До того времени пока наш храбрец не стал старше и не принял в свои руки власть над своим племенем, наши старейшины не догадывались о своем упущении. Храбрец был очень умелым и компетентным, часто использовал свою силу безрассудно и без сострадания. Лишенный смирения, он стал упрямым и негибким отказывающимся обучаться новому.
Старейшины созвали секретное собрание. Как они могли справиться с таким самонадеянным молодым вождем? Уже было слишком поздно учить его смирению. Он знал только высокомерие, которое подкреплялось его высоким уровнем умения, которому он обучился в молодые годы. Они не могли убить его, ибо это был бы поступок еще худший, чем его высокомерие. Они не могли просить его уйти, т.к. опасались его власти над ними.
После нескольких секретных ночных заседаний старейшины выработали план. Одним холодным осенним утром они вызвали храбреца на свой совет. У них было дня него задание. Это было трудное задание, ибо они знали, что его эго примет такой вызов. Их племя преследовала стая исключительно умных волков, которых вел большой пятнистый самец.
Старейшины сказали храбрецу, что их племя будет навсегда благодарно ему, если он согласится пойти и убить этого волка-вожака. Они добавили, что это будет лучше выглядеть, если он сделает это в одиночку, и это еше больше поднимет его статус в племени. Конечно высокомерный храбрец принял вызов. Он провел эту ночь, хвастаясь своей миссией сидящим вокруг большого костра членам племени. Его высокомерие помешало ему распознать хитрый план старейшин.
На следующее утро, как только солнце показалось на горизонте, племя собралось, чтобы попрощаться с высокомерным вождем. После того, как племя с ним попрощалось, он уверенно зашагал через заснеженную равнину. Как только он скрылся из вида, племя собралось вместе и быстро разобрало лагерь. Они собрали все свои пожитки, семьи и друзья сказали друг другу до свидания, и затем уничтожили все следы своего пребывания в лагере. Затем они растворились с тем, чтобы позднее примкнуть к другим племенам. Это племя прекратило свое существование навсегда.
Я сидел не шелохнувшись, пока мой гость не закончил свой рассказ. Урок казался абсолютно ясным и даже причиняющим боль. Одна большая общность людей была полностью уничтожена, стерта с лица земли, потому что старейшины не сумели как следует подготовить своего вождя к власти и ответственности, которую он однажды должен был почувствовать. Когда я спросил его, нацелена ли эта сказка на обучение его учеников, он закивал головой.
Он засмеялся и начал рассказывать о культуре американских индейцев. Он объяснил, что они не считают людей более важными, чем что-либо еще в общей схеме построения жизни.
"Мы все равны перед глазами Великого Духа", - объяснял он. Племя или отдельно взятый человек не более важен, чем дерево или белка. Все мы здесь на Матери Земле обязаны друг другу своими жизнями. Олень и бизон были даны Матерью Землей, чтобы помогать поддерживать жизнь всей системы. Каждый из нас, каждый человек, животное, растение и скала важен для другого и достоен уважения."
Даже в наше время, - рассказывал мне гость, его люди воспринимают все вещи вокруг, как дары Матери Земли, даже машины и телевизоры. Коренные американцы предлагают нам ценный урок, заключающийся в их взгляде на Мать Землю, как проводника равного уважения и почтения ко всему вообще.
К сожалению, наша культура очень высокомерно относится к земле. Это приводит к разрушению не только окружающей природы, но и человека. Это высокомерие не оставляет места для доброты и сострадания. Мы забываем позаботиться о будущем. Это высокомерие не допускает нового обучения, заставляя нас держаться за то, что нам кажется правильным.
В чем же источник этого высокомерия? Где источник этой чумы, которая распространилась по всей земле, воруя наше сострадания и сочувствие ко всему нас окружающему? Это болезнь, которая начинается в наших школах, где способных учеников с хорошими оценками учат избегать слабых, у кого более низкие баллы. Именно там мы привыкаем делить мир на плохой и хороший, на победителей и проигравших, на бедных и богатых. Если у вашей сестры или брата проблемы с учебой, вы не поможете им. Вы игнорируете их. Хорошие оценки доказывают, что вы умны и амбициозны, вы не должны общаться с теми, у кого плохие отметки, и кто слишком слаб и ленив, чтобы иметь успех. С вашего собственного согласия вы очень быстро обучаетесь дискриминации. Ищите более высоких ступеней. Избегаете "проигравших". И это интеллигентный образ мышления, - это само олицетворение высокомерия, граничащего с дикостью.
Американский вирус высокомерия, как чума, плодит убогих, немощных лидеров. Как и любой вирус, его не интересует здоровье своего носителя, он обескровливает общество, поддерживающее его, эксплуатируя каждого в нем эксплуатируя Мать Землю, как сказал бы мой друг Виннебаго. Этот вирус высокомерия мешает лидерам большинства западных стран начать исправлять свои ошибки и обучаться новым вещам. Как мы можем ожидать от наших лидеров, что они обнаружат когда-нибудь, что их ответственность больше, чем их собственные эгоистические нужды и амбиции? Как мы можем ожидать от них, что они откроются новым идеям, если их учили, что они должны быть правы любой ценой?
Мы все расплачиваемся за эту чуму, за это высокомерие, которое не позволяет нам принять новые экономические предложения, новые взгляды и новое партнерство. Бедные становятся еще беднее. А средний класс расплачивается медленным разрушением жизненного уровня с непомерно высокими налогами и лишь несколькими привилегиями. Мы все расплачиваемся за все например, тем, что наши библиотеки, общественные колледжи, концертные залы и театры закрывают перед нами свои двери из-за финансовых проблем, а по существу, из-за безразличия наших лидеров. Закрывая общественные театры, художественные галереи, музеи и симфонические залы, мы уничтожаем дух гуманизма, который один только способен цементировать кости общества.
Иногда кажется, что единственной вещью, растущей в западном мире является бедность, антитезис Вапакунунк. Еще совсем недавно бездомных можно было встретить только на улицах Бомбея и Калькутты. Сейчас мы находим их лежащими на улицах Вашингтона, резиденции правительства самой могучей страны мира. И их число растет. Уровень бедности среди детей вырос на 20% с 1980 по 1990 годы. И этот уровень также возрастает. Сегодня каждый пятый ребенок Америки живет в бедности. Бедность не занимается дискриминацией. Она бьет мужчин, женщин и детей. Это более не проблема этнических меньшинств, хотя эти группы страдают больше. Больше всего достается латиноамериканским детям, 33% которых живет за чертой бедности. Между тем бедность белых детей возросла более, чем на 20%, а черных - что-то около 6%.
Самой большой степенью высокомерия является высокомерие, отворачивающееся от бедности. "Это не моя проблема" - они говорят. Но она наша. Независимо от того, верим мы в это или нет, но мы как раз тот храбрец, кого не доучили индейские старейшины. Мы видим отражение этого в наших городах, где высокомерие, перемешанное с нищетой, порождает преступления. И мы все платим за это постоянно возрастающими ценами за правовую защиту, возрастающими ценами за безопасность, возрастающими ценами за то беспокойство, которое все мы испытываем, живя в обществе, в котором невозможно чувствовать себя в безопасности даже в собственном доме.
Неспособность людей выживать в нашем обществе - следствие краха образовательной системы. Как старейшины в истории с молодым храбрецом, мы неспособны обучать смирению и другим общечеловеческим ценностям, которые могут сделать наше общество сильнее и заботливее. Что может быть хуже того, что мы обучаем ненависти, безнадежности и безвыходности? Перед лицом этого не стоит удивляться, что так много людей идут на преступления, осознавая, что у них нет будущего.
Деньги не могут купить вашу любовь, но...
У меня было много горячих споров с учителями, которые считают, что есть что-то, "морально нездоровое" в обучении детей принципам денег. Они говорят, что такое обучение вырастит эгоистичных, материалистических, жадных к деньгам людей. Я же утверждаю, что, не обучая детей деньгам, мы только увеличиваем число отчаявшихся и жадных. Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки - поступки, которые часто переходят в преступления.
Мы претендуем на то, что причина не в деньгах, раз уж мы имеем 7, 8-летних преступников, узнающих о деньгах от уличных преступников, вместо того, чтобы слушать учителей. Нищие и отчаявшиеся, они учатся как в один день получить сотни, иногда тысячи долларов, продавая наркотики. Наблюдая по соседству отчаявшуюся нищету, они думают, что такие деньги сделают их "победителями", а "проигравшие" продолжают каждый день ходить в школу, максимально стараться для поступления и получения минимально оплачиваемой работы.
Только самые высокомерные из нас могут утверждать, что проблема бедности их не касается. Только самые высокомерные будут настаивать, что они отделены от бедности несокрушимой невидимой границей. Чтобы укреплять эту границу, они согласны использовать силу, оружие, если потребуется. Но какой урок заключается в таком решении проблем?
Как и миллионы американцев, я с интересом смотрел обзоры новостей о войне с Саддамом Хуссейном и людьми Ирака. Они достаточно отличились от обзоров вьетнамской войны. Не показывали кровавых картин и сцен умирающих женщин и детей. Допустимые репортажи состояли из картин мертвых иракских солдат или показа медицинских гуманитарных бригад, лечащих иракских заключенных. Репортажи были "продезинфицированы". Даже видеозаписи бомбежек были стерильными. Кто не помнит показа этого снова и снова повторяющегося прямого лазерного удара, попавшего в трубопровод и взорвавшего здание изнутри? Невозможно сделать чище и стерильнее! Америка бодрилась. Мы были горды нашими войсками. Всюду были развешаны желтые ленточки. Патриотизм снова был в моде. Военные чувствовались как герои, хотя большинство не видело ни одного боя. Наше унижение во Вьетнаме наконец-то было реабилитировано. Миллионы долларов были потрачены на парады. Европа благоденствовала... пока мы ждали экономического выздоровления.
Между тем, внутренние проблемы продолжались: бедность, бездомные, культурный упадок, падение доходов и безработицы.
В прошлом Америка и ее союзники призывались к ответу за создание проблем во внешней политике. Мы покушались на Вьетнам, бомбя страну. Мы хотели прибрать к рукам Нористу, бомбя Панаму. Мы устроили военную интервенцию в Гренаде. Если все это срабатывало там, почему бы не последовать такой политике внутри страны? Мы начинаем понимать, почему индейскому племени лучше было распасться, чем жить под управлением высокомерного лидера.
Из классики Тао "Мастера Хуайнана" к нам доходит древний урок, вполне применимый к сегодняшнему дню:
Верховный главнокомандующий, управляющий страной спросил одного из своих министров, что явилось причиной поражения государства.
Министр ответил: "Повторяющиеся победы в повторяющихся войнах".
Главнокомандующий сказал: "Нации повезло. Нация не раз выигрывала. Почему это привело к ее падению".
Министр ответил: "Там, где постоянно повторяются войны, люди слабеют. Там, где постоянно повторяются победы, правила становятся надменными. Позвольте высокомерным управлять слабыми и редкая нация на будет повержена в результате".
Сколько еще можно выслушивать один и тот же урок о том, что все, кто делят людей на победителей и побежденных рано или поздно становятся побежденными.
В наших школах мы играем в победителей и проигравших с умами, сердцами и будущим наших детей. Пойманные в ловушку собственных допущений о победителях и проигравших, мы продолжаем тренировать нашу молодежь по части всяческих разделений вместо искусства жить как одно целое. Мы воспитываем без милосердия, без любви, сострадания или уважения к планете, которая колыбель нашей жизни и, без сомнения, источник наших сил.
Возможно война тоже занимает свое место в нашем мире, но не место же ей в наших школах.
В то время, как многие мои приятели протестовали против правительственных мер, которые они считали несправедливыми, как например, необъявленная война во Вьетнаме, я был одним из тех солдат, против чьих действий был направлен пилотом, я имел свой собственный стерильный опыт войны. Из кабины своего вертолета я мог видеть только то, что миллионы детей видели на экранах своих телевизоров во время Иракской войны: падающие бомбы и чистые разрушения. Каждую ночь я прилетал домой, принимал горячий душ, наслаждался отличной едой, смотрел фильмы и отдыхал в удобной постели. Великое завершение тяжелого военного дня.
Затем однажды я оказался на земле, недалеко от базы, недавно подвергшейся ракетной атаке; неожиданно я был ошеломлен реальностью войны. Когда я пришел в себя после шока от этой волны ужасающего взрыва, я обнаружил, что здание, в которое я часто заходил купить зубную пасту или другие веши, было объято пламенем. Вражеская ракета нанесла прямой удар. Я побежал вперед, чтобы посмотреть, не смогу ли чем-то помочь, но сильный жар удержал меня. Все, что я мог сделать, это стать подальше от пламени, стараясь заглушить вопли блокированных внутри него людей, мой желудок содрогался от запаха горящей плоти.