— Да… пожалуйста, — неуверенно выговорил он. — Скажи, что я не смогу прийти вечером на обычное место. Там наверняка будут караулить, так что надо обождать пару дней, им надоест. А тебе, может, тоже что-нибудь надо передать?
— Нет, ничего, — покачала она головой. — А хотя… Да. Передай, что я приняла окончательное решение. Он поймет.
— Запомнил, — серьезно кивнул Снейп. — Ты не посмотришь, нет там кого-нибудь?
— Сейчас… Все чисто, беги давай!
«Выходит, мы оба его бросаем, — подумала она. — Но у Люциуса нет выхода. Да и у меня тоже…»
* * *
Экзамены Катрин почти не запомнились. Она и не ставила себе целью получить высокие отметки, помнила, что сказали в поместье Шанталь. Там аттестат никакого значения не имел, а в целом у нее было достаточно и способностей, и сил, чтобы выучиться всему необходимому. И очень жаль, сказал глава семьи, что Виолетта оказалась настолько легкомысленной. Сгубила себя — это ее дело, но не оставить ребенку даже адреса для связи с семьей — это уж слишком. Ну да покойных не судят… А раз Катрин вернулась, значит, на то была господня воля, только на науки ей придется подналечь, а то в этих школах не учат, а калечат…
Она и не возражала. Отец тоже согласился продать всё имущество в Англии и переехать на континент, куда ж он от единственной дочки денется?
Хотелось только попрощаться с Малфоем, и случай скоро представился: Катрин выловила Лили, попросила кое-что передать ее приятелю на словах и стала ждать.
— А весной тут хорошо, — произнес Люциус, встав у нее за спиной.
— Да… Я вот смотрю, стараюсь запомнить все это, — тихо ответила Катрин, не оборачиваясь.
— Значит, уезжаешь…
— Ты же сам сказал, так будет лучше.
— Верно… А я женюсь на Нарциссе, как только она закончит школу. Отец настаивает.
— Ну, вы ведь были помолвлены, а что поссорились, так с кем не бывает, — усмехнулась Катрин. — Наверно, ты очень ее обидел, когда вдобавок еще и явился на бал с незнакомкой в маске!
— Не то слово. Но я никогда не скажу ей, кто это был.
— Ну и правильно.
Они молчали, стояла тишина, только ветер посвистывал.
— Снейпа жалко, — тихо произнесла Катрин. — Ты за ним присматривай, ладно?
— Я его забираю к себе почти на все лето.
— Правда? Вот хорошо…
— Ну, не то чтобы мне так уж нравилось нянчиться с детьми, но, с другой стороны, если Северусу дать книгу, то пару суток о нем можно вообще не вспоминать, — невесело усмехнулся Малфой.
Они снова замолчали.
— Скоро на поезд.
— Да.
— Люциус, — негромко произнесла Катрин, развернувшись. — Знаешь, я долго думала, как мне быть… ну, ты понимаешь, мне неприятно оставаться в долгу. А потом решила, что деньгами такой долг не отдать. Так что вот… Возьми. Может быть, когда-нибудь он тебе пригодится.
— Что это? — нахмурился Малфой, разглядывая продолговатый темно-синий с золотой искрой кулон на цепочке.
— Это порт-ключ в мой новый дом. Мне его дали еще на каникулах, так, на всякий случай. А теперь он мне ни к чему, я же еду туда насовсем… — Девушка вздохнула. — Возьми, пожалуйста. Не знаю, на что ты намекал тогда, но мне показалось, что в Англии станет небезопасно. Пусть будет у тебя, ладно?
— Спасибо, — искренне произнес Люциус, притянул ее к себе и поцеловал, не встретив сопротивления. — Это дорогой подарок.
— Ты мне подарил семью, это куда дороже, — улыбнулась Катрин. — А теперь идем, правда, собираться пора…
С той поры Люциус Малфой не видел Кэтрин Харрис, вернее, Катрин Шанталь десять лет. Писем от нее он тоже не получал.
* * *
Он не удержал равновесие и рухнул на колени прямо в холодную октябрьскую грязь. Хорошо еще, только на колени, падать ничком было нельзя ни в коем случае…
…-Нарушение охраняемого периметра! — громкое оповещение заставило мирно ужинавшее семейство поднять головы. — Зафиксировано проникновение неизвестного! Задействован порт-ключ!
Последовала пауза, после чего оповещатель с некоторой неуверенностью добавил:
— Порт-ключ опознан. Принадлежность — семья Шанталь.
— Дедушка! — Катрин вскочила на ноги. — Я, кажется, знаю, кто это может быть! Разрешите проверить?
— Иди, — кивнул тот. На чрезвычайные ситуации обычные правила не распространялись, и можно было спустить некоторую вольность. — Но будь осторожна.
— Разумеется!
«Что же могло случиться? — лихорадочно размышляла Катрин, выбегая под моросящий дождь. Отдавая Люциусу свой порт-ключ, она и в мыслях не держала, что он когда-нибудь им воспользуется, это был символический дружеский жест. — Должно было произойти что-то действительно серьезное! Хотя это может быть и не он…»
Кажется, и в самом деле стряслась беда, поняла она, когда со всеми предосторожностями обогнула купу деревьев и, оставаясь в густой тени, выглянула из укрытия. Длинные платиновые волосы Малфоя она узнала бы всегда, даже вот такими — грязными и спутанными, фигура тоже была его, но, похоже, сил у него уже не осталось: мужчина, сгорбившись, стоял на коленях, каким-то чудом не падая и своим телом заслоняя то, что судорожно прижимал к груди.
— Люциус! — Катрин бросилась к нему. Бегать в обычной одежде было куда удобнее, чем в мантиях, это она всегда знала. — Люциус, что с тобой? Ты не ранен?
Малфой поднял голову, и она поняла, что он ее попросту не узнает. Не потому, что она сильно изменилась за эти годы, а потому, что ничего не различает перед собой: такое выражение можно увидеть в глазах загнанного, смертельно уставшего зверя. А загнанный зверь может и напасть от отчаяния…
— Люциус, это я, Катрин. Катрин Шанталь, Кэтрин Харрис, — она медленно подходила к нему. — Ты же моим порт-ключом воспользовался, помнишь, я его тебе отдала, когда уезжала из Хогвартса?
Малфой моргнул, взгляд сделался более осмысленным.
— Тебе ничто не угрожает, — продолжала Катрин. — Ты в поместье Шанталь, совсем рядом с Большим домом. Сюда никто чужой просто так не попадет…
— Они… они смогут, — хрипло выговорил Люциус.
— Кто — они? От кого ты бежал?
Теперь ясно было видно, что мантия на нем порвана и вываляна в грязи.
— Какая разница…
Сориентировалась Катрин быстро. Выяснить, почему Малфой оказался в роли добычи, можно и позже, а пока нужно заняться более важными вещами…
…Люциус безучастно смотрел, как Катрин выхватывает палочку. Патронусом ее оказался большой сенбернар.
— Дядя Поль! Срочно нужна помощь!
Серебристый пёс унесся.
— Дедушка, необходимо активировать защиту поместья!
Умчался и второй. Вот странно, в школе Катрин не казалась настолько сильной волшебницей, чтобы так легко рассылать патронусов…
Сверток, который Люциус прижимал к груди, слабо пискнул.
— Господи, кто у тебя там? — Катрин присела рядом. — Ребенок?! Твой?
Малфой кивнул.
— Ты с ума сошел, перемещаться порт-ключом с таким малышом?!
— Выбора не было… Или так, или…
— Люциус, ты заторможенный какой-то, — встревоженно сказала она. — Что с тобой?
— Так… пара Круциатусов…
— Ясно… Тетя Жозефина! У нас тут молодой мужчина в тяжелом состоянии после пыток, с ним грудной ребенок. Подготовьте все необходимое!
Убежал третий серебристый пес.
С негромким хлопком появились сразу трое мужчин. Один, высокий, седой, окинул взглядом представшее ему зрелище, кивнул каким-то своим мыслям, и возле ног у него завертелась целая свора патронусов. Люциус вяло подумал, что бредит, потому что такого не видел никогда.
— Пьер, Жан, Йохан, Доминик, Мишель — активировать полную защиту! — скомандовал старик, и собаки унеслись прочь, искать адресатов.
После этого исчез и сам старик.
— Люциус, отдай мне ребенка, — решительно сказала Катрин. — Не дай бог, уронишь!
Он только помотал головой.
— Люциус, отдай, не беспокойся. Я умею обращаться с детьми.
Он посмотрел на нее с недоумением.
— Их тут много, — пояснила девушка. — Ну же, давай мне, ты делаешь ему больно…
Только через пару минут ребенок оказался у нее на руках — отбирать его пришлось чуть ли не силой.
— Не переживай, ничего с ним не случится, — сказала Катрин. — Так, давайте-ка отведем его в дом, он сейчас сознание потеряет.
«Не потеряю», — хотел было ответить Люциус, державшийся последние несколько часов исключительно на силе воли, но не смог, настолько его поразило зрелище, доступное только магам. Откуда-то из-за деревьев, видимо, из того самого Большого дома в небо ударил мощный поток энергии, еще пять заключили немалую территорию (должно быть, всё поместье) в гигантскую пентаграмму. Казалось, воздвигшиеся стены можно видеть невооруженным глазом. За ними поднялся второй контур, затем третий…
«Это, должно быть, Место силы, — отрешенно подумал Люциус, когда его, подхватив под руки, безо всякой там магии поставили на ноги. — Иначе невозможно… Никакому магу такое не по плечу…»
— Всё, теперь нам никто не страшен, — сказала Катрин. — Идемте скорее.
К Большому дому Малфоя скорее несли, чем вели. Девушка убежала вперед.
— Тетя Жозефина, — передала она с рук на руки ребенка, — присмотрите за ним, мне надо к дедушке!
— Поучи меня еще, соплячка, — буркнула та. — Дедушка велел, чтобы того парня, из-за которого поднялся такой переполох, сперва привели в чувство, хотя бы ненадолго, иначе мы ничего не поймем. А ты сама понимаешь, если происходит что-то скверное, важно начать действовать поскорее.
— Да, это уж точно, — Катрин встряхнула мокрой головой. — Ну, тогда я пойду сушиться…
— Нет уж, милая, ты эту кашу заварила, тебе и расхлебывать! — бурча, Жозефина не отвлекалась от дела. — Сперва займись своим приятелем. Где зелья, сама знаешь.
— Конечно, тетя…
…Открыв глаза, Люциус Малфой увидел незнакомый потолок. То есть до такой степени незнакомый, что он моментально очнулся. Потемневшее дерево, толстенная потолочная балка, крыша, похоже, островерхая… Ни на один из известных ему домов это не походило.
— О, очнулись, молодой человек! Прекрасно, — произнес рядом женский голос, и, повернув голову на не слишком-то мягкой подушке, Люциус увидел даму, очень похожую на мадам Помфри, школьную колдоведьму, только эта выглядела, пожалуй, более… более… нет, не властной, с той тоже мало кто мог поспорить. Пожалуй, в этой было больше чувства собственного достоинства, и держалась она с королевским величием. — Однако и досталось же вам! Мы на вас столько зелий перевели, что на троих хватило бы! Будете потом неделю отлеживаться…
— Драко… — выдохнул он, опомнившись.
— Что?
— Мой сын! Что вы с ним сделали?
— Ничего особенного, — пожала дородными плечами дама. — Искупали, накормили и уложили спать. Кстати, удивительно беспокойный и капризный ребенок, еле-еле заснул… Не переживайте, за ним присматривает Софи, наш домовик, а она еще меня в пеленках помнит. А вот вы, молодой человек, могли бы и поаккуратнее обращаться с ребенком! Мало этого безответственного перемещения порт-ключом, так вы его еще и помяли изрядно.
— Я?.. Я что-то натворил?!
— Успокойтесь, у него всего лишь несколько синяков, — усмехнулась та. — Но еще немного, и пару ребер вы бы мальчику сломали.
— Я хочу его увидеть, — потребовал Люциус, приподнимаясь на локте. Что удивительно, ему это даже удалось.
— Сказано же, он только что заснул, — начала дама, но, видимо, прочла что-то в глазах пациента, вздохнула и щелкнула пальцами. — Софи!
Появилась немолодая домовуха, и Люциус моргнул от неожиданности: в отличие от его собственных домовиков, эта была одета в скромное серое платьице с накрахмаленным передничком.
— Да, госпожа Жозефина? — спросила она.
— Наш гость желает увидеть своего сына, — сказала та.
— Мальчик едва уснул, — сурово отрезала домовуха. — Софи не разрешает его тревожить. Вот проснется — тогда пожалуйста.
Малфой поморгал, но видение никуда не делось: домовой эльф смел что-то запрещать хозяйке!
— Вот видите, — пожала плечами дама по имени Жозефина. — И спорить бесполезно, учтите.
— Но хотя бы издали взглянуть можно? — с удивившими его самого просительными нотками произнес Люциус.
— Только с порога, — ответила домовуха. — Но вы, господин, еще не одеты.
Она исчезла, а Жозефина хлопнула себя по лбу.
— Все давно собрались, только вас и ждут, — сказала она, — а у меня начисто вылетело из головы… Этьен!
Появился еще один домовик, на этот раз мужского пола. Тоже одетый — в рубашку и короткие штанишки; вид у него был чрезвычайно важный, а поверх рубашки даже красовалась вышитая жилетка.
— Помоги господину одеться, — скомандовала Жозефина. — И поживее. Видите ли, — обратилась она уже к Люциусу, — у нас одеваются, должно быть, своеобразно на ваш взгляд, и мы решили, что пока вам будет помогать Этьен. Он старший над нашими домовиками.
— Рад служить, — с церемонностью королевского дворецкого поклонился тот.
— Я вас обожду снаружи и провожу в большую гостиную, — сказала Жозефина и величественно удалилась.
В маггловской одежде — а тут почему-то одевались именно так, — Люциус без посторонней помощи действительно бы запутался. Тем более, она оказалась какой-то не слишком современной, не такой, какую ему доводилось видеть в маггловском Лондоне. Впрочем, выяснение этих странностей можно было отложить и на потом, существовали более насущные проблемы.
— Готовы? — спросила Жозефина, когда он показался на пороге, и придирчиво одернула на Люциусе сюртук. — Быстро загляните в детскую и идемте. Неприлично заставлять дедушку ждать.
Люциус беспрекословно — не в том он был положении, чтобы спорить, — посмотрел через порог в уютную светлую комнату. Наследник сладко спал и выглядел вполне умиротворенным. Почему-то Малфоя очень порадовало то, что суровая Софи где-то нашла старомодную колыбельку, а не уложила Драко в какую-нибудь маггловскую кроватку с решетчатыми бортиками. Мысль о решетках Люциуса с некоторых пор пугала.
— Удостоверились? — спросила Жозефина. — Тогда идемте, нам вниз.
Большая гостиная оказалась действительно большой. Положим, не такой огромной, как парадный зал в Малфой-мэноре, но весьма и весьма внушительной. Ее ярко освещало несколько люстр, свисавших с потолка на потемневших от времени цепях, середину занимал длинный, явно старинный деревянный стол, за которым расположились, как понял Люциус, члены семейства Шанталь.
Во главе стола возвышался, как заснеженная горная вершина, патриарх семьи: мощный кряжистый старик с окладистой седой бородой. На Дамблдора с его притворной слащавостью он не походил ничуть, темные глаза смотрели сурово и прямо. По правую руку от него располагался мужчина помоложе, видимо, наследник, по левую — пожилая дама, очевидно, супруга, тоже седая, статная, со следами былой красоты на лице. Далее, как понял Люциус, рассаживались в строгом иерархическом порядке (даже в доме его деда настолько суровых правил не придерживались, хотя, возможно, сегодня был особый случай). Здесь были мужчины и женщины в возрасте, средних лет, но ни одного ровесника Люциуса, не говоря уж о детях и подростках. Из младшего поколения он увидел одну лишь Катрин, и та обосновалась на самом дальнем конце стола. Ну, верно, принятая в род полукровка, да еще по женской линии… Видимо, ее и допустили сюда исключительно потому, что она была замешана в случившемся.
Все это промелькнуло в его голове и сгинуло.
— Ну-с, представьтесь, молодой человек, — прогудел старик, меряя его взглядом. Он говорил по-английски, но с заметным акцентом.
Без привычной мантии Люциус чувствовал себя раздетым, однако все же собрался с силами и ответил вполне светски:
— Люциус Абраксас Малфой, к вашим услугам. Быть может, вам будет удобнее беседовать по-французски?
— Услуги ваши, юноша, нам покамест ни к чему, это вам, сдается, нужны наши, — перешел на французский старик. — Присаживайтесь-ка, продолжим знакомство… Малфой? Это не из младшей ли ветви французских Малефлуа?
Люциус кивнул, хотя этим родством вовсе не гордился. Старик, однако, остался чем-то доволен и заговорил дальше: