Емельян поинтересовался у библиотекаря, чем вызван интерес библиотеки к столь специфической тематике.
— У нас месячник педерастии, — буднично ответила библиотекарь. — Как обычно, каждый февраль.
— А-а... Я вообще как-то ближе к скотоложеству, — доверительно сказал Емельян. — Мне, наверное, стоит зайти в марте?
Библиотекарь с сомнением:
— Не знаю, я не слышала о планах на март, вы посмотрите по каталогу.
Женщина-гомосексуалист — любит только мужчин.
Язычники — племя лесбиянок.
Языкознание — курсы повышения квалификации для лесбиянок.
Популярные у лесбиянок проклятия: "Чтоб у тебя язык отсох!" и "Прикуси язык".
На интервью одна иммигрантка на вопрос, как у нее с языком, ответила:
— Прекрасно, только английского не знаю.
Фальшивоминетчица
На Брайтоне один иммигрант говорит другому:
— Чего ты сломя голову несешься на каждый концерт, как только кто-то приезжает из России? Там же одни голубые!
— Меня это не волнует — я дальтоник.
Язык до Киева доведёт - лесбиянка в дороге.
В Москве, на презентации, одного известного деятеля спросили, что он думает о ситуации в России. Подвыпивший, он ответил прямо:
— Мы все в жопе, и, при том, как складываются события, скоро мы все будем в глубокой жопе.
Присутствующие на презентации педерасты бурно заопладировапи, встали и хором запели "Интернационал".
Министр юстиции лесбиянка госпожа Рина сказала:
— Если белый оставляет машину открытой — это акт расизма, т.к. тем самым он провоцирует нефа ее украсть. Это недопустимо, и с подобным расизмом необходимо бороться.
В дальнейшем этот шедевр логической мысли получил естественное продолжение: женщину, избитую и изнасилованную фуппой негров в Центральном парке во время утренней пробежки, также обвинили в провокации — ребята мирно сидят на дереве, как вдруг мимо бежит женщина, да еще в шортах, а не в водолазном костюме, естественно, мальчики возбудились. Так мало этого, она даже не осознала свою ошибку, не раскаялась и попыталась убежать — не возмутительно ли?! Ничего удивительного, что ей перебили железной палкой ноги и проломили голову.
Расизм чистейшей воды! Чего ты вообще выходишь на улицу, ты же знаешь, что тебя там ждет негр со стоячим, зачем же его провоцировать?
Я заметил, что в Америке грабители, насильники и убийцы отличаются повышенной чувствительностью: на суде адвокат, защищая нефа, под давлением неопровержимых улик признал, что да — его подзащитный действительно убил семью из четырех человек, включая двух малолетних детей, но попросил жюри присяжных учесть, что в детстве он был хороший мальчик, не обижал животных, до третьего класса хорошо учился, и не его вина, что жестокое расистское общество довело его до такого состояния.
Убийца, слушая речь своего адвоката, от умиления к себе расплакался.
Когда по телевизору показывают арест очередного уголовника, он всегда рукавом или воротником куртки закрывает лицо от камеры — чувствуется, что ему неудобно перед коллективом.
Негр ограбил и убил хозяина продуктового магазина на глазах у находившихся там покупателей. Располагая показаниями свидетелей полиций начала розыск преступника — нефа определенного возраста, роста и т.д. Возмущению негритянской общественности не было предела: почему каждый раз, как что-нибудь случается, полиция ищет черного? Почему она не пытается найти белого?!
Антон Павлович Чехов жаловался, что у него не было детства. Была няня, были игрушки, но не было всех разновидностей. Узнав об этом, я очень переживал за писателя. Когда я родился, а я был седьмым по счету, родители были так замотаны, что меня не зарегистрировали в ЗАГСе, так что я понятия не имею, сколько мне лет, и до сих пор иду как малолетка. Воспитывался я на улице, там же доставал жратву и выживал. Из игрушек у меня был только собственный член. Тем не менее я глубоко уважаю Чехова и охотно признаю, что он один из немногих писателей, которые выше меня. Он был выше меня на два сантиметра.
Я живу в Нью-Йорке в государственном доме и получаю пенсию, однако многие не сомневаются, что я мультимиллионер. Как-то я должен был встретиться с одним из таких людей, и он звонит, чтобы узнать, как меня найти.
— Привет, так где твой особняк? Я ему диктую адрес.
— Э-э, знаешь, за рулем сложно рассматривать таблички. Его, как, легко узнать? У тебя перед ним там есть сад, сронтаны?
— Фонтанов нет, но есть сад.
— А сам особняк большой?
— Да довольно приличный.
— На сколько комнат?
— Ты знаешь, честно говоря, как-то руки не дошли пересчитать, но думаю, комнат сто двадцать наберется.
— Ну, так это очень большой, даже непонятно, зачем тебе такой.
— Так я его делю.
— А-а, а с кем?
— С государством.
— С государством? Не понимаю, зачем тебе понадобилось государство... Но, это, в основном твой особняк?
— Да нет, я бы сказал, что его.
— Ничего не понимаю. Ну ладно, так как мне тебя найти?
— Очень просто. Как приедешь, спросишь, где государственный дом для нищих.
— Борис, давай встретимся. Поболтаем, может, зайдем посидим куда-нибудь.
— Не могу, очень занят.
— А что ты делаешь?
— Отмываю деньги.
— Тихо! Ты что болтаешь, телефон может прослушиваться.
— Пускай слушают, тут нет никаких секретов. У меня два доллара упали в грязь, и я их отмываю.
Мой автоответчик часто меня веселит:
«…пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала».
Домработница:
— Здравствуйте. Это говорит Надя. Пан Сичкин, вас нет дома? (Ждет ответа). А когда вы будете? (Опять ждет ответа). Я бы хотела придти завтра во второй половине дня, хорошо?.. Или вам удобно с утра?.. — и никак не понимает, что машина ей ничем не может помочь.
Или такая запись:
— Але, Лида, возьми трубку... Виталик, ты, что ли, говоришь?,, чего-то я голос не узнаю... или я не туда попал?... Ну, ладно, на всякий случай оставлю месседж. Ты что ж, курва, тебя ждут, ждут, блядь, а тебя нет ни хуя. Больше не выёбывайся. Позвони.
Звонит Натан, аккордеонист из Киева:
— Але, Боря, Борис... (в сторону, жене) Слышь, у него робот отвечает... Але, слушай, робот, это я, Натан из Киева. Скажи Сичкину, что мы с семьей в Вашингтоне и хотим приехать на недельку в Нью-Йорк. Робот, ты понял?.. Я не уверен, что он понял... Робот, скажи Сичкину, что мы с женой и дочерью поживем у него дней десять, хорошо? Робот, хули молчишь?.. Этот робот какой-то тупой... Робот, передай Сичкину, что у нас денег ни хуя нет, и ни о какой гостинице речи быть не может! Робот, ты меня понял? Передашь?.. Хуй он передаст, мы в жопе.
По приезде в Америку я долго не мог привыкнуть к американским улыбкам и вежливости. Я жил в такой хамской стране, и если в течении дня меня не послали, у меня было ощущение, что мне что-то недодали, а тут-Однажды меня угораздило спросить американца, где метро. Он расплылся в широчайшей улыбке, медленно и внятно, видимо, догадываясь, что мой язык далек от языка Шекспира, объяснил и на всякий случай, подозревая, что смысл некоторых слов мог от меня ускользнуть, прошел со мной до метро два квартала, хотя ему туда совсем не было нужно. После чего, улыбнувшись еще шире, он так же медленно и внятно пожелал мне приятного дня. Кошмар! Что они, издеваются?!
Зато в другой раз я отдохнул душой. Еду я на своей машине в чужом районе и никак не могу найти нужную улицу. Спросить американца боюсь, памятуя печальный опыт, и — о, чудо! — вижу, идет молодой жлоб с наглой мордой на полпируэта. Я сразу понял — наш! Он без разговоров влез в машину, сказал:"Давай прямо, на светофоре направо. Здесь налево, стоп; значит так, я приехал, а ты здесь развернись, доедешь до места, где меня взял, там повернешь направо, и второй блок — это будет твоя улица". Сколько обаяния в этом хамстве! Меня успокаивают, говорят, что у американцев улыбки формальные и вежливость напускная... Какая разница, если они напускают на себя эту формальность двадцать четыре часа в сутки, и так всю жизнь!
Иммигранты справедливо упрекают американцев в отсутствии культуры кухонной болтовни. Встретятся два американца:
— Привет4, как дела?
— Прекрасно, — и все.
Причем он скажет "прекрасно" даже если только что потерял работу, от него ушла жена, и он идет вешаться. Ну что взять с этих туземцев? У них как-то не принято морочить друг другу голову состоянием здоровья тещи. То ли дело иммигранты!
Встречаю я недавно смутно знакомого иммигранта, на ходу улыбаюсь, говорю:
"Добрый день, как поживаете", — и собираюсь идти дальше. Не тут-то было. Он резко останавливается, загораживая дорогу, неторопливо вытаскивает сигареты, прикуривает, с сильным выдохом выпускает дым изо рта, носа и ушей и, через паузу, говорит с трагической усмешкой
— Да разве это жизнь! Живу на подачки дяди Сэма. Кинули мне пенсию, квартиру, фудстемпы — мол, живи и не рыпайся — откупились. Ну, есть машина, не новая, между прочим. Так я и там жил неплохо. У меня там (в течение следующих сорока минут я узнаю, как у него складывалась карьера, мельчайшие подробности диеты, планировки квартиры и т.п.)
Ты спрашиваешь, как дела? (Я и не думал спрашивать). Дети — это гвозди в нашем фобу. Сын, выродок, уже курит. Нет, не "Мальборо", а марихуану. Дочь — это вылитая блядь. Ей два года, а что вытворяет... Да, ты знаешь, кто здесь? Ну, ты очень обрадуешься... Фима Швицер из Киева! Да знаешь ты его, ты еще говорил, что это тупая мразь, сексот вонючий... Да ты бы его сразу узнал. Ну, короче, встретились мы с ним, туда сюда, пятое десятое, тары бары растабары, вспомнили, как он облевал репетицию, туда сюда, он мне я ему, слово за слово, хуем по столу, та...
В это время я сделал обманный финт корпусом влево и, когда он среагировал, обошел его справа, крикнув на бегу: "Извини, я опаздываю на самолет!" Вслед мне еще долго неслось: "За слово... растабары..." — а ведь он еще даже не начал рассказывать о своих анализах.
— Зинаида Яковлевна, не выходите на улицу: появился маньяк, который убивает проституток.
— Не понимаю, при чем тут я?
— Вы меня не дослушали — и блядей тоже.
У нас есть знакомый художник, чьи работы не продаются, но однажды на каком-то вернисаже он заявил присутствовавшим там Шемякину, Целкову, Комару, Меламиду и другим известным и финансово успешным художникам:
— Вы же не можете творить! У вас нет свободы творчества — вы должны думать о финансовом успехе! В отличие от вас, я — человек финансово независимый, и ничто не ограничивает полет моей творческой фантазии, — и пояснил глядящим на него в немом изумлении присутствующим, — у меня жена работает и полностью меня обеспечивает!
Встретившись с Емельяном, он сказал ему:
— Вот ты пишешь классическую музыку. Насколько я знаю, она продается слабо, и, вообще, на сегодняшний день это не бизнес и не то, чем можно заработать на кусок хлеба. Ты не думал заняться чем-нибудь более прибыльным? Я понимаю, тебе помогает мама, но, в конце концов, это же может ей надоесть...
Емельян посмотрел на него и задумчиво произнес:
— Жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда...
Концертная бригада возвращается из поездки. Среди встречающих на вокзале жена конферансье, которая не видит своего мужа и спрашивает:
— А где Коля?
— Он в коме...
Жена медленно начинает терять сознание.
— Да, нет, вы не поняли — он в Коми АССР — дополнительные концерты.
Знакомый одолжил у меня 200 долларов. Проходит месяц, другой, но он даже не думает отдавать. С деньгами туго, и однажды, встретив его, я говорю:
— Слушай, ты не мог бы отдать 200 долларов, они как раз были бы сейчас очень кстати.
У него вытянулось лицо и расширились глаза от негодования и возмущения:
— Ты у меня просишь деньги?! Да у тебя совесть есть?! Ты что, не знаешь моего положения: я получаю вэлфер и немного прирабатываю на кеш, и ты у меня просишь деньги?! Ну и ну...
— Подожди, но я тоже получаю ССАй и изредка прирабатываю концертами...
— Ты, между прочим, снимаешься в Голливуде!
— Я, во-первых, не снимаюсь, а несколько раз снялся в Голливуде, во-вторых, это очень морально приятно и хорошо для популярности, но денег я получил очень мало и все их, кстати ССАй удерживает. Помимо всего прочего — ты же одолжил у меня эти деньги.
— Какая разница — одолжил не одолжил! Ты прекрасно можешь без этих денег обойтись, а мне без них будет хуже. У меня квартира в хорошем районе; не та, на которую я получаю вэлфер — ту я сдаю, а живу в Форест Хиллс — ты знаешь сколько она стоит? А страховка на машину? Кроме того, нужно же что-то отложить на старость. Я кручусь, как белка в колесе, и ты у меня просишь денег! Ну уж от кого — кого, но от тебя я этого не ожидал. Постыдился бы!
Понятно, что денег я не увидел. Мне даже стало стыдно, может действительно я не прав.
Я улетаю в Москву, и моя знакомая Лена говорит:
— Борис, лети спокойно, не волнуйся — я позвоню в Шереметьево и узнаю, не разбился ли самолет.
Дайте мне точку опоры, и я дотяну до зарплаты.
Анонс:
Готовится к изданию Вторая книга Моники Левински "Минет душистых прерий".
А может с Моникой Левински надо кончать?
Я привез в ремонтную мастерскую машину на техобслуживание. Приезжает грузин-таксист. Выходит из машины, в глазах грусть, на лице отвращение к жизни. Кивает мне и завязывает разговор:
— Ну как ты, как тебе вообще здесь?
— Да все прекрасно. Америка чудесная страна.
— А мне нет, не нравится мне здесь, понимаешь... вообще тяжело...
— А что, у тебя большая семья, трудно сводить концы с концами?
— Да нет, не в этом дело — дом есть, сыну дом купил; у меня кадиллак, сыну купил кадиллак; такси выплачено, у сына такси выплачено — я сразу два купил полностью...
— Так почему тебе тяжело?
— Ну что, я за этим ехал? — презрительно кивает на такси, — за баранкой сидеть? Я же думал — по профессии буду работать.
— А кто ты по профессии?
— Начальник.
— А в какой области?
— А... это... в любой области, какая, слушай, разница...
— Ну, все-таки надо знать специфику предмета, предприятия или отрасли. Ты английский, кстати знаешь?
— Не очень. Ну, там мост, багаж, туннель знаю, а так нет.
— Ну подожди, английского ты не знаешь, никакой специализации, насколько я понял, у тебя, нет, каким же начальником ты собирался стать?
— Грузинским начальником.
— А, ну тогда тебе действительно тяжело. Тут как раз не так давно уже был один фузинский начальник, и мир сейчас хочет немножко отдохнуть.
Разговариваю с человеком; косноязычен, двух слов связать не может, представляется доктором наук.
— А каких именно?
— Ну, этих... космологических...
— О, это очень интересно. Я, конечно, даже не любитель, но меня всегда интересовал космос. Недавно, кстати, я был в планетарии... Он пофустнел и задумчиво произнес: