O саде на горе Куньлунь замечательно сказал великий китайский поэт Ли Бо:
Стремнина персиковых лепестков,
Летящих с обрыва в ущелье теней.
Лишь здесь — небеса, и земля — только здесь,
А не среди людей![61]
Первоначально дарующими бессмертие считались не персиковые, а некие особые деревья, растущие в саду Сиванму: они цвели единожды в три тысячи лет, и из их плодов и готовили эликсир бессмертия. Однако со временем эти деревья были отождествлены с персиковыми, и так сложилось представление о паньтао, или саньтао, — чудесном персике бессмертия, хозяйкой которого является Сиванму, угощающая персиками других божеств и бессмертных. В знаменитом эпическом романе У Чэнъэня «Путешествие на Запад» рассказывается о множестве чудесных деревьев в саду Сиванму:
«— Сколько же здесь деревьев? — спросил Великий Мудрец.
— Деревьев здесь три тысячи шестьсот, — отвечал Дух. — В начале сада растут деревья с мелкими цветами и небольшими плодами, их всего тысяча двести. Плоды на них созревают раз в три тысячи лет. Тот, кто вкусит эти плоды, превращается в бессмертного, познавшего истину; тело его становится крепким и легким. В центре сада растет еще тысяча двести деревьев. Цветут они в несколько слоев и имеют сладкие плоды, которые созревают раз в шесть тысяч лет. Тот, кто отведает этих плодов, остается навечно юным; он может свободно подниматься на облаках и туманах. И в конце сада вы увидите еще тысячу двести деревьев. Плоды у них пурпурного цвета, с бледно-желтыми косточками. Созревают они раз в девять тысяч лет, и тот, кто отведает этих плодов, становится равным небу и земле, вечным, как солнце и луна».
Когда-то под влиянием природы
Царь обезьян родился из яйца.
Усовершенствовать себя хотел он
И степени достигнуть мудреца.
Навеки, несмотря на все старанья,
Без измененья оставался он,
Теперь же пожелал он измениться,
Но был в беде бессильем поражен.
Хотел нарушить он законы Неба
И захватить в небесном царстве власть,
Он обманул бесстыдно Лаоцзюня,
Чтоб эликсир бессмертия украсть.
Но чаша переполнилась терпенья,
И безнаказанным не будет зло,
Возможно ли отныне возрожденье,
Когда возмездье за грехи пришло?[64]
Царь обезьян Сунь Укун с персиком бессмертия в лапах. Китайская народная картина из коллекции Г. Лю-Кандарели.
Впоследствии Сунь Укуна извлекли из-под горы и, чтобы стало «возможно возрожденье» направили сопровождать Сюань-цзана в путешествии последнего на Запад. Выдержав множество испытаний, герои романа вернулись в Китай, после чего Сюань-цзан и Сунь Укун вознеслись на небеса и стали буддами.
Похищение Дунфан Шо и царем обезьян персиков бессмертия — фольклорно-мифологическая трансформация фундаментальной идеи религиозного даосизма, возможности обретения личного бессмертия. Это состояние толковалось как достижение великого Дао, слияние с ним, доступное только праведным; как пишет Л. С. Васильев, «этот мистический акт трансформации телесной оболочки человека в нечто нематериальное был доступен фактически лишь тем немногим, чья жизнь была подлинным подвигом. В то же время этот акт был настолько великим и возвышенным, настолько окутанным ореолом святости, что его просто никто не мог видеть, о нем никто не мог знать ничего достоверного. Просто был человек — и нет его. Он не умер, он исчез, вознесся на небо и либо остался там, либо обрел новую телесную оболочку, теперь уже вечную».
Согласно даосскому канону, первым, кто обрел бессмертие, считался Желтый предок Хуанди, которого Небо таким образом вознаградило за грандиозные свершения. Впрочем, как уже упоминалось, Хуанди был не совсем человеком, изначально имел божественный статус и состоял в «родстве» с теми тысячами небожителей, которые населяли баснословные острова в океане и на поиски которых (а фактически — на поиски бессмертия) снаряжали экспедиции императоры Цинь Шихуанди и У-ди. То же самое можно сказать о Лаоцзы, о легендарных правителях Яо, Шуне, Юе и о других даосских «патриархах»; все они принадлежали к небожителям, то есть обладали заведомыми «небесными» преимуществами перед обычными людьми. Что же касается последних, им поначалу сулили только потенциальное долголетие; лишь позднее сложились представления о том, что и обычный человек способен достичь святости и стать бессмертным.
В трактате «Дао Дэ Цзин» вскользь упоминается о том, что человек, «знающий меру», может прожить очень долго и что тот, кто сумел овладеть жизнью, не знает, что такое смерть. В трактате «Чжуанцзы» приводится ряд примеров долголетия, которое достигается мудростью, размеренностью, недеянием и следованием прочим даосским добродетелям, которым дается следующая обобщающая характеристика: «[У него] способности мудрого, но нет пути мудрого; у меня же есть путь мудрого, но нет способностей мудрого. Я хотела бы научить его, он поистине смог бы стать мудрым. Но и помимо него тому, кто обладает путем мудрого, легко передать путь обладающему способностями мудрого. Я бы лишь его удерживала и ему говорила, и через три дня [он] сумел бы [познать] отчужденность от Поднебесной. После того как [он] познал бы отчужденность от Поднебесной, я бы снова его удерживала, и через семь дней [он] сумел бы [познать] отчужденность от вещей. После того как познал бы отчужденность от вещей, я бы снова его удерживала, и через девять дней [он] сумел бы [познать] отчужденность от жизни. [Познав же] отчужденность от жизни, был бы способен стать ясным, как утро. Став ясным, как утро, сумел бы увидеть единое. Увидев же единое, сумел бы забыть о прошлом и настоящем. Забыв о прошлом и настоящем, сумел бы вступить [туда, где] нет ни жизни, ни смерти. [Ведь] то, что убивает жизнь, не умирает; то, что рождает жизнь, не рождается».[65] Образцом долголетия считался Пэнцзу («старец Пэн»), потомок легендарного государя Чжуаньсюя. В «Вопросах небу» Цюй Юаня говорится, что Пэнцзу поднес фазаний суп другому легендарному правителю — Яо — и за это получил в награду долгую жизнь; по легенде, он прожил более 800 лет. Даосские трактаты приписывали Пэнцзу отказ от мирских удовольствий и учение о правильном дыхании, которое позволяет достичь долголетия.
Позднее сложилось убеждение в том, что соответствующие образ мыслей и образ жизни, тренировка дыхания, правильное питание и иные «физиологические» методы способны принести уже не долголетие, но бессмертие. Л. С. Васильев, ссылаясь на исследования французского синолога А. Масперо, так формулирует даосскую «теорию достижения бессмертия»: «Тело каждого человека, своеобразный микрокосм, следует уподоблять вселенной, макрокосму. И там и здесь действует множество духов, чье присутствие имеет огромное значение для нормального функционирования и сохранения организма. В теле человека активно функционируют 36 тыс. различных духов, которые подразделяются на 3 большие группы, 6 меньших, 120 отделений и т. д. Эти же 36 тыс. духов соответствуют 360 дням лунного года и разделены на 24 секции соответственно числу полумесяцев. Каждая из этих групп во главе с соответствующим „управителем“ проходит по определенному „ведомству“ организма человека, связана с его 5 основными внутренними органами, 12 венами, многочисленными костями, мышцами и т. п. — в области анатомии у даосов были неплохие познания. Наивысшую роль в этом сонме духов микрокосма играют владыки трех главных групп — трех основных частей, на которые подразделялось тело человека (голова и руки, грудь, живот и ноги).
Собрание богов. Китайская народная картина из собрания академика В. М. Алексеева. Верхний ряд: Нефритовый император Юйди, Чжан Небесный наставник (крайний слева), Сюаньу (крайний справа). Средний ряд (слева направо): бог очага Цзаован, помощник Гуаньинь Чжоу Цан, бог войны Гуаньди, даосский бог Юаньши. Нижний ряд (слева направо): бог Эрлан, будда грядущего Майтрейя с двумя слугами, богиня Бися Юаньцзюнь и богиня Гуаньинь. По правому краю (сверху вниз): «государи» неба, земли и воды Тяньгуань, Дигуань и Шуйгуань.
Впоследствии эта доктрина все более усложнялась. Появилось представление о том, что одна половина 36 000 духов ведает «материальной оболочкой тела» и их возможно ублаготворить физическими мерами (правильное питание, дыхание и т. д.). Другая же половина ответственна за «нематериальное» — к примеру, это духи, ведающие добродетелями, несчастьями, болезнями и прочее; умилостивить этих духов возможно лишь подобающим поведением и строем мыслей. Сам статус бессмертного получил несколько градаций: низшая ступень — земное бессмертие, для достижения которого необходимо совершить не менее 300 добродетельных поступков. А чтобы добиться высшего «ранга», то есть бессмертия небесного, требуется уже не менее 1200 добродетельных поступков, причем если совершить 1199 таких поступков и всего один недобродетельный, последний перечеркнет все усилия — и проявится в виде болезни или какого-либо неприятного события. В. В. Малявин описывает даосскую теорию бессмертия следующим образом: «Технически суть духовной практики в даосизме заключалась в том, чтобы взрастить в себе вечно живое „алмазное“ тело, которому соответствует незамутненное, „прочное как алмаз“ сознание. Принято различать три аспекта даосской практики: „регулирование тела“ (тяо шэнь), „регулирование дыхания“ (тяо си) и „регулирование сердца“ (тяо синь). „Регулирование тела“ включало в себя различные способы физического и химического воздействия на организм: гимнастические комплексы и прочие виды физических упражнений, употребление различных снадобий с целью улучшения жизненной субстанции организма. Под „регулированием дыхания“ понимаются системы дыхательных упражнений, призванные гармонизировать физиологические и психические процессы в организме. Во всех случаях дыхание, согласно даосским принципам, должно быть „ровным, глубоким, плавным, легким, медленным“. Наконец, понятие „регулирование сердца“ относится к приемам и методам умственного сосредоточения и самоконтроля. Со временем в даосской традиции сложилась обширная система понятий, устанавливавших соответствия между химическими, физиологическими и психологическими процессами в организме и личности подвижника. Главным требованием даосской практики было воспроизведение в своем теле взаимодействия сил Инь — Ян и „пяти стихий“. Для того чтобы породить в себе „эликсир бессмертия“, или „внутренний эликсир“, подвижник Дао должен был достичь гармонического соединения в себе Воды (функция почек) и Огня (функция сердца), ибо, согласно даосской медицине, почки — корень, а сердце — цветок человеческой природы. Встреча Воды и Огня должна происходить в рамках более широкого противостояния Неба (ассоциировавшегося с головой) и Земли (телесным коррелятом которой считались ноги). Местом же зарождения эликсира вечной жизни считалась таинственная полость, располагавшаяся в самом центре физического тела и ассоциировавшаяся с Сокровенной Женщиной (сюань пинь) — метафорическим наименованием пустоты. Пустота Сокровенной Женщины имеет свой ритм „открытия и закрытия Небесных врат“, определяемый чередованием вдохов и выдохов. В позднее Средневековье даосы уже различали два измерения Великого Пути: одно из них относилось к состоянию мира „до форм“ и именовалось „прежденебесным“ (сянь тянь), другое соответствовало опытному и умопостигаемому миру форм и носило название „посленебесного“ (хоу тянь). „Прежденебесное“ знаменует возвращение к „семенам“ вещей. „Посленебесное“ соответствует эволюции, естественному биологическому развитию живых организмов. Учение о „прежденебесной“ реальности служило теоретическим обоснованием даосских концепций „повертывания вспять“ жизненных процессов, совершенствования как омоложения, возврата к эмбриональному, „прежденебесному“ состоянию, что дало жизнь популярным образам святых старцев-даосов с розовыми щеками и ясным взором младенца. Естественно, даосы придавали большое значение взаимодействию в человеческом организме „внутренней“, или „прежденебесной“, энергии с энергией „посленебесной“. Существовало понятие „подлинной энергии“, „изначальной энергии“, каковыми обозначались жизненные свойства, данные человеку от рождения. В ходе биологической эволюции запасы „подлинной энергии“ неумолимо сокращаются, что ведет к старению, болезням и смерти.
В то же время человек, вдыхая воздух, принимая пищу и т. д., получает из окружающего мира дополнительную, восстановимую энергию, которая относится к разряду „внешней“, или „грязной“. Эти два вида энергии именуются также „питающей“ и „защитной“. Первая сосредоточена внутри меридианов, образующих энергетическую систему организма; вторая „пребывает в коже и мышцах, рассеивается в груди и животе“. Смысл же самосовершенствования в даосизме состоит в том, чтобы с помощью „посленебесной“ энергии пополнить запас энергии „прежденебесной“. Очищение жизненной субстанции организма осуществлялось посредством направленной циркуляции энергии в теле. Собственно, своеобразие отдельных даосских школ как раз и определялось принятыми в них системами „работы с энергией“. Различались два метода, две стадии „работы с энергией“. Первая стадия — так называемый „малый небесный круговорот“ (сяо чжоутянь), который предполагает, что жизненная энергия организма поднимается по позвоночному столбу в область темени и оттуда через переднюю часть головы и грудь опускается в живот, где располагается Нижнее Киноварное поле — место сосредоточения энергии низшего уровня. В даосской практике „малый небесный круговорот“ соответствует суточному циклу и „посленебесному“ состоянию. Вторая стадия совершенствования жизненной энергии — это „большой небесный круговорот“ (да чжоутянь), воплощение „прежденебесного“ состояния и прообраз годового цикла. В рамках „большого небесного круговорота“ управляемая циркуляция жизненной силы захватывала также конечности тела, а само течение энергии осуществлялось в противоположном, так называемом попятном направлении. В самом общем виде совершенствование даосского подвижника толковалось в категориях превращений так называемых трех сокровищ, или трех главных жизненных субстратов человеческого тела: семени (цзин), собственно энергии, или дыхания (ци) и духа (шэнь). Смысл духовной практики в позднейшей даосской литературе описывается следующей формулой: „Упражняй семя, дабы оно превратилось в дыхание; упражняй дыхание, дабы оно превратилось в дух; упражняй дух, дабы он возвратился в Пустоту“. Каждой стадии совершенствования соответствовал определенный метод дыхания. Низшему этапу „превращения семени в энергию“ сопутствовало дыхание естественное (но проникающее через диафрагму), при котором „кончик языка касается верхнего нёба, рот как будто открыт, но не открыт, вдохи и выдохи свершаются естественно, и внимание на них не сосредоточено“. Вторая стадия совершенствования требовала так называемого утробного дыхания (таи си) или „сердечного дыхания“ (синь си), когда деятельность органов дыхания как бы приостанавливалась и человек начинал дышать „утробой“. Третий, наивысший, способ дыхания соответствует такому состоянию, когда „дыхание, хотя и есть, но как бы отсутствует, о нем не забывают, но и не помнят, и это есть сокровенное действие превращений духа“. В даосских школах боевых искусств трем ступеням совершенствования энергии и дыхания соответствовали три метаморфозы тела: „изменение костей“, „изменение сухожилий“ и „изменение костного мозга“, а также три вида применения силы: „раскрытие“ (проявление жесткости в ударе), „сокрытие“ (качество мягкости, уступчивости в силе) и „превращение“, означавшее способность перенять в схватке силу противника и придать ей новое качество. Этим трем способам „применения силы“ соответствовали три сустава руки: запястье, локоть и плечо».