Жизнь Жанны пришлась на период, когда Франция переживала трудные времена: согласно договору в Труа (21 мая 1420 г.) король Англии Генрих V становился наследником французского престола и правителем Франции, а законный наследник, дофин, будущий король Карл VII от престолонаследия отстранялся. Фактически это означало присоединение Франции к Англии. Молва обвиняла королеву Франции Изабеллу Баварскую в том, что она была инициатором этого договора. В народе распространялось пророчество: «Женщина погубила Францию, Дева ее спасет».
Историки выдвигают две версии жизни Жанны д’Арк, и обе имеют право на существование. В учебниках ее называют простой крестьянской девушкой, пастушкой. Согласно другой гипотезе, Жанна – плод тайной любви Изабеллы Баварской. Это предположение не лишено оснований. В 1407 году королева тайно родила дочь, якобы вскоре умершую. Если короли, герцоги и бароны могли себе позволить признание своих бастардов, их супруги были лишены этого права. Церковь сквозь пальцы смотрела на нарушение брачных обетов мужчинами, но к женщинам была строга. Поэтому если и считать, что Жанна – незаконнорожденная дочь Изабеллы Баварской, то понятно, что она не могла рассчитывать на место при дворе. Обычной практикой в подобных случаях было усыновление (или удочерение) ребенка одним из обедневших дворянских родов, где бастард мог получить достойное его происхождения воспитание. Вполне возможно, предполагают исследователи, нечто подобное произошло и с Жанной. Иначе довольно трудно объяснить, почему девушка была образованна, знала придворный этикет, прекрасно владела длинным копьем – оружием исключительно дворянским. В подтверждение этой версии историки приводят протоколы допросов Жанны д’Арк. В них она подробно рассказывает о своей жизни, родителях, но при этом употребляет выражения, нетипичные для крестьян: «Не помню, водила ли я скотинку на луг, когда была совсем маленькой. С тех пор, что я подросла, я не пасла ее постоянно, но иногда, правда, водила на луг». Рукоделие было предметом ее гордости. «Насчет шитья и пряжи я не боюсь поспорить с любой женщиной в Руане», – говорила Жанна во время процесса. Однако это искусство в XV веке было одинаково хорошо знакомо женщинам всех слоев общества…
Слова самой Жанны подтверждают первую версию: «В моем краю меня звали Жаннеттой… Я родилась в деревне Домреми, которая составляет одно с деревней Гре. В Гре главная церковь… Мой отец – Жакоб д’Арк, моя мать – Изабеллетта, по прозванию Роме…» С самого детства Жанна выделялась из стайки крестьянских детей. В Домреми до последнего времени сохранилась легенда о том, что Жанну часто сопровождали птицы. Тропинку в Вотун, по которой Жанна ходила в гости к брату, до сих пор называют тропинкой пташек. Жанну любили и животные, и люди. Денег у нее не было, но, по словам тех, кто знал ее девочкой, она раздавала все, что могла, и это останется у нее на всю жизнь. Местный священник, Гийом Фронте, находил, что это «лучшая христианка в приходе». Мирских забот Жанна также не сторонилась. Одни свидетели помнят ее на пастбище, другие – с пряжей в руках. Ее видали работающей и в поле, когда она полола или помогала отцу в пахоте или на жатве. И сверстники, и старшие говорили, что она была отличной работницей.
Существует еще одно предположение о природе феномена Жанны, выдвинутое рядом современных психологов. Они считают, что Орлеанская Дева была биперсоналом, т. е. относилась к числу тех редких людей, которые способны некоторое время вести себя, как совершенно другие личности, например, меняя свой интеллект или проявляя профессиональные умения, о которых не имели до этого никакого понятия. Именно этим, по их мнению, можно объяснить то, что юная девушка, всю жизнь проведшая в деревенской глуши, стала способной вести себя «как если бы она была капитаном, проведшим на войне двадцать или тридцать лет». Одним из проявлений таких способностей психологи считают ниспосланные Жанне якобы свыше «голоса», которые она начала слышать около 1424 года. Они сопровождались светом, и в этом свете она различала Святого Михаила и Святых Екатерину и Маргариту. В первый раз услышав «голос», Жанна дала обет девственности. «Голоса» предсказали Жанне, что ей суждено измениться душой и совершить важные дела, потому что Царь Небесный решил через нее дать Франции победу. Небесные покровители также предрекли, что ей предстоит, облачившись в мужскую одежду, с мечом в руке возглавить войну против англичан и короновать в Реймсе Карла VII. Ей было велено обратиться за поддержкой к Роберту де Бодрикуру.
По словам одного из свидетелей этой сцены, будущего соратника Жанны Бертрана де Пуленжи, она сказала Бодрикуру: «Я пришла к вам от Господа моего, чтобы вы дали знать дофину, что он должен держаться и избегать сражений с врагом до середины будущего поста, когда Господь мой поможет ему… Он сделает его королем, несмотря на его врагов, и я поведу его к помазанию». Бодрикур велел отхлестать Жанну по щекам и отправить к отцу.
Отец не одобрил поведения дочери и, надеясь покончить с ее «бреднями», решил выдать ее замуж. Но Жанна, давшая обет девственности, наотрез от этого отказалась. Парень, которого ей прочили в женихи, счел себя обманутым и подал на нее в церковный суд. Дважды она ездила в Туль на разбирательство этого дела – одна, вопреки воле родителей. Жанна присягнула, что сама никогда ничего не обещала истцу, и трибунал отверг все его претензии.
«Голоса» звучали все настойчивее, пора было отправляться к королю. 6 марта 1429 года Жанна прибыла в замок Шинон, где находился Карл VII, и возвестила ему, что ее «голоса» сообщили ей: она избрана Богом, чтобы снять осаду с Орлеана, преграждавшего англичанам путь на юг, а затем привести короля в Реймс, место коронации французских королей. Дева также обещала, что город Париж, в то время находившийся в руках англичан, будет возвращен законному королю Франции и что герцог Орлеанский, бывший тогда в плену у англичан, вернется на родину.
Поначалу король принял Жанну за сумасшедшую, затем – за ведьму. Потребовалось специальное церковное расследование, чтобы убедить его воспользоваться помощью Девы. Но не менее важным, чем мнение церковников, оказался небольшой эпизод разговора с Жанной. Она от имени Господа подтвердила, что Карл является законным наследником престола (у дофина были серьезные сомнения по этому поводу). Охрана Жанны была поручена Жилю де Рэ, одному из самых знатных дворян Франции. Он стал верным ее соратником и другом, на собственные деньги вооружил ее войско. Жанна д’Арк во главе армии отправилась в Орлеан. В белых доспехах, под белым знаменем с королевскими лилиями она воодушевила солдат настолько, что Орлеан был освобожден всего за девять дней. Обычно Жанна «брала знамя в руку, когда отправлялась сражаться, чтобы не убить кого-нибудь», а мечом только защищалась и отражала удары. О том, что никогда не пролила крови, она свидетельствовала и на своем последнем судебном процессе. Когда Орлеан был освобожден, король спросил, какую бы она хотела получить награду. Жанна попросила освободить от податей своих земляков. С тех пор деревня Домреми была освобождена от налогов. Предпринятый после этого поход на Реймс превратился в триумфальное шествие королевской армии. 17 июля Карл VII короновался в Реймсе, и во время торжественного акта Дева держала над ним знамя.
В августе 1429 года французы начали наступать на занятый англичанами Париж. Попытка взять его оказалась неудачной, и, несмотря на настояния Жанны, королевские войска отступили. Осенью – зимой 1429 года и весной 1430 года Жанна участвовала в ряде мелких стычек с врагом. Она предчувствовала близкую смерть. По словам герцога д’Алансона, она уже в первые дни сказала королю: «Я проживу год или немного больше – надо думать о том, как использовать этот год». Все служение Девы, от ее официального признания до костра, продолжалось около трех лет, из которых ее активная деятельность до плена – год и месяц. Жанна часто говорила: «Я не боюсь ничего, кроме предательства». Но ей суждено было испить эту горькую чашу. 23 мая 1430 года Орлеанская Дева попала в плен к англичанам. Когда при защите Компьеня она великодушно осталась с немногочисленными верными ей солдатами отражать натиск врага, чтобы позволить войску вернуться в город, капитан крепости приказал поднять подъемный мост, отрезав ее отряд от укрывшегося войска. По словам хрониста, Деву схватили с «большей радостью, чем если бы взяли пятьсот солдат».
Карл VII мог выкупить свою избавительницу у неприятеля, но он не проявил ни малейшего интереса к судьбе Жанны. Ей попытался помочь Жиль де Рэ, но собранное им войско опоздало. Жанна должна была заплатить жизнью за нанесенные англичанам поражения. Но англичане эту грязную работу сделали руками французов, а точнее – продажного французского духовенства. Пленницу перевезли в Руан, и 9 января 1431 года Жанна предстала перед судом инквизиции.
Процесс над Орлеанской Девой нельзя назвать типичным для того времени. Уже одно то, что к Жанне не были применены пытки (ни разу в течение года), свидетельствует, что отношение к пленнице было особым. Епископ Кошон – известный очернитель Жанны – явно затягивал процесс, «не замечал» многих материалов дела, не настаивал на ответах подсудимой на некоторые важные вопросы. Если предположить, что Жанна была принцессой крови, то многое становится понятно. С одной стороны, Кошон выполнял политический заказ: Жанна была символом свободы, символом несломленного французского духа. Она короновала Карла VII, и не было лучшего способа лишить короля трона, чем провозгласить Орлеанскую Деву ведьмой. С другой стороны, если Жанна приходилась королю сводной сестрой, обращаться с ней, как с простой еретичкой, было неуместно. Епископ оказался между двух огней. Англичане официально требовали сожжения Жанны, король Франции тайно пытался ее спасти.
Во время процесса Жанна поражала инквизиторов глубиной ответов на самые сложные и щекотливые вопросы. Гийом Мери указал ей, что если Богу угодно помочь народу Франции, то Он может это сделать без нее и даже без войск. Она ответила: «Ратные люди будут сражаться, а Бог даст им победу». Однажды Жанна сказала: «Без благодати Божией я не смогла бы сделать ничего». Вопрошавшие попытались обернуть слова Девы против нее самой и спросили, уверена ли она, что находится в Божией благодати. Ответ Жанны поразил судей: «Если я не нахожусь в состоянии благодати, да дарует мне его Бог; а если я в нем нахожусь, да утвердит меня в нем Бог, потому что я была бы несчастнейшим человеком в мире, если бы знала, что не нахожусь в состоянии благодати Божией». Комиссия пришла к заключению: «принимая во внимание ее жизнь и поведение, в ней нет ничего дурного, ничего противного правой вере».
Но оставалось и другое обвинение – в колдовстве. Оно было предъявлено Деве 2 мая 1431 года. Жанне предложили отречься от веры в «голоса» и от ношения мужской одежды. Под страхом смерти она согласилась на отречение, и 28 мая была приговорена к пожизненному заключению. Однако в тюрьме ей была подброшена мужская одежда, а стражникам была дана полная свобода действий. Пытаясь избежать насилия, Жанна переоделась в мужской костюм. Это означало рецидив преступления и автоматически вело к смерти. Два дня спустя ее заживо сожгли на рыночной площади Руана. В момент смерти Орлеанской Деве было всего девятнадцать…
«Голоса» не покинули ее до самого конца. Была ли Орлеанская Дева принцессой крови или простой пастушкой, свою короткую жизнь она прожила благородно, сражаясь за высокую цель и вверяя себя высочайшему из Царей – Царю Небесному.
А загадка происхождения Жанны д’Арк еще не один раз удивительным образом напомнила о себе в посмертной судьбе героини.
ПОСМЕРТНАЯ ЗАГАДКА ЖАННЫ Д’АРК
Жанна д’Арк встретила смерть на костре, при невероятном стечении народа. По свидетельствам очевидцев, вся площадь была заполнена людьми. В угоду толпе костер был разложен слишком низко от помоста. Палачи заботились не о том, чтобы сломить Жанну предсмертными муками (на это уже никто не рассчитывал). Для них было очень важно, чтобы как можно больше свидетелей увидели казнь во всех подробностях. Это уменьшало вероятность появления самозваных Орлеанских Дев, якобы чудом избежавших гибели. Однако героиня Столетней войны через некоторое время вновь появляется во Франции.
Слухи о возможной подмене Жанны д’Арк двойником ходили по Франции еще до того, как она была сожжена. После ее смерти в 1431 году они не только не утихли, а наоборот, обросли новыми подробностями. Никто не хотел верить в то, что освободительница Франции погибла. В Руане толпа на площади ждала чуда. Казалось, Бог услышит молитву Жанны и покарает тех, кто осмелится поднять на нее руку. Но чуда не произошло. Когда костер прогорел, прах Девы развеяли на глазах у собравшейся толпы.
И все же в обстоятельствах этой казни осталось много неясного. Заслуживает внимания прежде всего тот факт, что смерть Жанны не отражена ни в одном из сохранившихся документов. Историк Е. Б. Черняк сообщает: «Нам известны… все детали руанского процесса: сохранились подробные протоколы. Нет лишь одного важного документа: официального акта, удостоверяющего казнь Жанны или даже просто упоминающего об исполнении приговора». Во французских хрониках первой половины XVI века о казни Орлеанской Девы говорится в неопределенных выражениях. В «Бретонской хронике» (1540 г.) сказано, что в 1431 году «Дева была сожжена в Руане или была осуждена на это». Симфориен Шампье в «Корабле для дам» (1503 г.) пишет, что Жанна, по мнению англичан, была сожжена в Руане, но французы это отрицают. В поэме Жоржа Шатлена «Воспоминания о чудесных приключениях нашего времени» говорится, что «хотя, к великому горю французов, Дева была сожжена в Руане, она, как стало известно, потом воскресла». Особенно примечателен дневник одного парижского буржуа, где прямо указывается, что в Руане под видом Жанны была сожжена другая женщина…
Так что же произошло на самом деле? Если предположить, что Жанну в последний момент подменили другой женщиной (а слава Орлеанской Девы была столь велика, что пойти на смерть вместо нее многие почли бы за честь), то все последующие события легко объяснимы. Но дело в том, что та Жанна, которой восхищалась Франция, никогда и ни при каких обстоятельствах не пошла бы на подмену. Мечтой и целью ее жизни было служение Богу, и мученический венец Дева не променяла бы ни на жизнь, ни на иные блага (тем более что основную свою миссию – коронацию Карла VII – она уже выполнила).
По-видимому, так же думали и ее соратники. Когда в Париже появилась Жанна д’Армуаз, выдававшая себя за Орлеанскую Деву, первым их стремлением было разоблачить самозванку. Дальше происходит что-то непонятное. Ближайшие соратники Жанны д’Арк признают в девушке свою предводительницу. Причем не только по внешним приметам, но и по стилю поведения, манере разговора. Свидетельства этих людей было вполне достаточно для того, чтобы парижане носили освободительницу Франции на руках. После триумфального шествия по Парижу Жанна предпринимает поездку в Орлеан. Если она самозванка, такой ход связан с немалым риском: в городе Орлеанскую Деву знали многие. К тому же, услышав о чудесном спасении, в Орлеан приезжают братья и мать Жанны. У них также не возникает сомнений в личности д’Армуаз. Но и это еще не все. Для того чтобы увидеться с Жанной, в город прибывает король. Карл VII, прекрасно знавший Орлеанскую Деву, присоединился к мнению ее матери и братьев.
Надо сказать, что внешность Жанны довольно сложно было «подделать». Она была невысокого роста (менее полутора метров), за ухом у нее было темное родимое пятно. Кроме того, в ходе сражений Жанна несколько раз была ранена. Остались шрамы, которые, безусловно, были прекрасно известны товарищам по оружию. Наконец, особенности речи, движений. Правда, со временем детали стираются из памяти, а с момента смерти Девы прошло уже пять лет.
Неизвестно, где именно Жанна провела эти годы. Существует два наиболее правдоподобных предположения. Многие французские историки считают, что после достижения с англичанами договора об инсценировке казни Жанна должна была (по условиям договора) жить вне Франции и не воевать против англичан. Есть данные, что Жанна, исполняя условия договора, жила в Лотарингии, где вышла замуж за Робера д’Армуаза де Тиммона. Отсюда и новая фамилия. Сохранились копии брачного контракта, согласно которым свидетелями на свадьбе были соратники Девы. По другой версии, Жанну укрывала у себя герцогиня Люксембургская.