И тогда начнется четвертый круг.
Сонмы страждущих теней слоняются по его рвам, пещерам и дебрям. Подзовем наугад одну из них.
«Уважаемая редакция! Трудно в это поверить, но у нас в квартире по Новосибирской улице уже полгода не горит свет. Ни жилуправление, ни «Ленэнерго», ни фирма «Невские зори» не помогли нам. Никому нет дела, что всю зиму мы терпим большие неудобства и пользуемся свечкой. Инвалид Великой отечественной войны, Я. Цветков» (ЛП 30.3.77).
Получив это и множество других аналогичных писем, сотрудники газеты отправились на электромонтажный участок фирмы «Невские зори».
В тесной конторке непрерывно звонит телефон. Молодой мужчина снимает трубку и монотонно отвечает: «Нет. Не можем. Не выполняем. Обратитесь в свою жилконтору». Из десяти заказов принимает и записывает в журнал от силы один. Но и это еще не значит, что заказ будет выполнен. Срок ожидания — месяц. Мастер приходит только в рабочее время, поэтому людям надо отпрашиваться с работы, чтобы ждать его. Очень часто — зря. Тут же, в конторке, в разгар рабочего дня сидят скучающие электромонтеры. В чем дело?
— Вот уже месяц как на складе отсутствует алебастр, шурупы, розетки, гвозди, щитки под счетчики, коробки. Три недели нет обыкновенного провода, без которого участок вообще можно закрывать. Нет своего транспорта, поэтому до указанного в заявке адреса добираться надо городским транспортом, таща с собой тяжелый чемодан с инструментами. По дороге еще приходится заезжать в хозяйственный магазин за шурупами, розетками. Нам категорически запрещают покупать материалы за наличные деньги, но иного выхода нет. И так бывает, что в месяц зарабатываем всего 70 рублей. Поневоле приходится браться за левые заказы. Да, иногда и в рабочее время. Да, адреса людей, нуждающихся в наших услугах, берем порой прямо из журнала.
Может быть, это был просто один такой неудачный месяц, квартал? «Нет, — отвечает один из монтеров, — уже 6 лет здесь работаю, и все время так» (ЛП 30.3.77). Но даже если склад завтра получит все нужные материалы, а электромонтеры проникнутся чувством бескорыстной нежности к заказчику, положение не станет лучше. Ведь по штатному расписанию фирмы «Невские зори» их должно быть всего лишь 9 человек. Так что инвалиду Отечественной войны придется сидеть при свечке до тех пор, пока кто-нибудь не приведет к нему «левого» мастера — может, как раз из тех девяти, что околачиваются в конторке на улице Союза связи, 12.
А вот еще несколько теней из города Мичуринска. Их пытали лишением воды в течение пяти месяцев (Изв. 26.3.77). Начальник местного управления Водоканала ссылался на отсутствие труб, техники, рабочей силы, но в конце концов посоветовал несчастным обитателям обезвоженного дома договориться как-нибудь с «ребятами», то есть прямо со слесарями и водопроводчиками, которые толклись тут же в коридоре. Те заломили цену по 30 рублей с жильца плюс отдельно за трубы, плюс отдельно экскаваторщику, который должен был прорыть траншею. Ошеломленные жильцы поначалу отказались, но еще через два месяца мытарств сдались. На близлежащей стройке нашли экскаваторщика, тот приехал, вонзил ковш в землю, тут же порвал проходивший в этом месте телефонный кабель и немедленно смылся.
Разбежались и слесари.
Прибывшая на место происшествия милиция, не имея никого больше под рукой, предъявила иск двум самым активным жильцам. Суд постановил взыскать с них за порчу государственного имущества в пользу местного узла связи 1000 рублей плюс судебные издержки. Во время судебного разбирательства начальник Водоканала заявил, что ответчиков видит впервые и что никаких жалоб от них в его учреждение не поступало. Пошли, проверили архивы — действительно, жалобы куда-то исчезли. В частной беседе сам судья сознался потом корреспонденту «Известий», что ни одному слову начальника он не верит, что в прошлом году сам намаялся несколько недель без воды, но что поделаешь — не сознается тот ни за что, а фактов нет. И экскаваторщика найти так и не удалось. Но должен ведь кто-то ответить за порчу государственного имущества?
В этой жутковатой истории побочно мелькают два любопытных момента. Во-первых, статья сообщает, что и у мичуринской конторы Водоканал есть свой план, что она его выполняет на 100 с лишним процентов и начальник вместе со своими «ребятами» премию исправно получают. (Крохотный ручеек вранья, но ведь из таких ручейков складываются показатели соответствующего министерства.) Во-вторых, интересна прямая отсылка со стороны администрации к рабочим за левыми услугами.
Мы уже встречались с этим и раньше, правда, не в такой открытой форме. В сфере обслуживания администратор неизбежно будет втянут в сообщничество с непосредственным исполнителем, если он хочет удержаться на месте и тем более — участвовать в барышах. Помните, как заведующая пыталась задобрить разбушевавшегося покупателя банкой растворимого кофе? Или как защищала директриса ресторана швейцара — блюстителя пензенских нравов? Метрдотель получает по рублю с официанта в смену (ЛГ 27.10.76) — как же ему не поддерживать, не защищать и не опекать своих «оброчных»? Да и левые заработки монтеров из «Невских зорь» чем-то тоже, видимо, устраивают их начальство.
Так что, когда вы, доведенные очередным хамством до отчаяния, вызываете директора или заведующего, не давайте их вежливому тону и проникновенным участливым взглядам обмануть вас. Они тоже в шайке, но просто их роль состоит в том, чтобы улыбаться вам, создавать камуфляж приличия, гасить взрывы возмущения, уверять, что все это досадная случайность, с которой тотчас будет покончено. Не верьте им и помните: эти люди осуществляют захваченную государством монополию на удовлетворение самых насущных ваших нужд, вы выданы им с головой, вы всегда останетесь в положении просителя и будете до гроба терпеть все, что им заблагорассудится с вами вытворять.
Впрочем, почему же только до гроба?
Гроб ведь тоже сам собой в землю не зароется. Когда ваши убитые горем родственники привезут его на кладбище, вы, прежде чем достаться червям, послужите прекрасной пищей стае кладбищенских рвачей и вымогателей. Совестно скупиться перед лицом смерти — и трешки, пятерки, десятки так и летят в карманы могильщикам и гробовщикам. Если же вы были человеком с заслугами и близкие захотят отметить вашу могилу памятником или надгробной плитой, тогда этот процесс растянется надолго. В некоторых городах установки ждут годами (ЛГ 13.10.76). Памятник установлен, но не думайте, что на этом все кончено. В один прекрасный день кладбищенской бригаде покажется, что ее доходы упали, она устроит рейд по свежим памятникам, имитируя «хулиганское разрушение», и тогда родственники снова послушно потянутся к ним один за другим, выкладывая теперь уже по полсотни за ремонт. Впрочем, вас это не будет касаться — вы свое отмучились.
А пока живем, мы приучаем себя все это терпеть, изворачиваться, приспосабливаться, сносить обиды, забывать унижения. Мы даже ухитряемся отыскивать смешное в предельных проявлениях хамства и потешаем друг друга потом забавными историями.
Среди житейских анекдотов такого рода, случавшихся со мной, один кажется мне особенно показательным, почти символичным.
Это случилось лет восемь назад.
Мы с сослуживцем приехали во Львов, пришли в гостиницу, где нам были заказаны места. Поезд прибывал в 5.30, а нужный администратор приходил на работу в 9.00, поэтому нам пришлось три часа ждать в вестибюле. Наконец нас пустили в номер. Так как проводница подняла весь вагон за полтора часа до прибытия (так ей удобнее управиться с уборкой), мы просто валились с ног от недосыпа и мечтали поспать хотя бы часок. Мы были уже в постелях, когда вдруг без стука отворилась дверь, впустив грузную немолодую уборщицу в форменном платье, между прочим, лучшей львовской гостиницы. Она оглядела нас тяжелым взглядом, потом показала кулак — нам, двум солидным инженерам, отцам семейств, уважаемым людям — и сказала с угрозой:
— Ну, хлопцы, глядить у мине, щоб чисто у номере було.
5. Те, кому больше других надо (Шабашник)
Залив луг асфальтом, можно уничтожить всю зелень на нем, но нельзя отменить простого закона природы: трава растет из земли. Треснет асфальт — и травинки немедленно пролезут сквозь щель на свет.
Запрещая и пресекая естественные рыночные взаимоотношения между людьми, можно задавить их трудовую энергию до минимума, но нельзя уничтожить простой закон экономики: спрос рождает предложение. Даст слабину карательно-контролирующая машина, и тотчас спрос на качественный и эффективный труд вызовет на свет людей, готовых за нормальное вознаграждение трудиться на совесть.
Именно так появился в последние десять лет профессионал-шабашник. И, конечно, проклюнулся он в первую очередь там, где спрос был самым жгучим, — в сфере обслуживания.
«В назначенные день и час (в субботу вечером!) явилась бригада карнизчиков — мастер и его подручная. Мастер оказался человеком весьма интеллигентного вида. Одет он был в просторную вязаную кофту, напоминавшую блузу художника, и в джинсы некоей легендарной фирмы. Звали мастера не то Алик, не то Эдик. Из элегантной сумки с белой надписью на английском языке появились на свет карнизы «струна», электродрель, набор пробок, гвоздей и шурупов, белая эмаль в аэрозолевой упаковке и прочее, и прочее. Работал «маэстро» быстро, легко, артистично. На установку двух карнизов он истратил полчаса, получил причитавшиеся ему 24 рубля, собрал инструменты и бегло оглядел поле деятельности: не осталось ли где выщербинки, соринки, помарки. Все было О'кей» (ЛГ 18.5.77).
Другие мастера с не меньшим блеском могут выполнить ваш заказ на циклевку пола, обивку двери, отделку ванной кафелем. И будут при этом вежливы, приветливы, трезвы, придут в точно назначенное и удобное для вас время, постараются не напачкать. Цену назначат заранее и потом не станут торговаться и вымогать добавки. Какую цену? Как правило, не выше государственной. Обивка двери стоит по прейскуранту фирмы «Невские зори» 25 рублей — столько же берет и шабашник. Только при этом не заставляет вас тащиться в контору для выписки квитанции, является сам, предлагает выбор обивочных материалов, не требует, чтобы его ждали с утра до вечера в рабочие дни. За циклевку пола шабашник берет по рублю с квадратного метра — тоже близко к официальной цене. Но мастер из фирмы проковыряется два дня, а шабашник придет с мощной циклевочной машиной и сделает все за три часа. Откуда возьмет машину? На любой соседней стройке, договорившись за определенную мзду с бригадиром плотников (ЛП 10.6.76). И все будут довольны — и мастер, и бригадир, и заказчик.
Недовольно будет только государство. При таком прямом переходе денег от потребителя производителю как урвать ему свои 200 % накладных? Никак не урвать.
И не найдя пока юридической формы подавления шабашника, оно обрушивает на головы «рвачей» газетные громы, пытается раздуть ненависть к ним, называя несуразно завышенные цифры их заработков, проводит рейды дружинников, вывешивает портреты задержанных в витринах под рубрикой «Они мешают нам жить». Говорят, одно время для большего позора под фотографиями писали не только фамилии задержанных, но и адреса. Однако вскоре от этого отказались — слишком много людей скапливалось у витрин, лихорадочно списывая адреса нужных им мастеров.
Невозможность открыто искать контакта с клиентом — главная проблема шабашника, да и всякого, кто захотел бы зарабатывать обслуживанием помимо государственных учреждений.
Вот, к примеру, открыли те же «Невские зори» новый вид услуг: английские группы для детей дошкольного возраста. Приводите своих малышей к 9 часам утра, и милая руководительница группы будет 6 часов заниматься с ними, гулять, разговаривать по-английски, поить чаем (бутерброды приносите свои). Плата за одного ребенка — 35 рублей в месяц, размер группы — 12 детей, за пропущенные по болезни дни деньги не возвращаются. Нетрудно подсчитать, что за вычетом 140 рублей, получаемых руководительницей (это максимум) и, скажем, 10 рублей за помещение (2 пустых комнатки) государство получает чистых 270, то есть опять же 200 % с оборота. А если вдруг руководительница не захочет отдавать ему эти деньги и перенесет занятия к себе домой? Тогда ей придется набирать детей путем тайных переговоров со знакомыми знакомых знакомых. И лучше ей иметь хорошие отношения с соседями, потому что любой донос в райфинотдел может поставить ее под удар: объявят тунеядкой, живущей на нетрудовые доходы, возбудят уголовное дело.
В.П. рассказывала мне, что выезд на лето в деревню за 400 километров, включавший две пересадки со всем дачным скарбом, был для них мучительной проблемой, пока знакомые не свели их с владельцем «Волги», подрабатывавшим по выходным дням частным извозом. В субботнее или воскресное утро он подает машину к дому очередного клиента, тот грузит вещи и детей и через шесть часов выгружает их у деревенского дома. То же самое при возвращении в город — исполнительный водитель приедет за вами в назначенный день и так же исправно доставит домой. Берет он по 10 копеек за километр, холостой пробег не считает. Это обычная цена такси до подорожания), но так как государственные такси за пределы области выезжать отказываются, спрос на его услуги был бы огромным, если бы ему разрешено было искать клиентуру открыто. Но он вынужден таиться и ограничивать себя дюжиной семейств, полагаясь лишь на то, что из порядочности и собственного интереса эти люди постараются не погубить его своей болтливостью.
Такая же осторожность требуется и портным, шьющим на дому, вязальщицам, сапожникам, парикмахершам, зубным врачам, работающим без вывески. Государство преследует их с какой-то несоразмерной свирепостью. Однажды нас познакомили с гениальным портным, который за три дня, остававшиеся до отъезда в отпуск, сшил нам с женой замечательные брюки. Когда же мы полгода спустя собрались к нему снова, знакомые сказали, что поздно — уже посажен.
Работник торговли, пойманный на незаконной наживе, был бы наказан гораздо мягче. Возможно, это связано с тем, что все благополучие директора магазина или заведующего базой связано с занимаемым постом, а значит, зависимость его от тех, кто посты распределяет, остается полной. В ремесленнике же, получающем деньги непосредственно от заказчика, есть всегда зародыш экономической самостоятельности, в тоталитарном государстве нетерпимый. Играть на ненависти к любой форме личного преуспеяния — дело настолько безотказное и многократно проверенное, что официальная пресса порой уже и не трудится подыскивать классово-марксистские аргументы для нее. «Нам, воспитанным на неприязни к частному предпринимательству, — пишет автор статьи об элегантном установщике карнизов, — приятнее видеть затрапезные спецовки работников службы быта, чем американские джинсы Эдика. Пусть заставят ждать себя полный рабочий день, пусть намусорят и не извинятся, лишь бы дело было сделано и не обобрали ни нас, ни государство» (ЛГ 18.5.77). (Договорим за автора: а чтобы государство могло обобрать и нас, и работников службы быта.)
И все же, несмотря на все газетные громы, спрос на качественный и эффективный труд в стране так велик, что шабашник давно уже вышел из узкой сферы личного сервиса, создал строительные бригады и отправился на новое поприще — на сельские стройки.
Они строят коровники и сараи для сена, силосные хранилища и склады для удобрений, свинарники и мосты через речки. Колхоз, совхоз, леспромхоз, больница договариваются с бригадой о стоимости объекта, предоставляют материалы, а дальше все зависит от энергии и сноровки самих шабашников. Для проформы их зачисляют рабочими, но полный и настоящий расчет они получают только в том случае, если работа будет завершена. Составляется бригада обычно из горожан, имеющих навыки ручного труда и группирующихся вокруг опытного бригадира. Часто это бывшие студенты, работавшие в стройотрядах, которые, закончив институт, увидели, что на одну зарплату им не прожить. Уезжают на летние месяцы, прихватывая к основному отпуску еще месяц-другой за свой счет. Некоторые так втягиваются, что потом бросают основную работу. Другие ставят конкретную цель — купить автомобиль, построить кооперативную квартиру. Несмотря на огромные заработки (500–900 рублей в месяц), конкуренция среди бригад еще очень слаба и встречают их на местах с радостью. Потому что всякий руководитель, нанимая их, может быть уверен: в лепешку расшибутся, а дело сделают.