— Ладна, ладна... — усмехнулась женщина. — У меня тоже муж племянницы по этой части. Маляр. Свои, сочтемся. Тока тут комната этого психа, туда не надо. Завтра скажу Валере, он вам запитает счетчик, а газ и воду тут и не отключали...
— Баба Валя! — восторженно прорычал Олег, по-медвежьи заключая старуху в объятья.
Когда они отлепились друг от друга, в руке у бабы Вали были пятьдесят рублей на «текущие расходы».
10
Апрель, разваливавший бастионы зимы первыми солнечными прогревами, крутил по улицам города потоки сырого ветра. Начинался долгий поединок леденяще страшной, но утомленной своей злобой зимы и капризной, но день ото дня все более опревающей весны. Это противостояние тепла и холода непредсказуемо по времени, так как известно, что зима может нанести свой подлый удар даже в цветущем мае. Но жизненная надежда для подбитых авитаминозом пяти миллионов горожан заключалась в том, что весна неизбежно победит.
Кутаясь в шерстяной шарф, купленный у нищенствующей бабушки, Катя Беккер шла по улице. Она смотрела себе под ноги и не интересовалась подробностями уличного мира, одеждой прохожих и странными формами грязных машин. Внешняя составляющая жизни этого затерянного во времени и политических катаклизмах города была ею давно изучена и теперь ничуть не волновала. Она жила в Ленинграде уже около полутора лет и не переставая удивлялась лишь происходившему вокруг нее круговороту культурных событий. Круг ее друзей и знакомых рос и ширился с каждым днем. Она была счастлива, потому что могла общаться с самыми интересными представителями неофициального искусства. Сегодня она была в гостях у отца некрореализма Юфита в его квартире рядом с музеем Арктики и Антарктики. За разговорами засиделись допоздна, и домой Катя возвращалась уже в электрических сумерках. Свернув с Гороховой на набережную Фонтанки, она пошла вперед, отворачивая лицо от особо резких порывов ветра и разглядывая рисунки темных проталин на сером льду реки. Катя улыбнулась, вспомнив, как месяц назад на этом самом льду Фонтанки художник Виктор Снесарь, из-за усов немного похожий на Сальвадора Дали, устроил восхитительный с ее точки зрения и безобразный по мнению прибывшей милиции перформанс.
Виктор держал мастерскую в том же доме, где размещался «Танцпол». Он много рисовал, был очень общительным, и у него на кухне всегда было тесно от друзей и визитеров. В числе прочих произведений в его мастерской находилось полотно размером два на три метра. Эта работа была выполнена черной и ярко-желтой краской и изображала замысловатые узоры. Продолжительное время эта картина мучила автора, и однажды, хорошо подготовившись, он решился с ней покончить.
Солнечным мартовским днем Виктор с помощниками вынесли огромную картину на искрящийся лед Фонтанки и установили ее вертикально рядом с пешеходным Смежным мостом и, так уж получалось, напротив Измайловской психиатрической больницы. Вооруженные видеокамерой помощники изготовились снимать: Виктор разделся догола, облил картину бензином и взял в руки заранее приготовленный ритуальный факел. Редкие прохожие, ставшие свидетелями этого действа, были потрясены увиденным. В полуденный час посреди города на белом льду реки стояла режущая глаз ужасная картина, а вокруг нее, непонятно что крича, в одних кроссовках бегал голый человек, размахивающий горящим факелом. Видевшие это пожилые женщины тихо крестились, дети в голос хохотали, а сгрудившиеся у перил неформалы одобрительно кричали. Достигнув нужной степени самовозбуждения, голый демон махнул факелом, и картина вспыхнула, да так ярко, что инквизитору пришлось отпрыгнуть от ее палящего жара. К концу акции подоспели менты. Ленивой трусцой они попытались изловить полуодетого художника, спасавшегося бегством по льду, но вскоре оставили затею.
Подходя по набережной к месту, где Крюков канал впадает в Фонтанку, Катя встретила Тимура Новикова и Андрея Хлобыстина.
— Привет, Катя!
— Добрий вечер, Тимур! Андрей! Приятная встреча. Вы куда? К нам?
— И да, и нет, — с улыбкой сообщил Тимур.
Мужчины расступились, и Катя зашагала между ними
— Мы навестить Георгия в его новом жилище, — сказал Андрей. — Он обосновался в квартире напротив той, где живете вы.
— В самом деле?
— Н-нда! — протяжно и немного в нос подтвердил Тимур. — Хороший район для живописи, как выражается Георгий. В соседнем доме, где была его прежняя мастерская, что-то произошло. В общем, там не стало покоя.
Меж тем они подошли к дому № 145 и поднялись на третий этаж. Из-за дверей «Танцпола», как обычно, бухала музыка, а из квартиры напротив сквозь узкую щелочку пробивалась полоска света. Не успел Тимур постучать, как дверь сама раскрылась и из нее, пятясь, вышел Миша, а за ним и Андрей.
— Пока, Георгий, — отсалютовали молодые люди.
— Спасибо! Вы мне очень помогли, — послышался сдержанный голос Георгия.
Одной фразой он поблагодарил и попрощался с молодыми людьми.
— О, Тимур! Привет. Спасибо, что зашли. Проходите. Привет, Андрей. Привет, Катя, Вы тоже ко мне?
— Здравствуйте, Георгий. Да, если можно.
— Конечно, проходите, — пригласил Георгий, внезапно повеселев. — Такой сумасшедший день. Хорошо, что Алексей с ребятами помогли. Я бы один не справился с этим переездом.
Все вошли и оказались в просторной зале, имевшей форму усеченного прямоугольника. Красивая комната была заставлена мебелью, коробками и картинами, и в две стороны из нее вели несколько дверей.
— Роскошная квартира! — одобрительно прокомментировал Хлобыстин.
— Не такая большая, как хотелось бы. Но в целом очень приятная, — согласился Георгий. — Мастерская, спальня и столовая. Проходите сюда.
Все оказались в просторной комнате, выходящей двумя окнами на Фонтанку.
Приятели расселись вокруг круглого стола и стали осматриваться. Георгий распаковал картонную коробку, извлек несколько бокалов и серьезным голосом предложил:
— Не хотите ли выпить вина?|
Получив всеобщее одобрение, он откупорил темную бутылку и разлил.
— За ваше новоселье, — произнесла тост Катя.
— За новые пространства, — поддержал Тимур.
Отпив глоток густого терпкого вина, Георгий встал и, рассказывая о подробностях переезда, возобновил прерванные манипуляции по подключению аппаратуры. Соединив нужным образом все провода, он отстроил эквалайзер, поставил иглу на пластинку и, удовлетворенный звучанием вернул сяк столу.
— Какие планы на завтра? — поинтересовался Тимур. — Выставка открывается в двенадцать.
— Как, уже завтра? — оживившись, спросил Георгий,
усаживаясь в кресло.
— Да, в двенадцать, в корпусе Бенуа.
— Катя, вы пойдете на открытие?
— Конечно! Меня пригласили Катя Андреева и Олеся Туркина.
Георгий, Тимур и Андрей тонко улыбнулись.
— Еще вина?
— Да, пожалуйста...
Катя проснулась в своей комнате и, не ощущая в квартире никакого движения, посмотрела на часы. Она забыла снять их ночью, и теперь на запястье остался красноватый след. Часы показывали половину одиннадцатого.
Вчерашний вечер прошел настолько интересно и радостно, что Катя улыбнулась, вспоминая отдельные его части. Беседа у Георгия затянулась глубоко за полночь. Георгий был в прекрасном настроении, шутил, угощал вином и, не отходя от аппаратуры, ставил свои любимые пластинки. Катя еще раз удивилась глубине и многообразию этого человека, старательно прячущего от постороннего взгляда подробности своей жизни, окружающего себя лишь любимыми друзьями и сложнейшими условностями в отношении к жизни и успешности. Говорили о странном моменте, наступившем в их жизни: Государственный Русский музей, этот оплот классической живописи, закупил в коллекцию работы «Новых художников», признавая тем самым их существование и культурную значимость. Картины Георгия Гурьянова, Тимура Новикова, Бугаева-Африки, Олега Котельникова были приобретены музеем и будут показаны на выставке, которая открывается сегодня...
Сегодня в двенадцать.
Двенадцать...
О!
Катя окончательно проснулась и, быстро одевшись, вышла из спаленки. В большой комнате с камином слышались негромкие голоса. За столом сидела целая компания: Алексей, Андрей, Миша и «Новые композиторы».
— Доброе утро, Катя, — поприветствовал ее хор голосов. - Мы тебя не разбудили?
— Нет-нет, я сама проснулась. Опаздываю на выставку.
Она стала торопливо собираться, а ребята продолжили разговор, уже не понижая голоса. На столе лежали несколько листков бумаги — договор между Планетарием и клубов «Научная фантастика» о проведении долгожданной вечеринки.
— У нас есть двенадцать часов на все про все, — сказал Миша, изучая бумаги.
— Я думаю, если подготовиться и действовать быстро, то времени хватит, — заверил его Алексей Веричев молчал, а Алахов добавил:
— Мы с Тимуром возьмем на себя все украшательство. Тимур повесит несколько своих картин и предлагает организовать на вечеринке выставку Олега Маслова. Примерно двадцать картин!
— А мы займемся всей техникой и организацией, — подытожил Алексей. — Кто будет заниматься барами?
— У нас есть приятель Саша Потапов, он все организует, — ответил Валерий.
Андрей, до этого момента не участвовавший в разговоре, спросил сразу у всех:
— Тысяча рублей аренда. Осилим? Что думаете?
— Конечно! Продадим сто — сто пятьдесят билетов, и бары что-то дадут, — уверенно закончил совещание Алексей, подмигивая Андрею.
— Ну, что? На выставку? — спросила Катя, входя в комнату. — Полчаса до открытия.
— Да, пора!
На двух машинах компания добралась до канала Грибоедова и оказалась в огромной толпе, собравшейся перед входом в музей. На открытие собрался весь цвет неформальной культуры. Народу было так много, что, затерявшись в толчее, Андрей довольно долго не мог найти своих товарищей. Гуляя по залам, он встретил массу знакомых и с нескрываемым удовольствием проинформировал каждого о предстоящей вечеринке.
Выбравшись из водоворота людей в теплом холле музея, Андрей вышел на набережную канала и сразу продрог. Алексей и Миша уже поджидали его, и воссоединившаяся троица устремилась к Невскому. Обмениваясь впечатлениями о выставке, они спешили на встречу с одним важным для их дальнейших планов человекохМ. Через старых рок-клубовских знакомых Алексей договорился увидеться с Игорем Тарнавским, имевшим приличную по тем временам концертную технику и сдававшим ее в прокат. Немного опоздав, ребята добрались до старого кафе-мороженого, где их уже дожидался стройный мужчина лет тридцати.
— Что вам нужно? И когда? — сразу перешел он к сути вопроса.
— В следующую субботу нужно пять киловатт звука и свет, чтобы организовать вечеринку.
— Как понять «вечеринку»? — переспросил Тарнавский.
— Ну, танцевальную вечеринку.
— Дискотеку, что ли?
— Нет, не дискотеку. Ночную вечеринку.
— Так вам это ночью нужно? — опять переспросил Тарнавский, все больше удивляясь. — А кто ночью придет?
— За это не беспокойся, — улыбнулся Миша. — Это наша проблема.
— Ну, со звуком проблем нет. Со светом: есть фонари на секциях. Десять секций, стробоскопы и дым.
— Ладно, а что по деньгам? Сколько стоит?
— Учитывая ночь — пятьсот рублей, — сообщил Тарнавский с улыбкой.
— Идет, — быстро ответил Алексей.
Тарнавский удивленно поднял брови. Договоренность скрепили рукопожатиями, и, уже собираясь уходить, Алексей поинтересовался:
— А от нас-то что требуется?
— Деньги и электричество, — был ответ. Все облегченно засмеялись.
— Это я понимаю, — сказал Миша уже на улице. — Деньги и электричество. Что нам остается?
— Нужно сделать приглашения и в эту субботу раздать всем У нас на вечеринке, — сказал Андрей.
— Правильно, займешься?
— Могу. Я знаю одну контору, где есть ризограф. Нужно только оригинал нарисовать.
Маховик раскручивался целую неделю. Субботняя вечеринка на «Танцполе» прошла так быстро, что Андрей едва успел что-то запомнить. К игравшему Алексею подходили друзья и показывали полученные приглашения, а он одобрительно кивал, подтверждая достоверность невероятного факта.
Компания «Танцпол» имеет честь пригласить Вас.
Планетарий.
Играет диджей Янис (Рига)
Весь следующий день телефон звонил не переставая. Представлялись и напоминали о себе десятки знакомых, испрашивали приглашения и просили за своих друзей. Вечером начались визиты тех, кто по разным причинам не был на субботней вечеринке. Эти хождения не прерывались всю неделю, а получившие приглашения наполняли город слухами и подогревали интерес у огромного числа молодежи, далекой от ядра событий.
Несколько раз ребята ездили в Планетарий, осматривались на местности и встречались с разными служащими. Самая интересная встреча состоялась в Мюзик-холле, где под куполом зрительного зала обитали лазерщики. Гоша Копылов и Дима Егоров пообещали «расстрелять всех в щепки» и в подтверждение своих слов произвели маленькую презентацию. Гоша нажал кнопки, загудели приборы, заработали насосы, и из продолговатого ящика брызнул ослепительный луч изумрудного цвета. Чтобы еще эффектнее продемонстрировать свое могущество, Гоша прикурил от луча сигарету и положил пальцы на клавиши пульта.
— Смотрите, — сказал он торжественным голосом.
Луч запрыгал по столу с зеркальцами и невероятно быстро стал перенаправляться в разные стороны. Все зрители припали к окну и увидели потрясающий эффект, производимый этим беснующимся лучом.
В темноте зала были установлены зеркальные призмы, конусы и полусферы. Встречаясь с ними, изумрудная нить распадалась на тысячи лучей, сталкиваясь и пересекаясь, они пронизывали тьму невообразимой геометрией.
— Круто! Вот это прибор! — восторженно воскликнул Андрей.
— Плохого не держим.
Все складывалось как нельзя лучше. Приближающийся день вечеринки звенел волнением в ушах. Все ждали пятницы. И вот она наступила. До двенадцати дня все по очереди прогуливались вдоль окон, высматривая на тротуаре машину Яниса. К двум часам общая нервозность стала просто невыносимой.
Когда уставшие от ожидания друзья отправились пить чай, в прихожей раздался звонок. Попадали отброшенные стулья, дверь открыли — на пороге стоял молодой мужчина в джинсовой куртке и бейсбольной кепке, надетой задом наперед.
— Здра-авствуйте! Я Янис. Еле вас нашел. Поможете мне принести вещи из машины?
Все вышли на набережную и занесли в квартиру две коробки с «Technics» и тяжелый кейс, набитый пластинками.
— Хотите послушать материал, который я отобрал для вечеринки?
— Of course! — ответил Алексей. На круглом столе установили два новеньких проигрыватели, Янис включил запись и поставил первую пластинку.
Три часа он играл не прерываясь. Друзья зачарованно слушали музыку и, не отрывая глаз, следили за удивительной техникой игры. Они впервые видели, как работает настоящий диджей: управляя скоростями, переключая каналы и смешивая линии на пульте.
Быстрым вихрем в квартиру ворвались Иван Салмаксов, Женя Бирман, Кирилл Фролов, Заяц, Игорь Длинный. Все окружили Яниса живым кольцом и, когда он сыграл последнюю из привезенных пластинок, стали знакомиться.
— Я не понимаю, Леша, — сказал Янис, — почему вы играете без монитора.
— Как понять, без монитора?.
— Такое дело, — стал пояснять Янис, — когда играешь, одним ухом слушаешь реально звучащую песню, а вторым в наушнике — следующую. Чтобы слышать бит без задержки из зала, всегда ставят маленькую колонку, монитор. Какой у вас завтра будет звук?
— Рупорный. Пять киловатт. Но монитор найдем. Кассой мощности он нужен?
— Можно ватт на двести.
— О’кей.
Иван, перелистывая пластинки в ящике, спросил:
— Янис, а где ты играешь дома?
— Дома не так много мест. Два в Риге. Еще езжу по республике, когда меня приглашают. Но такую музыку, как я здесь играл и завтра буду играть, у нас почти не слушают.