Чтобы что-то делать и немного развлечься.
Большая беда с квалифицированными рабочими, с людьми, имеющими среднее техническое образование (на нескольких больших заводах, недавно получивших крупные иностранные заказы, с удивлением обнаружили, что им не найти этих людей ни за какие деньги - рабочих нужных специальностей просто нет). Зато куда девать бакалавров-недоучек и магистров, одному богу известно. Где должен работать Великий Магистр, понятно, а где обычные - нет. Впрочем, независимо от специальности и конъюнктуры рынка труда в студенческих годах есть своя прелесть. Очаровательные студентки, походы на байдарках, чудные друзья-приятели… На одной кафедре, связанной с программированием, в этом году удалось в несколько раз поднять конкурс, распустив слух, что «у нас халява!»
В не очень развитых странах такой мотив типичен для многих студентов. В Испании, например, есть университеты, где учится по 30 и 40 тысяч студентов. Их выпускники работают таксистами, продавцами, мелкими клерками. Но праздник студенческой жизни у них состоялся, и самооценка, очевидно, повысилась. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Чтобы освоить выбранную специальность.
Эта доля не так мала, как кажется на первый взгляд. Большое впечатление в этом плане сейчас производит МГТУ им. Н. Э. Баумана. Но по своему опыту скажу, что если в аудитории есть хоть один студент, всерьез интересующийся предметом, то это просто подарок для преподавателя. А если у человека есть еще свои мысли, желание и возможность работать… Вспоминается выдающийся физик и блестящий лектор Ричард Фейнман: «…я думаю, что самым превосходным обучением является прямая, личная связь между учеником и хорошим учителем, когда ученый обсуждает идеи, размышляет о разных вещах и беседует о них. Невозможно многому научиться, просто отсиживая лекции или просто решая задачи». Думаю, что по числу хороших учителей, приходящихся на хорошего ученика, Россия сейчас одна из первых в мире - учеников мало, а учителя еще остались.
Два шага назад и десять шагов вперед
Будьте реалистами - требуйте невозможного!
Лозунг французских студентов в 1968 году
Впечатляющая особенность современной России состоит в том, что здесь можно вообще не учиться и не учить, а имитировать и то и другое.
В словаре философии постмодернизма есть такое удачное словцо - симулякр. Платон называл симулякром копию копии, постмодернисты - «точную копию, оригинал которой никогда не существовал». Это про нас, в частности про наше образование. И само словцо-то я недавно услыхал от студентов, обсуждавших выбор кафедр и курсов.
Пару лет назад был в моде такой анекдот: "Как заставить человека прыгнуть с Бруклинского моста? Чтобы заставить американца, достаточно пообещать миллион долларов, французу - лучшую девушку Франции, а нашего Васю? - Надо только спросить: «А слабо,, Вася, прыгнуть с Бруклинского моста?»
Так вот, не слабо,, Вася, сменить эпоху?
Помните Архимеда, который обещал перевернуть земной шар, если ему дадут точку опоры? Я бы предложил в качестве точки опоры взять образование. Но для этого придется вначале сделать два шага, казалось бы, назад. Первый - прекратить нелепые и разрушительные попытки копирования западных систем образования (напомню про ЕГЭ, ГИФО, двенадцатилетку, «профильную школу», предметы-паразиты, ползучий переход к платному образованию) и, насколько это сейчас возможно, вернуться к той самой «тоталитарной» и «недемократичной» советской средней и высшей школе, которая заслуженно считалась лучшей в мире. Именно ее копировали и копируют с разным успехом США, Китай, Индия, Южная Корея и многие другие страны, думающие о будущем.
Второе - нашим политикам и руководителям образования следует прекратить организовывать образовательный процесс, а заняться определением целей работы системы. Сказать «что», а не «как» («как» - это не их дело!), то есть вернуться к своим главным должностным обязанностям - к целеполаганию.
И, кроме того, обеспечить открытость и прозрачность системы образования: где, чему, как, за какие деньги и с каким успехом учат в России? Или, например, каковы результаты научных работ, заказываемых министерством? Ведь сейчас министерство образования и науки - одно из самых закрытых. Наверно, наши оборонные секреты сейчас узнать легче, чем результаты тестирования по ЕГЭ или заполучить отчеты по заказанным министерствам работам.
В России возможны удивительные проекты. Пожалуй, ни одна страна никогда не предоставляла таких возможностей для самореализации. ХХ век прошел под знаком «русского чуда» - «невозможная страна» смогла стать сверхдержавой. Живы еще люди, которые совершили это чудо. И если сейчас образование российское даст шанс новым Ломоносовым, Менделеевым, Королевым, Келдышам, это может стать началом нового взлета России. Пока же российская реальность ставит глухую стену вместо высокой планки перед многими яркими талантами.
Чтобы у страны было будущее, должна быть большая цель, историческая перспектива, мечта. Все это есть и у США, и у Китая, и у исламского мира. Когда-то это было у нас.
Надеюсь, еще будет.
Правнуки неба, внуки времени
«Лемносский бог тебя сковал…»
А. С. Пушкин, «Кинжал»
Гефест, сын Зевса
Он появился на свет больным и тщедушным; по Гомеру - еще и хромым. За это родители-боги, в полном соответствии с нежными нравами античности - прекрасного детства человечества, - безжалостно сбросили ребенка с Олимпа на землю. И у первого ремесленника - он же впоследствии бог мастеров, - не было иного способа выжить, кроме как преодолеть свою слабость, скомпенсировать хромоту умом. Дать достойный Ответ на суровый Вызов, если говорить в терминах родившейся тысячелетиями позже англосаксонской культуры.
Проще говоря, у бедняги появился стимул.
С родителями Гефест посчитался - поймал мать, царицу Олимпа Геру, автоматическим троном-ловушкой, а позже прекословил папе-Зевсу, защищая ее (привет Фрейду!). Но все сходило Гефесту с рук за его рукоделие.
Зевсу были нужны молнии. Нет проблем - в подземной мастерской хромого сына (ну прямо подземный завод-концлагерь «Дора» для производства V-2!) день и ночь куют их циклопы. Странные такие молнии. Швырнет с небес Дий свой перун, и старец Гомер, чуткий на запахи, как и любой слепец, отмечает вонь серы. Этот запах он знал хорошо - греки воскуривали ее после убийств, для очищения, но чаще - для дезинфекции виноградников. С озоном не спутаешь. Очень похожи эти молнии на современные нам ракеты «небо-земля»…
Или вот взять щиты героев. Они многослойные, из чередующихся по плотности материалов, включая золото. Именно в самом плотном слое вязнут копья (обедненного урана греки не знали). По эффекту очень похоже на броню «чобхэм» и ее российские аналоги.
Самодвижущие треножники - один в один киберрассыльные Waldo.
Золотые барышни, на коих Гефест опирался при ходьбе, - ау, Asimo!
И собачки, сторожившие дом царя феаков, - не только Aibo, но и прообраз роботов-часовых, создаваемых нынче по программам DARPA.
А уж эгида Зевса - это нечто! Наводит ужас на врагов и сочетает в себе функциональность ослепляющих противника лазеров, инфразвуковых генераторов и психических газов. Absolut top secret.
Хромой на обе ноги Гефест стал считаться подателем здоровья. А популярнейшее и, с течением времени, все более насыщаемое высокими технологиями зрелище на тему спорта - несение олимпийского огня? Это ведь в честь небесного калеки бежали юноши с эстафетными факелами!
Первый деятель высоких технологий. И какая разница, что воображаемых. Что же двигало им, Гефестом, в большей степени - потребность или возможность?
То ли, что был он правнуком Урана. Неба, мыслившегося в греческой мифологии как бесконечная копилка возможностей, некий универсальный тезаурус, передаваемый наследникам в форме знаний? Или то, что дедом Гефеста был Крон, Хронос, безжалостное время, выдвигающее все новые и новые вызовы?
Неужели физическая слабость? Какой блестящий ответ на вызов болезни мы видим в судьбе Стивена Хокинга, великого ученого, в трудах которого физика и космология слились с теорией информации, рисуя новую картину мира.
Человек ничтожен перед лицом Вселенной, да и в масштабах Человечества он невелик. Но, быть может, именно это обстоятельство и подвигает людей к высокому творчеству в технологии?
Афина, дочь Метис
Широко известна богиня мудрости Афина. Именно она хранила для Зевса - своего отца - молнии (эдакий начальник базы боепитания). А вышеупомянутая эгида у нее имелась и своя.
Афину верховный олимпиец прижил с Метис - богиней мысли и раздумий.
То есть в извечном архетипе высоких технологий их мощь всегда соседствует с Мыслью. Мысль изначальна. Мысль - порождает хайтек.
Легенда компьютерной отрасли - персональный компьютер. Рожденный не в пещерах критской горы Иды, но в не менее мифологизированном гараже. Энтузиастами, в которых вспыхнула неведомая искра.
Неведомая? Пришедшая ниоткуда?
Да нет, зажженная на волне традиционной системой высшего образования и университетской науки.
Почему так?
Да ведь иметь дело с компьютером в «персональном» режиме первопроходцы ИТ-бизнеса научились раньше. При работе с дисплейной станцией мэйнфрейма в режиме разделения времени. В ночных бдениях с мини-ЭВМ PDP, Wang или HP…
Эти возможности предоставило им эволюционное развитие технологий, которое, в свою очередь, всегда тесно связано со сферой фундаментальных исследований и образования. И связано очень тесно! Можете ли вы представить себе молодого человека, «резвящегося» с компьютером в нормально организованной бухгалтерии или расчетном отделе артиллерийского полигона не совсем еще коррумпированной армии? Трудновато такое вообразить.
Вот в этом-то и дело.
Определенный люфт между возможным и необходимым. Это зазор, который в самом общем случае обеспечивает существование всех культур. Именно этот зазор сделал возможным и революцию персональных компьютеров и рождение ее мифа. Мифа о молодом профессионале - чуть рассеянном, всегда задумчивом, но в общем - чудесном парне, превращающим небесное горение своих научных знаний в ласкающее слух шуршание купюр.
Что тут стимул - красота мысли в научных поисках? Или овеществленная - пусть даже и в деньгах - сила знаний?
Фобос, сын Ареса
У Януса, божества дверей, было два лица. А вот Фобос, сын Ареса и Афродиты, Страх, - выступает во многих лицах. По крайней мере, в истории высоких технологий.
Безусловным лидером хайтека до эры компьютеров была ядерная техника. Но - вспомним - начиналась она со страха.
Страх нацизма двигал Лео Сциллардом, когда он уговаривал Альберта Эйнштейна подписать письмо президенту Рузвельту о необходимости военных ядерных исследований. Письмо это породило не только Манхэттенский проект с его грозным, затмевающим тысячи солнц потомством, но и, что важнее, феномен Большой Науки вообще.
Сциллард и Эйнштейн боялись - и боялись обоснованно - военной слабости демократий перед лицом громадных военных машин тоталитарных держав Евразии. Атомная бомба не столько помогла США во Второй мировой, сколько определила течение холодной войны. Сформировала современную глобальную цивилизацию.