К чему все это приводит?
Межгородская миграция, утверждает видный социолог (ЛГ № 34,76), достигает такого уровня, что, положив в среднем на переезд и устройство на новом месте два месяца на человека, мы получим потери рабочих человеко-дней равные полному исчезновению с трудового фронта армии в 1,5 миллиона работников. Столько же, по его мнению, выпадает из участия в полезной трудовой деятельности за счет внутригородского перетекания. Иными словами, официальный советский источник утверждает, что в стране при постоянной нехватке рабочих рук имеется за счет одной текучки 3 миллиона временно безработных (около трех процентов от всей рабочей силы).
Второе следствие текучки — резкое снижение качества труда. Человек не успевает как следует освоить профессию, уходит, на его место берут нового, наспех обучают, он пытается выполнить норму, но без достаточной квалификации не может, выдает брак, мало получает, из-за этого уходит, на его место берут нового… и так без конца. Текучку объявляют главной причиной недовыполнений и низкого качества на Брянском камвольном комбинате (Изв. 19.6.76), на «Искоже» в Нефтекамске (Изв. 1.4.76), на объединении «Луч» в Ленинграде (ЛП 17.4.75) и на тысяче других предприятий. В Смоленске на швейном объединении «Восход» текучка из-за плохих бытовых условий привела к такому низкому уровню квалификации и, следовательно, качества, что Госторгинспекция запретила торгующим предприятиям принимать к продаже женские зимние пальто, изготовленные «Восходом» (Изв. 5.5.77).
Итак, мы видим, что в борьбе, разворачивающейся вокруг нормы, крайним оружием администрации является штурм, крайним оружием рабочих — уход, то есть текучка.
Оценить, какое количество сил бесполезно растрачивается в этой борьбе с обеих сторон, практически невозможно. Господство централизованных норм, тарифных сеток оплаты, действующих по всей стране, лишает нижний слой администрации возможности гибко варьировать оплату труда рабочих, корректировать ее по конкретным условиям, приводить в соответствие с качеством и количеством реального труда. С другой стороны, каждый рабочий, возвышающийся по своим способностям и энергии над средним уровнем, оказывается вынужден сдерживать себя, работать не в полную силу. Те фрезеровщики с завода им. Лихачева, так же, как калильщики с Кировского или токари и слесари с Томского или миллионы им подобных, волынят не по лености, а потому что им стыдно продавать свой напряженный труд за ту же цену, какую рядом платят за труд спустя рукава. Надрываться и не получить ничего, кроме фотографии на доске почета? Или дать своим рвением повод увеличить норму? Нет уж, ищите дурачков. Потери, которые ежедневно несет общество от этой постоянно утаиваемой энергии лучшей половины рабочих, конечно, превосходят потери от обычных забастовок в странах с рыночным хозяйством. Примерный подсчет их мог бы быть основан на сравнении производительности труда при штурме и среднемесячной производительности. (Штурмовая, как правило, в два раза выше.) Однако настоящий масштаб скрываемых здесь резервов может приоткрыться для нас из другого сравнения.
Накануне второй мировой войны Советский Союз тратил огромные средства на усиление своего воздушного флота, но тем не менее смог произвести в 1940 году только 7000 самолетов. В 1942 году, потеряв половину европейской территории, сырьевые базы, транспортные коммуникации, отправив всех мужчин призывного возраста на фронт, на только что перевезенных в тыл заводах он сумел довести выпуск до 22 тысяч. Откуда мог взяться этот невероятный скачок производственной мощи? Где черпал он силы? Только в том избытке трудовой энергии, который возникает, когда каждый человек на своем месте, отбросив все обычные соображения выгоды, эгоизма, престижа, отбросив отработанные приемы увиливания от настоящего труда, начинает работать с предельной отдачей своих сил. Избыток этот поистине огромен. И, может быть, поэтому власти не так уж обеспокоены низким уровнем производительности в мирное время, хотя и призывают повсюду к его увеличению. Может быть, они инстинктивно чувствуют этот избыток сил в своем народе и знают, что в главной, с их точки зрения, ситуации — ситуации военного конфликта — производительность подскочит, как по волшебству. При оценке экономического потенциала СССР не следует забывать об этом никому.
2. Камень на камень (Строитель)
За 50 послереволюционных лет население Москвы выросло с 1,8 миллиона человек до 7,5 миллиона. В других городах рост населения шел не так стремительно, но тоже очень быстро. Рост заводов и фабрик всюду приводил к гигантскому перетеканию сельского населения в промышленные центры. Произошел настоящий демографический взрыв, перебросивший десятки миллионов людей из изб в городские кварталы.
Поначалу их селили в общежития и коммунальные квартиры, уплотняя так, что 3 м
В Иркутске, на первый взгляд, дело дошло до обратной крайности — строители перерабатывали сверхурочно до 200 часов в месяц. Механизаторы одного управления провели, если верить ведомостям, на стройках области 31 субботу и 18 воскресений (Тр. 3.73). Начальник этого управления в конце каждого квартала получал премию и выговор. Премию — за высокие производственные показатели, выговор — за нарушение трудовой дисциплины (работа в выходные и праздничные дни запрещена). Однако при более внимательном рассмотрении выяснилось, что в большинстве своем все эти сверхурочные — только на бумаге, чтобы можно было выписать рабочим приличную зарплату. Такую, которая сможет удержать их. В действительности же простои так же велики, как и всюду. «За 20 дней января, — говорит машинист мощного монтажного крана, — сегодня впервые подбросили конструкции, можно монтировать. А так обычно мы со сменщиком договариваемся: один день он отлеживается в кабине, а я — дома на диване, другой день — наоборот. Но каждому записывают полную смену». Другой машинист просидел в кране без дела ноябрь и декабрь, но и в эти месяцы строители «Академстроя» заказывали кран и на субботы. Краны, бульдозеры и экскаваторы одного только из управлений треста «Строймеханизация» простояли без дела на стройках области 6800 машино-часов в течение года, но считается, что водители этих машин отработали сверхурочно в субботы, воскресенья и праздники 2900 человеко-дней, за что и получили соответствующее вознаграждение.
Тут мы впервые подходим к самому непостижимому парадоксу плановой экономики, с которым и дальше будем сталкиваться не раз и который в упрощенном виде можно сформулировать так:
Это происходит повсеместно.
Об этом знают все.
Инженер-электрик Д.С. рассказывал мне, что на одной из больших строек решили «натянуть» квартальный план при помощи трат на электроэнергию — включили без всякой нужды на круглосуточную работу все, какие у них были, насосы и компрессоры с электроприводами. Рев поднялся невероятный. Вдруг на стройку является представитель районного «Мосэнерго». Прораб был страшно смущен, но потом заметил, что и гость в изрядном смущении. Оказывается, и его контора ломает голову над тем, как выполнить план по выдаче электроэнергии потребителям. Не может ли стройка взять у них за оставшиеся дни побольше киловатт-часов? Обрадованный прораб приказал вдобавок к насосам и компрессорам включить все прожектора, и под их круглосуточным сиянием, под вой работающих вхолостую машин обе организации смогли с честью выполнить свой план и получить причитающуюся премию.
Время от времени делаются попытки вырваться из этого устоявшегося бреда. Например, в Ленинграде придумали такое: пусть выполнение строительных работ контролируется не по истраченным деньгам, а по завершенным этапам строительства (ЛП 11.3.75). Закончат строители нулевой цикл, то есть закладку фундамента — банк выписывает им деньги за первый этап, закончат возведение корпуса — выписывает за второй, и так далее. Но сразу возник вопрос; кто будет контролировать завершение этапа? Заказчик? Зачем ему с этим возиться — у него хватит хлопот с приемкой законченного здания. Стройбанк? У него нет специалистов, способных вникать во все технологические тонкости. Так что волей-неволей контроль был возложен на тех, кого следовало контролировать, — на самих строителей.
И уж они разгулялись!
При закладке фундамента первым делом выполнялись дорогостоящие работы, например, монтаж бетонных блоков, а то, что подешевле — бетонирование полов, накладка гидроизоляции, — оставлялось на потом. Этап считался незавершенным, но план по-прежнему измерялся в истраченных деньгах и считался выполненным. Строители переходили к следующим этапам, выполняли их с таким же множеством недоделок, но деньги тратились и поэтому план к концу года оказывался выполненным, хотя здание в эксплуатацию сдать было невозможно. Наказывались они как-нибудь за это? Ничуть не бывало. Недоделкам всегда находились оправдания, и под незавершенное строительство тресту отпускались новые оборотные средства. Например, передвижная механизированная колонна № 14 треста № 19 получила под незавершенку в 1974 году 2,5 миллиона рублей при годовом плане основных работ 2,8 миллиона (ЛП 11.3.75). «О каком же экономическом рычаге мы говорим, — восклицает автор статьи, — если основа финансового благополучия механически закладывается на старте?»
Есть еще и другой показатель работы строительных организаций — план по сдаче готовых объектов. Его тоже необходимо выполнить, чтобы получить премию. Но ведь и его расписывает по кварталам сама организация. Допустим, тресту надо сдать в году 100 объектов. Плановый отдел составляет план сдачи так: I квартал — 5 объектов, II квартал — 10, III квартал — 25, IV квартал — 60 (ЛП 11.3.75). Рассуждение простое — уж если остаться без премии, то один раз, а не четыре. И знаменитая штурмовщина оказывается заранее запрограммированной таким перекосом на конец года и заверена подписями директора и начальника планового отдела.
Наконец, неисчерпаемые возможности представляет показатель, именуемый на чиновничьем сленге «производительность труда». Подсчитывается он очень просто: сметная стоимость построенного здания делится на число участвовавших в стройке людей. Однако в смете стоимость используемых материалов составляет примерно 60 процентов (ЛП 3.8. 76). Если строить два абсолютно одинаковых здания, но в одном использовать обычный кирпич, а в другом ухитриться хотя бы одну стену сделать из дорогого, то при одинаковом количестве каменщиков показатель производительности резко подскочит. Научно-исследовательские институты могут разрабатывать сколько угодно новых видов дешевых и прочных строительных материалов — строительные организации будут бежать их, как огня, и вырывать друг у друга проекты, в которых запланировано использование мрамора, хрусталя, нержавеющей стали или, на худой конец, алюминия. Заполучив такой проект, они автоматически станут рекордсменами по росту производительности и могут рассчитывать на почетное место в сводке своего министерства.
Последнее время все громче звучат голоса, осуждающие пресловутый «вал», то есть оценку выполнения строительных работ по истраченным деньгам. Как великое новшество выдвигается новый эталон — квадратный метр жилой площади (ЛП 3.8. 76). Вот как просто — на дом в 1000 м