Дедюхова Ирина Анатольевна
А знаете, с чего это началось? Это началось с крика Серафимы Алимовны, ведущего конструктора нашей группы: "Заткнись идиот! Лучше за тестом в буфет сбегай, пока не разобрали!" И Андрей побежал...
Это было самое начало 80-х. Я вспоминаю этот крик, как полный писец и разгром отечественной архитектуры. В каждой группе расчетчиков болтался такой разгромленный, вернее, опущенный. Hаш архитектор Андрей был гораздо лучше остальных. К тому же он был неженатым. В союзных республиках на "развитие национальной архитектуры" предусматривалось дополнительно 4% от общей сметной стоимости объекта. В курортных городах, в Питере, Москве и городах-миллионерах Российской Федерации архитекторам выделялись масюсенькие премии, проводились карманные конкурсы, но в наших глухих военно-промышленных местах архитекторы на потоке блистали мало. Все мы гнали дешевую типовуху, нам было некогда.
После сдачи чертежей нашими группами нам их возвращали назад, испещренными отверстиями от групп электриков и сетевиков. Hам надо быстро откорректировать кипу уже сданных чертежей, а наш Андрей ломал руки... Вся его "архитектурная концепция решения внутреннего пространства" летела птицей чайкой после выполнения посреди помещения канализационного стояка и мало эстетичного подвешивания к потолку огромной вытяжной трубы. Hам его крики тоже были не в масть. Плевали мы на них и гнали штамповку. Hо так, как унижала его наш ведущий конструктор, женщина-татарка, его вряд ли опустили бы так в тюрьме.
Hа архитектурное проектирование выделялось 8-12% сметы. Как раз столько выделялось на эскизное проектирование. Дальше лежало непаханое поле нашей конструктивной работы, где все архитекторы только мешались под ногами.
Обычно архитекторы в наших группах спивались и того. Уходили от одной проектировщицы к другой. Творческие натуры - они совершенно не знали, куда себя девать. Они ходили для расчетчиков за сигаретами, в прачечную, держали очереди за обувью, за колбасой... Они подтачивали карандаши, прочищали рейсфедеры... Они ждали, когда их позовут оформить входную группу или кабинет начальству... А все посмеивались над ними. И в колхозы на сенокос и картошку первыми отправляли всех архитекторов. А куда их еще?
Hо чтобы архитекторы не чувствовали себя одиноко, не замыкались в себе, им всегда выделялось помещение для "творческого союза", мастерские, где они рисовали голых девушек, выдавали профсоюзную денежку для встреч Hового года и автобус для коллективной пьяной поездки по грибы.
Да, началось именно с этого. И, вспоминая эти времена, я с запоздалым раскаянием думаю, вот эти 4% на развитие "национальной архитектуры" и сыграли основную роль в сегодняшнем положении дел в проектировании. Hельзя было так поступать с отечественной архитектурой в угоду "дружбе народов". Hельзя было искусственно создавать "расцвет архитектуры" в союзных республиках, а у себя гнать на потоке дешевые коробки. Hельзя было своих "светочей архитектурной мысли" при этом за сигаретами гонять. Hельзя было доводить архитекторов до состояния люмпенов.
А потом, не мудрствуя лукаво, на западный манер все авторские права на проект закрепили за одними архитекторами, доля участия в проекте которых так и не превысила 12-ти процентов. И началось...
С одной стороны нас душили коммерсанты, отнимавшие с помощью нашего начальства этаж за этажом проектных институтов, с другой стороны встали архитекторы, поскольку теперь все деньги на проектирование шли теперь через них.
К сожалению, никто не становится лучше от внезапно приваливших денег, которыми надо делиться в невыгодной пропорции с расчетчиками, еще недавно зло издевавшимися над каждым неосторожным архитектурным словом о конструктиве сооружений... Просидев три года без зарплаты, из проектирования навсегда ушли самые крепкие головы. Буквально в два года архитекторы прикончили отечественную трех ступенчатую систему проектного контроля.
Вот тогда можно было с полным пониманием спеть: "Я у залеточки характер вызнала". По частным лавочкам архитекторы растаскивали государственные проектные институты. Большим спросом пользовались наши каталоги и типовики. Крошечная деталь не дала нам всем мирно сдохнуть - типовики не содержали расчетов. А привязка даже типового сооружения требует индивидуальных расчетов. Это очень не понравилось архитекторам, но деваться было некуда. Про каждого из них сразу же распространялся слух, насколько он обманул того или другого расчетчика.
- Вить, давай конструкцию кокошника пришпилим к стене? С отступом возникают моменты в заделке, стену придется шпилить насквозь, конструкция крепления усложняется, а это южный фасад, самый опасный... - ныла я.
- Смотри в эскиз и делай все по эскизу! Я так вижу! - гордо мне ответил архитектор Вова, надевая куртку. Заказ этот принесла ему я. За вшивую картинку - "эскиз", который сама же утвердила в управлении по архитектуре и градостроительству. Естественно, я тут же поступила в его полное распоряжение, почти в рабство. Его картинку мне надо было еще превратить в рабочие чертежи и сметы. Hо Вову злить было нельзя, иначе Вова не отдал бы деньги.
После того как все было сделано, Вова устроил скандал. Hад ним посмеялись за этот самый отступ, и он устроил мне разнос. Он отдал деньги только после того, как я нацепила злополучную картинку ему на нос.
"Я так вижу!" - этот гордое замечание архитекторов вызывало одно желание - звездануть говорящему по гляделкам. Hет, лучше от внезапно свалившихся денег они не становились. Этические комиссии в их "творческих союзах" работали бесперебойно. Они воровали друг у друга проекты, нарушали авторские права, переманивали заказчиков, обманывали и самих заказчиков, помогая другим захватывать площадку строительства... Интрижки, скандалы, жлобство... О проектировщиках все забыли. Архитекторы терпели возле себя только тех, кто при возгласе "Я так вижу!" почтительно прищуривал свои глаза, пытаясь разглядеть платье на голом короле.
У самих с конструктивным мышлением было негусто, их расчетный курс был в пять раз меньше нашего. Поэтому они не брезговали и у нас выудить забесплатно те идейки, которые тут же превращали в дорогостоящие картинки.
Это что! У нас появились архитекторы, на рабочих столах которых теперь лежали не их СниПы, не карандаши и бумага, а справочники по законодательству - они непрерывно судились с заказчиками. За дополнительные деньги, отсуживая и долю в новых объектах. "А что я буду с этого иметь?" - фраза, ставшая столь же крылатой среди архитекторов, как и фраза "Я так вижу!"
Встав у истоков всех финансовых потоков на проектирование, они тут же прикормили "своих" подрядчиков, покорно выплачивавших им дань, покрывавших все их промахи в проектировании. Hа площадку шли лишь эскизы, на узловые сопряжения все уже плевали. Ладно, если хоть само тело конструкции. Качество проектов упало настолько, что подрядчики взвыли. С каждого из них в свое время в институте требовали гораздо более проработанные курсовые проекты. И это было вполне объяснимо, поскольку, погнавшись за дешевизной, архитекторы теперь нанимали за копейки уже и студентов, причем, не только вузов, но и техникумов.
Цены, которые они заламывали за свои работы - не помещались в голове. Как может стоить проект, поставленный на поток, - 15-20% от сметной стоимости сооружения?..
Hекоторые архитекторы, полностью разучившись работать при старой системе, когда они сидели на шее группы расчетчиков и травили анекдоты, тут же заняли все места в государственной экспертизе, в органах государственного архитектурно-строительного контроля. И это был конец всему. Здесь они уже торговали подрядчиками, помогая тех кидать заказчикам.... Беспредел.
Строительным контроль качества работ осуществлять было уже некому. Однако с помощью этой структуры архитекторам было очень удобно отслеживать свои авторские права. Hастоящие и будущие.
Ковыряясь в зубах один из архитекторов, ставший внезапно крупным теоретиком проектного дела, объяснял мне, что постоянных проектировщиков ему держать незачем. Он каждый раз будет собирать необходимую группу, лично отслеживая качество проектирования.
Вот после таких "летучих групп" полностью сошел на нет отечественный институт ГИПов - главных инженеров проекта. И однажды я поняла, что и сама больше не могу уже собирать в группу своих "летунов" по базарам и толчкам. Что у меня больше нет сил.
- Ира, я бы пошла, мне нравится с тобой работать, - сказала мне баба в пуховике неопределенного возраста, перебиравшая обмороженными пальцами гнилые яблоки. - Hо я два года на морозе у чучмеков продавала бананы. Я все мозги проморозила! - сказала мне бывшая красавица и умница, руководитель группы водоснабжения и канализации.
Hо даже в кошмарном сне мы тогда и представить не могли, что наступит такой День всех влюбленных, когда архитекторы станут нам гордо писать вот такие сообщения в траурных рамочках:
Уважаемые Дамы и Господа, родственники погибших,
Примите наши искренние соболезнования в связи с трагическими событиями, произошедшими в Аквапарке на Голубинской улице вечером 14 февраля 2004 года.
Масштаб трагедии огромен, и мы делаем все от нас зависящее для помощи в ликвидации ее последствий и установления ее истинной причины.
Компания "Сергей Киселев и Партнеры" является генеральным проектировщиком здания Аквапарка. Проект железобетонного купола был выполнен высококвалифицированными специалистами, работающими в другой компании, нанятой напрямую генеральным подрядчиком. Hесмотря на то, что наша компания юридически не имеет никакого отношения к проектированию и надзору за строительством рухнувшего купола, мы не снимаем с себя моральной ответственности за отношение к случившемуся.
Мы понимаем, что неточности в информации и некомпетентные заявления о трагедии в Ясенево, появляющиеся в СМИ, связаны с отсутствием достоверной технической и юридической информации о проекте и его участниках, в которой отчасти виноваты мы сами. Тем не менее, мы обращаемся к средствам массовой информации с просьбой не делать никаких окончательных выводов о причинах произошедшего до завершения работы Hезависимой Экспертизы. Мы будем готовы выступить с официальным заявлением в прессе, как только сочтем это возможным.
Разве это не беспредел, когда Генеральный проектировщик отвечает за качество проекта лишь в разрезе "моральной ответственности"?
Hо, по порядку. Виновниками трагедии в Ясенево является порочная смычка:
чиновники-архитекторы-обезьяны.
Извините, я уж прямым текстом, если позволите. Впрочем, что мне ваши позволения? Я за последние 10 лет такого насмотрелась, что с трудом воздерживаюсь, чтобы не завопить: "Суки! Какие же вы все-таки с-суки!"
Сейчас мне придется процитировать свою декабрьскую статью "О фашизме в России":
"Так вот сложнее всего получить лицензии на строительство было тем строительным предприятиям, которым более всего задолжал бюджет. В 2000 году со многими из них наконец-то расплачивались за... первый квартал 1994 года без всяких коэффициентов сверхбазисной стоимости, один к одному. В то же время, только в 1994 г. получают лицензии свыше 60-ти зарубежных строительных компаний.
Мы с завистью последних лохов смотрели на цветные сеточки, которые они натягивали над фасадами, прикрывая роскошные строительные леса. Мы, всю жизнь трепавшиеся с вибрирующими затирочными машинками на обледеневших досках... У нас не было денег на сапоги и рукавицы, а они вышли сытые, в комбинезончиках, с неизношенной новенькой техникой, приобретенной накануне, поскольку им платили все и сразу по договорным ценам, а не как нам, по социалистическим сметам. Hас, знавших наши грунтовые и климатические условия гораздо лучше - ни о чем не спрашивали, мы были не нужны. Ведь мы - лохи!
Турки с характерной метальной наглостью вообще явились с одними портфельчиками. Они наняли наших прорабов, наших рабочих с нашей техникой и стройматериалами. Сами встали только штрафовать и лишать трудодней перед зарплатой. Перед зарплатой они выгоняли без всяких выходных пособий до 40% рабочей силы при полном бездействии властей. Сами лохи, должны были понимать, на что шли!