Конечно, не все в Русском царстве поддерживали новые веяния в иконописи. Находились и хулители тех, кто превозносил красоту живого человеческого тела. Среди них самым яростным был главный противник патриарха Никона, родоначальник новой российской словесности протопоп Аввакум. Он дал новой живописи своеобразную, но довольно меткую характеристику: «Пишут Спасов образ Еммануила, лице одутловато, уста червонныя, власы кудрявыя, руки и мышцы толстыя, персты надутыя, тако же и у ног бедры толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли-той при бедре не написано… Посмотри-тко на рожу ту и на брюхо-то, никонианин окаянный, – толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощешь! Узка бо есть, и тесен и прискорбен путь, вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное, и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на святыя иконы и виждь угодившия Богу, како добрые изуграфы подобие их описуют: лице и руце, и нозе и вся чувства тончава и измождена от поста и труда, и всякия находящия им скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, яко вы сами: толстобрюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стулцы у кажнова святаго»[20].
Симон Ушаков жил в Китай-городе недалеко от церкви Святой Троицы в Никитниках. Для этого храма в 1657–1668 годах мастер написал несколько замечательных икон, украсивших его главный иконостас. Кстати говоря, о годе рождения Ушакова историки узнали из подписей на одной из созданных им икон. Она гласит: «Лета 7166 году [1658] писал государев иконник Симон Федоров, сын Ушакова, 32 лет возраста своего». В 1667 году он обратился к царю с челобитной, в которой сообщал: «По твоему великого государя указу, даютца мне – холопу твоему – твои государевы иконные дела и ученики; а дворишко у меня, холопа твоего, малое и в грязи в Китае городе, и хоромишак построить для иконново писма и для учеников негде»[21]. Просьба Ушакова была уважена, и он получил бывшее владение Ксении Юдиной на Посольской улице. Однако в 1672 году иконописец должен был уступить этот двор царскому тестю, ближайшему боярину Кириллу Нарышкину. Возможно, взамен «царскому изографу» достались бывшие каменные палаты купца Ивана Чулкова в Ипатьевском переулке. Так это или нет, нам достоверно не известно, однако авторы книги «Памятники архитектуры Москвы. Кремль. Китай-город. Центральные площади» пишут об этом, не делая никаких оговорок о городской легенде.
К сожалению, о судьбе палат Симона Ушакова после смерти знаменитого иконописца известно очень мало. В начале XIX века их значительно перестроили: на втором и третьем этажах были разрушены своды, пробиты новые окна и дверные проемы. Именно тогда был утрачен богатый декор XVII века. В 1829 году в доме разместилось одно из училищ Московского университета. Старинные палаты стали похожи на здания типичной застройки того времени. Каменный флигель, возведенный на границе с соседним владением примерно в то же время, что и сами палаты, был надстроен вторым этажом. Когда-то флигель был объединен с палатами с помощью монументальных ворот с арочными проемами, над которыми помещался переход с небольшим помещением над проездом.
В советское время палаты Симона Ушакова находились в аварийном состоянии. Только интуиция, профессионализм и невероятная любовь к Москве реставратора П. Д. Барановского (это имя упоминается уже не в первый раз) сохранили для нас памятник архитектуры XVII века. В 1996 году вышла замечательная книга воспоминаний о знаменитом реставраторе. В ней есть рассказ архитектора И. И. Казакевич о том, как Барановский спас палаты Симона Ушакова от сноса: «Первая моя встреча с Петром Дмитриевичем состоялась в 1961 году. Она была связана с палатами Симона Ушакова. Я вела протокол рабочей комиссии по палатам, которые «мешали» строительству новых «палат» – цековских зданий. Когда заседание подошло к концу, я спросила Петра Дмитриевича, о котором в нашей среде слагались героические легенды: «Как вас подписать?» – «Пишите просто: «Архитектор Барановский», – был ответ.
Палаты Симона Ушакова. Современная фотография
Поскольку палаты были приспособлены под жилье, состояние их оказалось просто катастрофическим. Ни тебе древности, ни красоты – печальные руины, да и только! На том заседании Петр Дмитриевич предложил: «Чтобы в одночасье не снесли, надо осуществить полное исследование и фрагментарную реставрацию по фасадам. Будут видеть, что это памятник, и когда-нибудь доведут дело до конца». Он еще в 20-е годы занимался палатами Симона Ушакова. В тот день Барановский предложил нашему вниманию эскиз, на котором они смотрелись замечательно. Это воодушевляло. И закипела работа. Небольшими, по три метра, кусками мы реставрировали здание, и ценность его становилась очевидной. Оно по сей день стоит во фрагментарно вычиненном виде. Ведь не снесли – Барановский оказался прав!»[22]
В 1968 году во двор усадьбы из соседнего Никольского переулка было передвинуто одно из зданий Боровского подворья, построенное в середине XVII века. Это было связано с возведением огромного административного корпуса ЦК КПСС – тех самых «цековских палат». Сохранились фотографии советского времени, на которых палаты Симона Ушакова выглядят просто ужасно. Окна дома не совпадают со старыми наличниками, они как будто наложены поверх наличников и разрушают их почти наполовину. Дело в том, что в ходе реставрации палаты Симона Ушакова, занятые в то время госучреждениями, не расселялись, и работы проводились только на фасадах, поэтому возможности переносить окна не было. К счастью, сейчас этот памятник архитектуры XVII века прекрасно отреставрирован.
Сегодня вдвойне удивительно встретить возле несуразного высокого советского «исполина» аккуратные старинные каменные палаты. Можно немного пофантазировать и представить, как почти четыре столетия назад вдоль красной линии небольшого китайгородского переулка был выстроен этот дом. Как хозяин палат, споря с зодчим, просил его как можно богаче украсить фасады, особенно те, что выходят во двор. Согласно исследованиям реставраторов, парадный фасад палат Симона Ушакова был обращен не на улицу, а во двор. Каких украшений здесь только нет! Стены дома декорированы живописными наличниками, лопатками, карнизами и междуэтажными поясами из вытесанного вручную кирпича. А если вспомнить, что парадный фасад имел еще и сказочно украшенное крыльцо – картина представляется более чем великолепная.
К сожалению, сейчас нет свободного доступа к фасаду, выходящему во двор, потому что палаты Симона Ушакова занимает Федеральный лицензионный центр при Госстрое. Только через решетку ворот, соединяющих дом и флигель, можно увидеть небольшую часть бокового фасада. Возможно, настанет время, когда в палатах сделают музей знаменитого иконописца, тем более если есть вероятность, что он жил и трудился в этом старинном здании. Но современные реалии таковы, что москвичи не могут даже одним глазом взглянуть на чудесные по красоте украшения.
Церковь Георгия Победоносца в Старых Лучниках (Лубянский проезд, 9)
Лубянский проезд окончательно сформировался во второй половине XIX века, когда было возведено здание Политехнического музея и разбит Лубянский сквер. Он получил свое название по Лубянской площади. Конечно, проезд существовал здесь и раньше и назывался «проездом против Китайгородской стены», «проездом около яблочных балаганов» или «проездом к Варварской площади». Происхождение топонима Лубянка имеет несколько версий. Известный языковед М. В. Горбаневский в книге «Москва: кольца столетий» пишет: «В путеводителях можно встретить версию о том, что название Лубянской площади связано с лубяными шалашами, поскольку с 1704 года городские власти якобы предоставляли места для торговли в лубяных шалашах. Это неверно уже по той причине, что слово «Лубянка» как название местности упоминается в исторических источниках гораздо раньше – уже в XV веке. Самой аргументированной в настоящее время следует признать гипотезу, по которой название Лубянка возникло не в собственно Москве, а в ином городе и стало, таким образом, перенесенным топонимом. Согласно этому объяснению, истоки названия следует искать в Великом Новгороде. Там существовала улица Лубянка или Лубяница»[23].
Первое упоминание в летописи о церкви на этом месте относится к 1460 году. Происхождение названия «в Старых Лучниках» вызывает споры у исследователей. Согласно одной из версий, название произошло от торговцев луком или изготовителей боевых луков со стрелами, которые жили в урочище Лучники. Однако уточнение «в Лучниках» толкуют и по-другому. Наиболее распространенная версия указывает на то, что в древности здесь находились лужки для выгона скота. Поэтому самое раннее название церкви – «Георгия Великомученика у Коровьей площадки». На этой площадке, расположенной недалеко от лужков, торговали крупным рогатым скотом. Получается, «в Лучниках» – это искаженное «в Лужниках» или «в Лужках». В пользу этой версии говорит тот факт, что в русской народной традиции Георгий Победоносец является покровителем домашнего скота.
Церковь Георгия в Старых Лучниках. Фотография из альбома Н. А. Найденова. 1881 год
Святой великомученик Георгий родился в области Каппадокия, что в Малой Азии. Он поступил на службу в римское войско и стал старшим военачальником в страже императора Диоклетиана – ужасного гонителя христиан. Георгий открыто выступил против императора, назвал себя христианином и призвал всех римлян признать истинную веру во Христа. Храброго воина заточили в темницу и стали угрожать ему страшными мучениями. Но Георгий сказал Диоклетиану: «Скорее ты изнеможешь, мучая меня, нежели я, мучимый тобою». Тогда император велел подвергнуть Георгия самым жестоким пыткам. Существует новгородская икона великомученика Георгия, в четырнадцати клеймах которой изображены сцены мучения. До чего только не дошла беспощадная фантазия Диоклетиана! Георгия вращали на колесе с острыми лезвиями, засыпали негашеной известью, обували в железные сапоги с раскаленными гвоздями, били воловьими жилами и дубовыми прутьями так, что тело и кровь смешались с землей, варили в котле с кипящей смолой. Но каждый раз благодаря заступничеству Бога мученик восставал исцеленным.
Государственная печать Ивана III 1497 года с Георгием Победоносцем
Подвиги и чудеса Георгия умножали число христиан. По его молитве разрушились идолы богов в языческом капище. Тогда Диоклетиан приказал отрубить мученику голову. После смерти Георгий совершил еще больше чудес. О самом известном из них можно прочитать в житии святого, написанном Димитрием Ростовским: «Около города Бейрута близ Ливанских гор находилось большое озеро, в котором жил змей-губитель, великий и страшный. Выходя из этого озера, змей тот похищал многих людей, увлекал их в озеро и там пожирал их… Святой Георгий, осенив себя крестным знамением и призвав Господа, со словами «во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа», устремился на коне своем на змея, потрясая копьем, и, ударив змея с силою в гортань, поразил его и прижал к земле; конь же святого попирал змея ногами. Затем святой Георгий приказал девице, чтобы она, связав змея своим поясом, повела его в город, смиренного, как пса; народ же, с удивлением взирая на змея, влекомого девицею, обратился от страха в бегство. Святой же Георгий сказал народу: «Не бойтесь, только уповайте на Господа Иисуса Христа и веруйте в Него, ибо это Он послал меня к вам для того, чтобы спасти вас от змея». Затем святой Георгий убил змея того мечом посреди города»[24].
Нам эта история вдвойне интересна, потому что в основу герба Москвы положен сюжет так называемого «Чуда Георгия о Змие». На Руси во имя этого святого освящалось множество храмов и монастырей. Киевский князь Ярослав Мудрый получил в крещении имя Георгий. В соборе Святой Софии в Киеве один придел был посвящен великомученику. Имя Георгий (Юрий, Егор, Егорий) стало одним из самых популярных в нашей стране. Среди русского народа бытовало повсеместное почитание Георгия как покровителя воинов, земледельцев и скотоводов. С днем празднования памяти святого (23 апреля) у крестьян совпадал первый выгон скота в поле, сопровождавшийся разными обрядами. Хозяева выводили на крыльцо своих домашних животных, и специальные «окликальщики» начинали песню, обращенную к святому Георгию:
Батюшка Егорий,
Спаси нашу скотинку,
Всю животинку, —
В лесу и за горами,
За широкими долами!
Волку, медведю —
Пень да колода,
Да белая береза,
Древясяный камешек!
Нашим же телонькам —
Травка-муравка,
Зелененький лужок!
Именно поэтому возле лужков для выгона скота и местом торга крупным рогатым скотом появилась церковь Георгия Победоносца. В первой половине XVII века храм был перестроен в камне. По крайней мере, в 1657 году в «Стрельной книге» упоминается каменная Георгиевская церковь. Тогда ее называли «Егорий в Лушках». По топонимическим уточнениям храма можно проследить этапы жизни церковной округи. Когда с ростом Москвы скотный торг был вытеснен за пределы города, местность стала именоваться «старой Коровьей площадкой». Потом появилось уточнение «у старого тюремного двора» и «на Лубянке». Вероятнее всего, тюрьмы находились за пределами посада, на дороге, которая вела от Ильинских ворот по современным Лучникову и Милютинскому переулкам по направлению к Переяславлю и Владимиру.
К концу XVII века Георгиевский храм обветшал и требовал капитальной перестройки. Средства на возведение новой церкви выделил купец Гаврила Никитич Романов. В 1694 году строительство было закончено. Новый храм состоял из двухэтажного четверика, увенчанного пятиглавием, небольшой трапезной и немного отстоящей от церкви двухъярусной колокольни, соединенной с ней галереей-гульбищем. Нужно отметить, что колокольня Георгиевского храма была первой в Москве колокольней, завершенной главкой с шатриком и зонтичным сводом. Главная (нижняя) церковь была освящена патриархом Адрианом в честь святого великомученика Георгия Победоносца, а верхняя – в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.
Георгиевский храм горел в московском пожаре 1812 года, но в 1820-х годах был восстановлен, заново расписан и украшен. В середине XIX века на средства купцов Садомовых и Мазуриных в нижней церкви выстроили два симметричных придела с южной и северной стороны – преподобного Феодора Сикеота и преподобного Нила Столобенского. Первый ярус колокольни обстроили с трех сторон папертью. Тогда же разобрали гульбище и боковые главы и заменили апсиду. Сохранилась лишь белокаменная лестница, которая когда-то вела на галерею из-под колокольни. В начале XX века на колокольне находилось одиннадцать колоколов, два из которых были отлиты в XVII веке. Храм по праву гордился своими древними иконами XVII–XVIII веков и дорогой церковной утварью: богослужебными сосудами, серебряными крестами и паникадилами.
С 1884 по 1893 год в Георгиевской церкви в сане диакона служил будущий известный московский священник – святой праведный Алексий Мечев. Позже он стал священником храма Святителя Николая в Кленниках на Маросейке, в котором прослужил до конца жизни. Он сумел за несколько лет сделать приход этой маленькой церкви одним из самых многочисленных в городе. Его проповеди были просты, искренни, трогали сердце глубиной веры, правдивостью, пониманием жизни. Священника называли старцем, живущим в Москве. Настоятель Оптинского скита игумен Феодосий, побывав в Никольской церкви и увидев плоды духовных трудов отца Алексия, сказал ему: «Да, на все это дело, которое вы делаете один, у нас в Оптине несколько человек понадобилось бы. Одному это сверх сил. Господь вам помогает». В 2000 году на Архиерейском соборе Русской православной церкви отец Алексий был прославлен в лике святых. В храме Николая в Кленниках, который находится в непосредственной близости от церкви Георгия в Старых Лучниках, устроили придел во имя святого праведного Алексия.