Во-вторых, радиомина нуждалась в антенне длиной 30 метров, направленной на восток, причем глубина закапывания антенны не могла превышать 1 метр. А вот кабель управления проводной мины можно закапывать на любую глубину и вести в любом направлении.
В-третьих, противник, узнав о применении взрываемых по радио мин, мог перехватывать радиосигнал и глушить его.
Именно так и произошло. Поначалу применение радиомин дало определенный результат. Так, в занятом финнами Выборге в августе 1941 года из 25 установленных мин Ф-10 удалось взорвать 17 (68 %). А вот уже в Харькове в октябре-ноябре того же года из 26 установленных мин Ф-10 удалось привести в действие только 6 (23 %). Да и то благодаря тому, что минеры задействовали мощную радиовещательную станцию в Воронеже. Немецким полевым станциям радиоподавления просто не хватило мощности заглушить ее.
В-четвертых, без агентурных сведений о том, как использует противник заминированный объект, и использует ли он его вообще, нельзя надеяться на серьезный ущерб от применения мин.
Достаточно сказать, что из шести мин Ф-10, взорванных в Харькове, только одна взорвалась в здании, занятом противником для служебных целей. Пять остальных мин разрушили многоквартирные дома, похоронив под обломками своих жителей, по разным причинам оставшихся в городе после ухода из него частей Красной Армии.
К июню 1941 года РККА имела на вооружении следующие мины:
* * *
Немцы первыми в мире создали авиационную систему дистанционного минирования. Для пикирующих бомбардировщиков Ju-87k 1939 году были разработаны универсальные осколочные миниатюрные бомбы «Spreng Dickenwend-2» (SD-2) «Schmetterling». Они комплектовались взрывателями трех типов: а) обеспечивающими взрыв бомбы в воздухе либо при касании земли; б) замедленного действия (5—30 минут); в) срабатывавшими при изменении положения бомбы, лежащей на земле.
Весили эти бомбы 2 кг и укладывались в сбрасываемые кассеты — Мк-500 (6 штук), АВ-23 (23 штуки SD-2), AB-24t (24 штуки), АВ-250 (96 штук), АВ-250-2 (144 штуки). Впервые бомбовые кассеты немцы с большим успехом применили в польской кампании (сентябрь 1939 г.), а затем применяли на протяжении всей войны.
Собственно, сбрасываемые кассеты применялись для бомбардировки пехотных колонн и позиций пехоты на местности, а применение минибомб SD-2 в минном варианте ставило целью лишь затруднение использования противником данной местности и работы санитаров.
Обычно часть бомб в кассете имела взрыватели замедленного действия и взрыватели, чувствительные к сдвигу, большинство — обычные взрыватели.
«Неожиданно для советского командования 22 июня 1941 года противник впервые применил в широких масштабах мелкие осколочные бомбы. По мнению руководства Люфтваффе, эффект мог быть достигнут лишь при массированном использовании новых огнеприпасов. Поэтому к началу лета немецкие тыловые службы подготовили запасы из 2.298.500 2-килограммовых SD-2…, в то время как ранее они использовались лишь в единичных случаях.
В бомбовых отсеках многих двухмоторных бомбардировщиков установили кассеты, куда загружали 360 SD-2… Другим вариантом использования мелких бомб были контейнеры АВ-250, которые подвешивались под крыльями Ju-87, Bf-109, Bf-110 и других самолетов, не имеющих внутренних бомбоотсеков. Контейнер АВ-250 вмещал 96 штук SD-2… и раскрывался, не долетая до земли.
Бомбы взрывались как при срабатывании ударного механизма, так и без него, разрываясь на высоте до полуметра от земли. Без использования кассет оптимальная высота бомбометания составляла около 500 м, а с контейнерами — несколько больше. Крохотные осколки от каждой бомбы рассеивались в радиусе до 12 м …На земле образовывалось подобие ковровых дорожек, которые наверняка поражали стоящие самолеты, автотранспорт, не спрятавшиеся в укрытиях войска. По образному выражению Г. Новарры, «целый ливень этих сатанинских яиц прошел над русскими аэродромами».
Но он же отметил, что бомбы SD-2 взрывались при малейших вибрациях, а из-за недоработок конструкции их защемляло в решетках кассет. После того как без воздействия противника взорвались в воздухе один Ju-88A и один Do-17Z, а в других случаях выпавшие при посадке бомбы «заминировали» свое летное поле, командующий воздушным флотом генерал-фельдмаршал А. Кессельринг ограничил в дальнейшем использование мелких осколочных бомб контейнерами на наружной подвеске.
Инженер-генерал Э. Марквард, руководивший разработкой авиабомб в Техническом управлении германского Министерства авиации, впоследствии высказался в адрес «сатанинских яиц» следующим образом:
«Несмотря на успехи применения в первые дни русской кампании, SD-2 так и остались «бабочками-однодневками». Советские средства ПВО вскоре показали себя весьма действенными в борьбе с низколетящими бомбардировщиками, заставив наши самолеты забираться выше и выше. Это и решило судьбу SD-2 — никаких новых специальных приспособлений для их использования не было разработано». /См. в книге Д. Хазанова «1941. Горькие уроки. Война в воздухе»/
И все же авиационные кассеты с бомбами-минами SD-2 можно считать полноценной авиационной системой дистанционного минирования.
После Второй мировой войны американцы приняли на вооружение систему «Schmetterling» именно как авиационную систему минирования под названием «The Butterfly» (Бабочка), а бомбе SD-2 присвоили наименование AN-M83.
Для обычных фугасных авиабомб (100 кг, 250 кг, 500 кг) немцы разработали взрыватели замедленного действия со сроками замедления до 2–3 суток. Они фактически превращали авиабомбы в объектные мины, исключавшие возможность проведения спасательных и восстановительных работ на месте бомбардировки.
* * *
Описывая мины первой половины XX века, следует также упомянуть мины-сюрпризы, химические мины и огневые фугасы.
Британцы первыми применили химические мины в 1917 году. Немцы тоже создали и использовали в 1918 году ипритные мины. Они представляли собой подрывные заряды замедленного действия, содержащие иприт (горчичный газ), чтобы противник не мог использовать подземные сооружения, оставляемые отступавшими германскими войсками.
Первым и, вероятно, единственным штатным образцом химической мины (не считая послевоенных американских химических мин Ml и М23) следует считать немецкую «Spruhbuchse 37», которая была разработана к 1937 году и производилась в Германии во время Второй мировой войны.
Коснемся теперь огневых фугасов и мин. Красная Армия использовала в начальный период Великой Отечественной войны импровизированный огневой фугас: до 20 бутылок с зажигательной смесью, уложенных вокруг противотанковой мины по радиусу. Горящая жидкость после взрыва поражала площадь до 300 кв. м.
Финские противотанковые мины
К моменту начала войны, (ноябрь 1938 г.) финская армия имела на вооружении две металлические противотанковые весьма совершенные мины F-1 и F-2, и одну вспомогательную деревянную противотанковую мину М40. Хотя заряд взрывчатки в этих минах был невелик (от 2 до 3,5 кг), они доставили немало хлопот советским танкистам.
Уже 10 декабря 1939 года (т. е. на 14-й день войны) оперативная директива Ставки Главного Командования РККА № 363/оп потребовала иметь в войсках специальные отряды разграждений из числа саперов.
10 января 1940 года уполномоченный наркомата обороны, командарм 2-го ранга Ковалев, в своем докладе НКО с тревогой отметил, что основные потери пехоте, наряду со снайперами, причиняют мины, которые противник с большим успехом устанавливает в тылу, на путях движения войск РККА.
Во многих советских документах того периода (приказы НКО, доклады и приказы командующего ЛенВО, доклады и приказы командующих армиями) можно неоднократно встретить упоминания о широком применении финской армией мин различных типов.