OLGA-OLGA
Глава 1
«Жизнь - несправедливая штука», - думал молодой парень двадцати пяти лет, вылезая из-под стола, где обосновался после потрясающей новости, а если точнее - просто сполз от избытка чувств. Мало того, что Аленка вторую неделю не дает: то у нее голова болит, то критические дни, то гороскоп не позволяет; так еще от начальства пришло указание взять в его отдел на практику студента. Ладно бы обычного, с которым можно договориться, чтобы не появлялся здесь, а практику подпишут и просто так, так нет же! Сын начальника, чтоб его троллейбус переехал!
- Черт! Троллейбус…
Быстро схватив со стола папку с документами, необходимыми в понедельник на планерке, Олег выбежал из здания. Работая третий год в строительной организации, он успел приобрести славу очень исполнительного и ответственного работника, после чего получил прибавку к жалованию и должность начальника отдела снабжения.
И вот он уже полгода копит на новенькую Хонду, передвигаясь на общественном транспорте. Но сегодня, как на грех, его задержали, а пятница, вечер – это приговор. Толкучка обеспечена.
POV Олег
Подлетев к остановке, успеваю запрыгнуть на ступеньку троллейбуса в последний момент. Немного не рассчитав, всем телом впечатываюсь в какую-то тетку необъятных размеров.
- Молодой человек, что вы себе позволяете?
Тут же в диалог включается более древняя ветвь эволюции.
- Совсем оборзели! – шипит бабулька справа от меня. – Если нацепил штаны Кардена и трусы Кельвина, это не значит, что можно теперь все. Девушкам деваться от них некуда, – взмах руки в сторону стокилограммовой сорокалетней девушки.
Поперхнулся воздухом, стараясь спрятаться за высокого мужика в панамке. Интересно, с чего она взяла, что я ношу белье этого Кельвина? От моей защиты так сильно воняло луком и немытым телом, что пришлось срочно ретироваться влево, задевая какого-то старичка.
- Как так можно? – визжит он, размахивая хиленьким кулачком. – Да я в твои годы даже прикоснуться к старикам не решался!
- Боялись, что рассыпятся? – не выдерживаю я, загораживаясь портфелем.
- Да ты, да я… Совсем стыд молодежь потеряла. Скоро конец света настанет!
Охрененный вывод. Возмущенно фыркаю и взъерошиваю свои короткие светлые волосы. Судя по тому, что себе позволяют эти старцы, они о почтительности тоже только от дедов слышали.
А тем временем на очередной остановке народ прибывает. Приходится продвинуться вперед, старательно огибая антикварные раритеты. Дышать нечем, сентябрь выдался очень душным и жадным на дожди.
- Подвинься, - мне в спину упирается кулак бабушки - рентгена. Этот божий одуванчик подпрыгивает на месте и иногда сплевывает на пол. Ей плохо видно? Может, подсадить ее на голову тому лысому мужику впереди меня, пусть получит моральное удовлетворение на старости лет от езды на шее.
Тут мне в копчик упирается что-то острое и ввинчивается.
- А-а-а, - ору я, оборачиваясь вполоборота.
Вижу в ее руках зонт на длинной трости. Нет, я понимаю, что со старшим поколением нужно общаться вежливо, но беда в том, что на ум приходила масса слов, преимущественно нецензурных. Я глубоко вздохнул, медленно выдохнул и лишь после этого умудрился выдать нечто более-менее цензурное:
- А не подохренели ли вы, уважаемая?
Бабка уже открыла рот для последующей тирады, как очередная масса народа толпой хлынула в троллейбус. Меня снесло ударной волной. Поджал ноги и меня спокойно прибило к какой-то девушке. Довольно симпатичной сзади. Н-да, недотрах сказывается, от соприкосновения наших тел, стадо мурашек промаршировала от макушки до пяток с лозунгом «Даешь измену в массы!»
Ее длинные черные волосы приятно пахли жасмином, а голова находилась на уровне моей груди. Как раз мой любимый размерчик.
- Кхм, кхм… - раздалось сбоку.
Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с глазами соседки. Марь Ивановна была самой инициативной сплетницей нашего двора. Подозревала всех и во всем. Пропала кошка – Петр Павлович из третьего подъезда с дружками пустил на колбасу под самогонку; спилили дерево – дрова Настя из пятой квартиры заготавливает, чтобы поджечь ларек с алкогольной продукцией. Поморщился и попытался сделать вид, что это не я, а мой клон.
- Олежек, а ты расстался с Аленочкой? – чувствую, как она навалилась на меня. Причем, девушка тоже постаралась обернуться, становясь к ней лицом.
- С чего вы это взяли, Марь Ивановна?
Старушка ехидно ухмыльнулась, а у меня мороз прошел по коже. Вдруг чувствую, как к моей ширинке прикасаются чьи-то пальцы. Лицо наливается краской, а член заинтересованно приподнимается. Щечка девушки окрашивается румянцем. Неужели?!
- Извращенец! – орет она, полностью ко мне обернувшись. И тут я понял, что попал. Передо мной стоит парень. Маленький, миленький, хорошенький, но парень!
- Еж твою, Богу мать!
Все пассажиры резко повернули головы в нашу сторону, и воцарилась гробовая тишина. Рыгнуть что ли для создания атмосферы?
- Ты чего орешь? – возмущенно смотрю в лицо этого индивидуума. - Сам же мне яйца гладил, а я извращенцем оказался?!
- Я даже не касался твоих яиц!
И тут подает голос третий участник нашего треугольника, то есть моя соседка:
- И зачем так орать? Я просто хотела, чтобы вы подружились!
Слов нет, одни многоточия. Стадо мурашек промаршировало обратно, уныло волоча за собой порванные лозунги.
- Мало того, что хам, так еще и голубой, - донеслось у меня из под правой подмышки. Скашиваю глаза и вижу зонтик.
- Бабуля, а не засунуть ли вам предмет этого обихода в одно известное место?
- Куда, милок? – а сколько заинтересованности в голосе.
- В задницу!
Короче, троллейбус остановили, меня высадили и оставили в двух километрах от дома.
Стою и ошарашено смотрю на вставший член. Либо я геронтофил, либо гей. Второе предпочтительнее…
Глава 2
POV Олег
Возбуждение удалось сбить (и не тем способом, что кому-то могло подуматься), и до меня дошел весь ужас ситуации! Тут впору лечиться от импотенции начинать. Идти пешком или дождаться следующего троллейбуса? Как представил очередную компанию ровесников Ленина, то решил: а на фиг мне сдалась эта иномарка? Поддержим отечественного производителя! И прикидывая в уме, хватит ли оставшейся у меня суммы после покупки ВАЗа на обручальное колечко с небольшим бриллиантиком, помахивая портфелем, поспешил пешочком домой.
Травка зеленеет, солнышко блестит,
Лишь дебил с портфелем к девушке спешит.
Хочет отлюбить лишь, посмотрев в глаза,
А она, зараза, истинно – КОЗА!
«У меня проблемы» - горестно вздохнув,
«Коготь отломился, заболела грудь»
Может, не сегодня? Ты меня прости,
Трахни лучше парня, ну, того, с пути…
Резко затормозил у подъезда, заново прокручивая в голове стишок, который спонтанно сочинил. Нет, это уже не случайность, это – диагноз!
- Чего встал, извращенец? Преследуешь меня? – раздается за спиной. Подпрыгиваю от неожиданности и разворачиваюсь.
На меня, ехидно прищурившись, смотрят самые красивые голубые глаза в моей жизни… С лица дебилоида с замашками дегенерата. В руках этот дрыщ держал плотный черный пакет.
- Ты что здесь делаешь? – выдыхаю я, встряхивая головой.
- Пытаюсь попасть домой, - заявляют мне нагло.
- Ты здесь живешь? - парень ухмыльнулся и немного наклонил голову к плечу.
- Нет, как-то больше привык жить в помещении…
- Ты прекрасно понял, что я имел в виду! – начинаю закипать, да и глаз подозрительно задергался. К дождю, наверное.
- С какой целью интересуешься?
- Да уж не для того, чтобы напроситься в гости!
- Жаль. Тогда не скажу…
И пока я ловил ртом воздух, меня аккуратно отстранили, набрали код на домофоне и… хлопнули дверью перед моим носом.
- Что за черт? – рычу, заново набирая циферки. Он что, живет рядом со мной? Но почему я ни разу его не видел?
Лифт, естественно, занят. Стою, пыхчу от злости. Урод, козел, сученок, гавнюк… красивый…
- Я тоже подумала, что вы друг другу подходите, - дернувшись, встречаюсь взглядом с прищуром Марь Ивановны. Я что, вслух говорил?
- Для чего подходим? – что-то не нравится мне ее участие в этой истории. И почему они все пришли после меня?
- Ну, Владичка очень замкнутый мальчик, переехал в этот дом три дня назад, ни с кем не общается, музыку громко не слушает, девок не водит… А это очень странно! Я думала, он беглый каторжник, сходила в управление, отнесла его фото… Но меня обсмеяли! Представляешь? Эти волки позорные даже заявление принимать не стали. Говорят, что пока он ничего не натворил, даже не почешутся! А если натворит? К примеру, меня изнасилует?
Что-то голос у бабушки стал больно мечтательный… Стоп!
- Марь Ивановна, а откуда у вас его фото? – да где же этот гребаный лифт?
- Эээ… я тут вчера утречком цветы сажала (понятно, снова по кустам компромат на соседей собирала), а он бежит, весь из себя такой голый, а у меня случайно фотоаппарат в руках! – бабушка аж причмокнула и облизнулась. Меня передернуло.
- Голый?
- В нижнем белье!
- А как оно выглядело? – мне даже интересно стало.
- Красненькие шелковые трусики с разрезами и маечка такая обтягивающая. Думала, он от любовника сбежал, когда его жена вернулась! Или убил, или изнасиловал!
- Кого, любовника?
- Жену! Ты должен с ним сблизиться и выяснить, что он скрывает! Он может меня изнасиловать! – старушка вцепилась в мой ремень и стала тянуть. Испугавшись, что она не станет ждать Владичку и займется воплощением в жизнь своей больной фантазии уже со мной в главной роли, я дернулся и вжался в двери все еще закрытого лифта.
- Как он может вас изнасиловать, если он гей? – ору я, прижимая свой портфель к паху.
- Он может быть би.
- Да откуда вы все это знаете?
Марь Ивановна немного смутилась, по крайней мере, перестала зловеще клацать зубами и тянуть ко мне руки.
- Мне внук компьютер подарил. А там все артисты и актеры эти самые би. Полезла узнать, что это такое… В общем, я все знаю! – в меня тыкнули пальцем.
- Я не би!
- Гей?