– Написать-то можно что угодно, а потом как на это посмотрят?
– A как ты посмотришь на то, что девчонка может не выйти из больницы?!
– Не кипятись, Глеб, ты же знаешь, Ксения тут совсем ни при чем. Значит, судьба у девочки такая…
– Ага… Судьба, значит?.. Ты сколько получаешь за операцию?
Сутулов фыркнул.
– Ты же знаешь!
– Знаю… значит, так, – решительно заявил Каратов. – Завтра утром Спиридонову перевезут к нам…
– Гле-еб! Что за идиотизм?! – возмутился Сутулов. – Ты еще скажи, чтобы я ее взял к себе! Учти, там серьезная операция нужна, я их не делаю!
– Конечно, где тебе… Этой девочкой займется Савушка… Он у нас в крае лучший, а ты… – Каратов усмехнулся, – ты возьмешь на себя все его операции… Какие полегче.
– Это мелочовку, что ли? – вытянулось лицо у Сутулова. – За которую ни фига не платят?
– Так точно, именно за нее. И еще – скажи папе, чтобы перечислил на наш счет денежку, девочку надо хорошо кормить… и Савушку тоже.
– Ну, знаешь! Чего ты сразу все хочешь! И денег меня лишить, и сюда деньги перечислить, не много ли? – обиделся Сутулов.
– Федя, отдайте деньги, – смотрел на него в упор Глеб. – Очень тебя прошу… По-человечески. Тебе на том свете зачтется.
– Правильно, еще и убить меня надо, да? Ой, блин, Каратов… – Сутулов тяжко вздохнул и направился к дверям. – Прямо живьем жрет… Ста тысяч хватит?
– Пока да, а там… посмотрим на ее самочувствие.
– Да чтоб ты скис! – беззлобно ругнулся Сутулов и вышел из кабинета.
Глеб встал, потянулся и крикнул в приемную:
– Милочка! Савушку ко мне!
– A вот Савелий Андреевич никуда не ушел, – решила порадовать босса девушка. – Он здесь.
– Сам знаю, – фыркнул Каратов. Савушка был врачом по велению сердца, в отличие от Сутулова не курил… во всяком случае, за сигаретами в рабочее время не бегал.
Пятница у Каратова выдалась и вовсе сумасшедшая. Никогда такого не было, обычно с утра проводились операции, а уже после обеда все потихоньку начинали готовиться к выходным. Ну, кроме дежурных врачей, разумеется. Так было всегда, но не в этот раз.
Как раз тогда, когда Каратов уже отработал плановое утро и раздумывал, что он скажет Лере при встрече, к нему в кабинет ворвалась Милочка:
– Глеб Антонович! Там этого привезли… Гаврилова!
– Гаврилова? – уставился на нее Глеб. – Зачем?
– Ой, ну что вы такой прямо… – нервно морщила носик Мила. – Гаврилов! Такой бизнесмен, оперировался у Сутулова. Ну!
– Ну, помню, – кивнул Глеб. – Только его ж вчера выписали.
– Да! Правильно! Сутулов его выписал, сказал, что все нормально, никаких проблем, можно работать в прежнем режиме, и Гаврилов начал работать. A у него стройка! Я, правда, не знаю, какой черт заставил владельца строительной компании мешки с цементом поднимать, но он поднимал! И все! И теперь его привезли!
– Вот, блин! – запыхтел Глеб. – Ну прямо как маленькие дети! Мешки с цементом после операции… A чего он баржу по Енисею не поволок?
– Не знаю… спросить, что ли?
– Не надо! Вызови ко мне Сутулова.
– Так… нет его.
– Как нет? Опять за сигаретами побежал?
– Да нет же, он вообще написал заявление по собственному, – испуганно проблеяла Милочка. – Вчера еще.
– По собственному? A ты какого хрена молчала?
– Так… я и говорю! Он же вечером написал, поздно уже было, а сегодня у вас утром операции. A сейчас я и хотела вас ознакомить, а тут… Гаврилов…
– Понятно! В какой палате Гаврилов?
– Ну так… где и был, туда же – третья палата. Люксовая…
– Люксовая… – ворчал Каратов. – Марию Павловну предупреди – сейчас работать будем…
С Гавриловым пришлось возиться долго. Сутулов слукавил, когда сказал, что все нормально. У дяденьки оказались очень непростые проблемы. По большому счету, к операции надо было серьезно подготовиться, но счет уже шел на минуты. Времени терять было никак нельзя.
Каратов освободился только в половине восьмого. Вымыл руки, переоделся и устало рухнул на диван. Всего на одну минутку.
– Глеб Антонович, – появилась в дверях Милочка.
– Ты чего, еще не ушла? – равнодушно спросил Каратов.
– Так… вы же здесь… я и работаю… – потупила глазки красавица и вдруг осмелела. – A хотите, я вам коньячка рюмочку налью, у Федора Федоровича остался, так он мне его подарил.
– Наливай, – решился Каратов. – Но только… чуть-чуть… Мне еще сегодня… на встречу.
Милочка торопливо принесла коньяк в маленькой стопочке. Еще бы узнать, откуда в их клинике завелись такие стопочки…
– Молодец, девчонка, – тепло улыбнулся Глеб. – Дай бог тебе хорошего мужа.
Милочка покраснела и торопливо выпалила:
– Там… там Сутулов. К вам хочет.
– Ах, Суту-у-у-лов? – вскочил Каратов. – Ну, зови его, приглашай… Правда, у меня время поджимает, но ради любимого друга чем не пожертвуешь?
Милочка радостно кивнула. Потом побежала в уже бывший кабинет Федора Федоровича, где сейчас тот дожидался своего часа, и торопливо протрещала:
– Идите! И учтите, вам надо обязательно расстаться с ним друзьями! Вы же знаете – иначе вас ни в одну клинику не возьмут!
– Ми-и-илочка, вот только не надо нравоучений! – поморщился Сутулов. – Еще вот только младший медперсонал не учил меня жить!
Милочка проводила его до дверей Каратова и с удовольствием услышала глебовский рев. Да, чтобы усмирить такой гнев, Сутулову понадобится не меньше часа… A значит… значит, встреча, как выразился Глеб, сорвется. Встреча! A то Милочка не догадывается, что это простое свидание с очередной вертихвосткой! И это хорошо она придумала, что пригласила Сутулова именно в этот день. Тот, конечно, хотел прийти к главному на следующей неделе, когда тот немного поутихнет, но… Но Милочке ли не знать, что каждую пятницу Каратов отрывается в ресторане, а всю субботу отдает своей дочери. Она подумала, что выяснения отношений между друзьями могут затянуться, а значит, либо Каратов вообще никуда не пойдет, либо они пойдут вместе с Сутуловым. И не ошиблась. Да еще так на руку получилось с этим Гавриловым… не будет у вас сегодня, Глеб Антонович, никакого свидания. Потому что ни одна дура не станет вас столько ждать, сколько будет ждать она, Милочка!
Лера собиралась в ресторан особенно тщательно. Она уже все продумала. В этот раз она не станет прибегать к помощи Татьяны Николаевны, Вадик посидит немного один, а Лера… Она и в ресторане-то пробудет совсем немного. Так только – придет, отметится и сошлется на то, что у нее дома ребенок один. И вот если Каратов захочет, он ее проводит… Она даже и бутылочку вина для этого дела купила. A если не захочет… Тогда тем более не имеет смысла торчать в этих ресторанах.
Но одевалась она долго. Вадик уже пришел из школы и теперь убежал на улицу. Лера не удерживала, пусть погуляет, пока она дома, а потом, когда она уже соберется уезжать, она его позовет. Она ему и игр вон сколько новых купила. До девяти часов он вполне сможет без нее обойтись. Они уже договорились.
Лера была почти готова, осталось только надеть платье, и тут пришел Вадик…
Лера лишь взглянула на сына и сразу поняла – ресторан сегодня отменяется. Ну никак не сможет она оставить мальчишку одного в таком состоянии. Да пошли они все лесом, эти рестораны!
– Вадик! Что случилось, сынок? – присела она перед ним.
– Мам… мы… подрались… С Колькой… Только я один был, а он… они… Их было двое, мам! A так же нечестно! – и он заревел горько, по-детски, со всхлипами.
– Конечно, нечестно, – согласилась мать. – Только ты так сильно не плачь. Пойдем, я тебе помогу умыться… Вон у тебя и щека разбита, и коленка вся в крови…
– Мам, они говорили, что я трус, а сами!
– Ну и что, что они говорили! Ха! A я говорю, что ты у меня самый смелый мальчик! И кому ты веришь?
– Мам, ну, конечно же, им, ты ж моя мама.
– Ну и неправильно. Я же старше, я больше знаю. Вот ты, например, один бился против двоих, это что – трусость, по-твоему? Это смелость!
Вадик печально вздохнул и посмотрел на мать печальными глазами:
– Да какая там смелость… Мне куда деваться-то было? Я ж не сам драку начинал, я бы… Мам, я бы струсил. A они начали и…
– И опять ты не трус получаешься, – снова убеждала его мать. – Потому что ни один трус не признается, что он струсил. Да еще и вслух. A ты только что мне сам сказал.
Вадик вымылся и даже старался не слишком стонать, когда мама промывала ранки, но когда Лера принялась его кормить, он вдруг выдал:
– Знаешь, мам, я вот думаю-думаю… Ты, наверное, сыночка хотела, чтобы он тебя защищал, а я… как-то у тебя… не получился.
Лера отодвинула тарелку супа, которую только что налила мальчишке, и села напротив.
– Это кто тебе сказал? Кто это придумал такую чушь, что ты у меня не получился? Кулаки у тебя не выросли? Так это такая ерунда, над которой ты еще вместе со мной лет через пять ухохатываться будешь! A в чем ты еще не получился? Да ты!.. – задохнулась она от возмущения, но потом выдохнула и сказала просто: – Вот если бы поставили передо мной целую кучу детишек и сказали – выбирай, я бы только тебя выбрала. Правда. И никого мне другого не надо.
Вадик немного повеселел, но потом все же мудро покачал головой:
– Нет, мам, замуж тебе надо… Я вырасту, выйду замуж, а ты чего же – одна останешься?
– Неправильно!
– Почему? – вытаращился Вадик.
– Неправильно, – вздохнула Лера и поднялась к раковине. – Ты не выйдешь замуж, ты женишься. A я буду возиться с твоими детками. Какая же я буду одна?
Она посмотрела на часы и отвела глаза – уже полчаса, как она должна была сидеть за столиком в этой самой хваленой «Звезде».
Буквально через пятнадцать минут ей позвонила Ольга и сразу же начала кричать:
– Нет, вы чего, издеваетесь? Затащили меня в самый дорогой ресторан, я тут всего назаказывала, а их никого нет! Совсем, что ли? – расстраивалась подруга. – Мне, что ли, за все это платить?
– A почему никого? – не поняла Лера. – Каратов тоже не пришел?
– Не пришел твой Каратов! Не знаю, где его черти носят! A я тут…
– A ты пригласи Михайлова, он и расплатится.
– Михайлова… у меня с ним только на завтра встреча назначена.
– Перенеси на сегодня, ты ж в этом-то деле… – фыркнула Лера и положила трубку.
Она достала новые игры, которые купила только сегодня, и подошла к сыну.
– Вадька, а чего у меня есть! Смотри!
Сын взглянул на диски и вздохнул:
– Ну и зачем ты только тратилась? Они в Интернете совсем бесплатно.
– Правда? – удивилась Лера. – A я и не знала… Научишь?
В десять часов она погнала Вадика спать.
– Ма-а-ам, ну еще немножечко… – канючил мальчишка. – Ну капельку… я вот только еще немножко доиграю…
– Нет, дружок, я уже поняла, здесь доиграть невозможно. Давай уже до завтра оставим…
Вадик поплелся в ванную, а потом так же медленно начал двигаться к спальне.
– Ну, не упрямься, – села с ним рядом Лера. – Ты же понимаешь, режим для растущего организма…
Она договорить не успела – в прихожей раздался звонок.
Лера подошла к двери.
На пороге стоял Каратов. Увидев Леру, он удивленно заморгал:
– A ты… ты почему не в ресторане?
– A ты почему? – склонила она голову и хитро улыбнулась.
– Так я… опоздал! Потом подумал, что мама у тебя с Вадиком и с Анфиской… Думаю, отпущу ее, а тебя сам дождусь, вот и… A ты дома…
– A я подумала… вдруг Глеб опоздает, потом придет ко мне, захочет отпустить маму, а сам дождаться меня… Ну и зачем, подумала я, такие сложности, когда я могу просто остаться дома и дождаться его…
Каратов недоверчиво усмехнулся:
– То есть… ты вот так отказалась от «Звезды», сидела здесь и ждала меня?
– Вот так…
– Лера, ты никогда не умела врать!
– Не веришь? Да я даже вина купила для нас с тобой! – И она побежала, достала из бара вычурную бутылку и торжественно сунула ему в руки.
– Никогда не умела… – растерянно разглядывал Глеб бутылку, – а тут, гляди-ка, научилась.
Он взъерошил себе волосы, неторопливо прошел в кухню и поставил бутылку на стол.
– Значит… будем звездить здесь!
И они начали звездить.
Правда, вместо ресторанных отбивных и жюльенов у Леры был лишь суп, но Каратов был таким голодным, что уминал суп за обе щеки.
– Все! – когда наелся, наконец заявил он. – Больше не могу молчать. Выходи за меня замуж!
– Замуж? – испугалась хозяйка. – Почему?
– Потому что… потому что ты чудесно готовишь, ты хорошая мать, ты прекрасный человек, ну и еще одна незначительная деталь… потому что я люблю тебя, оказывается.
Лера покраснела до корней волос! Даже ногти у нее покраснели!.. Хотя ногти она просто накрасила для ресторана…
– Погоди… – осторожно села она напротив Глеба. – A как же… Как же Ксения? Ты же… Еще совсем недавно…
Каратов поднялся и повернулся к окну.
– Была Ксения… И чувства были… Такие, знаешь… безголовые, сумасшедшие… страсть… Я думал, так будет всегда. Не вышло. Остыло.
– Это у тебя остыло, а девочка, может быть, переживает, мучается, плачет…
– Я тоже этого боялся, ты же знаешь, у меня у самого дочь растет, и если б она так мучилась… – Глеб повернулся к Лере. – Но потом оказалось, что Ксения не может переживать! Не умеет! За себя не переживает, потому что о ней беспокоится папа, а за других ее просто не приучили. Незнакомы девочке такие чувства, как… жалость, обида, боль, страх… нет их у нее! Не будет меня, появится кто-нибудь другой, более достойный. Поэтому…
– …Поэтому ты сейчас пришел ко мне?
Каратов засопел.
– Я не сейчас… я раньше к тебе пришел. Потому что… потому что испугался. A вдруг ты и в самом деле улетишь куда-нибудь… в Париж, в Америку, в соседнюю деревню… от меня улетишь. И я тогда… я тогда не смогу без тебя.
– Я что, дурочка, что ли, от своего счастья улетать? – тихонько фыркнула Лера. – Я специально сижу здесь, никуда не выхожу… вдруг ты придешь, а я…
Каратов выдохнул, запрокинул голову и решительно скомандовал:
– Где там у тебя вино? Наливай! Помолвку будем устраивать!
И вдруг подскочил к ней, облапил всю, закружил по кухне, а потом поцеловал – нежно-нежно, долго-долго…
– Я, конечно, понимаю, – раздался вдруг рядом с ними детский голос, – режим для растущего организма, все такое… A можно водички? Растущему организму надо…
– Пей, Вадька! – подхватил его на руки Каратов. – Ого! Да ты весь израненный! Опять Анфиска постаралась? Ну что за девчонка! Ну совсем незнакома с воспитанием!
– Не смей так говорить о ребенке! – зыркнула на него Лера. – Великолепная девочка! Умница, отличница, а как воспитана!
– Вот, – обернулся к Вадику Каратов, – я твоей матери это уже давно объяснял. A она… Если б ты знал, какие она мне скандалы устраивала!
Лера фыркнула.
– Глеб, но как же ты раньше не понял, это ж исключительно для того, чтобы тебя заинтересовать!
– Ха! Да я тебя тогда готов был…
– Зато каков результат! – хитренько склонила голову Лера.
– Вот это тактика… – помотал головой Каратов. И вдруг повернулся к Вадику: – Вадим, мы тут с твоей мамой подумали… Возьмешь меня в отцы?
– Да я уже давно готов, это вы чего-то… долго собирались… – смущенно пробормотал Вадька, пряча улыбку. – A мы с Анфиской уже даже придумали, у кого жить будем – неделю здесь, а неделю у вас.
– Ну, ведь молодцы, а, Лера? – восхитился Каратов. – Вадька, а хочешь, я тебе куплю огромную бутылку газировки?
– Да я бы не против, – шмыгнул носом Вадик, – но вот мама…
– Ну, – притворно вздохнула Лера, – если мужчины решили… то нам с Анфисой остается только подчиняться.
– И еще с Татьяной Николаевной, да, мам? – напомнил Вадик.
– Ну уж нет, – не согласился Каратов. – Татьяна Николаевна… Она нам с тобой не подчинится… Да и эти наши вредные девчонки тоже, так что, друг мой Вадька, не слишком рассчитывай. Но вдвоем с тобой мы их непременно одолеем.
Вадик прижался к уху Каратова и тихонько прошептал:
– Мы их лучше любить будем, ага?
И Каратов ему также шепотом ответил: