Традиционные универсальные принципы права, с которыми мы имели дело в последнем разделе в связи с договором иррегулярной поклажи, возникли не в вакууме и не выведены из априорного знания. Концепция права как ряда правил и институтов, к которым люди постоянно, повсеместно и рутинным образом приспосабливают свое поведение, развивалась и совершенствовалась в ходе эволюционного процесса. Возможно, разработанная Карлом Менгером полная экономическая теория социальных институтов является одним из важнейших его вкладов в науку. Согласно этой теории социальные институты возникли в результате эволюционного процесса взаимодействия бесчисленного множества людей, когда каждый вносит свое крохотное личное наследие в виде субъективного знания, практического опыта, желаний, забот, целей, сомнений, чувств и т. д. В ходе такого стихийного эволюционного процесса в царстве экономики, языка и права возникает ряд шаблонов поведения, или институтов, делающих возможной жизнь в обществе. Менгер обнаружил, что институты появляются посредством социального процесса, состоящего из множества человеческих действий, в авангарде которого всегда находится относительно небольшая группа людей, которые в особых исторических и географических обстоятельствах первыми обнаруживают то, что определенные шаблоны поведения помогают им более эффективно достигать своих целей. Это открытие запускает децентрализованный процесс проб и ошибок, охватывающий много поколений, в ходе которого наиболее эффективные образцы поведения постепенно получают распространение, поскольку успешно противостоят социальной рассогласованности. Таким образом, существует бессознательный социальный процесс обучения путем подражания, который объясняет, каким образом новаторское поведение наиболее успешных и творческих индивидуумов завоевывает популярность и в конечном счете распространяется на остальную часть общества. К тому же благодаря этому эволюционному процессу сообщества, которые первыми принимают успешные принципы и институты, имеют тенденцию расширяться и доминировать над другими социальными группами. Хотя Менгер разработал свою теорию, чтобы объяснить происхождение и эволюцию денег, он также упоминает, что эту теоретическую схему можно легко применить к изучению происхождения и развития языка, а также рассматриваемому нами вопросу - юридическим институтам. Отсюда парадоксальный факт, состоящий в том, что моральные, правовые, экономические и лингвистические институты, имеющие огромное и непреходящее значение для жизни человека в обществе, не являются его собственным творением ввиду отсутствия у человека необходимой интеллектуальной мощи для усвоения обширной массы беспорядочной информации, генерируемой этими институтами. Напротив, эти институты неизбежно и стихийно возникают из социальных процессов взаимодействия людей, которые, по мнению Менгера, и должны быть главным предметом исследования экономической теории .
Позднее идеи Менгера были развиты Фридрихом Хайеком в различных работах, посвященных исследованию оснований права и юридических институтов , а также итальянским профессором политических наук Бруно Леони, который первым встроил в свою всеобъемлющую теорию философии права экономическую теорию социальных процессов, разработанную Менгером и австрийской школой, освященную веками традицию римского права и англо-саксонскую традицию верховенства права. Действительно, великим вкладом Бруно Леони стала демонстрация того, что феномен обычного права превосходным образом иллюстрирует австрийскую теорию возникновения и эволюции общественных институтов и что эта теория была уже известна и сформулирована классической школой римского права . Цитируя приводимые Цицероном слова Катона, Леони подчеркивает, что римским юристам было известно о том, что римское право было не личным изобретением одного человека, а создавалось многими поколениями в течение столетий, при том что "никогда не было такого одаренного человека, от которого ничто не могло бы ускользнуть, и все дарования, сосредоточенные в одном человеке, не могли бы в одно и то же время проявиться в такой предусмотрительности, чтобы он мог обнять все стороны дела, не обладая долговременным опытом" . Короче говоря, мнение Леони состояло именно в том, что право возникает как результат непрерывного процесса проб и ошибок, в котором каждый индивидуум принимает во внимание свои собственные обстоятельства и поведение других людей, а закон совершенствуется посредством процесса эволюционного отбора .
Римское право
Своим величием классическая римская юриспруденция обязана пониманию правоведами [той эпохи] именно этой важной истины и постоянным усилиям, направленным на изучение, толкование, комментирование, логический анализ правовых обычаев, затыкание лазеек и исправление ошибок, причем все это было выполнено с требуемыми для этого мудростью и беспристрастностью . Профессия классического юриста была истинным искусством, неизменная цель которого состояла в выявлении и определении сущности правовых установлений, развившихся в ходе эволюции общества. Кроме того, классические юристы никогда не претендовали на то, чтобы быть "оригинальными" или "умными", оставаясь "слугами определенных фундаментальных принципов", и, как отметил Савиньи, "именно в этом их величие" . Их главная цель состояла в том, чтобы обнаружить универсальные принципы права, которые неизменны и присущи логике человеческих отношений. Верно, однако, что само социальное развитие зачастую требует применения неизменных универсальных принципов к новым ситуациям и проблемам, непрерывно возникающим в ходе эволюционного процесса . Кроме того, римские юристы работали независимо и не состояли на государственной службе. Несмотря на многократные посягательства со стороны официальных юридических экспертов римских времен, им так и не удалось покончить ни со свободной юридической практикой, ни с ее огромным престижем и независимостью.
Юриспруденция, или правоведение, стало независимой профессией в III в. до н. э. Наиболее значительными юристами той эпохи были Марк Порций Катон и его сын Катон Лициан, консул Муций Сцевола, а также юристы Кваинт Муций Сцевола, Сервий Сульпиций Руф и Алфен Вар. Позднее, во II в. до н. э., началась классическая эпоха, и наиболее значительными юристами этого периода были Гай, Помпоний, Африкан и Марцелл. В III в. н. э. их примеру в числе других юристов последовали Папиниан, Павел, Ульпиан и Модестин. С этого времени решения, предлагаемые независимыми юристами, приобрели такой огромный авторитет, что соединились с силой закона, и во избежание возможных трудностей из-за различий мнений в юридических трудах сила закона была придана работам Папиниана, Павла, Ульпиана, Гая и Модестина, а также тем доктринам цитируемых ими юристов, которые могли быть подтверждены сравнением с их оригинальными трудами. В случае разногласий между этими авторами судья был обязан следовать принципу, поддержанному большинством, а в случае равенства голосов решающим было мнение Папиниана. Если он не высказывался по этому вопросу, решение оставалось за судьей .
Значение римских классических юристов состоит в том, что они обнаружили, истолковали и усовершенствовали большинство значимых институтов права, делающих возможной жизнь людей в обществе. Как мы увидим, они идентифицировали договор иррегулярной поклажи, осознали базовые принципы, лежащие в его основе, и изложили в общих чертах его содержание и сущность. Договор иррегулярной поклажи не есть умозрительная интеллектуальная конструкция. Будучи логическим результатом человеческой природы, выражающей себя во множестве актов общественного взаимодействия и сотрудничества, этот договор воплощает в себе ряд принципов, которые не могут быть нарушены без пагубных последствий, угрожающих существованию всей системы отношений между людьми. Великое значение права, выделенного учеными-юристами и освобожденного от логических ошибок, состоит - в его эволюционном аспекте - в том, что он предлагает людям руководство в их повседневной жизни, хотя в большинстве случаев, в силу абстрактного характера права, они могут и не понимать, или даже не видеть всех специфических функций каждого из институтов права. Общественная мысль в своем историческом развитии лишь недавно дошла до понимания законов, регулирующих процессы, протекающие в обществе, и только-только стала осознавать ту роль, которую в обществе играют различные институты права, причем главный вклад в это понимание внесла экономическая наука. Одной из наших главных задач является экономический анализ социальных последствий нарушения универсальные принципов права, лежащих в основе денежного договора иррегулярной поклажи. Экономико-теоретический анализ этого института права (договора банковского денежного вклада) мы начнем в главе 4.
Знание, которым мы располагаем сегодня об универсальных принципах права, открытых римскими юристами, дошло до нас благодаря императору Юстиниану, который в 528–533 гг. предпринял колоссальные усилия, чтобы собрать главные работы классических римских юристов и записать их в четырех книгах ("Институции", "Дигесты", "Кодекс Юстиниана" и "Новеллы"), которые после издания Дионисия Готфрида известны как Свод гражданского права. "Институции" - важнейшая работа, адресованная студентам и основанная на "Институциях" Гая. "Дигесты", или "Пандекты", - это сборник классических юридических текстов, включающий более девяти тысяч выдержек из различных авторитетных юристов. Треть "Дигест" составляют отрывки из Ульпиана, а на выдержки из Павла, Папиниана и Юлиана в общем объеме книги приходится доля большая, чем на остальных юристов. В целом эта книга содержит вклад тридцати девяти специалистов классического римского права. "Кодекс Юстиниана" состоит из имперских законов и конституций (эквивалент современного понятия законодательства), расположенных в хронологическом порядке, а "Новеллы", последняя часть Свода гражданского права, содержит последние имперские конституции, последовавшие за "Кодексом Юстиниана" .
В завершение этого краткого введения обратимся к классическим римским юристам и их трактовке института денежной иррегулярной поклажи. Ясно, что они рассматривали его как особый тип договора поклажи, обладающий сущностными признаками договора поклажи, и отличали его от прочих договоров радикально иной природы и сущности, таких как договор mutuum, или займа.
Договор иррегулярной поклажи в римском праве
Договор поклажи в целом освещается во фрагменте 1 титула III книги 16 "Дигест", озаглавленном "Об иске, вытекающем из договора хранения, или об обратном иске" ( Depositi vel contra). Ульпиан начинает со следующего определения: "Поклажа - это то, что дано другому для сбережения. Происходит это название (от наименования вещи), которую положили. Ведь добавляется (к слову) positum приставка de, чтобы обозначить все, вверенное его добросовестности, что касается сбережения вещи" . Поклажа может быть либо простой - в случае конкретной вещи, либо иррегулярной - в случае заменимой вещи . Действительно, в книге 19 "Дигест", титул II, фрагмент 31 Павел объясняет различие между договором займа, или mutuum, и договором поклажи заменимых вещей, приходя к заключению, что "…если кто-либо передал на хранение наличные деньги и не передал их ни упакованными, ни опечатанными, но отсчитал их, то принявший на хранение не должен сделать ничего другого, кроме как уплатить столько же денег" . Иными словами, Павел ясно указывает, что при денежной иррегулярной поклаже единственное обязательство хранителя состоит в возврате tantundem: количественного и качественного эквивалента изначальной поклажи.
Кроме того, человек, сделавший денежную иррегулярную поклажу, всегда получает письменное свидетельство (certif ícate ) или квитанцию на поклажу (deposit slip). Мы знаем это, так как Папиниан во фрагменте 24 титула III книги 16 "Дигест" говорит относительно денежной иррегулярной поклажи:
"Дабы ты знал, что у меня находится 100 монет, которые ты сегодня вверил мне через посредство отсчитавшего их раба Стиха, я уведомляю тебя настоящим собственноручно написанным мною письмом о следующем: я немедленно уплачу тебе эти деньги, когда ты захочешь и где ты захочешь".
Этот отрывок указывает на немедленную доступность денег для поклажедателя и на обычай выдавать ему расписку, или квитанцию, удостоверяющую денежную иррегулярную поклажу, которая не только устанавливает собственность, но также подлежит предъявлению при изъятии [поклажи] .