III
Действия Керченской военно-морской базы
Приказание на высадку десанта было получено командованием базы 24 декабря, высадку требовалось провести в ночь на 26 декабря. К рассвету 25 декабря суда были сосредоточены в заранее намеченных пунктах посадки Тамань и Комсомольск. Несмотря на тренировки и заранее разработанные плановые таблицы, посадка проходила медленно и неорганизованно. В назначенное время (к часу ночи) ее закончил только 1-й отряд (отряд первого броска). 2-й отряд опоздал с выходом на час, 3-й — на два часа. По дороге строй из-за шторма разбился, сейнеры шли самостоятельно.
Для перехода отрядов был выбран путь через мелководную Тузлинскую промоину, поскольку пролив западнее острова Тузла просматривался и простреливался противником. Однако часть ограждений и сигналов, установленных здесь 18–20 декабря, в результате шторма оказалась сорвана и вновь установлена только 28 декабря. В результате баржи 3-го отряда сели на мель, их снятие затянулось до 11 часов 26 декабря.
1
Бой за высадку 26 декабря
Высадка первого броска
Высадка последующих эшелонов
2-й отряд под командованием старшего лейтенанта Петровского по сути являлся первым эшелоном десанта.
Он состоял из трех групп по 4 сейнера, а также 2 «малых охотников» и 6 торпедных катеров. На них было принято 744 человека.
К 7 часам утра три группы отряда подошли к намеченным пунктам — Камыш-Бурунской косе, пристани судоремонтного завода и Эльтигену, попав здесь под сильный артиллерийский огонь противника. Под прикрытием дымовых завес, поставленных торпедными катерами, сейнера начали выгрузку десанта. На Камыш-Бурунской косе и у пристани судоремонтного завода она прошла успешно. Возле Эльтигена высадка не удалась, ее пришлось произвести севернее этого пункта, ближе к Камыш-Буруну. Здесь высадили около 500 человек, позднее они также отошли к Камыш-Буруну. До рассвета все суда разгрузить не удалось, а с восходом солнца в небе появилась немецкая авиация. Поэтому часть сейнеров, не выполнив задачи вернулась к месту погрузки.
3-й отряд под командованием капитан-лейтенанта Евстигнеева представлял собой второй эшелон десанта. Отряд состоял из 2 «малых охотников» и 6 торпедных катеров, а также трех групп судов, в каждую из которых входил буксир с баржей (болиндером) и три сейнера. Этот отряд принял оставшуюся часть десанта — 3327 человек, 29 орудий и 3 миномета. Из-за посадки барж на мель в Тузлинской промоине отряд подошел к месту высадки только в 13 часов 26 декабря. Поскольку о положении на берегу в общих чертах уже было известно, суда первой группы прикрылись дымовой завесой с торпедных катеров и начали высадку войск (825-й стрелковый полк) на косе и у пристани судоремонтного завода. Суда второй и третьей групп высадку не осуществили, поскольку командир 823-го полка приказал возвращаться обратно.
Если вражескую артиллерию отчасти удалось подавить огнем с восточного берега, то немецкую авиацию отогнать было нечем — истребительного прикрытия армейское командование не обеспечило. Прямым попаданием бомбы была подожжена одна из барж. На ней возникла паника, в процессе которой за борт сбросили 45 ящиков снарядов и 60 ящиков патронов, а также два 76-мм орудия. При этом утонуло 50 красноармейцев. В конце концов пожар удалось погасить, но баржа вернулась в Тамань. Вторая баржа затонула от прямого попадания[96] уже у самого берега, часть десантников на ней погибла, но большинство (около 500 человек) высадились на Камыш-Бурунскую косу.
Всего за 26 декабря западном берегу пролива было высажено около 2200 человек, из них в районе Камыш-Буруна — до 1700 человек. В ходе высадки погибло 5 сейнеров, катер типа «МО», буксир, болиндер и баржа, повреждения получили 18 сейнеров, 2 катера «МО» и 2 баржи. Не выполнили задания из-за посадки на мель, а также в ряде случаев по причине трусости командиров 17 сейнеров и одна баржа. Потери только при высадке составили 350–400 человек, в основном убитыми и утонувшими, еще не менее сотни человек погибло на берегу.
Во второй половине дня 26 декабря под давлением противника подразделения 302-й стрелковой дивизии вынуждены были оставить Камыш-Бурун и отойти южнее него, однако на следующий день после контратаки и ожесточенного боя десантники вновь ворвались в поселок. К исходу 27 декабря части 302-й горнострелковой дивизии прочно удерживали южную часть Камыш-Буруна, район судоремонтного завода, а также Камыш-Бурунскую косу, прикрывающую гавань с востока. Основная часть войск отсюда была переправлена в Камыш-Бурун — на косе осталось примерно 120 человек.
2
Действия десантных сил 27–29 декабря
27 декабря переброска подкреплений десанту не производилась вследствие сильного шторма (7–8 баллов). Связи с десантом тоже не было, но высаженные войска поддерживались огнем артиллерии береговой обороны Керченской военно-морской базы и 25-го корпусного артиллерийского полка.
Операция возобновилась в ночь на 28 декабря. Между 4 и 5 часами утра к Камыш-Бурунской косе и пристани судоремонтного завода начали подходить сейнера со вторым эшелоном десанта. Выгрузка вновь проходила под сильным огнем противника, подтянувшего новую артиллерию и минометы в район Старого Карантина, к горкому, на высоты западнее города и в Керченскую крепость. Дальнейшая переброска войск производилась на всех годных плавсредствах, включая и торпедные катера.
Следует отметить, что при отсутствии корректировочных постов и вообще какой-либо связи с десантом стрельба артиллерии с восточного берега велась в значительной степени по площадям. Поэтому к 29 декабря к ближней поддержке войск подключились плавбатарея № 4 и бронекатер № 302. В итоге за 26–29 декабря на западный берег пролива было в общей сложности перевезено:
людей
11 225
пушек
47
минометов
198
пулеметов
229
автомашин
12
лошадей
210
повозок
14
Но даже имея в своем распоряжении около 10 тысяч человек, командир 302-й горнострелковой дивизии не проявил особенной инициативы и не попытался вырваться с плацдарма — впрочем, достаточно плотно блокированного быстро переброшенными сюда основными силами 46-й немецкой пехотной дивизии, освободившимися на севере.
К вечеру 29 декабря войскам удалось лишь очистить Камыш-Бурунский порт и занять большую часть поселка. Кроме того, в ночь с 29 на 30 декабря в Камыш-Буруне высаживались силы отряда «Б» Черноморского флота. Уже после отхода противника из Керчи сюда же было перевезено также 4500 человек состава десанта Азовской флотилии.
В целом действия Керченской военно-морской базы можно оценить как неплохие и адекватные. Единственной существенной ошибкой была высадка третьей группы 2-го отряда у Эльтигена вместо того, чтобы сразу отправить ее в Камыш-Бурун, где имелся прочно удерживаемый плацдарм. Кроме того, накануне высадки не было проверено наличие навигационных знаков в Тузлинской промоине.
Военные моряки и бойцы десанта действовали неплохо. Командный состав 302-й горнострелковой дивизии проявил храбрость и решительность, хотя в его действиях прослеживается явный недостаток опыта — в двух группах первого броска на берег высадились командиры, а вот большая часть их войск осталась на судах и высажена не была по причине утраты контроля за разгрузкой. Случай паники был всего один — совсем неплохо для необстрелянной и необученной дивизии. Однако этого нельзя сказать про гражданские экипажи мобилизованных судов, которые зачастую проявляли откровенную трусость; возможно, их стоило усилить военными моряками.
С другой стороны, высадка происходила в достаточно благоприятных условиях — в виду собственного берега и в пределах досягаемости своей артиллерии, что безусловно поднимало дух бойцов и облегчало действия судов. Авиационное прикрытие высадки имелось, но было слабым и недостаточным; частично это компенсировалось наличием на косе Тузла 65-го зенитного артполка, который доложил о трех сбитых и четырех подбитых вражеских самолетах.
IV
Действия Черноморского флота
1
Несостоявшаяся высадка у горы Опук
Отряд «Б» под командованием контр-адмирала Н. О. Абрамова был единственным, который состоял из специальных десантных судов — это были три канонерские лодки типа «Эльпидифор» («Красный Аджаристан», «Красная Абхазия» и «Красная Грузия»). Кроме того, сюда же входили сторожевой корабль «Кубань», буксир с болиндером и 6 «малых охотников». Отряд должен был принять в Анапе 105-й горнострелковый полк и высадить его у горы Опук.
Корабли прибыли в Анапу в 9 утра 25 декабря, но посадка началась с запозданием из-за опоздания 105-го горнострелкового полка. В 12:00 была завершена посадка на лодку «Красная Абхазия», в 15:38 — на лодку «Красная Грузия», к 23:15 — на «Красный Аджаристан». Тем временем ветер усилился до 7–8 баллов, и на открытом рейде Анапы посадку войск на транспорт «Кубань» и болиндер осуществить не удалось. Они были отправлены в Новороссийск для приемки войск там и высадки их в качестве 2-го эшелона.
Всего на три канонерки было погружено 2393 человека, 42 лошади, 14 горных 76-мм пушек и 6 минометов, 8 грузовиков-«полуторок», а также 230 тонн боеприпасов.
В 00:38 канонерки вышли в море, вскоре после них в Новороссийск отбыл транспорт «Кубань». Буксиру СП-15 с болиндером было приказано следовать с отрядом для использования в качестве высадочного средства — но капитан буксира «не заметил» выхода кораблей, а потому остался на рейде. Весьма характерно, что при отходе кораблей на берегу остался и начальник штаба высадки майор Рыженок.
При ветре 8–9 баллов суда сразу же потеряли друг друга из виду и шли к месту высадки самостоятельно. На рассвете 26 декабря контр-адмирал Абрамов на канонерке «Красный Аджаристан» в сопровождении шести охотников подошел к месту высадки, но не обнаружил здесь остальных кораблей. Вместо того, чтобы подождать их у места высадки, командир отряда «Б» по радио приказал всем кораблям возвратиться к Анапе и собираться там, чтобы произвести высадку десанта утром 27 декабря.
Тем временем к мысу Опук подошел отряд корабельной поддержки — крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым», эсминцы «Шаумян» и «Незаможник». Но обнаружив никого, они оставались у берега в течение суток, причем в 29:30 «Красный Кавказ» обстрелял берег.
Во второй половине дня отряд «Б» вновь собрался у Анапы, причем здесь же оказался и транспорт «Кубань», так и не добравшийся до Новороссийска. В 16:00 корабли вновь вышли к Керченскому полуострову. Однако через час ветер изменился с южного на западный, а затем на северо-западный, началась снежная пурга, видимость упала до полукабельтова. Контр-адмирал Абрамов сообщил командованию флота о невозможности высадки и запросил разрешение повернуть обратно, на что получил категорическое приказание Военного совета Черноморского флота продолжать операцию. Несмотря на это, в 2 часа 27 декабря командующий высадкой решил возвратиться и лег на обратный курс. При этом в районе горы Опук находились наши корабли, которые сообщали, что погода вполне допускает высадку десанта.
Впоследствии Абрамов оправдывал свое решение тем, что не получил ответа от командования флота из-за плохой связи — как будто отсутствие связи делает допустимым невыполнение имеющегося приказа. Вдобавок выяснилось, что, перенеся свой флаг с канонерки «Красная Абхазия» на «Красный Аджаристан», адмирал Абрамов не предупредил об этом штаб флота и оставил на прежнем месте все средства скрытой связи (шифровальную документацию). В результате вся связь со штабом велась в два этапа — через «Красную Абхазию».
В 11 часов 27 декабря отряд Абрамова пришел в Анапу и получил приказание Военного совета флота следовать в Новороссийск. Здесь кораблям, израсходовавшим уголь в бесполезных маневрах, пришлось бункероваться, после чего перед отрядом «Б» был поставлена новая задача — идти в Керченский пролив и на рассвете 29 декабря высадить десант в районе маяка Камыш-Бурун.
В 22:10 28 декабря отряд подошел к Камыш-Буруну. Здесь контр-адмирал Абрамов приказал «Красной Грузии» и «Красной Абхазии» высаживать десант, а сам на лодке «Красный Аджаристан» решил поддерживать высадку огнем. В 22:40 «Красная Грузия» с болиндером у борта направилась к берегу, в кильватер ей шла «Красная Абхазия». Не дойдя 100–150 метров до берега головная канонерка внезапно села на мель. Болиндер по инерции унесло вперед и развернуло лагом к берегу. Через несколько минут в 40–50 метрах от берега, уткнулась в отмель и «Красная Абхазия». В результате десантников пришлось переправлять на берег шлюпками. Все это происходило под сильным минометным огнем противника — не причинявшим, правда, особого вреда. Болиндер удалось снова взять на буксир, но вскоре он был поврежден штормом.