Отдых на великую работу
Наш человек привык на работе отдыхать, но ведь и платят ему как за отдых, а не как за работу. Те, которые не видят разницы между работой и отдыхом, должны запомнить одно отличие: работа может быть на себя и не на себя, а отдых — только на себя. Нельзя отдыхать на кого-то другого.
Хотя, если вдуматься, человек отдыхает не только на себя. Какой-нибудь невежда и хам может отдыхать на все развитие цивилизации. Разве мы мало отдыхали на построение коммунизма в нашей стране? Если б мы хоть пальцем о палец ударили для этого строительства, мы бы сразу увидели, что палец с пальцем не сходится, а значит, коммунизм построить невозможно. Но мы отдыхали на эту работу, а работали на такое, о чем даже не хочется сейчас вспоминать.
Один очень талантливый человек всю жизнь работал на то, чтобы ничто талантливое не увидело света. Другой, добрый и любящий, работал на умножение ненависти и вражды.
Сейчас им не хочется об этом вспоминать. Отныне они собираются работать совсем по-другому. Работа предстоит большая, ничего еще, по сути, не сделано, а то, что сделано, придется долго и упорно уничтожать.
В общем, работы накопилось — и сделанной, и не сделанной… Мы все это понимаем, мы все засучили рукава и, дружно взявшись за гуж, начинаем отдыхать на эту работу,
Кратос для плутоса
Демократы — люди хорошие, если им, конечно, не давать власть.
И партократы люди хорошие, если им не давать власть.
А какие превосходные люди бюрократы! Они сидят в своих канцеляриях и что-то пишут, пишут… Но между тем частица «крат» в их названии означает по-гречески силу, а также власть. И пока они пишут, они все больше набираются силы, а затем и начинают забирать в свои руки власть.
А что вы скажете о плутократе? Ох и плут, скажете. Но он не плут. Он просто богатый человек, потому что «плутос» по-гречески означает богатство. Например Плутон, бог подземного царства, владел всеми подземными богатствами — и полезными ископаемыми, и кладами, которые зарывали в землю. А Платон — это уже не то. Умнейший человек, великий философ, а не то. Потому что «платон» по-гречески означает просто плечистый. Бедный, но плечистый. Каждому, как говорится, свое.
Плутос всегда стремится к кратосу, а кратос — к плутосу. Такое у них взаимное влеченье, род недуга. Стоит дать человеку богатство, как он тотчас начинает забирать в свои руки власть, а стоит дать ему власть, как он начинает тянуть к себе богатство.
А мы удивляемся: почему демократы, придя к власти, ничем не отличаются от партократов. Потому что те и другие стремятся стать плутократами. Иметь в руках и богатство, и власть.
Они ведь не знают, что плутос для кратоса — это смерть.
Потому что Плутон — бог смерти.
Пути в незнаемое
Какой страна проходит нынче путь! Какие в ней свершаются события! Уже в кино показывают грудь… Но этой грудью не накормишь зрителей.
Постнародные анекдоты
Любовь к электричеству
Заслышав шаги мужа, любовник вскакивает на стол и хватается за лампочку.
— Кто это такой? — спрашивает муж у жены.
— Электромонтер.
— А почему он голый?
— Такого прислали…
Анекдот на операционном столе
Больной на операционном столе говорит хирургу:
— Я так волнуюсь, доктор, у меня это первая операция…
— Не волнуйтесь, — успокаивает хирург, — у меня тоже первая.
Страна в свободном полете
Поймал охотник зайца, приносит жене:
— Зажарь-ка его, — говорит, — на масле.
— Да ты что, — удивилась жена. — Уже год как масла не видели.
— Ну, тогда на сале.
— И сала уже полгода нет.
— Тогда хоть на маргарине.
— И маргарина нет два месяца.
Взял охотник зайца за уши да как запустит в окно! А заяц летит и кричит:
— Слава Украине! Слава Украине!
Письмо первое
Письмо второе
Хотелось бы на лето выезжать из тюрьмы в лагерь. Надо непременно позаботиться о лагерях: чтоб в хорошем месте и бараки со всеми удобствами.
Письмо третье
1.
Когда постсоветский человек покинул пост советского человека, он узнал, что такое настоящий пост.
2.
Когда говорят о временных трудностях, это значит, что у власти временщики. А когда говорят: «Ничего не поделаешь, такое было время», — это значит, что пришли другие временщики, а прежние ушли на заслуженный отдых.
3.
Вседозволенность и безнаказанность ничего не умеют делать, поэтому занимают руководящие посты.
4.
Достоинство денежных купюр не всегда совпадает с достоинством человека.
5.
Из двух зол выбирают меньшее, когда не остается из чего выбирать.
6.
Мы шагаем шагом победным — и все время по бедным, по бедным.
7.
— Зажили ли раны?
— И раны — зажилили.
Раздел седьмой:
Анекдотические итоги
-
— История состоит из разделов: первый раздел, второй раздел, третий раздел… И хоть бы кто-то одел… Вот такая история.
Анек Дот, наследник Геро Дота
Портрет человека на фоне собаки
Четыре троглодита сидели на берегу речки и натаскивали собаку на полезную деятельность. Они бросали в речку камни, а доверчивая собака училась их приносить.
Камень падал в воду, собака, мгновенно среагировав, устремлялась за ним, но когда доплывала, камня в месте его падения не оказывалось, и она, покружив по реке, виновато и растерянно возвращалась на берег.
Но не успевала она отряхнуться, как в воду летел новый камень, и собака устремлялась за ним. И снова с тем же успехом.
Троглодиты надрывали животики. Эта глупая собака не знала, что камень тонет в воде, а троглодиты знали, они были образованные. И они швыряли камни, норовя в собаку попасть, потому что невежество не должно оставаться безнаказанным.
Но собаку это не останавливало. У нее была цель, и она не догадывалась, что уже сама стала целью. И она упорно пыталась настигнуть камень, но всякий раз опаздывала и не могла понять почему.
На берег вышли четыре троглодитки и тоже повеселились от души. А потом все вместе они нашли себе другое занятие и позабыли о собаке.
А она стояла на берегу и неотрывно смотрела на воду. Камни больше не падали, а она все ждала и ждала. И как-то нервно вздрагивала, и порывалась куда-то плыть…
Раньше у нее была цель. Пусть нелепая, неосуществимая, пусть унизительная и обидная, но все же цель, наполнявшая смыслом ее собачье существование…
А река проплывала мимо, величественная и спокойная. Для того, чтобы плыть, ей не требовалось никакой цели.
Путь истины
Шумер собрался истину сказать. Хотел ее нарисовать на камне. Нашлось немало истин под руками, но только камня негде было взять.
И египтянин пил из родника, наполненного мудростью и силой. Ему б куска папируса хватило, но не хватало этого куска.
А древний грек? Ведь этот древний грек избороздил всю Грецию кругами. Но было даже в городе Пергаме с пергаментом неважно как на грех.
И в наши дни заботится прогресс об истине как о великом благе. Но что же делать, если нет бумаги?.. Для истины ее всегда в обрез.
Праздник освобожденного труда
Сидят в харчевне раб, крепостной и колхозник, отмечают праздник освобожденного труда. Раб, как наиболее состоятельный, угощает. Крепостной не при деньгах, колхозник вообще забыл, как они выглядят.
— Выпьем за свободу! — предлагает раб. — Я, как деньги накоплю, сразу выкуплюсь на свободу.
— И много насобирал?
— Да уже порядочно. Даже господину иной раз одолжу. Он, правда, всегда отдает аккуратно.
Колхозник удивился. Он привык, что с него только тянут. Что хотят, отберут, а там и не спрашивай.
— Сравнил! — сказал крепостной. — У них же Рим, сплошное римское право. Они и женятся по своей любви, а не по любви своего господина, и завещание могут оставить. Воля умершего раба уважается, как воля свободного человека.
Раб объяснил: потому что после смерти все люди равны. Согласно, конечно, римскому праву.
— Выпьем за свободу! — предложил раб.
Крепостной не стал пить. Он не понимал этой рабской привязанности к свободе. Живет человек нормально, квартира у него, семья. Мало того, есть человек, который им дорожит, как своей собственностью. А кто будет им дорожить на свободе?
— На кой хрен тебе эта свобода? — сказал крепостной. — Живешь ты в городе, в культурном центре, а не в деревенской глуши и грязи. А тут всю жизнь в земле, не поймешь, ты живой или уже умер. Да еще помещик норовит шкуру содрать.
— Всего одну шкуру? — удивился колхозник. — Это вы еще хорошо живете. С нас сдирают, сколько можно содрать, и даже больше, чем можно содрать.
Раб сказал, что римское право такого не позволяет. Крепостной сказал, что и крепостное право такого не позволяет.
— Да ладно вам, — отмахнулся колхозник. — Были у нас любители качать права, только где они сейчас… Вот, допустим, ты возьмешь с поля колосок. Что тебе за это по крепостному праву полагается?
— Ничего не полагается. На кой мне этот колосок?
— Вот видишь, тебе ничего, а меня за этот колосок — на каторгу.
Раб поставил стакан. Ему почему-то пить расхотелось.
— Ну, дела! — сказал крепостной. — Чтоб за колосок на каторгу — такого я еще не слыхал. Это уже не крепостное право, это какое-то крепостное бесправие!
Все замолчали. Как-то не складывался у них праздник освобожденного труда.
— Давайте выпьем в знак солидарности с колхозным крестьянством. Я не при деньгах, но я угощаю, — сказал крепостной, впервые почувствовав себя раскрепощенным человеком.
— Выпьем за светлое прошлое, — сказал колхозник. — Может, нас потому в светлое будущее зовут, чтоб мы повернулись спиной к нашему светлому прошлому.