Все девочки охают:
— Ой, какой маленький! Ой, какой перепуганненький! Мальчик, мальчик, как тебя звать?
— Маруся.
Учитель говорит:
— Маруся, Маруся, ты чья? Тебя нарочно подбросили или ты заблудилась?
Маруся сама точно не уверена, поэтому начинает нос морщить, чтобы заплакать. Тогда учитель её на руки взял и говорит:
— Вот тебе кусочек мела, рисуй кошечку в углу. А мы будем диктант писать.
Маруся, конечно, начала карябать в углу доски. У неё вместо кошечки получилась табакерка с хвостом. А учитель начал диктовать: «Пришла осень. Все дети сидели в доме. Один кораблик плавал в холодной луже…»
— Обратите внимание, дети, на окончания слов «в доме», «в луже».
И тут Маруся как заплачет.
— Ты чего, девочка?
— Кораблик жалко.
Так и не удалось в четвертом «В» диктант провести.
В пятом «А» география была. И пятому «А» Виталик Елисеев достался. Он не шумел, не кричал. Он очень внимательно всё слушал про вулканы. А потом спросил у учительницы Грищенковой:
— Булкан — он булки делает?
Вера и Анфиса были засунуты учителю Валентину Павловичу Встовскому на урок зоологии. Он четвероклассникам про животный мир средней полосы России рассказывал. Он говорил:
— У нас в лесах Анфисы не водятся. У нас водятся лоси, кабаны, олени. Из умных зверей встречаются бобры. Они живут у маленьких речек и умеют строить плотины и хатки.
Вера очень внимательно слушала и смотрела на картинки зверей по стенам.
Анфиса тоже очень внимательно слушала. А сама думала:
«Какая красивая ручка на шкафу. Как бы её облизнуть?»
Валентин Павлович стал про домашних зверей рассказывать. Он говорил Вере:
— Вера, назови нам домашнее животное.
Вера сразу сказала:
— Слон.
Учитель ей подсказывает:
— Ну почему слон? Слон в Индии бывает домашним животным, а ты назови наше.
Вера молчит и пыхтит. Тогда Валентин Павлович стал ей подсказывать:
— Вот дома у бабушки живёт такой ласковый с усами.
Вера сразу поняла:
— Таракан.
— Да нет, не таракан. А ласковый такой дома у бабушки живет… с усами и хвостом.
Вера тогда всё окончательно сообразила и сказала:
— Дедушка.
Все школьники так и грохнули. Сам Валентин Павлович не удержался и сдержанно улыбнулся.
— Спасибо тебе, Вера, и тебе, Анфиса, спасибо. Вы очень оживили наш урок.
А к Вериному папе на урок арифметики два Антончика были засунуты — внуки завхоза Антонова.
Папа немедленно их в дело пустил.
— Из пункта А в пункт Б идёт пешеход. Вот ты… как тебя зовут?
— Алёша…
— Ты, Алёша, будешь пешеход. А ему навстречу из пункта Б в пункт А идёт грузовик… Как тебя зовут?
— Серёжа Антонов!
— Ты, Серёжа Антонов, будешь грузовик. Ну-ка, как ты тарахтишь?
Серёжа Антонов тарахтел прекрасно. Чуть Алёшу не задавил. Ученики мигом задачу решили. Потому что всё стало ясно: как едет грузовик, как идёт пешеход и что встретятся они не в середине пути, а около первой парты. Потому что грузовик идёт быстрее в два раза.
Всё бы хорошо, но тут к школе подъехала комиссия из роно. Приехали люди, которые работу школы проверяют.
Подъехали, а от школы тишина идёт, как пар от утюга. Они сразу насторожились. Это были две тёти и один тихий начальник с портфелем. Одна тётя была длинная, как целых две. А другая низкая и круглая, как целых четыре. У неё лицо было круглое, глаза круглые и все другие части тела были как по циркулю.
Длинная тётя говорит:
— Как же это может быть, чтобы школа была такая тихая? Я за свою длинную жизнь такого не видела.
Тихий начальник предположил:
— Может быть, сейчас эпидемия гриппа происходит? И все школьники дома сидят? Вернее, лежат как один.
— Нет никакой эпидемии, — отвечает круглая тётя. — В этом году грипп вообще отменили. Я в газетах читала. Наши лучшие в мире врачи новое лекарство закупили и всем уколы сделали. Кого укололи, тот пять лет гриппом не болеет.
Тогда длинная тётя подумала:
— Может быть, здесь коллективный прогул и все ребята как один в кино сбежали «Доктора Айболита» смотреть? А может быть, учителя на уроки с дубинками ходят, всех учеников запугали и дети сидят тихие как мышки?
— Надо пойти и посмотреть, — сказал начальник. — Ясно одно: если в школе такая тишина, значит, в школе непорядок.
Вошли они в школу и в первый попавшийся класс засунулись. Смотрят, там ребята Борю Голдовского окружили и воспитывают:
— Ты почему, мальчик, такой неумытый?
— Я шоколад ел.
— Ты почему, мальчик, такой пыльный?
— Я на шкаф залезал.
— Ты почему, мальчик, такой липкий?
— Я на бутылке с клеем сидел.
— Давай, мальчик, мы тебя в порядок приведём. Умоем, причешем, курточку отчистим.
Комиссия в лице длинной тёти спрашивает:
— А почему это у вас на уроке посторонний?
Учительница в этом классе была Верина мама. Она говорит:
— Это не посторонний. Это — учебное пособие. У нас сейчас внеклассное занятие происходит. Урок труда.
Комиссия в этот раз в лице круглой тёти снова спрашивает:
— Какое такое внеклассное занятие? Как оно называется?
Верина мама, Наталья Алексеевна, говорит:
— Называется оно «Уход за младшим братом».
Комиссия сразу забуксовала, затихла. А тихий начальник спрашивает:
— И что этот урок по всей школе идет?
— Конечно. У нас даже лозунг есть, типа призыва: «Уход за младшим братом полезен всем ребятам!»
Комиссия окончательно успокоилась. Тихо-тихо так на цыпочках к директору в учительскую пришла.
В учительской тишина и благодать. Учебные пособия лежат везде как положено. А директор сидит и ведомости на учеников заполняет.
Тихий начальник сказал:
— Мы вас поздравляем. Это вы здорово придумали с младшим братом. Мы теперь такое движение по всем школам начнём.
А длинная тётя сказала:
— С младшим братом — это всё прекрасно. А как у вас дела с внеклассной работой обстоят? Дайте мне скорее «План внеклассной работы младшеклассников».
Пётр Сергеевич своё лицо сморщил, как косточку персика.
История пятая
ВЕРА И АНФИСА ЗАБЛУДИЛИСЬ
У папы и мамы Веры и у их бабушки была очень хорошая квартира — три комнаты и кухня. И бабушка всё время эти комнаты подметала. Она одну комнату подметёт, всё по местам расставит, а Вера с Анфисой уже в другой беспорядок наведут. Игрушки раскидают, мебель перевернут.
Хорошо было, когда Вера и Анфиса рисовали. Только у Анфисы привычка была — схватить карандаш и начать рисовать на потолке, сидя на люстре. У неё такие каляки получались — залюбуешься. После каждого сеанса хоть заново потолок бели. Поэтому бабушка со щёткой и зубной пастой после её уроков рисования со стремянки не слезала.
Тогда придумали карандаш для Анфисы на верёвочку привязывать к столу. Она очень быстро научилась верёвочку перекусывать. Верёвочку на цепочку заменили. Дело лучше пошло. Максимум вреда был в том, что Анфиса карандаш съедала и рот себе в разные цвета окрашивала: то в красный, то в зелёный, то в оранжевый. Как улыбнётся она такой разноцветной пастью, сразу кажется, что она не обезьянка, а инопланетянка.
Но всё равно Анфису все очень любили… Даже непонятно почему.
Однажды бабушка говорит:
— Вера и Анфиса, вы уже большие! Нате вам рубль, идите в булочную. Купите хлеба — половину буханки и целый батон.
Вера очень обрадовалась, что ей дали такое важное поручение, и запрыгала от радости. Анфиса тоже запрыгала, потому что Вера запрыгала.
— У меня мелочь есть, — сказала бабушка. — Вот вам двадцать две копейки на батон и шестнадцать на буханку чёрного.
Вера батонные деньги взяла в одну руку, а буханочные в другую и пошла. Очень она боялась их перепутать.
В булочной Вера стала думать, какой батон взять — простой или с изюмом. А Анфиса сразу схватила два батона, а потом стала думать: «Ой, какие удобные! Кого бы ими треснуть по башке?»
Вера говорит:
— Нельзя хлеб руками трогать и размахивать им. Хлеб надо уважать. А ну, положи на место!
А Анфиса не помнит, где она их взяла. Вера сама тогда их на место положила и дальше думает, как ей быть, — бабушка ей про изюм ничего не говорила.
Кассирша на секунду отошла. Тут Анфиса как прыгнет на её место, как начнёт всем чеки выдавать километрами.
Люди смотрят на неё и не узнают:
— Посмотрите, как наша Мария Ивановна высохла! До чего же у кассирш в торговле работа трудная!
Вера увидела Анфису за кассой и из магазина её срочно вывела:
— Не умеешь ты себя вести как человек. Посиди здесь наказанная.
И прицепила её лапку к поручню у витрины. А к этому поручню собака была привязана неизвестной породы. Вернее, всех пород вместе. Анфиса и давай перед этой собакой выдрючиваться.
Из магазина кошка вышла. А собака всеми своими породами кошек терпеть не могла. Мало того, что кошка шла, да она еще такая важная, будто она — директор магазина или начальник главка по торговле сосисками.
Она глаза прищурила и так на собаку посмотрела, будто это не собака была, а так, принадлежность какая, пенёк или чучело.
Собака не выдержала, за сердце схватилась от такой пренебрежительности и как рванёт за кошкой! Даже поручень от магазина оторвала. А за поручень Анфиса держалась, а за Анфису Вера ухватилась. И все они вместе бегут.
Вообще-то, Вера с Анфисой никуда бежать не собирались, просто так вышло.
Вот мчится по улице процессия — впереди кошка, уже не такая прищуренная и важная, за ней собака всех пород, за ней поводок, потом поручень, за который Анфиса держится, а за Анфисой Вера бежит, еле поспевает со своими батонами в авоське.
Бежит Вера и боится своей авоськой какую-нибудь бабушку зацепить. Бабушку она не зацепила, а один школьник средних классов ей под горячую авоську попался.
И он тоже за ними побежал как-то боком, хотя никуда бежать не собирался.
Вдруг кошка увидела перед собой забор, а в заборе дырку для куриц. Кошка туда юрк! Собака с поручнем за ней, а Вера с Анфисой в дырку не влезли, они о забор стукнулись и остановились.
Среднеклассник от них отцепился и, ворча что-то среднеклассное, ушёл, уроки делать. А Вера и Анфиса одни остались посреди большого города.
Вера думает: «Хорошо, что у нас хлеб с собой. Мы сразу не погибнем».
И пошли они куда глаза глядят. А глаза у них глядели в основном на качели и разные плакаты на стенах.
Вот идут они себе, не торопятся, взявшись за руки, город рассматривают. А самим немного страшно: где дом? Где папа? Где мама? Где бабушка с обедом? Никому неизвестно. И Вера начинает немного поплакивать и повсхлипывать.
И тут к ним милиционер подошёл:
— Здравствуйте, юные граждане! Куда это вы идёте?
Вера ему отвечает:
— Мы идём во все стороны.
— А откуда вы идёте? — спрашивает милиционер.
— Мы идём из булочной, — говорит Вера, а Анфиса на батон в авоське показывает.
— Но вы хоть свой адрес знаете?
— Конечно, знаем.
— Какая ваша улица?
Вера задумалась, а потом говорит:
— Первомайская улица имени Первого мая на Октябрьском шоссе.
— Понятно, — говорит милиционер, — а дом какой?
— Кирпичный, — говорит Вера, — со всеми удобствами.
Милиционер задумался, а потом говорит:
— Я знаю, где ваш дом искать. Такие мягкие батоны только в одной булочной продают. В Филипповской. Это на Октябрьском шоссе. Пошли туда, а там видно будет.
Он взял свой радиопередатчик в руки и сказал:
— Алло, дежурный, я тут двух детей нашёл в городе. Поведу их домой. Я временно свою будку покину. Пришли кого-нибудь вместо меня.
Дежурный ему ответил:
— Не буду я никого присылать. У меня полдивизии на картошке. Никто твою будку не утащит. Пусть так постоит.
И пошли они по городу. Милиционер спрашивает:
— Ты, девочка, читать умеешь?
— Умею, — говорит Вера.
— Что здесь написано? — он показал на один плакат на стене.
Вера прочитала:
«Для младших школьников! „Густоперченный мальчик“».
А этот мальчик был не густоперченный, а гуттаперчевый, резиновый значит.
— А ты не младшая школьница? — спросил милиционер.
— Нет, я в садик хожу. Я всадница. И Анфиса всадница.
Вдруг Вера закричала:
— Ой, это же наш дом! Мы уже давно пришли!
Они поднялись на третий этаж и встали у двери.
— Сколько раз звонить? — спрашивает милиционер.
— Мы до звонка не достаём, — говорит Вера. — Мы ногами стучим.
Милиционер ногами постучал. Бабушка выглянула и как испугается:
— Их уже арестовали! Что они такое натворили?
— Нет, бабуся, они ничего не натворили. Они заблудились. Получите и распишитесь. А я пошёл.
— Нет уж, нет уж! — сказала бабушка. — Какой невежливый! У меня суп на столе. Садитесь с нами есть. И чай пить.
Милиционер даже растерялся. Он был совсем новенький. Им в милицейской школе ничего об этом не рассказывали. Их учили, что с преступниками делать: как их брать, куда сдавать. А про суп и про чай с бабушками ничего не говорили.
Он всё-таки остался и сидел как на иголках, и всё свою рацию слушал. А по рации все время говорили:
— Внимание! Внимание! Всем постам! На загородном шоссе автобус с пенсионерами съехал в кювет. Пришлите грузовик-тягач.
— Ещё внимание. Свободную машину просят подъехать на улицу писателя Чехова. Там две старушки несли чемодан и сели на проезжей части.
Бабушка говорит:
— Ой, какие у вас интересные радиопередачи. Интереснее, чем по телевизору и по «Маяку».
А радио опять сообщает:
— Внимание! Внимание! Внимание! Грузовик-тягач отменяется. Пенсионеры сами вытащили автобус из кювета. И с бабушками всё в порядке. Проходивший отряд школьников отнёс чемоданы и бабушек на вокзал. Всё в порядке.
Тут все вспомнили, что Анфисы давно нет. Глядят, а она перед зеркалом крутится, милицейскую фуражку примеряет.
В это время радио говорит:
— Милиционер Матвеенко! Чем вы заняты? Вы на посту?
Наш милиционер вытянулся и говорит:
— Я всегда на посту! Сейчас второе доем и к своей будке направляюсь.
— Второе будете дома доедать! — сказал ему дежурный. — Немедленно возвращайтесь на пост. Сейчас мимо американская делегация поедет. Надо им дать зелёную улицу.
— Намёк понял! — сказал наш милиционер.
— Это не намёк! Это приказ! — сурово ответил дежурный.
И милиционер Матвеенко пошёл на свой пост.
С тех пор Вера свой адрес наизусть выучила: Первомайский переулок, дом 8. Рядом с Октябрьским шоссе.