с первых шагов почувствовал неладное. С гремучими змеями он уже имел дело и знал, как воздействует их яд.
Почему появилось головокружение, мир вдруг затуманился?.. Откуда вдруг полились однообразные, унылые, ни с чем не сравнимые звуки?..
Даже такой бывалый человек не смог найти объяснения.
«А если укусила не гремучая, а какая-то неизвестная змея, у которой яд воздействует на человека по-другому? — размышлял он. — Если это и так, то все равно ничего не изменить… Искать людей! Вот единственный шанс выжить!.. У местных индейцев наверняка есть снадобье против яда любой обитающей здесь твари».
«Не свернуть, не обратиться вспять…»
Ноги, хоть и с трудом, но пока еще подчинялись воле. Сид был убежден, что выбрал верное направление. Однако, вместо ожидаемой цветущей речной долины, он вскоре оказался в пустыне.
От песчаной пыли и яркого солнца, а может, и от воздействия яда, появилась боль в глазах. Все трудней становилось дышать.
Через какое-то время Сиду стало безразлично, дойдет ли он до людей, получит ли спасение или рухнет среди безжизненных соленых песков и станет добычей стервятников.
Наконец, бродяга наметил для себя последнюю точку пути: невысокий холм. «Вот поднимусь на него и упаду… Там и будет конец моим земным странствиям и мучениям…».
Кое-как он взобрался на песчаную высотку. Глубоко вдохнул и перед тем, как сдаться, напоследок огляделся по сторонам.
Внезапно мир преобразился. Он словно крикнул уставшему путнику: всмотрись, что ты собираешься покинуть, чего хочешь лишить себя!.. Совсем рядом Сид увидел речку, лес, чистое озерцо, а за ним — селение: бревенчатые дома, опрятные веселые люди… Они заметили его и стали приветливо махать руками. Бродяге даже показалось, что его зовут по имени, приглашая в гости…