— А вы можете это показать?
— Могу… Но так будет нечестно, ты с нунчаками против меня… Бери тогда еще кого-нибудь.
Мы с удивлением переглянулись. Тем не менее Андрей пошел искать себе напарника, а наша компания добывать второе орудие битвы. К сожалению, нунчак больше ни у кого не оказалось. Зато в комнате для спортивного инвентаря мы обнаружили много двухметровых шестов.
Но если орудие нашли легко, то с напарником у Андрея было куда посложнее. Старшие ребята категорически «отмахивались» от предложения поучаствовать в этом бое, исподтишка посмеиваясь: «Нет, парень. Ты уж как-нибудь сам».
Наконец, Андрею удалось уговорить какого-то мужичка из новеньких. В это время Сэнсэй мирно беседовал с тем худым стариком в белом кимоно.
— Вот, нашел! — радостно объявил Андрей Учителю.
— Нашел, хорошо. Пусть старший сэмпай будет нашим секундантом… По его хлопку начинайте атаковать в полный контакт. Все понятно?
Андрей только этого и ждал. Он с видимым удовольствием закивал головой. Сэнсэй вышел на середину. Андрей стал напротив Сэнсэя, а мужичок с шестом выбрал позицию справа сзади от Учителя. Настала захватывающая минута. Все участники были в боевом напряжении, кроме Сэнсэя. Он стоял расслабленно, задумавшись о чем-то своем, и слегка поигрывая кончиками черного пояса, расшитого золотыми иероглифами.
По хлопку старшего сэмпая Андрей рьяно двинулся в лобовую атаку, крутя нунчаками со скоростью вращения лопастей работающего пропеллера. В это время мужичок резко подскочил и замахнулся в ударе шестом. То, что произошло дальше, случилось в какие-то мгновения. Сэнсэй с начала атаки вообще не переменил позиции, как стоял в глубокомысленной позе, так и остался. Но как только соперники достигли критического расстояния относительно его тела, он, не меняя стойки, резко выпустил руку вперед. Если это, конечно, можно так назвать «выпустил», потому что на самом деле его рука вылетела, словно атакующая змея. Нунчаки завернулись, прокрутились на ней и полетели в сторону второго бойца. Учитель сопроводил их проворотом кисти, слегка изменив траекторию полета. Нунчаки в воздухе сделали пол-оборота, выровнялись, как палка, и торцом попали точно в лоб нападающего сзади мужчины. Вторая палка нунчак, продолжая полет, ударила по шесту. И шест, соответственно изменяя траекторию движения, попал прямо по голове Андрея. В результате два горе-бойца неуклюже распластались на полу, даже не осознав, что случилось. А Сэнсэй продолжал стоять задумавшись, как будто вся заварушка вокруг его явно не касалась. Затем, встрепенувшись, он заботливо спросил у своих бывших «противников»:
— Ну как, ребята, не сильно ушиблись?
— Не, — ответил растерянно Андрей, усиленно растирая вздувшуюся шишку на лбу. — Нормально…
Мужик тоже кивнул.
— Извините, я немного не рассчитал.
И, подходя к своему бывшему собеседнику, произнес как ни в чем не бывало:
— Вы знаете, у меня появилась грандиозная идея! А что, если…
В это время наблюдавшая за боем толпа загудела в шуме обсуждений, смеха и удивления по поводу скоротечного боя. А один из старших парней, которому Андрей предлагал быть напарником, со смешком произнес:
— Как же, Сэнсэй не рассчитал, жди! Ничего, мужики, крепитесь. Мы через такие «неверные» расчеты, по своей глупости, уже не один раз проходили.
Когда до Андрея наконец-то дошло, что произошло, он просто затиранил Костика и Славика одним и тем же вопросом: «Как же такое может быть? Раз… и одним движением, даже не ударом?!» На что Костик недоуменно отвечал:
— Да откуда мы знаем? Вон Сэнсэй, у него и спрашивай.
Но Учитель до конца тренировки постоянно был занят то показом новых приемов, то работой над сложными ударами со старшими ребятами, то ответами на бесконечные вопросы, а в конце тренировки беседой со стариком. Однако Андрей задался целью во что бы то ни стало именно сегодня все выяснить.
И такой шанс выпал нашей компании только тогда, когда закончились дополнительные занятия. Мы быстро переоделись и стали у выхода, как стража, твердо решив добиться своего. Но оказалось, что нам с Игорем Михайловичем и его ребятами по пути до самой остановки. По дороге мы и приступили к расспросам.
— А как вы это так одним движением смогли победить двух противников с таким вооружением? — задал свой выстраданный вопрос Андрей.
— Да вооружение здесь не при чем. Эта техника на использование силы противника. Кстати, применяется во многих стилях, например «Айкидо», «Джиу-джицу», «Винь-чунь» и других. Надо лишь уловить момент и тут же его использовать.
— Это, в общем, понятно. А в вашем случае, какой стиль вы использовали?
— Да так, — пожав плечами, лукаво ответил Сэнсэй, — всего понемножку.
— А все-таки? — не унимался Андрей.
— Ну, здесь всего-то надо знать закон инерции по физике, распределение центра тяжести по биомеханике и немного стиль «Змеи».
— Ого! — присвистнул Андрей.
— А как ты хотел?
— Хм, легко сказать «найти родник», — хмыкнул Костик и, немного помолчав, добавил: — Как говорил Мольер:
— Что я слышу? — шутливо произнес Сэнсэй, —
— Что-то знакомое…
— Это тоже Поклен, его выражение из «Мизантропа».
— Кто-кто?
— Ну, Жан Батист Мольер. Его же настоящая фамилия Поклен.
Даже в свете уличных фонарей было видно, как Костик весь покраснел до кончиков ушей.
— Но…но… восточная мудрость гласит, что истинное благоразумие состоит в том, чтобы при начале какого-либо дела предусмотреть его конец.
— Совершенно верно. То есть, это говорит о том, что
— Да, — промолвил Костя и многозначительно заключил: — «Голова без ума, что фонарь без свечи».
— Замечательные слова Льва Николаевича Толстого, — согласился Игорь Михайлович к полной неожиданности «Философа». — Если ты помнишь, у него есть еще и такое прекрасное выражение: «Мысль — начало всего. И мыслями можно управлять. И поэтому, главное дело совершенствования — работать над мыслями».
Костик неуверенно кивнул головой. Но это обстоятельство, как оказалось, еще больше задело его самолюбие. В общем, в течение последующих двадцати минут мы стали свидетелями грандиозной битвы афоризмами, цитатами, изречениями отечественных и зарубежных писателей, поэтов, философов, ученых, фамилии которых в большинстве своем мне были даже неизвестны. В это время моя особа пыталась хоть как-то вклиниться в данный диалог со своим жизненно важным вопросом, который мне не терпелось задать. Но полемика Сэнсэя с нашим «Философом» шла безостановочно, постепенно достигая своего апогея. Я уже окончательно разозлилась на Костика за то, что он занимает столь ценное время ради удовлетворения своей мании блестящего эрудита. Но он настолько был поглощен этим процессом, что, казалось, для него ничего в мире больше не существовало.
В конце концов, уже подходя к остановке, Костик, видимо, перебрал по памяти всех, кого мог, поскольку произнес свою коронную фразу:
— Да, говоря словами Вийона:
— А это еще кто такой?! — окончательно выйдя из себя, чуть ли не вскрикнул Костя.
— О, — с наслаждением протянул Сэнсэй, — это Омар Хайям. Знаменитый персидский поэт и философ. Великий ученый, намного опередивший свое время. Его полное имя Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури. Он жил в XI веке. К его мудрости прислушивались даже некоторые сельджукские властители Ирана, хотя родом он был из Хорасона, деревушки возле Нишапура. У него очень интересные философские мысли. Согласно его воззрениям, душа бессмертна. Она пришла из Небытия в человеческое тело и вернется в Небытие после смерти. Для нее этот мир — чужбина.
— Интересно, — вступила в разговор Татьяна, — а где находится душа в теле человека? Как думает этот философ, в сердце или нет?
— Нет. Он считает, что сердце родилось на земле и является только частью смертной человеческой плоти, хотя и наилучшей, самой «одухотворенной» ее частью. Именно через Сердце общается Душа. Но Сердце, по его мнению, знает только этот мир, Бытие… У него есть такие занимательные строчки, когда Сердце интересуется у Души тайнами Небытия.
Сэнсэй немного задумался и произнес:
— А что такое «Алеф»?
— «Алеф» — это первая буква в его родном языке, она же — цифра «один». Как он считает, это символ Единого Сущего, и символ единства мироздания, — и, глянув на Костика, Сэнсэй иронически произнес: — О чем еще тут можно говорить?!
Костик окончательно сконфузился, не зная, что и вправду ответить. Я поспешила этим воспользоваться, выпалив на одном дыхании:
— А как можно научиться этой системе упражнений, которая управляет скрытыми психофизическими возможностями?
— Да очень просто. Здесь нет никакого секрета. Главное, как говорится, иметь большое желание, а возможности приложатся.
— Так можно у вас этому научиться?
— Конечно.
— А когда можно начать? — задал вопрос Андрей, видимо такой же мой единомышленник.
— Ну, если есть такой интерес, то пожалуйста. Я уделяю полтора часа для этих занятий два раза в неделю.
— А сколько это стоит? — поинтересовался Славик.
— А что, разве духовные знания можно измерить деньгами? — удивился Сэнсэй. — Вы, ребята, прямо зациклились на этих фантиках. Мы тренируемся просто для себя, ради собственного духовного развития. Хотите заниматься — занимайтесь.
Наша компания подробнее договорилась, где и когда встретиться.
— Женя вас проведет, — добавил Учитель.
Женей оказался высокий, светловолосый парень спортивного телосложения, один из тех «скоростных» ребят, которые были в попутчиках у Сэнсэя.
— Мы обязательно придем, — ответил за всех Андрей.
На том и попрощались. Я была вне себя от радости. Наконец-то моя особа приблизилась к тому, что так долго искала. Казалось, осталось сделать всего один шаг, и может быть, мне удастся преодолеть эту пропасть и выкарабкаться на твердую почву Бытия. Я чувствовала это интуитивно, каким-то шестым чувством. Хотя разум мой не видел в этом никакого реального шанса на спасение. Тем не менее, душа, как говорится, пела.
Всю дорогу ребята восхищенно обсуждали сегодняшнюю тренировку и то, что ожидает нас послезавтра на духовных занятиях. Энтузиазм переполнял всех, кроме Костика. Тот был надутый, как индюк, мрачно сдвинув брови.
— Костик, а ты поедешь? — толкнул его в бок Андрей.
— Я вот тут думаю, может нам всем не стоит ехать, — недовольно пробурчал «Философ». — Что мы, циркачи что ли, каким-то фокусам учиться. Только зря время потратим.
— Ты что, Костик, дурак, — «вежливо» заявил Андрей. — Да где ты найдешь даже циркача, чтоб ложки взглядом гнул?!
— Да еще обучал этому бесплатно, — вставил свое веское слово Славик.
— Вот, вот. Ну, ты лопух, вообще!
— Я каюсь, глуп. Однако в меру своих сил любвеобильность вашу оценил, — съязвил недовольный «Философ».
— Ладно, ребята, не ссорьтесь, — сказала Татьяна. — Лучше подскажите, как мне родаков уговорить, чтоб отпустили на эти занятия.
— Как-как, — ответил за всех Андрей, — как в анекдоте: «Дочь пришла домой поздно. Отец спрашивает: «Как это называется?» А дочь и говорит: «Я не знаю, как это называется, но теперь это будет моим хобби».
Все одобрительно засмеялись. Договорившись о новой встрече, наша компания разошлась по домам.