Если верить Лидцел Гарту, англичане раньше немцев успешно применили минные заграждения в Северной Африке, еще в 1941 году, при обороне Тобрука. Он пишет, что к рассвету 1 мая 1941 года линия обороны англичан под Тобруком была прорвана на участке в 800 метров, и Роммель двинул в прорыв танки. Однако они напоролись на минное поле, где из 40 танков вышли из строя 17, в том числе 5 безвозвратно.
К исходу второго дня боев у немцев из 70 танков в строю остались только 35. Так вот, из 35 немецких танков 11 машин подорвались на минах. Совсем неплохой результат.
Противогусеничная мина (а именно такие мины только и применялись в те годы) крайне редко повреждает танк до такой степени, чтобы он окончательно вышел из строя. Обычно требуется от 2 до 8 часов, чтобы танк вновь был в строю. Так что иной раз один и тот же танк задень мог подорваться 2–3 раза. Генерал Гудериан писал, что до 94 % подбитых всеми видами оружия немецких танков в течение двух недель возвращались в строй.
Однако недооценка англичанами роли мин в условиях пустынной местности привела к тому, что когда Роммель, отбив первое наступление англичан, двинул свои силы вперед, последним, испытывавшим тогда острый недостаток и танков и солдат, пришлось срочно осваивать минное дело. Они даже пустили в ход все трофейные немецкие мины. Тем не менее, мин остро не хватало.
Пришлось срочно организовать в Египте производство противотанковых мин серии Mk/ЕР (Египетский образец). Из-за невозможности наладить в Египте производство пружин для взрывателей, пришлось заменить механические взрыватели на химические стеклянные, а тротил (которого тоже было очень мало) — динамитом.
Динамит в условиях тропической жары быстро разлагался с выделением нитроглицерина. Мина оказалась очень опасной как в производстве, так и в использовании. Поскольку от этой мины англичане теряли больше солдат и рабочих, чем немцы танков, ее производство пришлось вскоре прекратить. Правда, вскоре был разработан более удачный образец ЕР-2, и таких мин изготовили несколько сот тысяч.
Кроме того, англичане выпускали в Египте копию немецкой выпрыгивающей противопехотной мины S.Mi.35, но она была очень грубо сделана и потому крайне ненадежна, хотя ее официально приняли на вооружение под названием «Mine Shrapnel» Mk 1 ЕР5.
Все же в целом англичанам удалось исправить положение дел с минными заграждениями и немцы стали терять на минах много танков. Однако англичане не применяли устройства неизвлекаемости и очень мало прикрывали противотанковые мины противопехотными. К тому же часто они не обеспечивали свои минные поля огнем противотанковых средств. Это не раз позволяло немцам спокойно снимать английские мины, проделывать проходы в минных полях, а затем использовать английские мины против самих англичан.
Когда наступление Роммеля на Эль-Аламейн было остановлено, Роммель, понимая, что со своими 500 изношенными танками он не выдержит натиск союзников, имевших к тому времени свыше 1350 танков, сделал основную ставку на минные поля, прикрываемые 88-мм пушками и огнем пехоты. Собрав более 500 тысяч мин (включая трофейные английские), Роммель создал минную полосу в виде двух участков глубиной до 10 км, перекрывавших всю линию фронта. Между минными полями он разместил опорные пункты пехоты и артиллерийские батареи. Танки же отвел назад, создав из них подвижный броневой резерв.
В результате массированного применения мин, когда 23 октября 1942 года англичане начали наступление, мины фактически сорвали его. Командир английской 22-й бронетанковой бригады Робертс позже вспоминал, что всю первую ночь его бригада пробивалась через минное поле. Цепные тралы «Скорпион» почти сразу вышли из строя, саперам пришлось проделывать проходы вручную. К рассвету бригада оказалась зажатой между первым и вторым участками минных полей и, понеся значительные потери, откатилась назад.
А в следующую ночь, когда бригада пошла в атаку по собственным следам прошлой ночи, оказалось, что немцы уже пристреляли проделанные проходы. Бригада, потеряв почти все свои танки, поставленную ей задачу не выполнила. В отчаянии, командир 10-й бронетанковой дивизии бросил в атаку усиленный полк (43 танка), приказав ему идти вперед, невзирая на мины. Полк, потеряв на минах 28 танков (65 %), пробиться не сумел.
Несколько успешнее наступление оказалось там, где впереди танков шли импровизированные катковые тралы, закрепленные перед грузовиками с броневыми кабинами. Их сопровождали автомобили с саперами, натренированными в снятии мин под огнем противника. Правда, тралы помогали лишь обнаруживать минное поле, после первого взрыва в дело вступали саперы. Но и это давало определенный успех.
Однако двухдневное топтание на минных полях сорвало наступление. Ситуацию спасла лишь ошибка Роммеля, начавшего контрнаступление силами, значительно ослабевшими в предыдущих боях. Это контрнаступление союзники легко, отбили и на плечах отходящих немцев прорвались сквозь эти минные поля, которые они называли «садами дьявола».
Но и при отступлении немцы серьезно тормозили продвижение союзников, минируя дороги и устанавливая мины-ловушки в местах, пригодных для привалов и отдыха. В результате этого союзники вышли к Триполи только в начале мая 1943 года. Собственно, в этих боях американцы, принимавшие участие в них, наконец-то познакомились с немецкими минами. Американские офицеры признавались, что раньше они не видели мин даже на картинках.
В общем, мины уничтожили или повредили не так уж много танков и солдат. По мнению М. Кролла, в боевых действиях в Северной Африке на счет мин приходится 19,5 % потерянных союзниками танков и не более 10 % выбывшего из строя личного состава.
Зато мина обладает уникальным «поражающим фактором» под названием «минный страх», или «минобоязнь». Как говорят саперы, «мина не знает промахов, она своего дождется». Достаточно сказать, что от гибели на минах не были гарантированы даже высшие офицеры. В африканской кампании немцы и союзники потеряли на минах в общем итоге семь генералов!
Опыт Второй мировой войны показал, что достаточно буквально одного-двух подрывов танков на минах, чтобы атака танковой роты была сорвана. Подрыв на минах нескольких солдат останавливает движение роты или целого батальона. Минный страх парализует волю, мины начинают мерещиться повсюду. А противоминные мероприятия замедляют решение боевой задачи гораздо больше, чем сами мины противника. В этом смысле мины свою роль на полях сражений сыграли в полной мере.
Итальянский фронт
Хотя считается, что Второй фронт был открыт в июне 1944 года высадкой союзников в Нормандии, не стоит забывать, что боевые действия союзников в Европе начались годом раньше.
Летом 1943 года (10–14 июля) союзники высадились на Сицилии. После непродолжительного сопротивления немецко-итальянские части 17 августа оставили остров. Немцы здесь применяли мины весьма ограниченно. Однако с переносом боевых действий на материковую часть Италии положение резко изменилось. Италия вскоре (8 сентября) объявила о капитуляции, и немецким войскам пришлось одним сражаться с союзниками. Войск катастрофически не хватало. Восточный фронт перемалывал немецкие дивизии одну за другой.
В этих условиях немцы весьма успешно заменяли солдат минами. Однако характер минирования резко изменился. Немцы уже не столь тщательно фиксировали свои минные поля и вели документацию. Минные поля все чаще размещались в случайных местах. Все это говорило о том, что возвращаться в Италию немцы не надеются.
Именно в итальянской кампании в 1943—45 гг. приобрело размах использование мин-ловушек. Немецкий генерал Людвиг Бек писал:
«Масштаб противопехотного минирования увеличился по мере хода кампании. Мины-ловушки устанавливались в гроздях винограда, в плодах и оливковых деревьях, в стогах сена, в оградах, среди завалов, по стенкам в оврагах и долинах, склонах и террасах, по кроватям и берегам рек, в следах телег по любому вероятному пути движения, в возможных местах привалов, в зданиях, которые войска могли бы использовать, в воронках от бомб и снарядов, которые солдаты могли бы использовать для укрытия от огня. Немцы помещали мины в щебень под полотно железной дороги, в туннелях, в бродах, на мостах, в ямах, и в развалинах.
Бутылки, стаканы, пистолеты Люгер, бумажники и карандаши были ловушками, как и шоколадные плитки, мыло, окна, двери, мебель, туалеты, поврежденное немецкое оборудование, даже тела союзнических и немецких солдат и гражданских жителей».
В Италии союзники не располагали надежными средствами поиска и траления мин. Все образцы миноискателей, включая американский SCR-625, оказались непригодными к работе в условиях нормальной влажности (в отличие от африканского сухого климата) и значительной металлизации грунта. Цепные тралы «Барон» и «Скорпион» были ненадежными, они не обеспечивали траление мин, закопанных глубже 8—10 см. Развить катковые минные тралы, успешно применявшиеся Красной Армией на Восточном фронте, союзники не смогли.
Выход нашли американцы и чисто американский: они просто использовали гусеничные бульдозеры, снимая ими слой грунта на 20–30 см. Хотя подрывы бульдозеров происходили часто, тяжелые ранения бульдозеристы получали редко.
Против мин натяжного действия союзники использовали метод прогона отар овец (или коз) через подозрительные места. В 1944 году американцы стали устанавливать бульдозерное оборудование на танки, что сократило число ранений до минимума.
Однако союзники продолжали терять много саперов во время разминирования в тыловых районах. Достаточно сказать, что американский 10-й инженернобоевой батальон при удалении 20 тысяч мин с минных полей возле Формия-Гаета, к северу от Неаполя, потерял за 16 дней 15 человек погибшими и 43 раненными. Таких потерь от мин среди саперов не знали ни немцы, ни русские при работах даже на переднем крае.
Низкая квалификация американских саперов 109-го инженерно-боевого батальона привела к тому, что при взрыве немецких мин, перевозившихся не обезвреженными (!), погибли сразу 12 саперов.
Все это, вместе взятое, повлекло, с одной стороны, дальнейшее усиление неприязни англичан и американцев к минам, с другой — заставило их искать новые методы разминирования.
Не обращая никакого внимания на немецкий и советский опыт контрминной борьбы, союзники изобрели способ забрасывания на минное поле, с помощью винтовочного гранатомета, детонирующего шнура, дающего при взрыве дорожку шириной 45 см, чистую от мин.
Они также вспомнили об удлиненном заряде «Бангалорская торпеда», который был создан еще в 1912 году для проделывания проходов в проволочных заграждениях и превратили «Бангалорскую торпеду» в более мощный заряд «Snake» (Змея) для проделывания проходов в минных заграждениях.
Когда обстановка в Италии заставляла союзников перейти к обороне, например, под Анцио, им все-таки приходилось прибегать и к минированию. Но американцы производили минирование чрезвычайно трудоемким способом, отнимавшим много времени: один солдат размечал колышками места установки мин в ряду, другой подносил к ним мины, еще два солдата их устанавливали, приводили в боевое положение и маскировали.
Например, в апреле 1944 года один из взводов американского 109-го инженерно-боевого батальона потратил 240 человекочасов на то, чтобы установить 2444 противотанковые мины и 199 противопехотные мины, и еще 96 человеко-часов, чтобы зафиксировать это минное поле.
Мина «93» с зарядом ВВ около 900 грамм, предназначенная для использования в качестве фугасной противопехотной и противотанковой (с дополнительным зарядом ВВ).
Противотранспортная мина «Yardstick» (условное американское обозначение) удлиненная (длина около 90 см), с зарядом ВВ 4,77 кг, могла использоваться только против колесных машин.
Мина «99» (японское название «Хако-баку-раи») представляла собой заряд ВВ массой полтора фунта (680 грамм) в брезентовой сумке, снабженной четырьмя магнитами и взрывателем с 8-секундным замедлением.
Солдат должен был привести взрыватель в действие, а затем прикрепить его к борту танка противника.