/2/ Езекиль, 43 (1, 2).
/3/ То есть является одновременной материей и энергией.
/4/ Кн. Исход XX, 3 (12); Бытие 1, 3.
/5/ Тимофею VI 15--16 "Ни один человек", т. е. ни один смертный, подвластный майе.
/6/ Откровение 1, 14--15.
/7/ Мтф. VI, 22.
/8/ Бытие I, 27.
/9/ Вторая Книга Царств, II, II
Глава 31. Беседа со святой матерью.
--Почтенная мать, еще во младенчестве я получил пророческое благословение вашего супруга. Он был гуру мое собственного гуру Шри Юктешвара и моих родителей. Будьте поэтому благосклонны ко мне и соблаговолите рассказать несколько случаев из вашей священной жизни.
Я обратился к Шримати Каши Мони, спутнице жизни Лахири Махасайа. Попав на короткое время в Бенарес, я исполнил свое давнишнее желание посетить эту почтенную женщину.
Она приветливо приняла меня в доме Лахири Махасайа, который находился в той части Бенареса, что называется Гарудешвар Мохулла. Хотя ей было уже немало лет, она напоминала расцветший лотос и источала аромат духовности. Это была женщина среднего роста, со светлой кожей и изящной шеей, с большими блестящими глазами.
--Привет тебе, сын мой! Пройдем наверх!
Каши Мони провела меня в очень небольшую комнату, где она жила некоторое время со своим мужем. Я ощутил великую честь от зрелища того святого места, где несравненный учитель снизошел до принятия на себя роли в человеческой драме супружества. Добрая хозяйка указала мне на мягкое сиденье подле нее.
"Это произошло за несколько лет до того, как я поняла божественную сущность моего мужа,--начала она.--Однажды ночью в этой самой комнате у меня был яркий сон. Блистающие славой ангелы парили надо мной в невообразимом величии. Зрелище было настолько реальным, что я сейчас жэе проснулась; странным образом комната оказалась окутанной ослепительным светом.
Мой муж в позе "лотос" парил в центре комнаты, окруженный ангелами. Исполненные достоинства в своей мольбе, они поклонялись ему, сложа руки.
Бемерно удивленная, я была уверена в том, что все еще вижу сон.
--Женщина,--произнес Лахири Махасайа,--сейчас ты не спишь. Отныне и навеки оставь свои иллюзии.
Он мягко опустился на пол. Я распростерлась у его ног.
--Учитель,--воскликнула я,--вновь и вновь склоняюсь перед тобой! Простишь ли ты мне то, что я считала тебя своим мужем? Я умираю от стыда, поняв, что оставалась спящей возле того, кто пробужден к божественной жизни. С этой ночи ты более не будешь моим мужем--ты станешь моим гуру. Не примешь ли ты мою ничтожную личность в качестве ученицы? /1/.
Учитель мягко коснулся моего плеча.
--Встань, святая душа, ты принята!--И он повернул меня к ангелам.--Поклонись по очереди каждому из этих святых существ.
После того, как я закончила свое смиренное коленопреклонение, голоса ангелов зазвуали вместе подобно хору древних писаний:
--Благословенна и ты, супруга божественного существа! Мы приветствуем тебя!--Они склонились к моим ногам--и вдруг их блистающие формы исчели, а в комнате стало темно.
Мой гуру спросил меня, желаю ли я получить посвящение в крийа-йогу.
--Конечно,--отвечала я.--Мне так жаль, что я не получила этого благословения в более ранний период совей жизни.
--Тогда еще не пришло время,--успокоительно улыбнулся Лахири Махасайа.--В безмолвии я помог тебе переработать большую часть твоей кармы. Теперь когда ты желаешь посвящения, ты к нему готова.
Он коснулся моего лба. Там появились массы крутящегося света. Сияние постепенно приняло форму опалово-голубого духовного глаза, окаймленного золотисным блеском, в центре находилась белая пятиконечная звезда.
--Проникни своим сознанием сквозь звезду в царство беспредельного,--послышался голос гуру, в котором звучали новые нотки, подобно струящейся где-то в отдалении музыке.
Видение за видением как волны разбивались о берега моей души. Эти панорамные сферы в конце концов растворились в море блаженства. Я потеряла себя в нескончаемой благодати. Когда через несколько часов я вернулась к осознанию этого мира, учитель дал мне технику крийа-йоги.
С той ночи Лахири Махасайа никогда более не спал в моей комнате. С этого времени он вообще перестал спать. Днем и ночью он оставался в передней комнате на нижнем эатже, окруженный своими учениками".
Почтенная женщина погрузилась в молчание. Понимая необычность ее взаимоотношений с возвышенным йогином, я все же рискнул попросить ее вспомнить что-нибудь еще.
"Ты жаден, сын мой. Тем не менее ты получишь еще один рассказ.--Она застенчиво улыбнулась.--Я покаюсь в грехе против мужа, ставшего для меня гуру. Через несколько месяцев после посвящения я начала чувствовать себя покинутой. Мне казалось, что муж пренебрегает мною Как-то утром Лахири Махасайа вошел в эту комнату: ему нужно было написать статью. Я быстро последовала за ним. Под властью нелепого возбуждения я обратилась к нему с некоторой едкостью:
--Вы тратите все свое время на учеников. А как же ваши обязанности перед женой и детьми? Мне жаль, что вы не интересуетесь как заработать для семьи побольше енег.
Учитель бросил на меня мгновенный ызор и... исчез! Охваченная благоговейным страхом, я услышала голос, зазвучавший со всех сторон:
--Разве ты не видишь, что все--это ничто? Как может такое ничто. как я, добывать для тебя богатство?
--Гуруджи,--заплакала я,--я умоляю вас о прощении миллион раз! Мой грешный взор не видит вас более. Пожалуйста, явите свою священную форму.
--Я здесь!--послышался с высоты ответ. Взглянув вверх. я увидела, что учитель материализовался в воздухе и его голова касается потолка. Глаза блистали ослепительным огнем. Вне себя от страха я с рыданиями упала к его ногам, когда он мягко опустился на пол.
--Женщина,--сказал он,--ищи божественного богаства, а не ничтожную земную мишуру. После того, как ты приобретешь внутреннее богаство, ты увидишь, что внешнее благополучие всегда появится само собою.--Далее он прибавил:--Один из моих духовных сыновей обеспечит тебя.
Слова гуру сбылись на деле: один из учеников, действительно завещал нашей семье значительную сумму".
Я поблагодарил Каши Мони за ее удивительные воспоминания /2/. На следующий день я снова посетил ее дом и в течение нескольких часов наслаждался философской дискуссией с Тинкури и Дукури Махири. Эти два святых сына великого йогина Индии неукоснительно следовали указанному им идеалу. Оба они были красивые, высокие, крепкие мужчины с длинными бородами, приятными голосами и старомодной вежливостью в поведении.
Жена Лахири Махасайа не была его единственной ученицей: у него насчитывалось несколько сот других , в их числе и моя мать. Одна из учениц попросила фотографию учителя. Он вручилее, заметив ей: "Если ты примешь этот подарок как талисман, то так оно и будет; в противном случае он окажется просто портретом".
Через несколько дней случилось так, что эта женщина и невестка Лахири Махасайа читали "Бхагавад-Гиту" за столом, над которым висела фотография гуру. Внезапно разразилась сильнейшая буря с грозой.
--Лахири Махасайа, защити и спаси нас!--женщины преклонили колени перед портретом. Молния ударила в книгу, лежавшую на столе; обе женщины остались невредимы.
--Я почувствовала себя так, как если бы вокруг меня возникла одежда из льда и предохранила меня от невыносимой жары,--рассказывала потом ученица.
Лахири Махасайа совершил два чуда с другой своей ученицей по имени Абхойа. Однажды она с мужем, калькуттским адвокатом, отправились в Бенарес посетить учителя. Но их экипаж задержался в пути из-за бесчисленных остановок на улицах. Они прибыли на главную станцию Хоура лишь тогда, когда поезд, отходивший в Бенарес, уже дал свисток отправления.
"Лахири Махасайа, умоляю тебя остановить поезд!--безмолвно молилась она.--Я не смогу вынести, если придется отсрочить посещение еще на день!"
Колеса пыхтящего поезда продолжали вертеться; они вертелись все сильнее, но поезд не двигался. Машинист и пассажиры высыпали на платформу, чтобы посмотреть на это необыкновенное явление. В этот момент железнодорожный служащий, англичанин, приблизился к Абхойе и ее мужу и сам предложил им свои услуги, что было беспрецендентным случаем: "Бабу,--сказал он,--давайте мне деньги, я куплю вам билеты, а вы идите в вагоны".
И как только супруги сели на места и получили свои билеты, поезд медленно тронулся. Машинист и пассажиры поспешно влезли в вагоны, так и не поняв, почему поезд остановился и почему он теперь двинулся вперед.
Прибыв в дом Лахири Махасайа в Бенарес, Абхойа безмолвно распростерлась перед учитилем и попыталась коснуться его ног.
--Успокойся, Абхойа,--сказал он.--Как ты любишь тревожить меня! Как будто нельзя было приехать другим поездом!
Абхойа посетила Лахири Махасайа. На сей раз она просила его помочь уже не с поездом, а с аистом.
--Я прошу вас благословить моего девятого ребенка,--говорила она.--Я хочу, чтобы он жил. У меня родилось восемь детей, но все они умирали после рождения.
Учитель сочувственно улыбнулся:
--Ребенок, которого ты ждешь, не умрет. Пожалуйста, тщательно следуй моим наставлениям. Ночью у тебя родится девочка. Следи за тем, чтобы масло в светильнике горело до самого рассвета. Не засни и не дай светильнику погаснуть.
В самом деле, у Абхойи родилась дочь. Как и предвидел всезнающий гуру, роды кончились ночью. Мать велела няне наполнить светильник маслом. Обе женщины старательно следили за светильником до самого утра, но в конце концов заснули. И вот масло почти полностью выгорело, так что огонек едва-едва мерцал. Вдруг раздался сильный стук. Дверь в спальню отворилась, так как крючок снялся с пробоя. Женщины в испуге проснулись. Их изумленному взору предстала форма Лахири Махасайа.
--Смотри, Абхойа, огонь почти погас!--Он указал на светильник, который няня поспешила вновь наполнить маслом. Когда светильник вновь ярко вспыхнул, учитель исчез. Дверь закрылась, и крючок лег в пробой без всякого видимого на него воздействия.
Девятый ребенок Абхойи выжил. В 1935 году я наводил о ее дочери справки, и она была еще жива.
Один из учеников Лахири Махасайа, почтенный Кали Кумар Рой, сообщил мне много захватывающих подробностей своей жизни вблизи учителя:
"Часто я гостил в его доме в Бенаресе по несколько недель,--рассказывал мне Рой.--Я заметил, что в тишине ночей в доме появлялись многочисленный святые подвижники и отшельники--данда свами /3/, которые приходили, чтобы посидеть у ног гуру. Иногда они устраивали дискуссии на философские темы или обсуждали проблемы медитации. К утру высокие гости уходили. И во время своих посещений я обнаружил, что Лахири Махасайа никогда не спит.
В ранний период знакомства с учитилем,--продолжал Рой,--мне пришлось столкнуться с противодействием своего начальника, убежденного материалиста.
--Я не желаю, чтобы у меня работали религиозные фанатики,--бывало усмехался он.--Если я когда-нибудь встречусь с вашим шарлатаном-гуру, я скажу ему несколько слов, которые он надолго запомнит.
Но и эта угроза не прервала моих ежедневных визитов. Я почти каждый вечер проводил в присутствии гуру. Однажды вечером начальник последовал за мной и бесцеремонно ворвался в гостинную. Без сомнения, он собирался осуществить свою угрозу. Но как только он уселлся, Лахири Махасайа обратился к группе, в которой было около двенадцати его учеников:
--Хотите, я покажу вам одну картину?
Когда мы утвердительно закивали головами, он приказал затемнить комнату.
--Сядьте в круг друг за другом,--сказал он далее,--положите свои руки на глаза того, кто сидит перед вами.
Я не удивился, когда мой начальник тоже исполнил приказание, хотя и сделал это неохотно. Через несколько минут Лахири Махасайа спросил нас, что мы видим.
--Господин,--ответил я,--появилась какая-то красивая женщина. Она одета в сари с красной каймой и стоит у латании.
Остальные ученики описали то же самое. Тогда учитель обратился к моему начальнику:
--А вы узнаете эту женщину?
--Да,--отвечал тот, борясь, очевидно, с незнакомыми его природе эмоциями.--Я глупо трачу на нее деньги, хотя у меня есть хорошая жена. Мне стыдно за те побуждения, которые привели меня сюда. Простите! Не могли бы вы принять меня к себе в ученики?
--Если в течение шести месяцев вы будете вести строго моральную жизнь, я приму вас,--сказал учитель. Затем он прибавил:--иначе я не могу этого сделать.
В течение трех месяцев мой начальник воздерживался от искушений, но в конце концов он возобновил прежние отношения с этой женщиной. Спустя еще два месяца он умер. Тогда я понял завуалированное пророчество гуру о том, что он не сможет иницировать просящего.