Я помнил похороны молодой девушки, дочери какого-то большого начальника в Анжеро-Судженске, когда в 1946-47 годах жил там у отца.
Она умерла от энцефалита, которым заразил её клещ. Не все клещи заразные, но тот который мне угрожал…?
В то время норматив для выполнения зачёта на точность приземления для присвоения звания МС был 15 метров с высоты 1000 метров. То есть, надо было приземлиться от центра круга не далее чем на 15 метров. Тогда такая была парашютная техника и техника самого прыжка.
Скажу, что на всесоюзных соревнованиях в 1958 году только 5 результатов были меньше чем, 3 метра.
А спортсмен Окунев, на Томском аэродроме приземлился, вернее приводнился, в металлическую бочку с водой, стоявшую в противопожарных целях на стоянке самолётов. И самое главное, не ушиб и не поломал себе ничего.
Приводнение было сверхмастерским. Но дальше было похуже. Ветер перекинул купол его парашюта через самолёт, вернее, стропы прошли между двигателем и фюзеляжем самолёта ПО-2 – кукурузника. Ветер был не сильным, при его небольших порывах, наполнялся купол и стропы натягивались. Окунева поднимало из бочки и било головой о двигатель.
Тогда ещё парашютисты прыгали в мягких шлемах, без касок и он пытался руками смягчить удары и это вначале получалось. Нам, стоявшим на самолётном старте метров за 150 от стоянки было забавно на это смотреть, и мы взявшись за животы истерически хохотали, глядя на этот цирк. Но когда Окунев ослаб и в изнеможении повис, мы, наконец, поняли, что его надо спасать. Мы побежали к нему, освободили его от парашюта, и инструктор Рахматулин пощупав его шишки на голове сказал:
– Легко ты, Окунь, отделался. Ну зачем окуню вода понятно, а зачем ты бодал самолёт? Был бы ты Баранов, или Быков тогда другое дело.
– Легко вам всем смеяться, а вас бы кого-нибудь головой об мотор?
Другой цирковой фокус показал нам неплохой спортсмен Юра Суворкин. При довольно свежем ветре он умудрился приземлиться на небольшую берёзу, одиноко стоявшую в конце аэродрома. Стропы завязались за одну из веток, примерно на высоте 2,5-3 метра. Юра освободился от подвесной системы, слез на землю, а парашют с наполненным куполом, как парус, согнул берёзу. Его надо было как-то отцепить. Юра опять полез на берёзу и десантным ножом отрубил ветку.
Берёза распрямилась и выстрелила Суворкиным. Видели бы вы, как берёза стреляет человеком. Думаю, что это был рекорд, достойный Книги рекордов Гиннеса. Он пролетел 12 метров (Мы замеряли) и упал в недавно вспаханную противопожарную мягкую борозду. Поэтому ничего не сломал, но неделю не прыгал, что-то болело внутри.
Интересно, что я встретил Суворкина в Кировограде через 15 лет после того полёта. Встретил я его в обеденный перерыв в ресторане гостиницы. Он был в форме пилота гражданской авиации и сказал мне что с бригадой пилотов перегоняет из Львова в Томск самолёты АН-2, не то отремонтированные, не то сделанные в Польше. Лицо этого парня я вижу и сейчас.
С начала лета, которое в Томске начинается в средине мая, (хотя как его можно назвать летом, когда в тайге, в оврагах и низинах ещё лежит снег),но снег снегом, а появляется наш главный враг- комар.
Правда, есть и мошкара, но она хоть в темноте ночью не летает, а комар тварь всепогодная, круглосуточная. Летает даже тогда, когда доблестные военные лётчики не летают – в туман. Комар – кровососущее насекомое, но сосёт кровь только самка. Самец, уважаемое и благородное насекомое из разряда пижонов, питается цветочным нектаром. Самке же кровь нужна для воспроизводства потомства, и она ищет себе жертву. В Сибири взрослые млекопитающиеся покрыты густой, длинной шерстью, и комару они почти недоступны. Человек, а тем более советский солдат, не имеет шерсти и является пищей N1 для комарих.
Правда, в отсутствии людей, они нападают на неоперившихся птенцов, и родившихся с коротенькой шерстью млекопитающихся, которых не спасают даже глубокие норы.
Когда будете в тайге, приложите ухо к барсучьей, лисьей или волчьей норе, и вы там услышите писк комара, если хозяин сам не будет громко издавать звуки. Правда, вы всё равно подвергнитесь укусу комара, если хоть на 2-3 секунды оголите ухо.
Шутки шутками, но комар превращает жизнь в кошмар, и вы, так ждавшие лета, просите Бога прислать зиму с её даже сильными морозами. Вы спросите, чем комар досаждает? Укусил и улетел. Нет, после его укуса тело насколько часов чешется так, что расчесываешь его до крови. Нет от него спасения и когда одеваешь гимнастёрку. Да, мелкий комар её не прокусит, хобот короток. Но зато крупный! Он устраивает на твоей спине ресторан, в то время, как мелкий комар атакует твою шею и лицо, по которым ты себя нещадно хлопаешь, и твои руки, которыми ты хлопаешь. Каждый хлопок сопровождается выражениями типа: "сволочь!", "зараза!", – или чем покрепче. Мы говорили, что хороший комар и сапог прокусывает.
Это такие упражнения, что через 15-20 минут ты чувствуешь себя побеждённым, и готов бежать от этих комаров на край света. Часовым выдают противокомарные сетки – накомарники. Сам я никогда не одевал, но мне говорили, что эта гадость лезет и под накомарник. Нам давали, иногда противокомарную жидкость, но она действовала только два часа, и то на слабого комара. А лихой комар её не боялся, она для него служила приманкой и отгоняла конкурентов.
Казалось бы, наступит время отбоя, укроешься простынёй и уснёшь.
Не тут-то было. Когда приготовишься спать, не страшен сам укус, а его ожидание. Укроешься простыней с головой, а он залетит под простынь и зудит. Ну, думаешь, укуси и улетай. Нет, зудит. Кошмар.
Засыпаешь. В казарме летом открывают окна, но на них натягивают марлевые сетки, но комар пробирается через входные двери. Однажды ночью в казарме в темноте я приложил ладонь к стене. Она стала мокрой. Я, зайдя в освещённое помещение, увидел, что вся ладонь в крови. Утром посмотрел на стену и увидел отпечаток своей ладони, наподобие той, что звёзды Голливуда оставляют на тротуаре.
Когда я стал плохо слышать, у меня в голове в полной тишине стали появляться разные звуки: пение птиц, игра оркестра, шум прибоя, работа двигателя автомашины и т.д.
Я в первоначальный вариант этой книги не включил рассказ о любимых насекомых, хотя без них и Сибирь не Сибирь. И вот сегодня перед рассветом я проснулся и слышу комариный писк. Оба-на, подумал я, но вспомнил о своей аномалии. Таким образом появилось это описание.
Расскажу ещё одну интересную историю, не связанную со службой в армии, а связанную с комарами.
В 1981 или 1982 году ремстройтрест, где я был, или числился начальником, ремонтировал Украинский театр и Филармонию. В связи с этим, я вместе с начальником областного управления культуры и его замом на машине облисполкома поехали в город Киев решать какие-то вопросы. Туда мы ехали, разговаривали о производстве, а назад, уже немного уставшие на разные темы. Оба они были интересными людьми, оба кандидаты наук и рассказывали мне, изощряясь в своих знаниях о Пушкине и его любовницах, о Некрасове, о Корнее Чуковском… Мне, строителю и мужлану, было всё интересно, но подошло время и мне, как говорят, "в разговор встрягнуть". Ехать нам было часов пять, и заговорил я.. Солдаты до обеда говорят о еде, а после обеда о бабах.
А так, как мы пообедали на полпути, а я бывший солдат (правда,.. бывших солдат, как и бывших алкоголиков, не бывает, даже в песне поётся:
"Пускай не носишь ты теперь
Армейский свой наряд,
А люди всё же говорят:
– Солдат, всегда солдат"
- и заговорил, сами понимаете, о бабах. И тут мне начальник областной культуры выдал коммунистическо – воспитательную лекцию, которая сводилась к следующему: "Уходя от нас товарищ Ленин, завещал нам хранить в чистоте и беречь, как зеницу ока великое звание члена партии". Эти дословные, очень красиво придуманные для Сталина слова, из якобы произнесённой им клятве при похоронах Ленина, я помнил с детства из кинофильма. Но дальше последовало, что супружеская неверность недопустима членом партии. Тот, кто может изменить жене, якобы сказал Ленин, изменяя Крупской с Инессой Арманд, тот может изменить и партии, и воинской присяге, и Родине.
Я был посрамлён. (Через год наша культура понесла утрату: он был снят с работы с партийным выговором за супружескую неверность, допущенную им с молодой женщиной, при турпоездке в Югославию, где идейный ленинец был руководителем группы.)
Я перевёл разговор на проведение отпуска. Эта тема его обрадовала, он повернул к нам голову (сидел рядом с водителем) и с большим удовольствием начал разговор:
– Вы знаете, Анатолий Васильевич, я разочаровался во всех поездках на море, в санатории, на воды. И вот почему. В прошлом году мне мой сосед, он рыбак и охотник, да Вы его знаете, посоветовал отдохнуть на Днепре, на островах. Я договорился с хлопцами в Светловодске, они мне организовали лодку, палатки, газовую плиту, ну, всё что надо. В обществе охотников и рыболовов мне дали удочки, спиннинги, и все рыболовецкие снасти и принадлежности. Переправили нас на моторке. Оставили и уехали.. Да я забыл сказать, что было нас там три семейные пары. Ловим рыбку, купаемся, в картишки, шахматы играем. Жёны еду готовят, когда на газовой плите, а в основном на костре. Ушица, когда дымком пахнет, объедение, пальчики оближешь. Но одна беда: комары. Днём на солнышке ещё ничего. Зайдёшь в тень под дерево, кусаются. А вечером и ночью – конец света. Сжирают они нас заживо. На четвёртый день выбросили мы условный сигнал. Говорим нашим шефам, что не можем больше терпеть эту ненасытную орду, которая и сейчас кружит над нами. Человек, сидящий за рулём катера, даёт нам канистрочку и говорит, что он это предвидел и захватил специально для нас солярку, ну дизельное топливо. Помажетесь и полдня ни один комар вас не тронет. Спасибо тому человеку. Мы с утра помажем лицо, руки, а кто хотел ходить в плавках, так весь намажется, и загорай, купайся и вообще для нас настал действительно рай. Мы ещё потом две недели так хорошо отдохнули, что в этом году только на Днепр, на острова. И вам советую, только сразу солярку возьмите.
Я очень внимательно его слушал и не верил, что он говорит серьёзно. Человек, которому доступны прекрасные, лучшие санатории Советского Союза, распложенные на море, в горах, пустыне, где угодно, предпочитает быть вымазанным вонючими нефтепродуктами, способными отогнать не только комара а и…
И вдруг, я, провернув в голове всё, что он рассказал, захохотал.
Нет, со мной была истерика. Я плакал и через слёзы спросил его:
– А Вы не про-об-бова-али обмаза-а-ться битумом, или мазутом?
Не поняв ехидства в моём вопросе, он спросил:
– А зачем?.
– Обмазались ним один раз, и на весь отпуск. Класс!
До него дошло, что я уже издеваюсь, замолчал и отвернулся от меня. Его заместитель давно толкал меня в бок, чтобы я перестал смеяться, но я уже не мог остановиться. К счастью, мы подъехали к моему дому, я сквозь слёзы попрощался и вышел. Двери мне открыла жена и перепугалась:
– Что с тобой, что за слёзы?
Мне было трудно говорить, но я кратко рассказал Эмме эту историю.
В связи с этим задаю вопрос: "Смерть комарам?" Не знаю. Когда-то в Китае объявили смерть четырём вредителям: воробьям, мухам, комарам и крысам. Почти уничтожили первых троих. Не знаю, как с мухами, а вот оставшимся в живых воробьям и комарам объявили амнистию и стали разводить. Уменьшился урожай риса, а в реках и озёрах стала исчезать рыба.
Оказывается, воробей, когда кормит потомство, приносит ему вредителей, уничтожающих урожай риса, и ущерб принесённый серенькой птичкой, гораздо меньше, чем потерянный урожай.
Комар в процессе метаморфозы в своём развитии превращается из червячка (мотыля), единственного корма мальков некоторых пород рыб, которые начали вымирать в китайских водоёмах. Так, что, не знаю.
За двенадцать лет жизни в Германии рядом с судоходной рекой Майном и множеством других рек, я не видел ни одного комара, а рыбаков с рыбой и на Рейне и на Майне. Воробьёв видел только в вольерах у животных в зоопарке, а риса в Германии в любом магазине, звались, несколько сортов Так что опять, НЕ ЗНАЮ!
13 мая я получил из дому телеграмму, что Эмма родила нам сына, и я ходил гордый и радостный по этому поводу, ощущая себя на ступень выше как мужчина. Я был ОТЕЦ!
В начале июня прошли соревнования на первенство Томской области (По сути только одного аэроклуба). Я без труда занял первое место, второе укладчик парашютов инструктор Рахматулин, третье Лев Красильников, студент ТГУ (Томского Государственного Университета), четвёртое, знакомый вам "циркач" Суворкин. Мы были включены в команду для выступления на соревнованиях на первенство Сибири. Во многих аэроклубах того времени женщины были слабым местом, и их брали в команду, потому что иначе не допускалась бы и мужская команда. В Томском аэроклубе прыгало несколько начинающих девочек и одна замужняя женщина, которая имела достаточно прыжков, позволяющих ей выступать на соревнованиях, но она обладала уникальной способностью делать всё наоборот, то есть не так, как надо. Этим она мне запомнилась, да ещё длинным, тонким, как у Буратино, носом. Что бы она в воздухе не делала, у инструкторов вызывало раздражение, и, глядя на неё, они только и произносили:
– Ну б…!. Ну ё.! Ну мать твою!
Нам, спортсменам было смешно. Правда, до той поры, пока она не зависла на высоковольтной ЛЭП и чудом осталась жива. Тем не менее она тоже поехала с нами на соревнования.
Соревнования проходили в городе Омске. Город мне очень понравился. В нём было много цветов, много новых зданий. И Река Иртыш. Омск тогда называли цветником Сибири. Для парашютистов, и не только, Омск был известен тем, что в нём жила всемирно известная парашютистка Валентина Селиверстова, заслуженный мастер спорта и прочая. Я уже видел её на всесоюзных соревнованиях в Тушино, в 1958 году.
(Справка из интернета; Почти два десятилетия высочайшие результаты и мировые рекорды в парашютном спорте были связаны с именем омички, заслуженным мастером спорта СССР Валентиной Селиверстовой, ставшей 8-кратной чемпионкой СССР, 5-кратной чемпионкой мира, обладательницей 56 мировых рекордов!)
То лето в Сибири было очень теплым, даже жарким, а это чревато лесными пожарами. В Красноярском крае горели леса. Ветер был восточный и небо над всей центральной и западной Сибирью до Урала было закрыто дымом и солнце в Томске смотрелось как через закопчённое стекло. Самолёты не летали. Я встречался с людьми, работающими там, на пожаре, они рассказывали что в населённые пункты, спасаясь от огня, прибегали дикие звери: волки, медведи, лисы и др., и никто никого не трогал. Огонь сумел остановить только Енисей.
В Омске погода была прекрасная. В один из дней нас всех повезли в Омск, на Иртышский пляж позагорать и поплавать. Мне и Суворкину пришла в голову дикая, как оказалось, мысль: переплыть Иртыш. Мы не учли, что Иртыш довольно быстрая река, и пока переплывали, нас отнесло вниз по течению не меньше, чем на километр. Моста через реку тогда не было и нам пришлось плыть назад. Для этого, чтобы попасть на пляж, надо было пройти по берегу вверх по течению уже два километра. Но дело в том, что на этом берегу лежали тысячи кубометров леса, вытащенного на берег во время сплава, и лежащего в беспорядке. Вот и пришлось мне с Суворкиным в одних трусах пробираться по этим завалам, обдирая себе кожу. Мы очень долго преодолевали эту нескончаемую полосу препятствий, и когда приплыли на пляж, там уже не было никого наших, и о Боже… и нашей одежды тоже не было. Аэродром находился километров 15 от города. Не бежать же нам в трусах, босиком через весь город, Выручила милиция. На пляж заехал милицейский патруль на мотоцикле с коляской. Мы обратились к ним, нас двоих сунули в коляску, и мы с ветерком "отдохнувшие", под смех спортсменов и ругань начальства, прибыли к вечеру на аэродром.
На соревнованиях я рассчитывал на первое место, и это было реально. После прыжков на задержку в раскрытии парашюта и выполнение фигур,. был впереди, но на комбинированном прыжке со мной случился непредвиденный случай. При комбинированном прыжке надо было пропадать 20 секунд, а потом выполнять точность приземления.