С подобными результатами и настроениями “Наутилус” вплыл в такой обнадеживающий для группы 1996 год.
Акустика
Скорее всего, отсчет событий, произошедших с “Наутилусом” в 1996 году, логичнее начать с презентационного концерта “Крыльев” в Санкт-Петербурге, состоявшегося в начале февраля. Если не учитывать последующих концертов в Красноярске, Вологде, Иваново и Ярославле, выступление в Питере ознаменовало собой окончание тура, приуроченного к выходу “Крыльев”.
Необычность питерской акции состояла прежде всего в том, что по инициативе Бутусова принять участие в концерте были приглашены его друзья из театра “Лицедеи”. Конечно, Слава рисковал. Кому как не ему было знать, что не привыкшая в основной своей массе к подобным экспериментам публика сочетание рок-группы и театра может не понять и не принять. С другой стороны, за годы своего существования “Наутилус” воспитал настолько закаленного в наутилусовских метаморфозах зрителя, что эксперимент с введением в концерт актеров из “Лицедеев” был по-своему необходим.
Питерская газета “Рок-Фузз” в рецензии на этот концерт писала:
Костюмированное шоу “Лицедеев”: корявые старцы, роковые женщины, юродивые рыжие и пикантные сумасшедшие – выразительно проиллюстрировало мелодические и поэтические образы и возродило на сцене беспробудную тоску, неприкаянность, эмоциональную нестабильность и напряженность Времени великих перемен. Грамотно организованный концерт, аншлаги и овации...
Вскоре после питерской презентации “Крыльев” группа, прервав на две недели гастроли, заперлась на репетиционной базе, готовясь к презентации акустической программы в Москве. Обобщенное рабочее название акустических версий старых и сравнительно новых хитов “Наутилуса” первоначально выглядело как “Деревянные пески”, но затем, не мудрствуя лукаво, программа получила свое исконное название “Акустика”.
Это был один из первых проектов группы, который задумывался задолго до того, как был осуществлен. Еще в начале лета 1995 года музыканты решили выпустить концертный акустический альбом, в котором были бы подведены определенные итоги. Сама жизнь подталкивала “Наутилус” к подобному шагу. С одной стороны, этому способствовала не так давно вспыхнувшая на Западе эпидемия на unplugged, когда альбомы, записанные без электрических инструментов, стали выпускать буквально все – начиная от Дилана и Клэптона и заканчивая “Nirvana” и “Kiss”. С другой стороны, уже несколько раз по прихоти судьбы “Наутилусу” приходилось играть акустику в импровизированных условиях: в эфире “Радио-101” (когда Бутусов на пару с Петровым в две гитары исполняли “Прогулки по воде”), на Би-би-си, во время периферийных выступлений, когда на сцене отсутствовала часть усилительной аппаратуры. После подобных концертов стало окончательно понятно, что в акустике возникла катастрофическая необходимость.
Вспоминает Могилевский:
Электрической программе всегда предшествует достаточно громоздкая подготовка. А нам хотелось быть более мобильными и более подвижными. Мы занялись акустикой с гораздо большим азартом и интересом в сравнении с тем настроением, с которым мы возились с “Крыльями”.
Музыканты ощущали необыкновенный прилив сил, репетируя старые вещи. Похоже, они наконец-то осознали, что можно достаточно свободно относиться к материалу и нет никакой необходимости с серьезными лицами “мочить мейнстрим”.
Вспоминает Коля Петров:
Было очень легко работать. За первые четыре дня мы собрали двадцать песен, а за неделю их в общей сложности набралось около тридцати.
Вспоминает Копылов:
Все происходило на одном дыхании. Песни шли прямо пачками, одна за другой, особенно старые.
Небывалый душевный подъем ощущал Алик Потапкин. Во-первых, для него от большинства песен веяло воспоминаниями той поры, когда он впервые пришел в группу. Во-вторых, именно на репетициях “Акустики” он впервые начал петь в “Наутилусе”.
Вспоминает Потапкин:
Мы репетировали “Падал теплый снег”, и во втором куплете хотелось, чтобы Слава пел на октаву выше. Когда он попробовал, оказалось, что петь так высоко ему сложновато. И тогда я сказал ему: “Если ты не против, давай я попробую”. На следующий день Бутусов предложил мне подпевать в унисон в припевах “Летучей мыши” и “Прогулок по воде”.
К концу февраля программа была готова. В связи с тем, что уже изначально были запланированы ее видео– и аудиозапись, организационную часть подготовки решено было провести максимально тщательно. Специально для акустических концертов были приобретены новые инструменты – бонги, каубеллы, лайнбеллы, шейкер и маракасы. Гоге был куплен акустический бас, Славе – очень дорогой, с великолепным звуком белый “Fender”. Отдельная реставрационная работа была произведена с роялем – был вызван мастер, который к началу концертов практически идеально отстроил его звучание.
За несколько дней до начала акции по Москве поползли разговоры, что “Наутилус” находится в отличной форме и готовится устроить в Горбушке нечто грандиозное. Билеты таяли на глазах. Сами музыканты были настолько уверены в успехе, что, составляя порядок песен, разделили плей-лист на три части: основная, песни на бис и песни “на супербис”. Как правило, раньше о песнях “на супербис” никто не заикался.
Масло в огонь новому отношению к жизни подлил приезд из Праги брызжущего энергией Кормильцева. После презентации “Крыльев” он в течение нескольких месяцев жил в Чехии, писал тексты для новой программы и, по существу, вернулся из загранкомандировки другим человеком.
Накануне концерта
Там я писал стихи, чувствуя, как с меня сходит весь невроз, приобретенный в Москве за последние три года. У меня появились уверенность в собственных силах, необходимая жесткость, образность мышления. Я посетил в Праге кучу рок-концертов и постепенно начал “отмокать”. Вернувшись домой, я почувствовал себя как заколдованный и впервые поверил, что никакая сила здесь не сможет меня сокрушить. Впервые за много лет мне все стало по х...
Презентационные концерты программы “Акустика” состоялись 1, 2 и 3 марта в ДК Горбунова. Описать то, что творилось в эти дни в легендарной Горбушке, будет непросто. “Наутилус” выступал после очень тщательной настройки звука. Первое впечатление – будто группу держали взаперти несколько лет, не давали играть концерты, а сейчас наконец-то выпустили на сцену. От усталости предыдущих лет не осталось и следа. Идеальный звук, свет, аскетичный дизайн сцены, очень энергичная подача и правильная драматургия программы. Песни исполнялись в хронологическом порядке – добрая половина “Разлуки”, а затем – greatest hits из “Князя Тишины”, “Родившегося в эту ночь”, “Чужой земли”, “Титаника” и “Крыльев”. Сразу несколько песен в новых, более теплых аранжировках – с легко узнаваемыми реггей-интонациями, вставками босса-новы, кантри и латиноамериканскими ритмами. Парящий над переполненным залом саксофон. Девственно чисто звучащий рояль.
“Ален Делон” – практически на голом ритме с массовым пением зала и фортепианной концовкой из “Кармен” Бизе. “Рвать ткань” “Наутилус” сыграл с такой неподдельной страстью, что только за одну эту композицию заслужил отпущения половины былых грехов. В воздухе зависли ностальгические грезы и сентиментальное ретронастроение. Казалось, время внезапно остановило свой бег, недолго потопталось на месте, а затем неторопливо двинулось назад – обратно в восьмидесятые.
Бутусов – предельно отмобилизованный, в зрачках – жизнь и отражение огоньков из зала. Под лучами софитов выглядит так, словно на улице стоит 1988 год. Анонсирует “Ален Делон” как “одиозную песню про вред питья парфюмерных изделий”. Шутит и улыбается. Суетливые фотографы ползают где-то у ног в поисках оптимального ракурса.
Петров, пальцы которого бегают по грифу гитары с обезьяньей ловкостью. Все к месту, без ненужных затянутых соло и перетягивания одеяла на себя.
Ритм-секция словно движущийся строго по графику локомотив.
И, наконец, Могилевский – у человека то ли бенефис, то ли какие-то новые клапаны для дыхания открылись. Это его звездный час. Когда в “Тутанхамоне”, воткнув в себя тенор и сопрано-саксофоны, он играет восточную тему, кажется, что на сцене вот-вот появятся персидские слоны. В “Музыке на песке” и в “Рвать ткань” за три концерта ни одного одинаково сыгранного проигрыша. Очень много вдохновенной импровизации. Похоже, что у всех на виду человек рождается второй раз.
В ответ – фантастический прием зала. Дорожный менеджер “Наутилуса” Виктор Долгоселец накупил для зрелищности неоновых палочек, но при этом проявил разумную инициативу и приобрел в немалых количествах палочек с индийскими благовониями. В результате аромат в рокерском до мозга костей зале к середине первого концерта напоминал нечто среднее между буддийским храмом и растафарианским подвалом.
У сцены шло массовое и интенсивное рубилово. Торсида в угаре. Сопливые тинейджеры знают наизусть все слова – от “Праздника общей беды” и до “Ивана Человекова”. Никаких энергетических ям – партер ходит волнами, салонные дамы пляшут в бельэтаже. Журналисты вспоминают Черноголовку и Подольск. После ожидаемого супербиса гримерка ломится от гостей, комплиментов, поздравлений. “Агата”, “Браво”, Кинчев, Галанин... Это триумф.
Пономареву с огромным трудом удается обмануть поклонниц и вывезти Мастера не через служебный вход, а через технический проход, расположенный во дворе Дома культуры. Кормильцев в ответ на дежурный вопрос из серии “Ну как?” отвечает в диктофон: “No comments”.
Путешествие в сказку наяву продолжается. В марте еще несколько концертов по московским клубам – и везде полный аншлаг. Слишком много совпадений.
В продаже появляется запись одного из этих концертов, и ее тут же сметают с прилавков. Кто не успел, тот опоздал. Похоже, что альбом “Лучшие песни. Акустика” и вышедшая вслед за ним видеоверсия концерта незаметно стали настоящими раритетами. По крайней мере, почти ни у кого в группе собственных экземпляров пластинок уже не осталось.
Первого апреля увидела свет шикарно оформленная подборка компакт-дисков и кассет, состоящая из шести сборников отечественных рок-групп под общим названием “Легенды русского рока”. Одной из групп был “Наутилус Помпилиус”.
Band on the run
По самым скромным подсчетам, за 1996 год “Наутилус” сыграл более восьмидесяти концертов в тридцати городах страны. Особенно интенсивными получились у группы весенние месяцы и начало лета. Тур по Украине в апреле, тур по Дальнему Востоку в мае, участие в предвыборном туре в июне.
Когда в одном из интервью у Бутусова спросили, в каком городе он больше всего любит выступать, Слава ответил, что в Санкт-Петербурге – “потому что после концертов можно сразу поехать домой”.
Его можно понять: поездки очень изматывали музыкантов.
“Гастроли я связываю с деятельностью таких официальных террористических организаций, как железнодорожный транспорт, „Аэрофлот“, гостиничные комплексы и, собственно, устроители концертов. Эти четыре организации сведут нас на нет”, – любит говорить Бутусов.
После нескольких месяцев разъездов музыканты оказывались настолько вымотаны физически, что по вечерам один и тот же фильм каждый смотрел в собственном номере.
Могилевский:
Времена мессианства прошли. Это ощущаешь особенно остро, когда едешь на концерт по чужому городу и видишь афиши: Сташевский, Овсиенко, “Нэнси”, Буланова. И понимаешь, что просто находишься в обойме.
В майско-июньский предвыборный тур “Наутилус” попал по принципу “эх, занесли кони вороные”. Пропустив первые выступления, “Наутилус” присоединился к делегации рок-групп (в которую входили “Алиса”, “Ва-банкъ”, “ЧайФ” и “Сплин”) накануне третьего по счету концерта – кажется, в Ростове. Отчужденность “Наутилуса” на фоне буйного веселья их коллег по оружию не могла не бросаться в глаза.
Вспоминает Копылов:
На тур мы приехали в состоянии работы. И вдруг попадаем в центр циклона, в котором все ходят на головах.
Вокруг гейзером било веселье – все счастливые, слегка пьяные и слегка обдолбанные. Первой в самолете к музыкантам “Наутилуса” подошла Наташа Пивоварова из “Колибри” и спросила: “Ребята! А почему вы такие пафосные?” Они не были пафосными. Просто за много лет группа изрядно подустала от тысяч километров дорог и придорожного рок-н-ролла.
И все же “Наутилус” вскоре самым что ни на есть органичным образом влился в общую струю веселья и рокерского братства. Настроение в группе за считанные часы изменилось с точностью до наоборот.
Организация быта музыкантов во время переездов напоминала пионерский лагерь на колесах – со своим начальником (функции которого выполнял Стас Намин) и старшей пионервожатой, которая малоуспешно пыталась навести некое подобие дисциплины в стане хаотично перемещавшихся в пространстве музыкантов.
Концерты проходили через день: Омск–Воронеж–Ростов–Волгоград–Самара–Тольятти–Уфа–Челябинск–Екатеринбург–Пермь–Ижевск. Рокеры выступали на крупных концертных площадках типа дворцов спорта, а движущаяся тем же маршрутом сборная команда киноартистов – в кинотеатрах или домах культуры.
Рок-концерты протекали примерно по следующему сценарию. На фоне огромного плаката “Голосуй или проиграешь” группы гнали хиты, и элемент творческой импровизации был сведен к минимуму. “Наутилус”, как правило, выступал предпоследним (играя не более 5–6 композиций), а закрывала все концерты “Алиса”. Периодически в конце выступления устраивался джем, на котором артисты под пристальным прицелом телекамер бодро исполняли композицию “Мы желаем счастья вам”.
Расстояния между городами приходилось преодолевать на выделенном для тура самолете. Рокеры быстро обжили этот вид надводного транспорта, разделив его внутренность на три части. Вместо люкса, бизнес-класса и экономического класса в самолете появились сделанные от руки таблички: “Казино”, “Курительная”, “Коньячная”. Население аэроплана мигрировало из одной части в другую – в зависимости от душевных потребностей. Всех поразил Бутусов, который перемещался по самолету с целой сумкой лекарств и выполнял функции не только практикующего врача, но и душевного доктора.
Если концертные площадки располагались невдалеке друг от друга, рок-делегация перемещалась из города в город на автобусах. Периодически автобусные марш-броски сопровождались дорожными происшествиями. К примеру, на подъезде к Тольятти у одного из автобусов лопнуло колесо. “Все! Приплыли!” – сказал водитель и принялся за ремонт. Вышедший первым из автобуса Бутусов сделал несколько шагов в сторону близлежащего поля и удивленно воскликнул: “О! Конопля!” Это была не шутка. Посреди сорняков и неопознанной травяной растительности уверенно пробивались навстречу солнцу листья заветной конопли. Не подававший до этого никаких признаков жизни Кинчев с возгласами “Где?” сорвался с места. Дремавшие в автобусе рокеры, впервые в жизни увидевшие коноплю, тем не менее энергично разбрелись по всему полю. Звукооператоры “Алисы” исчезли где-то за линией горизонта.
Предвыборный тур заканчивался 15 июня выступлением в Нижнем Новгороде. Сразу после концерта состоялась финальная пирушка в расположенной на окраине города двухэтажной “Охотничьей избе”. Все было неправдоподобно мило: Сергей Соловьев произносил теплые тосты о неожиданно сложившемся альянсе рокеров и артистов и наговорил массу добрых слов в адрес рок-музыкантов. Со стороны это напоминало признание в любви. Затем Бутусов пел в дуэте с Пивоваровой какие-то песни из репертуара “Колибри” и что-то общественно-массовое – на тему “Что тебе снится, крейсер „Аврора“?”. Потом все танцевали. По воспоминаниям роуд-менеджера Виктора Долгосельца, таким вдохновенным Бутусов не был давно.
Не меньше Долгосельца был поражен и Пономарев, встречавший группу в аэропорту Внуково.
Вспоминает Пономарев:
Я их такими не видел никогда. Обычно они приезжают абсолютно неживые, сонные и грязные – с одним лишь желанием поскорее доехать до гостиницы, помыться и лечь спать. На этот раз я их встречаю и ничего не понимаю. Прохладно, идет дождь, а они начинают танцевать, качать меня на руках, петь какую-то песню типа “Оле, оле, Хип!”, водить хороводы. Все это очень зажигательно, с танцевальными “па” и детским восторгом. Обезумевшие от счастья глаза, все обнимаются, целуются, как дети. Бутусов выглядит каким-то окрыленным. “Я тридцать пять лет прожил и ни разу не испытывал подобного кайфа, – признавался он. – Наконец-то меня пробило”. Во время ужина музыканты не могли даже спокойно поесть – все время соскакивали с места и бросались исполнять какие-то чечетки...