Цверги обитают в земле и в камнях, они боятся солнечного света, который обращает их в камень (этой особенностью цвергов воспользовался, едва ли не единственный раз выказав хитрость, бог Тор, затянувший препирательство с карликом Альвисом, который сватался к дочери бога, до самого рассвета).
Руками цвергов выкованы главные сокровища богов — копье Гунгнир и золотое кольцо Драупнир, золотые волосы Сив и вепрь с золотой щетиной, ожерелье Брисингамен, молот Мьелльнир и корабль Скидбладнир. Двое цвергов, Фьялар и Галар, изготовили мед поэзии.
Артур Рэкхем. Брюнхильд в языках пламени (ок. 1900 г.).
В позднейшей фольклорной традиции цверги «превратились» в карликов, или гномов, — крохотных седобородых существ, отличающихся могучим телосложением и недюжинной физической силой; зрелости они достигают трех лет от роду, а к семи годам у них отрастают седые бороды. Они добывают самоцветы и руду, куют оружие, доспехи и украшения, зачастую наделяя свои изделия магическими свойствами. Отличительная черта в облике карликов — ступни, либо похожие на птичьи лапы (гусиные или вороньи), либо вывернутые задом наперед. Поэтому они носят плащи до пят. Считается, что узнать, карлик ли перед тобой, можно, если насыпать на дорогу пепел или муку, а потом внимательно рассмотреть следы.
Цвергов в мифологических текстах иногда именуют черными или темными альвами, тем самым противопоставляя их, как обитающих в земле, альвам светлым — духам плодородия, обитающим в Асгарде. Правитель светлых альвов — божественный кузнец Велунд.
* * *
Рассказ о «действующих лицах» скандинавской мифологии будет неполным без упоминания об особой группе богинь — дис.
Дисы — низшие женские божества, по своим функциям непосредственно связанные с судьбой: они определяют судьбы людей, прежде всего воинов. К дисам принадлежат норны и валькирии.
Норны — богини судьбы, «родственные» греческим мойрам и римским паркам. Их обиталище находится у корней ясеня Иггдрасиль, рядом с неким таинственным источником (в «Прорицании вельвы» он назван «источником Урд», по имени одной из норн). Их имена — Урд, то есть «судьба» или «прошедшее»; Верданди — «становление» или «настоящее»; Скульд — «долг» или «будущее».
Согласно эддической песни «Речи Фафнира» норн не три, а гораздо больше, причем они ведут свой род как от асов, так и от альвов и даже от цвергов:
Сигурд сказал:
«Фафнир, скажи мне,
ты мудр, я слышал,
и многое знаешь:
кто эти норны,
что могут прийти
к женам рожающим?»
Фафнир сказал:
«Различны рожденьем
норны, я знаю, —
их род не единый:
одни от асов,
от альвов иные,
другие от Двалина»[31].
В одной из героических песней «Старшей Эдды», «Первой песни о Хельги Убийце Хундинга», подробно рассказывается о том, как действовали норны, определяя человеческую судьбу:
Ночь была в доме,
норны явились
судьбу предрекать
властителю юному;
судили, что он
будет прославлен,
лучшим из конунгов
прозван будет.
Так нить судьбы
пряли усердно,
что содрогались
в Бралунде стены;
нить золотую
свили и к небу —
к палатам луны —
ее привязали.
На восток и на запад
концы протянули,
конунга земли
нитью отметили;
к северу бросила
Нери сестра нить,
во владенье
север отдав ему.
Что касается валькирий, эти богини, спутницы и помощницы Одина, также определяют человеческие судьбы — однако если норны делают это при рождении человека, то валькирии решают, кому из павших в битве суждено попасть в Вальхаллу, а кто отправится в Хель. Всего валькирий двенадцать, у них ослепительно яркие голубые глаза и длинные светлые волосы, одеты они обычно в доспехи, на головах — рогатые шлемы, в руках — мечи и копья. В Вальхалле они услаждают слух эйнхериев музыкой и песнями. «Старшая Эдда» называет валькирий по именам:
Христи Мглиста
рог да подаст мне,
тож Секирница и Протыка,
Сечь и Сила,
Страдь и Дружина,
Мечезвоница и Копьемеча;
а Защита и Щада, и
Советница тоже эйнхериям пиво несут[32].
Фридрих фон Штассен. Золото Андвари (1914 г.).
В героических песнях «Старшей Эдды» валькирии носят другие имена, из которых наиболее известна Брюнхильд (Сигрдрива «Саги о Вельсунгах») — нареченная витязя Си- гурда (германского Зигфрида), который забыл о ней, отведав напитка забвения, и женился на сестре короля гуннов Гудрун. Обуреваемая местью, Брюнхильд подстрекает своего супруга Гуннара, брата Гудрун, убить Сигурда, а когда тот погибает, сама всходит на погребальный костер — и, согласно эддической песни «Поездка Брюнхильд в Хель», попадает после смерти отнюдь не в Вальхаллу, а в преисподнюю.
У.Т. Мод. Скачка валькирий (ок. 1890 г.).
В корпусе эддических текстов содержится и «Песнь валькирий», замечательно характеризующая этих дев-воительниц:
Соткана ткань
большая,
как туча,
чтоб возвестить
воинам гибель.
Окропим ее кровью,
накрепко ткань
стальную от копий
кровавым утком
битвы свирепой
ткать мы должны.
Сделаем ткань
из кишок человечьих;
вместо грузил
на станке — черепа,
а перекладины —
копья в крови,
гребень — железный,
стрелы — колки;
будем мечами
ткань подбивать!..
Страшно теперь
оглянуться: смотри!
По небу мчатся
багровые тучи;
воинов кровь
окрасила воздух, —
только валькириям
это воспеть!
Спели мы славно
о конунге юном;
слава поющим!
Слышавший нас
песню запомнит,
людям расскажет
о том, что слышал
от жен копьеносных!
Мечи обнажив,
на диких конях,
не знающих седел,
прочь мы умчимся[33].
В этой песни, кстати сказать, отражено реальное историческое событие — битва, произошедшая в страстную пятницу 1014 г. при Клонтарве (Ирландия). В этой битве ирландский правитель Бриан ценой собственной смерти одержал победу над викингами — конунгом Сигтрюном и ярлом Сигурдом. В «Саге о Ньяле», в которой сохранилась эта песнь, рассказывается о ряде знамений, предшествовавших этой битве. Так, некий человек по имени Дерруд видел, как двенадцать валькирий подъехали к дому, в котором стоял ткацкий станок, и, войдя в дом, стали ткать там ткань из человеческих кишок и спели эту зловещую песнь. Кончив ткать, они разорвали ткань на части и ускакали в разные стороны.
По всей вероятности, к дисам принадлежит и вельва — пророчица, которую Один вызвал из могилы, чтобы узнать у нее об участи Бальдра; «Прорицанием вельвы» — песнью, в которой излагаются космогония и эсхатология скандинавского мифологического мироздания, — начинается «Старшая Эдда».
* * *
Многообразие персонажей скандинавской мифологической системы лишь на первый взгляд представляется хаотическим, лишенным какой бы то ни было структуры. Центральными персонажами этой мифологии, ее «осью», безусловно выступают боги-асы, вокруг которых выстраиваются все мифологические сюжеты. Как писал Е.М. Мелетинский, «боги противостоят враждебным хтоническим чудовищам и йотунам; возвышаются над природными духами альвами и над карликами (цвергами), над женскими судьбоносными существами (валькириями и норнами), над земными героями. Высший пантеон богов в скандинавской космотеогонии представлен как результат объединения двух групп богов — асов и ванов после войны, точнее, как результат ассимиляции асами ванов — весьма ограниченной категории божеств, связанных с аграрными культами, наделенных магическим и пророческим даром, сакральным миролюбием… Во многих текстах боги и асы — синонимы, так как ваническая аграрная мифология подчинена одинической, то есть небесно-хтонической, воинской и «шаманской» мифологии Одина…»
К. Дилитц. Валькирия (ок. 1890 г.).
Как ясень Иггдрасиль соединяет собой все девять миров, так и боги-асы, прежде всего Один, Тор и Локи, выступают связующим звеном различных событий, укладывающихся благодаря «посредничеству» богов в единый, выраженно эсхатологический сюжет.
Глава 3
РЕЧИ ВЫСОКОГО: о важнейших деяниях богов
Во всякой мифологической системе — будь это мифология индийская, японская, мезоамериканская, египетская, классическая, славянская или скандинавская — важнейшим божественным деянием является творение мира. За миротворением же традиционно следует мироустройство — освоение и обустроение сотворенного мироздания.
Не менее традиционно обустройством мира занимаются уже не сами боги, а их «младшие помощники» — культурные герои, которые добывают или впервые создают для людей разнообразные предметы обихода, устанавливают правила социальной организации, обучают ремеслам и т. д. Свою добычу культурный герой, как правило, либо находит, либо похищает. Иногда он также сражается со стихийными силами, которые олицетворяют первоначальный хаос, и способствует тем самым торжеству космоса, т. е. установленного миропорядка. Типичные примеры культурных героев — греческий Прометей, принесший людям огонь, греческий же Геракл, усмиривший хтонических чудовищ (знаменитые двенадцать подвигов Геракла), финский Ильмаринен, выковывающий чудесную мельницу Сампо. В некоторых же мифологических системах — и, в частности, в скандинавской — подвиги культурных героев свершают сами боги: Тор сражается с хтоническими чудовищами, подобно шумеро-аккадскому Мардуку, а Один, к примеру, приносит в мир магическую мудрость рун и мед поэзии.
Бог — творит. Культурный герой — добывает. Мифология, объединяющая в «одном лице» функции божества и культурного героя, творца и добытчика, тем самым приближает богов к бытованию мира, делает их непосредственными участниками «цивилизационного процесса», а следовательно, изначально вводит в божественную тему творения эсхатологический мотив: боги принадлежат сотворенному ими миру и гибнут вместе с ним[34].
* * *
В сотворении скандинавского мироздания участвовали трое богов — Один и его братья Вили и Ве, которые в дальнейшем не упоминаются. Они создали мир из расчлененного тела инеистого великана Имира, дали жизнь цвергам (и, возможно, альвам), подняли в небо светила и установили ход времени. Как говорится в «Младшей Эдде», «они дали место всякой искорке: одни укрепили на небе, другие же пустили летать в поднебесье, но и этим назначили свое место и уготовили путь. И говорят в старинных преданиях, что с той поры и ведется счет дням и годам».
Следующим деянием богов было оживление первых людей. На сей раз Одину помогали Локи (Лодур) и Хенир, вместе с которыми Отец богов странствовал по свету (впрочем, в «Младшей Эдде» утверждается, что и это деяние Один совершил вместе с Вили и Ве). В «Старшей Эдде» оживление людей описано так:
Как-то раз вышли
три аса к морю,
благие, могучие
шагали по свету,
нашли на отмели
двух неживущих,
Аска и Эмблу,
Судьбы не обретших, —
Души не имели,
ума не имели,
ни крови движенья,
ни цвета живого:
душу дал Один,
разум дал Хенир,
кровь же
дал Лодур
и цвет живого…[35]
В этом мифе присутствует один из наиболее распространенных мифологических мотивов — «доделывание» незавершенных существ, в данном случае — древесных прообразов. В известной степени можно сказать, что уже здесь, фактически на заре творения, Один приобретает, в дополнение к божественным, функции культурного героя. Что касается «древесности» первых людей, можно предположить неявную связь между ними и мировым древом ясенем Иггдрасиль; по крайней мере, Аска вполне возможно толковать как побег или ветку мирового древа. Любопытно, что душу (которая, собственно, и делает человека человеком) дает первым людям Один, также связанный с мировым древом.
Один, Тор и Фрейр. Гобелен (XII в.).
Вообще, Один — центральный персонаж скандинавской мифологии, ее «движущая сила», ее «стержень»: никакое мифологическое событие не обходится без его явного или опосредованного участия. Он — Отец богов и одновременно Всеотец, беспрестанно вмешивающийся в дела божеств и людей; порой создается впечатление, что он предпринимает те или иные действия лишь ради того, чтобы не заскучать самому и не дать заскучать другим. Так, именно по наущению Одина Локи крадет у Фрейи чудесное ожерелье Брисингамен, за которое потом Локи пришлось сражаться с Хеймдаллем у камня Сингастейн, причем оба бога приняли обличья тюленей. Именно Один начал войну между асами и ванами, бросив в ванов свое магическое копье Гунгнир, обладавшее свойством возвращаться к владельцу после броска, как бумеранг, и не знавшее промаха. Именно Один затевает распрю конунгов Хедина и Хегни, в результате которой гибнет дружина Хьяднингов (вариант эйнхериев); валькирия Хильд, из-за которой и вспыхнула распря, своим колдовством пробуждает мертвецов, и на следующую ночь они вновь вступают в бой, которому суждено длиться вечно. Наконец, именно Один ведет Сигурда — героя скандинавского героического эпоса — к его трагической судьбе.