Вот вам свидетельство одного из бывалых охотников: «Что немаловажно, лабрадор не впадает в раж, теряя связь с человеком, а с азартом выполняет свою работу, подчиняясь командам хозяина. Благодаря природной мягкой хватке лабрадора, ваша добыча не будет напоминать фарш в оригинальной упаковке и уж тем более вы никогда не познаете, что такое отжимка. Лабрадор охотится не из-за природной агрессивности, а из желания угодить хозяину…» Во как!
Ну, о поводырях говорено-переговорено. И всё же не удержусь, скажу несколько слов. Да и как такое не сказать: около восьмидесяти процентов собак-поводырей в мире – это, разумеется, лабрадоры. Почему? Ответ логичен и закономерен: человек доверяет свою жизнь самым надёжным и лучшим. Хотите красноречивый пример? Во время трагических событий одиннадцатого сентября в США в обстановке всеобщей паники и хаоса две собаки-поводыря вывели из рушившихся небоскрёбов своих слепых хозяев и спасли их. Оба поводыря были лабрадорами.
В спасательских моих способностях вы и сами уже убедились. Но самое главное (напомню), у нас очень уравновешенная и спокойная психика. Если у вас есть дети, они будут под постоянным присмотром и охраной. Мои собратья – это компаньоны, друзья, любимцы. Не посчитайте меня хвастуном, но мы всегда стараемся соответствовать вкусам и потребностям каждого члена семьи, мы умеем угождать и находить общий язык со всеми обитателями жилища человека – будь то взрослый ворчун или ребёнок-егоза, надменный кот или говорливый попугай…
Ой, простите, пожалуйста, но не могу промолчать – ещё немного расскажу о нашей породе. Это важно!
Собака нашей породы – идеальная городская собака. Мы имеем короткую, плотную шерсть с густым подшёрстком, практически не намокающим в воде. Наша шерсть без запаха и в большинстве случаев не вызывает аллергии.
Вы знаете, нашу шерсть иногда даже называют тефлоновой. Знаете, почему? Как бы я ни измазался в весеннюю распутицу или, допустим, в осеннюю слякоть, после высыхания я всегда практически чист. Кроме того, мои собратья лабрадоры прекрасно уживаются с другими животными, очень любят детей, с которыми с удовольствием играют, а на прогулках служат надёжной охраной. Мы не лаем понапрасну – мы ведь понимаем, как это важно при проживании в квартирах городского типа. Зачем хозяину создавать лишние проблемы?
Но самое главное, мы не боимся холода и почти не болеем. Я, например, спокойно гуляю при минус тридцати и даже, если понадобится, могу искупаться в проруби. А знаете, за что ещё нас любят люди? Мы долгожители. Это тоже немаловажно.
Рекорд долгожительства лабрадора – двадцать семь лет.
Наша порода занимает одну из высших ступеней в иерархии собак по количеству возможных запоминаемых команд. Сухие, короткие команды человека мы превращаем часто в подобие общения. Например, я ещё щенком начал понимать, что команды «Ко мне», «Иди ко мне» и «Подойди» – это одно и то же. Мои родственники вообще легко обучаются. Главное – правильно объяснить лабрадору, что вы от него хотите, и ни в коем случае никогда его не «ломайте» и не заставляйте. Спокойствие, тактичность и вежливость – и ваша собака отблагодарит вас послушанием и дисциплинированностью.
Вы не смотрите, что мы грузны. На нашу подвижность, выносливость и силу это никоим образом не влияет. А ещё мы умеем подстраиваться под поведение хозяина и никогда не бываем навязчивыми. Если вы, развалившись на диване, читаете журнал, лабрадор преспокойно устроится где-нибудь рядом, и единственное, что будет вам напоминать о его присутствии, так это только лёгкое посапывание. Ну, что есть то есть – посопеть мы любим. Но обычно наших хозяев это не раздражает. Напротив, они ещё и поглаживают нас.
Но и «сонями» нас не назовёшь. Как только вам придёт в голову поиграть с домочадцами в пятнашки на просторах трёхкомнатной квартиры, веселье не останется без нашего участия.
Не надоело? Ну, ещё несколько слов – думаю, вам это тоже будет интересно знать. Расскажу о сильных мира сего, в смысле, о знаменитых людях, которые уважали и уважают лабрадоров. Это, например, принцесса Монако и король Швеции Густав, президент Эстонии Арнольд Рюйтель, режиссер Федерико Феллини, певцы Демис Руссос и Дитер Болен, модельер Джорджио Армани, киноактёры Харрисон Форд и Арнольд Шварценеггер, Антонио Бандерас, Дрю Бэрримор, Кевин Костнер, Ванесса Паради и Тед Тёрнер. Любили лабрадоров Жак-Ив Кусто, Николае Чаушеску, Билл Клинтон и Франсуа Миттеран. Многие годы мои собратья живут в королевской семье Великобритании.
Ну, в России вы, наверное, уже и без меня знаете, что лабрадоры скрашивают досуг Владимиру Путину, Дмитрию Медведеву, Сергею Шойгу. Говорят, что их подчинённые тоже стали заводить лабрадоров. Не знаю, от большой любви к нашей породе или… Впрочем, не будем гадать. Когда над одним известным чиновником по этому поводу пошутили, он ответил весьма необычно: «А я и до любил дзюдо!» Я, правда, не понял, при чём тут дзюдо, но, думаю, это как-то связано и с уважением к лабрадорам.
В заключение скажу, что наше крепкое здоровье, атлетическое сложение, неприхотливость в еде, простота в выращивании и воспитании позволяют нам стать (без всяких прикрас) незаменимой собакой не только для человека с кинологическим опытом, но и для начинающего собаковода.
Так что, новички, возьмите на заметку – мы не подведём!
Глава 7
О благородстве моей породы и великолепных качествах лабрадоров рассказывать, конечно, приятно. Но спустимся с небес на землю. Некоторым людям глубоко плевать на все эти качества и титулы. Будь ты хоть королевских кровей, могут взять тебя и запросто продать, например, за… Ладно, слушайте, что произошло.
Забрели мы с Полиной Фотеевной как-то в подвал пятиэтажки. Ну, вы же понимаете, что не я её туда завёл, а она потребовала, чтобы я проводил её в это треклятое подземелье. Я сразу догадался: у её товарищей в том месте намечался какой-то «корпоративчик». Спустились мы вниз, под потолком висит тусклая лампочка, посреди подвала стоят вверх дном какие-то ящики, а на них бутылки и закуска – селёдка, консервные банки, огурцы, помидоры и всякая другая всячина. Стакан, правда, на всю компанию один. Они, недолго думая, начали праздновать. Я смотрю на Полину Фотеевну и думаю: «Дорогая моя старушка, ты бы не увлекалась, как же я тебя буду вытаскивать из этого бункера?» А ей хоть бы хны. Один стаканчик пропустила, потом второй, третий. Стали петь. Орут кто в лес, кто по дрова. По-моему, даже одновременно три разных песни пели. У меня от такого хора даже голова разболелась. Но что делать, прилёг у ног своей бабушки и пытаюсь дремать.
И вот тут началось самое интересное. Вдруг один подвыпивший бородач говорит моей подопечной:
– Полька, вот скажи мне, пожалуйста, а на фига ты везде за собой эту псину таскаешь? Ты же…
– Как это «на фига»? – перебил другой мужчина. – Это же поводырь…
– Не у тебя спрашиваю! – возмутился бородач. – Не перебивай меня. Полька, так что? Ты же сама раньше ходила с палочкой, и ничего. На фиг тебе эта собака?
Полина Фотеевна откашлялась в кулак, произнесла шёпотом какое-то непонятное слово и говорит:
– А тебе какая разница? Он что, тебе помешал? Или закуску твою сожрал? Чего тебе надо?
– Да нет, не помешал, – стушевался бородач, – просто интересуюсь. Зачем она тебе? Это же лишние проблемы, её кормить надо, ухаживать, ну и всё такое.
– Не переживай, – махнула рукой Полина Фотеевна, – всё нормально. Я справляюсь.
«Это ты, Полина Фотеевна, – думаю, – конечно, привираешь. Справляешься плохо, но что нужно этому человеку? Для чего он затеял этот странный разговор? Что-то мне такой оборот не нравится…»
И я не ошибся. После очередной порции спиртного бородач вдруг громко говорит:
– Польк, а продай мне своего кобеля!
– Ты чё, Гриня, с дуба рухнул? – фыркнула моя подопечная.
«Вот молодец старушка!» – мелькнуло у меня в голове, но тут же я разочаровался.
– Это же не моя собака! – говорит Полина Фотеевна.
– Как не твоя? – Гриша аж от удивления поперхнулся. – А чья же? Ты ведь с ней всё время тусуешься?
«Вот негодяй! Это ж надо такое словечко придумать – «тусуешься»! Тоже мне, тусовщика нашёл. Надеть бы на тебя мою шлейку, посмотрел бы я, как бы ты тусовался!»
– Он меня тока обслуживает.. ик.. эта… ик… ну, типа провожает меня, лужи обходит, столбы всякие, – поясняет захмелевшая старушка, – понял?
– Ни фига не понял, – замотал головой Гришка. – Я понимаю, что обслуживает…
«Представляете, как обидно слышать о себе такие рассуждения – я обслуживаю! Нашли официанта».
– …я спрашиваю, – продолжает мужчина, – собака чья? Кто ейный хозяин? Не ты, что ли?
– Я, – кивает Полина Фотеевна. – А кто же ещё?
– Ты чего мне голову морочишь, – возмущается Григорий, – то моя, то не моя. Ты что? Чья это собака? Говори уже!
– А ты не ори на меня, – прикрикнула Полина Фотеевна. – Ты чего разорался? А то щас как натравлю на тебя Трисона, он мигом тебе мозги вправит. Ты знаешь, какой он жестокий? Ты не смотри, что он мирно дремлет, он тебе вмиг задницу надерёт.
«Ну, ты даёшь, Полина Фотеевна! Ты чего ж это такое о поводыре рассказываешь?»
– Да ладно заливать, – не поверил Гриша. – Знаю я этих лабрадоров. Они мирные.
– Мирные до поры до времени, – возразила старушка. – Недавно мой Трисон нашего дворника так потрепал, что того на «Скорой» увезли.
«Ужас какой! Так врать! Так врать!»
– И за что же он его потрепал? – удивился молчавший до этого мужчина.
– Грубить стал! – уверенно отвечает Полина Фотеевна.
– И что?
– А то! – старушка цокнула языком. – Я предупредила. Тот не понял, давай дальше меня оскорблять, ну я и говорю: «Трисон, фас!» И всё. Теперь этот грубиян в больнице. Не веришь? Спроси у Николая. Они с нашим дворником соседи.
Николай, дремавший здесь же, у ящиков, приподнял голову и испуганно спросил:
– Что? Что случилось?
Все рассмеялись. А Гриша спросил:
– Коль, это правда, что вашего дворника в больницу увезли?
– Правда, – кивнул, потирая глаза, Николай. – А чё? Вы хотели его позвать к нам? Так он же не пьёт! У него… это…
– Да никто его не собирается звать, – перебил Григорий, – ты скажи, и сильно он его?
– Ну, так прилично! – отвечает Николай.
«Ничего не могу понять! Сговорились они, что ли, с Полиной Фотеевной. Что несут? Народ и правда подумает, что я людоед какой-то. Что же это такое происходит?»
– Вот собака! – присвистнул Григорий. – Так он же, получается, опасный.
– Да нет, – замахал руками Николай, – никакой он неопасный. Просто Игнатьич по своей дворничьей привычке наехал на него, ну а тот сразу в морду.
– Он что, морду ему поранил? – открыл рот Гришка.
– Угу, в кровь! – подтвердил Николай.
«Послушайте, о ком они говорят? Я ничего не могу понять. Какая морда? Какая кровь? Что они болтают?»
– Его надо на цепи держать, – возмущённо произнёс Григорий, – а он по улице ходит.
– Да он вообще-то добрый, он… – улыбнулся Николай.
– Да что же это за доброта такая? – перебил Григорий. – Зверюга.
– Да ладно тебе, с кем не бывает, – махнул рукой Николай. – Ему нельзя больше трёх стопок наливать, понимаешь.
– А он что, ещё и водку пьёт? – вытаращил глаза Григорий.
– Немного, – кивнул Николай, – по чуть-чуть, он знает свои заскоки, потому больше трёх не пьёт. Но иногда проскакивает…
Гриша с опаской посмотрел на меня и спрашивает:
– А вы сегодня ему не наливали?
«По-моему, эти ребята говорят о разном и на разных языках!»
– Не! – говорит Николай. – Сегодня он как стёклышко.
– Ну и дела у вас, – покачал головой Григорий. – Но я бы всё равно надел на него намордник. Так, на всякий случай.
– Ты что, Гриня, – выпятил губу Николай, – в своём уме? Ты на себя лучше намордник надень.
– А зачем он мне? Я же на людей не бросаюсь!
– Фу, какой ты нудный. Я же тебе объясняю, по пьяни это произошло, понимаешь? Ну, с кем не бывает?
– А зачем вы вообще этому псу наливаете? – возмутился Гриша.
– Ты это… – Николай погрозил пальцем, – выбирай выражения. Давай без оскорблений. Он всё-таки мой друг.
– Так это ты, значит, его хозяин? Ты Польке его в аренду, что ли, сдал?
– Я чё-то, Гриша, сегодня тебя не понимаю. Что это у тебя за рабовладельческие замашки такие? «Хозяин, аренда». Ты что?
– Да я просто хочу знать, кто его хозяин? При чём тут замашки?
– А у тебя кто хозяин? – нахмурился Николай и, сжав кулаки, стал приподниматься с ящика.
– Э-э! Ребята! – вмешался мужчина помоложе. – Только давайте без рук. Не хватало нам ещё тут драки.
– Умолкни! – стиснув зубы, зарычал Николай.
– Ладно тебе, – замахал руками Гриша, – успокойся. – Давай сменим пластинку. Чёрт с ним, с этим псом.
– Грыня, предупреждаю, – говорит Николай, – ещё раз назовёшь его псом, поедешь к Игнатьичу в больницу. Понял?
– Мужики, что с вами сегодня? – жалобно произнёс Григорий. – Что же, мне его теперь по имени-отчеству называть?
– По отчеству не обязательно, – икнул Николай, я и сам не знаю, как его по батюшке, а вот по имени изволь!
– Полька, как ты сказала, его зовут? – спросил Григорий.
– Что? Чего? – проснулась Полина Фотеевна.
– Как зовут его, спрашиваю, – повторил Григорий.
– Трисон! – отвечает старушка.
– Кого? – удивился Николай.
– Мою собаку, – отвечает Полина Фотеевна.
– А при чём тут твоя собака? – удивился Николай.
– Как это «при чём»? – Григорий привстал. – А ты о ком всё это время говорил?
– О Ваське Вурдалаке.
– О каком Вурдалаке? – вскрикнул Григорий. – Я же у тебя о лабрадоре Полькином расспрашивал.
В подвале повисла тишина. А через минуту вся компания валялась по бетонному полу и хохотала так, что с ящиков закуска начала падать. Ну, и я под шумок закусил селёдочкой – сами ведь угостить не догадаются.
Успокоившись, компания вдруг обнаружила, что выпивка закончилась. Кто-то предложил расходиться. Дескать, что поделаешь, денег больше нет, а сидеть в подвале трезвыми никто не хотел. И тут Григорий снова заговорил о моей купле-продаже. Точно рабовладелец какой-то, правильно Николай его охарактеризовал.
– Мужики, – громко заявил Григорий, – предлагаю сделку. Хотите выпить?
– Не откажемся, – хором ответила компания.
– Уговаривайте Полину, – говорит Гриша. – Я покупаю её Трисона и проставляюсь.
Честно говоря, я думал, что Полина Фотеевна сейчас возмутится и громко скажет, что, мол, друзья не продаются или что-то вроде этого. Но тут меня постигло разочарование.
– А скока ты за него хочешь? – спросила старушка.
– Твоя собака, ты и предлагай! – говорит Григорий.
– Тридцать тыщ, – отвечает предприимчивая бабулька.
– Да ты что? – охнул Григорий. – За эту дворнягу тридцатник? Ты в своём уме?
«Не знаю, в каком уме Полина Фотеевна (может, она, конечно, шутит?), но за дворнягу я точно тебя пару раз куснул бы. Какой отвратительный тип этот Гриша!»
– Сам ты дворняга, – отвечает старушка, – это учёная собака. Поводырь. Мне её дали бесплатно, но стоит она больше машины. Понял?
– Да на «птичке» таких поводырей три штуки за эту цену куплю, – ухмыльнулся Гриша.
– Ну, так и поезжай на «птичку», – съязвила Полина Фотеевна. – Чего ко мне привязался?
– Давай за двадцатку! – предложил Григорий и добавил: – Плюс литрухой проставляюсь!
В подвале снова повисла тишина.
– Не согласна, – спустя минуту сказала Полина Фотеевна. – Двадцать пять!
«Она что, и в самом деле хочет продать меня Грише? Во даёт! А как же школа? Что ты скажешь в школе? Куда делся Трисон? Полина Фотеевна, дорогая, одумайся!»