В Америке усыновление делается в два приема. Первая ступень - это предварительное усыновление на 6 месяцев, как бы испытательный срок, чтобы вы посмотрели на ребенка и подумали. Через 6 месяцев вы имеете право подать на окончательное усыновление. А можете и не подавать, тогда предварительное усыновление действует хоть 20 лет.
Так мы нормально сделали предварительное усыновление. Но вскоре начались всякие странности. Лиля Кудашева стала советовать Кисе развестись со мной и жить в ее доме. И Киса стала угрожать мне разводом. Тогда я притормозил с окончательным усыновлением. Зачем мне это, если Киса хочет забрать ребенка и уйти к Лиле? Какие-то странные комбинации!
Однажды сижу я с Андрюшкой в Си-Клифе. Киса на работе. Андрюшка сидит в углу дивана и занимается какими-то своими делами. А я сижу в другом углу дивана и читаю книжку стихов Сергея Есенина. И там в конце специальный раздел "Предсмертный цикл": поэт он сильный, а стихи здесь мрачные - как его преследует "черный человек", алкоголизм и галлюцинации, все то, что довело его вскоре до самоубийства. А у меня нервы потрепанные, и стихи Есенина действуют на меня угнетающе: сижу я спокойно, но чувствую, что у меня по щекам непроизвольно катятся слезы. Жалко Сережку, а может быть, и самого себя тоже жалко. Вдруг слышу по дивану: топ-топ-топ. Андрюшка из своего угла подходит ко мне, обнимает за шею, целует в щеку и говорит: "Па-па, не плачь! Папа, не плачь!"
Глазки у него молодые, острые, и он из своего угла увидал, что с папой что-то не в порядке, что папе нужно помочь.
Я смотрю на него сквозь слезы, даже ошалел немножко, а он опять обнимает меня за шею, целует в щеку и уговаривает: "Папа, не плачь! Не надо!" Тут я вспомнил, что я притормозил с окончательным усыновлением, и говорю:
- Ну, Андрюшка, раз так, то я тебя усыновлю! Ты хочешь?
Ребенок, конечно, ничего не понимает, во что это играются папа с мамой, но уверенно кивает головой: "Да, папа!"
Вечером Киса приходит с работы, и я говорю ей: "У меня сегодня был с Андрюшкой серьезный разговор. И я пообещал ему окончательное усыновление. Хочу дать ему путевку в жизнь".
На другой день она позвонила своему адвокату для усыновления старому еврею Роберту Сильверштейну, у которого самого двое приемных детей, так что это её союзник. Но она так запутала и этого адвоката своими угрозами развода со мной, что он ей говорит: "Нет. Сначала вы должны помириться и жить вместе". Так из моей путевки в жизнь ничего не получилось.
В последний период своей жизни граф Толстой, великий писатель земли русской, очень интересовался душевными болезнями, и в своем дневнике от 27 июня 1910 года он пишет: "Сумасшедшие всегда лучше, чем здоровые, достигают своих целей. Происходит это оттого, что для них нет никаких нравственных преград: ни стыда, ни правдивости, ни совести, ни даже страха".
Вот так и с моей Кисой. Сидим мы как-то вечером в Си-Клифе, и она рассказывает о местных фальшивых баронессах и графинях, с которыми она теперь якшается в церкви. Потом она небрежно роняет:
- И я тоже граф... - и запнулась.
- Что - граф или графиня? - спрашиваю я. - Ведь твоя мать говорила, что она из колхоза.
Киса смотрит на меня обиженно, как графиня на деревенское быдло, которое не умеет себя вести в графском доме. А Андрюшка сидит на полу, тискает кошку и смеется.
- Посмотри, - говорю я. - Даже ребенок смеется. Но Киса с упреком качает головой:
- Ох, двадцать лет я пыталась сделать из тебя человека, но ничего не получается, - говорит она таким тоном, как графиня конюху.
Однажды сижу я в глубоком кресле и читаю Андрюшке "Сказку про рыбака и рыбку". Андрюшка залез в угол у меня на коленях и повизгивает от удовольствия. Сказка эта мудрая, и я читаю ее медленно: с чувством, с толком, с расстановкой. Когда в конце концов взбалмошная старуха оказалась у разбитого корыта, я говорю сынишке:
- Вот так будет и с нашей мамой... Останется она у разбитого корыта...
- Что ты учишь ребенка всяким глупостям, - шипит моя бывшая божья коровка, которая помешалась и воображает себя графиней. В точности, как в "Сказке про рыбака и рыбку".
На огороде, который я вскопал с Андрюшкой, выросли прекрасные помидоры. На следующей неделе можно будет собрать первый урожай, думаю я. Приезжаю я на следующей неделе - помидоров нет. Кто-то собрал их?!
- Киса, где помидоры? - спрашиваю я.
- Я их раздала.
- Кому?
- Всем знакомым.
Сначала она перессорила меня со всеми знакомыми, говоря, что я считаю их всех дегенератами. А теперь она одаривает их всех моими помидорами, чтобы они думали, какая она хорошая. Вот она, логика сумасшедших! И ничего ты тут не поделаешь.
Тащить ее за волосы к психиатру я не могу. И сдать ее в сумасшедший дом я тоже не могу - что я буду делать с 3-летним ребенком, которому нужна прежде всего мать. А сама она к психиатру не пойдет. Сумасшедшие, как правило, не сознают, что они сумасшедшие. Остается только надеяться, что "эта штука" со временем сама пройдет. Терпи, казак, -атаманом будешь.
Интересно то, что, помимо болезненной враждебности к мужу, Киса функционирует почти нормально. Она преподает свои 8 часов в Колумбии. Потом она летает с Ревлоном в Москву в качестве переводчицы. Иногда она даже работает переводчицей для Госдепартамента в Вашингтоне. Я внимательно слежу, как она решает кроссворды, - нормально. А потом смотрит на меня злыми глазами и шипит: "Не прикасайся ко мне!" Поражена только какая-то часть мозга.
Незаметно подходит новый 1979 год. Андрюшке уже 3,5 года. И уже 2 года мы с женой живем на два дома. Новый год решили встречать в компании у Олега Сальникова. У него большой дом, хорошая жена и двое детей. Прошлый Новый год мы встречали тоже там, и все было очень мило. Этим людям Киса еще не успела накапать в уши свою ядовитую ложь, что я всех считаю дегенератами, что я ее считаю дегенераткой - И ИХ ТОЖЕ! Просто она не знала их телефона. Поэтому эти люди со мной не рассорились, как большинство наших бывших знакомых.
В канун Нового года приезжаю я в Си-Клиф, чтобы ехать к Сальниковым. А Киса смотрит на меня мутными глазами, она забыла про Новый год, она не одета и не сделала салат, как договорились. Еле я ее расшевелил, чтобы она оделась как надо и переодела Андрюшку.
Тем временем, в 1975 году, вышел мой роман "Имя мое легион", про 13-й отдел КГБ и всякую чертовщину. У Сальниковых роскошный стол, пир горой, и меня опять спрашивают: "Григорий Петрович, и как это вы до всего этого додумались?"
Не буду же я говорить, что я работал над этим материалом 10 лет, что я трижды все это перерабатывал и переписывал, что я за это время перелопатил массу всякой литературы, от Библии и до Фрейда.
- Скажу вам по секрету, - говорю я. - Эту книжку писал не я, а моя жена. Ведь она у меня Пи-Эйч-Ди, доктор американской философии. Да еще и доктор русского языка и литературы. Вот она и писала этот "Легион". А я только дал мое имя.
Встретили мы Новый год очень хорошо и весело. Когда подошло время ехать домой, заходим мы с Кисой в спальню Сальниковых, где Андрюшка спал на кровати. Но он свалился с кровати, однако не проснулся и продолжает спать на полу.
- Вот здоровый парень! - я беру его на руки. - Молодчина!
Когда мы ночью едем домой, Киса обычно спит в машине. Но на этот раз она сразу стала психовать. Три года тому назад кто-то из знакомых сказал ей, что я будто бы обозвал ее блядью. С тех пор, когда она начинает психовать, она кричит мне: " Почему ты обозвал меня блядью?" Вот и теперь вместо того чтобы спать, она пристает ко мне:
- Почему ты обозвал меня блядью?
- Киса, успокойся. Андрюшка спит сзади. И ты поспи, как обычно.
Но не тут-то было. Видимо, на встрече Нового года она говорила людям гадости, они отвечали ей тоже гадостями. В результате она возбуждена и обозлена до крайности. Три часа ночи. Ехать далеко - два часа. Мокрый снег и туман, плохая видимость, А рядом сумасшедшая жена, которая все время повторяет: "Почему ты обозвал меня блядью?" И она до того осатанела, что от нее можно ожидать всего - или вцепится мне в глаза, или рванет руль машины... Но кое-как добрались домой.
На следующий день она начала скандалить с самого утра.
- Киса, есть такая примета, - говорю я. - Как ты Новый год встретишь, таким у тебя и весь год будет. Не скандаль, иначе у тебя весь год в скандалах будет. Эта примета проверенная.
Пошли мы втроем погулять. Исчерпав весь свой запас гадостей, Киса наконец говорит:
- Ты ревнуешь меня к Рюрику Дудину...
Это была ее первая любовь, о ком она 20 лет стыдилась вспоминать. А теперь вдруг вспомнила.
- Твой Рюрик с женщинами - минетчик, а с мужчинами - педераст. И шизофреник, - говорю я. - Нашла ты себе сокровище. Рюрик - шизик. Тьфу!
Киса быстро схватила Андрюшку за руку, перетащила его на другую сторону улицы и быстро зашагала к дому. А я шагаю один и чувствую себя очень глупо. Когда я вошел в дом, она грубо командует:
- А теперь убирайся из моего дома!
Села в кресло и вся трясется от злости. Какой-то припадок. Как ни старался я её успокоить, ничего не помогает. Андрюшка сидит рядом на низком столике, болтает ногами, а потом громко и четко говорит: "Мама глупая! Мама глупая!"
- Киса, послушай, что тебе ребенок говорит, - пытаюсь я утихомирить её, но ничего не помогает.
Потом она ушла на кухню - и все таскает за собой Андрюшку. Я попробовал читать газету, а потом заглянул на кухню - посмотреть, что она там делает. Стою я в дверях, а Киса берет большой кухонный нож и угрожает мне: "Не подходи ко мне!"
- Киса, я недавно эти ножи наточил. Положи нож! Ты порежешься!
Она кладет этот нож и берет другой, еще больше первого. И опять угрожает мне. Но за такие штуки Арам сдал свою жену в дурдом.
Я ушел в гостиную и читаю газету. Потом слышу, что на кухне хлопнула дверь, значит, Киса куда-то ушла и утащила за собой Андрюшку. Оказывается, она побежала к соседям-полякам, у которых тоже двое приемных детей, так что это ее союзники, - и оттуда вызвала полицию. На это у нее ума хватило. Увидев полицейскую машину, я собрал мой чемоданчик, положил его в мою машину, потом подошел к полицейскому и говорю, что я мистер Климов и что я уезжаю. А Киса рядом трясется, как в припадке, и жалуется на меня полицейскому, который советует ей, как разводиться с мужем. Киса в одной белой блузке, на дворе холодно, но от нее идет пар - опять у нее приступ климаксного жара, опять ее черти поджаривают.
Плюнул я на все это и уехал домой. Слава богу, что я остался жить в нашей старой квартире. Иначе выбросили бы меня с полицией на улицу с одним чемоданом. Вон жена Володьки Юхневича тоже вызвала полицию. На Володьку надели наручники и забрали на ночь в полицию.
После такой скандальной встречи Нового года все получилось в точности по примете, что весь год будет в скандалах. Киса окончательно порвала со мной и от нее ни слуху ни духу. А я сижу и пишу мои "Протоколы советских мудрецов". Я писал их с сентября 1975-го и по май 1981-го.
А Киса привезла Андрюшку в октябре 1975-го. Так что эта арабская сказка по времени совпадает с "Протоколами". Я писал их, когда жена медленно сходила с ума. Представьте себе, что это за семейное счастье.
60 лет - это своего рода юбилей в жизни человека. Когда мне стукнуло 60, Киса устроила мне подарок - взяла грязный развод, обвиняя меня в том, что я хотел ее убить. Это уже мания преследования. И это после 24 лет брака. Так делают только психически больные люди.
А Андрюшку, моего очаровательного арабчонка, который залезал ко мне под одеяло, после этого злосчастного Нового года я больше не видел. Он остался в руках психически больной приемной матери. Опять как в сказке, где говорится, что дуракам - счастье. Так что эту арабскую сказку мне приходится заканчивать. Сегодня, когда за окном 2002 год, Андрюшке уже 27 лет и, по слухам, с ним все в порядке. Это уже не ребенок, а взрослый мужчина. Но я о нем ничего не знаю. А вот с его мамой Кисой получилось в точности, как в "Сказке про рыбака и рыбку": на старости лет она оказалась у разбитого корыта. Из-за всяких беспорядков с психикой из Колумбии её выгнали. И из Ревлона ее с треском выгнали. В конце концов она пошла работать официанткой, с чего она когда-то начинала в возрасте 16 лет.
А потом она вообще куда-то исчезла. Одни говорят, что она уехала в Европу, а другие говорят, что она сидит в сумасшедшем доме. Но насчет Европы - это дело хитрое. Вон о. Митрофан в Си-Клифе, казалось бы, святой человек, тоже говорит, что его сестра уехала в Европу. Но все знают, что она сидит в сумасшедшем доме неподалеку. Знаем мы эту Европу.
В каждой хорошей сказке должна быть какая-нибудь поучительная мораль, которая помогала бы людям жить и не ходить по жизни вслепую. Поэтому приведу еще один яркий пример климаксного помешательства. Ведь я теперь вроде специалиста в этой области.
Вот передо мной московская газета "Слово" от 10 сентября 1999 года, где описывается убийство генерала Рохлина, которого застрелила его жена Тамара. Генерал прилег в постели, а жена взяла пистолет и убила мужа. Безо всяких скандалов, без истерик, тихо и спокойно.
Следствие об убийстве генерала Рохлина вел начальник следственной группы Генпрокуратуры старший следователь по особо важным делам Индюков. Тамару Рохлину отправили в Центр социальной диагностики и психиатрической экспертизы им. Сербского, где психиатры признали её нормальной. О климактерическом помешательстве никто и не заикнулся. В результате вдове генерала Рохлина дали 8 лет тюрьмы.
А теперь допустим, что следствие веду я. Обратите внимание на три симптома:
1. В момент убийства Тамаре Рохлиной было 49 лет - возраст климактерический, когда многие женщины психуют.
2. Генерал Рохлин - еврей. Значит, это смешанный русско-еврейский брак. А мой жизненный опыт показывает, что на такие браки обычно, как правило, идут лесбиянки и минетчицы. Пример: моя бывшая прелестница Наташа "фон" Мейер-Кларксон, которая пыжилась, что она дворянка, а оказалась лесбиянка, которая вышла замуж за еврея. И таких в моей коллекции много. Так что это не случайность, а закономерность.
3. В результате у Рохлиных 14-летний дефективный сын Игорь, полный инвалид, законченный дегенерат. В своем подсознании Тамара обвиняла в этом мужа-еврея, потому она его и застрелила. Хотя виноваты в этом они оба. Потому я и не хотел детей от моей жены Кисы.
Итак, эти три симптома говорят, что Тамара Рохлина застрелила мужа в результате климаксного психоза. Так что, следователь Индюков и психиатры из Института судебной медицины им. Сербского не знали этого? Я думаю, что они это прекрасно знали. Но если Тамара психически больная, невменяемая, не отвечающая за свои поступки, то по букве закона ее нельзя судить, а нужно лечить. Тогда посидит она 3-4 месяца в дурдоме, накачают ее всякой химией, и выйдет она оттуда тихой дурочкой. И убийство остается безнаказанным. Потому психиатры и помалкивают.
Смотрю я на портрет генерала Рохлина в газете, а мой дружок профессор Ломброзо, потомок длинной линии раввинов и талмудистов, шепчет мне на ухо: "Григорий Петрович, гляньте на эту рожу! Ведь это типичная рожа уголовника из моей таблицы Ломброзо. И заметьте, что этот Рохлин пытается спихнуть президента Ельцина, чтобы сесть на его место. Комплекс власти, что тоже болезнь".
А Солженицын пищит мне в другое ухо: "А вы гляньте на эту фамилию - Рохлин! Ведь по словарям "рохля" - это плохой человек. А ведь уже Бальзак говорил, что иногда имя влияет на судьбу человека".
Ох, недаром говорят, что век живи, век учись - и дураком помрёшь.
Поскольку я также являюсь своего рода специалистом в области приемных детей, я хочу помочь тем людям, кто вздумает обзаводиться приемными детьми. Я просто еще раз загляну в мою картотеку на тему "Дети приемные". Посмотрим, что там интересного, что полезно знать приемным мамам и папам.
Первый пример. Кандидатка в приемные мамы приходит к заведующей всеми детдомами в Ленинграде и просит приемного ребеночка.
- А вы нормальная? - спрашивает заведующая. - Принесите справку о вашем психическом здоровье.