— Ты быстро выдохся, — заметил мою усталость наш «Безымянный Антагонист». — А ведь справился только с одним биджу. Но я заберу у тебя твоего девятихвостого, со всеми тебе не справиться.
Ещё бы злодейски рассмеялся и всё — финиш.
Чёрт!
Он заставил всех биджу принять истинную форму. Неприятно признавать, но он прав, пора подключать Кураму, а то я попросил его поберечь силы для меня, знал, что всё так и будет. Пятеро полностью трансформированных биджу взревели, сверкая шаринганами в глазах. Сильный, сволочь, или он может пользоваться силой статуи и, запечатав Сон Гоку, смог увеличить свой резерв? Кто знает…
Я снова оказался во внутреннем мире. Но на этот раз уже в своём. Зелень, травка… как разительно отличается всё это от того, что происходит снаружи.
— Смешай свою чакру с моей. Пора, — Курама протянул свой кулак.
Мы синхронизировали нашу чакру. Страшновато, моя первая трансформация, но я отмёл в сторону глупые страхи, потом как–нибудь побоюсь. Сейчас есть более важные дела. Битва всей моей жизни в самом разгаре и я не проиграю!
— Наруто! Биджу делают бомбы хвостатых! — вытащил меня голос Гьюки.
— Вижу!
Чувствую, что мой Золотой Покров изменился. Словно миг, шаг — и я буду лисом, этакое пограничное состояние трансформации. Невероятное чувство единения! Даже не знаю, как можно описать это чувство. Восторг? Счастье? Целостность?
Я отбил бомбы, летящие в Какаши, Гая и Гьюки, ещё больше расширив наше поле боя.
Ещё шаг и я уже внутри Золотого Лиса. Сенсея и его друга я захватил внутрь нашей объединённой с Курамой чакры. Борьба монстров только для монстров, простым шиноби, даже таким сильным, делать в ней нечего, тем более, что их чакра была на исходе. Но своё дело они сделали, и дали нам время.
Я создал клона, который начал напитывать себя природной энергией и вошёл в режим сэннина. Был нужен отдельный сенсор, так как сам я был занят объединением.
— Наруто, надо сделать всё быстро. Это наша первая трансформация. Будет сложно её поддерживать дольше пяти минут, — напомнил Курама.
— Мы успеем, — заверил его я, прыгая на семихвостого, превратившегося в здорового жука с семью крыльями, кажется, биджу Мальвины. Тут же подскочил Слизень, биджу Утакаты, и трёххвостая Черепаха. Двухвостая Кошка, подружка Би, тоже попыталась запрыгнуть на нас, за что получила по сопатке, обиженно мякнув. Пятихвостый рогатый конь напал на Гьюки и тоже схлопотал. Мой клон сообщил, что нашел все чакроприёмники.
Отпрыгнув от нас, пятеро биджу начали творить общую бомбу. Мы с Курамой тоже зафигачили бомбу хвостатого и шарахнули на общую бомбу, прицеливаясь немного ниже, чтобы обе ушли вверх. Так и вышло. Над нами разошлось страшно–красивое зарево.
Пока пятеро биджу во главе с Тоби соображали и заглядывались на разлив огромного количества чакры я сделал пятерых клонов в Золотом Покрове и мы с лисом захватили в наши «рукохвосты» всех биджу за шеи. Внутри их уже были мои клоны, скоординированные клоном в режиме сэннина, которые схватили контролирующие стержни.
Нравятся мне клоны, ничего объяснять не надо. Всё случилось за какую–то долю секунды. Мы резко и дружно дёрнули чакроприёмники из всех хвостатых и…
Да блин!
Я снова неожиданно и где–то во внутреннем мире. Снова не в моём. Просто пол и темнота без стен. И вокруг таким рядком все пять биджу. А на них, еле заметные при таких габаритах хвостатых, сидят люди.
— Мы ждали тебя, — сказала с двухвостой Кошки та девчонка из Облака. — Ты проделал весь этот путь, как и говорил четырёххвостый.
— Но это другое место, — громыхнул за мной голос и, оглянувшись, я увидел Кураму, сидящего за моей спиной, ещё секунду назад его не было.
Что–то этого я снова не помню, было такое или не было в моих прошлых жизнях? Наверное, точно, воспоминания о том, что я делал во внутреннем мире и с кем встречался, то ли стираются, то ли не запоминаются во время перерождения. Есть у меня такая теория, которая в последнее время находит всё больше подтверждений. Ведь я помнил, что подружился с Курамой, помнил его имя, что мы объединялись, а вот как именно подружился — не помнил, просто была в этом глубокая убеждённость. И встреча с родителями и вот с этими биджу теперь.
— Теперь, когда мы все вместе, — прервал мои размышления Курама, — ты способен попасть на более высокий, психический уровень хвостатых зверей. Смотри, джинчуурики тоже здесь. Кроме того, четырёххвостый был связан цепями чакры…
— Эм… Я не совсем понимаю, — смущённо признался я своему рыжему другу и остальным биджу. — Вы все здесь и на вас нет цепей…
— Этот урод в маске не сможет проникнуть сюда, — фыркнул мой друг.
— Я благодарю тебя от имени всех джинчуурики и биджу, — взял слово зеленоволосый паренёк сидящий на треххвостой Черепахе, это он использовал ту странную водяную зеркальную технику в самом начале схватки. — Я очень хотел с тобой встретиться, Узумаки Наруто…
— Мы собрались здесь по просьбе четырёххвостого, — сказал Утаката. — И обещали передать тебе кое–что…
— Оу, рад, что тут собралась такая дружная компания, — я засмеялся и потёр шею.
Какие они, блин, все серьёзные. Не по себе немного. К тому же, идёт битва, и я волнуюсь за оставленных друзей. Хорошо, хоть Гьюки здесь нет, а то сидим, такие «в отключке», болтаем, пока нас там в Гедо Мазо запечатывают. Надеюсь, тут время как и у меня в моём внутреннем мире, намного медленней течёт…
— …Это всё благодаря тебе, Наруто… — сказал кто–то.
Я, задумавшись, моргнул, сосредотачиваясь на разговоре. В любом случае надо быстрее выяснить, что им всем надо или как я могу им помочь и возвращаться к бою.
— Мы хотим тебе помочь, Наруто–кун, — оскалив здоровые зубы, сказала двухвостая Кошка. Кстати, в отличие от остальных биджу, вполне таких «реальных», ну в смысле, пушистых, панцирных, кожаных, Кошка была словно вся из чакры. Голубой чакры с какими–то фигнюльками–рисунками, как в абстракциях Сая, которые словно удерживали эту чакру в подобной форме. Она опять упомянула Сон Гоку и, наконец, представилась:
— Меня зовут Мататаби.
— Меня зовут Нии Югито, — с головы Мататаби сообщила своё имя та девчонка из Облака, её джинчуурики.
— Моё имя Исобу, — довольно высоким голосом сказала Черепаха.
— Я — Ягура, бывший Чертвёртый Мизукаге, — кивнул мне зеленоволосый паренёк.
— Я Кокуоу, — прохрипел пятихвостый рогатый конь, его джинчурики тоже отличался глубоким басом.
— Меня зовут Хан.
Слизень меня поразил наоборот тонким, каким–то совсем детским голоском:
— А я — Сайкен.
— Ты меня знаешь, — слегка улыбнулся Утаката.
— Я «счастливая семёрка» Чоумей, — прожужжал семикрылый жук. Надо бы потом Шино спросить, к какому виду насекомых его можно было бы отнести…
— Меня зовут Фуу, — хихикнула Мальвина.
А потом они стали делать нечто, напомнившее мне Гай–сенсея с его силой юности и командной работой… В общем, они сложили вместе свои лапы, хвосты, клешни и прочие конечности и я тоже приложил к ним свой кулак.
Всё пропало и я снова был в битве, мои клоны как раз выдернули штыри из биджу. А в моей груди моей поселилось странное чувство.
Словно у меня стало на шесть друзей больше…
Часть 4. Глава 10. Битва всей моей жизни
Тоби запечатал всех биджу в статую Гедо Мазо и, похоже, этим прервал свою технику воскрешения.
Мы напали вчетвером. Вместе с Гьюки и уже оклемавшимися Какаши и Гаем. С последними я щедро поделился чакрой, пока они были в нашем с Курамой Золотом Лисе. Некоторые их техники всё–таки весьма кстати, да и опыт схваток, как говориться, не пропьёшь.
Вместе мы заставили Тоби побегать от нас и даже эффектно уронили Гедо Мазо. Из–за его «головоглаза» не было видно, но думаю, что антагонист был раздосадован нашим слаженным «крушением его планов», шаринганы, по крайней мере, так и сверкали злобно из отверстий в маске.
— Похоже, у меня нет выбора и придётся это использовать, — Тоби сложил печать и призвал толстый кувшин и бутылку, оба сосуда были с кучей печатей. Не успели мы ничего сделать или как–то помешать, как статуя открыла рот и засосала туда эти сосуды.
— Что там было? — спросил меня Какаши.
— Там была запечатана чакра Курамы и чакра Гьюки, — мрачно ответил я.
— Но как? — удивлённо переспросил Гай.
— Когда–то среди шиноби Облака были два брата Кинкаку и Гинкаку, — прогудел Гьюки. — До того как Коноха завладела девятихвостым, они сражались с ним, пытаясь заполучить биджу для Облака. Во время боя девятихвостый проглотил их, но они буянили у него в животе целых две недели и, каким–то образом, смогли поглотить часть его чакры, после этого лис выплюнул их. Думаю, что в одном из этих сосудов таким образом была запечатана чакра Курамы. А мою чакру можно было раздобыть каким–нибудь похожим образом. Вон, у меня одного рога нет, тоже его запечатали, иначе бы вернулся ко мне в итоге, ведь моё тело состоит из чакры…
Нашу беседу прервал рёв резко взбесившейся статуи, у которой открылись на голове все его девять глаз. Образ прямо из моих детских ночных кошмаров…
Да и Тоби добавил свои десять рё:
— Смотрите внимательно, это возвращение Десятихвостого и начало конца!
— Он блефует? — спросил у Гьюки Какаши. — Ведь на собрании Каге он сказал, что ему нужны Наруто и Би, и их биджу…
Курама поменялся со мной и сказал:
— Нет, он не блефует. Для возрождения Десятихвостого достаточно даже части нашей чакры, правда ещё неизвестно, какую форму примет Десятихвостый в таком случае.
— Тогда нам следует поспешить, пока Десятихвостый не сформировался полностью, — кивнул мой бывший сенсей.
— Какаши, ты слишком самоуверен, — громко сказал Тоби. — Ты человек, жизнь которого полна разочарований…
— Да кто ты такой, и как смеешь говорить такое Какаши? — вступился в перепалку Гай.
— Не вижу смысла говорить об этом, — явственно фыркнул антагонист.
— Какаши, как ты и сказал, сейчас самое время для нападения, — сказал Курама. — Если Десятихвостый возродиться, то, по предсказанию Рикудо Сэннина, наступит конец света.
А это прикольно, наблюдать за ним из внутреннего мира. Я словно находился в иллюзии Саске, когда смотришь на событие, вроде бы даже участвуешь в нём, но понимаешь, что находишься где–то в комнате и как бы ничего изменить не можешь…
— Он настолько силён? — напряжённо спросил Какаши.
— Он является совокупностью чакр всех биджу. В общем, он силён, как все хвостатые, вместе взятые. Честно говоря, не думаю, что даже я смог бы его победить. Но, поскольку там только часть нашей с Гьюки чакры, а мы самые сильные из всех биджу, может мы и справимся, — закончил Курама.
— Вы все ошибаетесь! — выкрикнул Тоби. — Для меня необязательно возрождать Десятихвостого в полной форме. Моя цель — это совершенное гендзюцу, бесконечное цукиёми! Я погружу всех людей на планете в одну и ту же иллюзию, единый мир, который не принадлежит никому! Совершенный мир, где нет войн и страданий. Одно единое сознание на всех. Там, где не будет личностей и где всё будет хорошо. Миру больше не нужны мечты, будущее или герои. Когда Десятихвостый, даже не в полной форме возродится, бесконечное Цукиёми будет активировано. Реальности придёт конец и останется только одна бесконечная мечта!
В такой момент мне показалось, что этот Тоби тоже проживает множество жизней, потому что в его голосе мне послышалось отчаяние, словно он сам себя хотел в этом убедить, но безбожно фальшивил. Хотя, кто знает, я уже понял, что в нашем безумном мире возможно всё.
Я поменялся обратно с Курамой, чтобы ответить:
— Людям нравится наблюдать за героями. И людям нравится мечтать. Без своих желаний, стремлений и мечты люди мертвы внутри, придурок! Я собираюсь осуществить свою мечту и поэтому ни за что не отступлю!
Мои слова были подтверждены моими товарищами. Би не преминул вставить о том, что мечтает о бабе с большими сиськами, чем, кажется, оскорбил Тоби с его идеалами и стремлениями.
— Индивидуальность мешает вам узреть Истину! — обличительно ткнул он пальцем в нас. — Я — Никто и поэтому мои слова — это Истина!
Я наелся его фальшивыми словами до отвала, поэтому резко прейдя в режим Золотого Покрова, атаковал статую, которой явно было хреновенько, иначе он бы не ревел бы так и бесновался, словно носорог во время брачного периода. К тому же из тела Гедо Мазо начало что–то лезть, глаза прослезились кровью, рот порвался от криков, короче, громкий ужас. С земли стали подниматься огромные валуны, которые так и замерли в воздухе, создавая какую–то сюрреалистичную картину происходящего. «Застывший ужас», я бы её назвал…
Но ударить расенганом в этот оживший кошмар мне не дал Тоби, остановив меня своим… даже не знаю, как и назвать эту хрень. С такой же штукой Саске показывал мне в иллюзиях «легендарного Мадару» и называл это «боевым веером», типа тем самым, откуда и пошло «Учиха», которое означает «веер для розжига огня». Ну, в общем, пусть будет веер. Длинная цепь, позволяла ему метать и возвращать обратно, плоский, напоминающий грушу и какой–то музыкальный инструмент, веер. Очень крепкий, точно, какой–нибудь артефактный, типа полуразумной Кусанаги Саске и прочих штук, что остались ещё со времён Рикудо.
Я сделал себе в помощь трёх клонов, с одним решил напасть, а второй должен был наблюдать за полем боя, появившаяся связь глаз могла быть весьма полезна в этом случае.
— Наруто, атакуй тогда, когда он попытается захватить тебя в своё Камуи! — крикнул Какаши. — Тогда он становится уязвим, обычные удары проходят сквозь него.
Мы атаковали: я, клон, Гай и Какаши, которого Гьюки запустил, как снаряд. Бегали по валунам в воздухе, пытаясь хотя бы ранить эту неуловимую сволочь.
Какаши активизировал свой Мангёке шаринган и использовал Камуи, чтобы атаковать открывшуюся статую, но у него не вышло. И тут я вспомнил, точнее, сначала увидел своими новыми глазами, а потом это вспомнил. Хотя у Какаши, по всей видимости, очень давно этот шаринган, и его собственная чакра почти вытеснила чужую, всё же было нечто схожее с чакрой Тоби и их глаза…
— Какаши–сенсей, — тихо обратился я к своему капитану в миг передислокации. — Знаете, один из глаз этого человека и Ваш шаринган они связаны. Это глаза одного человека, я чувствую схожую чакру. И даже более того, ваш глаз — родной глаз этого мужика в маске.
— Что? — одновременно выкрикнули Какаши и Гай.
В это время Гьюки и Би напали на статую, но наш антагонист, отвлёкся и поставил какой–то барьер, названный им «огонь Учиха», видимо какое–то клановое фуин, не знакомое даже мне. Гай уже пришёл в себя и стал тормошить Какаши.
— Эй, он поставил барьер, так что в любом случае нам придётся сначала разбираться с типом в маске.
— Это… мой друг Обито… мой друг… я не верил до конца… — бормотал Какаши, явно находясь в шоке. — Это невозможно… он же… он же… Неужели, то, что сказал Саске, правда? Тот самый Обито? Мой друг Обито?
— Соберитесь, Какаши–сенсей, — встряхнул его я. И да, у меня большой опыт в приведении в чувства, сколько раз на Саске тренировался. — Посмотрите, это уже не ваш друг! Лучше подумайте, как нам может помочь то, что ваши глаза связаны и вы используете одну мини–вселенную для своей техники телепортации Камуи.
— Я… — он глубоко вздохнул и действительно собрался. — Надо кое–что проверить, помогите мне, Наруто, Гай, Гьюки–сама!
Мы провели комбинированную атаку: я и Гай атаковали Тоби и когда он решил затянуть нунчаки Гая в своё измерение, я напал на него с расенганом, который Какаши, стоящий поодаль, переместил «туда же» своим шаринганом. Доля секунды и рука Тоби или Обито, взрывается.
Мне вдруг с какой–то тоской подумалось, что тот взрыв длинноволосого блондинчика, который когда–то «засосал» Какаши во время миссии по спасению Гаары. Если бы наш неприятель в это время скрылся в своей вселенной, то всего этого просто могло бы не быть, почил бы с миром и никто никогда бы не узнал настоящего лидера «Акацуки» и антагониста местного разлива…