1.9. Связь между теорией и эмпирическиммиром: иная концепция "предсказания"
Наконец, австрийская парадигма радикально отличается отнеоклассической в вопросе о соотношении между теорией иэмпирическим миром и о том, что значит сделать предсказание. Действительно, для австрийцев тот факт, что научный "наблюдатель" не в состоянии получить субъективнуюинформацию, которую децентрализованным образом постоянно открывают и создают "наблюдаемые" действующиесубъекты - предприниматели, являющиеся главной движущей силой социального процесса, служит обоснованиемих мнения о теоретической невозможности эмпирическойверификации в экономической науке. Австрийцы утверждают, что факторы, делающие социализм теоретически невозможным (они анализируются в главах 5 и 6), - это те самые факторы, которые объясняют, почему в нашей наукенеприемлемы эмпиризм, анализ издержек и выгод и утилитаризм в его буквальном понимании. Более того, не имеетзначения, кто именно тщетно пытается получить жизненно важную практическую информацию - ученый для подтверждения своих теорий или политический лидер для координации с помощью приказов. Будь подобная информациядоступна, ее можно было бы в равной мере использовать дляобеих целей: как для переустройства общества с помощьюпринуждения (типичное для социализма и интервенционизма социальная инженерия), так и для эмпирического подтверждения экономических теорий. С позиций австрийскойэкономической теории социалистический, позитивистскийили строго утилитаристский идеалы недостижимы по следующим причинам: во-первых, из-за огромных объемов информации; во-вторых, из-за природы ключевой информации(разрозненной, субъективной и неявной); в-третьих, из-за динамизма предпринимательского процесса (невозможно передать информацию, которую предприниматели ещене создали в процессе постоянного, новаторского созидания); и, в-четвертых, из-за воздействия принуждения илинаучного "наблюдения" (которые искажают процесс предпринимательского порождения информации, препятствуютему или просто делают его невозможным).
Те же самые аргументы, которые ниже будут проанализированы подробнее в связи с историей дискуссии о невозможности экономического расчета при социализме, могутбыть использованы для обоснования идеи австрийцев о том,что в экономике теоретически невозможны точные предсказания (т.е. с точным указанием места, времени и имеющие конкретную, эмпирическую природу). Наука не можетничего знать о завтрашних событиях, потому что они зависят главным образом от знаний и информации, которыепредпринимательски еще не порождены, а потому и узнатьих еще невозможно. В экономике возможны в лучшем случаеобщие прогнозы тенденций, которые Хайек называет структурными предсказаниями (pattern predictions). Такие предсказания носят исключительно качественный и теоретическийхарактер и могут относиться, самое большее, к возникновению рассогласованности в общественной жизни вследствиеинституционального принуждения (интервенционизм и социализм) в отношении рынка.
Кроме того, следует помнить, что во внешнем мире нетнепосредственно наблюдаемых, объективных событий.В соответствии с субъективистским подходом австрийскойшколы в экономической науке объекты исследования - этопросто идеи людей о том, что они делают и к чему стремятся.Такие идеи недоступны для непосредственного наблюдения,а могут быть выведены на основе интерпретации исторических событий. Для истолкования социальной действительности, представляющей собой историю, для начала нужноиметь теорию, а еще необходимо ненаучное суждение о значимости (Verstehen, или понимание). Это суждение не является объективным и у разных историков может быть различным, что делает историю подлинным искусством.
Наконец, австрийцы исходят из того, что эмпирическиеявления подвержены постоянным изменениям, вследствиечего в социальных событиях нет ни констант, ни параметров, а только "переменные", так что традиционная цель эконометрики и любой версии позитивистской методологической программы (от самого наивного верификационизма донаиболее изощренного попперовского фальсификационизма) достижима с большим трудом, если вообще достижима.В отличие от неоклассиков, вдохновляемых позитивистскимидеалом, экономисты австрийской школы стремятся развивать свою дисциплину в духе априоризма и дедуктивности.Сюда входит весь арсенал логическо-дедуктивных умозаключений, основанных на самоочевидном знании (аксиомы,подобные самой субъективной концепции человеческой деятельности, основные элементы которых являются плодомлибо интроспекции и личного опыта ученого, либо считаются самоочевидными, потому что их невозможно оспорить,не вступая в противоречие с самим собой) (Hoppe 1995;Caldwell 1994, 117-138). Согласно австрийцам, без этого теоретического арсенала ни попытки дать последовательноеи адекватное истолкование массы сложных историческихявлений, образующих социум и на первый взгляд кажущихся бессвязными, ни описание истории прошлого или разработка видов на будущее (миссия предпринимателя) не могутрассчитывать даже на минимальный успех. Отсюда идут тазначимость, которую австрийцы в целом придают исторической науке, и их попытки не допустить ее смешения с экономической теорией и установить корректное соотношениемежду этими дисциплинами (Mises 1957; Мизес 2007).
Для обозначения неоправданного применения методологии естественных наук в области общественных наук Хайекиспользует термин "сциентизм" (Хайек 2003). В мире природы существуют константы и функциональные связи, допускающие применение математического языка и проведениеколичественных лабораторных экспериментов. Но в экономической теории - в отличие от физики, инженерногодела и естественных наук - австрийцы не видят функциональных зависимостей (и, следовательно, никаких функцийспроса, предложения, издержек или любых других). Напомним, что в математике, согласно теории множеств, функция - это просто взаимно однозначное соответствие между элементами двух множеств, "исходным множеством" и"множеством образов". Учитывая врожденную творческуюспособность людей постоянно порождать и открывать в каждом предложенном наборе обстоятельств новую информацию относительно целей, к которым стремятся, и средств,которые считают возможным использовать для достиженияцелей, то становится очевидным, что в экономической наукеотсутствуют все три элемента, необходимые для возникновения функциональных зависимостей: а) элементы исходного множества непостоянны и не заданы; б) элементы множества образов непостоянны и не заданы; и самое главное,в) соотношение между элементами двух множеств не заданои к тому же постоянно меняется благодаря деятельности итворческим cпособностям людей. Поэтому австрийцы утверждают, что в экономической науке использование функцийтребует допущения о неизменности информации, что полностью устраняет главного героя каждого социального процесса - человека, наделенного врожденной предпринимательской способностью к творчеству. Великая заслугаэкономистов австрийской школы состоит в том, что онипродемонстрировали, что путем чисто логических рассуждений можно разработать всеобъемлющую экономическуютеорию, включающую концепции времени и творчества(праксиологию), и обойтись при этом без функций и допущений о постоянстве, которые не сочетаются с творческойприродой людей, являющихся единственными подлиннымиглавными героями социальных процессов и объектом экономических исследований.
Даже самым видным неоклассическим экономистампришлось признать существование важных экономическихзаконов (подобных теории эволюции и естественного отбора), которые не допускают эмпирической верификации(Rosen 1997). Австрийские теоретики особенно подчеркивали, что эмпирические исследования не способны стимулировать развитие экономической теории. В лучшем случае эмпирические исследования способны предоставить историческиобусловленную информацию об определенных результатахреальных социальных процессов, но они не могут дать информации об их формальной структуре, знание о которой иявляется предметом исследований в области экономическойтеории. Иными словами, статистические и эмпирическиеисследования не могут дать теоретического знания. (Верав обратное, как мы увидим, есть именно та ошибка, которуюсовершили представители немецкой исторической школыв XIX в., а сегодня повторяют экономисты неоклассическойшколы.) Кроме того, как показал в своей нобелевской речиХайек, зачастую агрегированные показатели, которые могутбыть измерены с помощью статистических методов, не имеют теоретического значения, и наоборот - многие концепции первостепенной теоретической важности не допускаютизмерения или эмпирического применения (Hayek 1989).
1.10. Заключение
Главные критические замечания австрийских экономистов в адрес неоклассиков, одновременно проливающие светна основные отличительные черты австрийского подхода,таковы: во-первых, неоклассики сосредоточены исключительно на состояниях равновесия, которые исследуютсяс помощью моделей максимизации, предполагающих, чтотребующаяся агентам информация о целевых функциях и ихограничениях "дана"; во-вторых, неоклассики зачастую произвольно выбирают переменные и параметры для целевыхфункций и ограничений, причем они склонны включать наиболее очевидные аспекты, игнорируя другие, хоть и имеющие крайне важное значение, но эмпирически оперироватькоторыми затруднительно (моральные ценности, привычкии традиции, институты и пр.); в-третьих, внимание неоклассиков сосредоточено на моделях равновесия, в которыхреальные причинно-следственные связи оказываются скрытыми за математическими формулировками; и, в-четвертых,неоклассики поднимают на уровень теоретических выводовпростую интерпретацию исторической реальности, котораяможет быть значимой в определенных частных ситуациях,но не имеет всеобщего теоретического значения, посколькуотражают только знание, обусловленное случайными историческими обстоятельствами.
Вышесказанное не следует понимать в том смысле, чтоошибочны все выводы, полученные неоклассиками. Напротив, среди них много обоснованных. Австрийские теоретикипросто хотят отметить, что обоснованность неоклассических выводов не может быть гарантирована. Защищаемый австрийцами динамический анализ - это более надежный и плодотворный способ получения обоснованных выводов. Крометого, одно из преимуществ динамического анализа заключается в том, что позволяет выявить несостоятельные теории(также весьма многочисленные), поскольку вскрывает дефекты и ошибки, в настоящее время маскируемые эмпирическими методами, коренящимися в модели равновесия, на которой основывают свои теории большинство экономистов.
Глава 2 Знания и предпринимательство
В этой главе мы обсудим концепцию и характеристикипредпринимательства. Эта концепция имеет фундаментальное значение для австрийской школы, являясь смысловымцентром ее экономического анализа. Поэтому необходимопроанализировать сущность предпринимательства и экономическую роль знаний, порождаемых предпринимателями, действующими в условиях рынка. Это единственныйпуть к пониманию координирующей роли динамическихрыночных процессов и исторического развития австрийской экономической школы, детальному анализу которойпосвящены следующие главы.
2.1. Определение предпринимательства
Согласно австрийцам, предпринимательство - в самомобщем смысле - совпадает с человеческой деятельностью.Другими словами, в действиях любого человека, направленных на то, чтобы изменить настоящее и достичь своихцелей в будущем, содержится элемент предпринимательства. Хотя на первый взгляд это определение может показаться слишком широким и не соответствующим обычномусловоупотреблению, давайте вспомним, что оно отличносогласуется с исходным этимологическим значением термина "предприятие" (исп. empresa). Как испанское словоempresa, так и его французский и английский аналоги entrepreneur этимологически происходят от латинского глагола in prehendo-endi-ensum, который означает обнаруживать,видеть, воспринимать, осознавать, схватывать; а латинский глагол in prehensa переводится как взять, захватить.Короче говоря, empresa - синоним действия. Во Франциитермин entrepreneur издавна выражал эту идею, фактическисо времен Высокого Средневековья, когда так именовалилюдей, отвечающих за реализацию важных проектов, какправило связанных с войной, или за возведение огромныхкафедральных соборов. Словарь Королевской академиииспанского языка предлагает такое значение слова empresa:"отважно взятое на себя тяжелое и трудное дело". Словоempresa тоже вошло в обиход в Средние века; так называлась эмблема некоторых рыцарских орденов, означавшая,что они дали обет осуществить некое значимое деяние. Концепция предприятия как действия необходимо и нераздельно связана с предприимчивостью, которая представляетсобой постоянную готовность искать, открывать, создаватьили выявлять новые цели и средства (и все эти значениясоответствуют вышеупомянутому этимологическому значению глагола in prehendo).
Предпринимательство, в строгом смысле слова, по существу состоит в открытии и восприятии (prehendo) возможностей достижения цели или получения выгоды илиприбыли и в осуществлении действий для использования этих возможностей, возникающих в нашем окружении. Кирцнер полагает, что проявление предпринимательства связано с особой настороженностью, т.е. постоянной бдительностью, позволяющей человеку открыватьи схватывать то, что происходит вокруг (Kirzner 1973, 65,69; Кирцнер 2007, 71, 76). Возможно, Кирцнер использует английский термин alertness (бдительность, настороженность), потому что слово entrepreneurship, позаимствованное из французского языка, не говорит английскому уху об идее prehendo, в отличие от романских странЕвропейского континента (на французском entreprenanteозначает "предприимчивый, смелый". - Перев.). В любомслучае испанское прилагательное perspicaz (проницательный, прозорливый) вполне соответствует предпринимательству, поскольку, как сообщает "Словарь" Королевской академии испанского языка, обозначает "проницательность и предусмотрительность". Кроме того, терминspeculator (спекулянт, мыслитель) этимологически восходит к латинскому слову specula - так называли смотровыебашни, позволявшие издали видеть все, что приближается.Эти значения полностью соответствуют тому, что делаетпредприниматель, когда решает, какие действия нужнопредпринять, оценивает их будущий эффект и осуществляет их. Хотя выражение el estar alerta (исп. "быть настороженным, бдительным". - Перев.) также может служить приемлемым обозначением предпринимательства,поскольку передает идею внимания или настороженности,оно, пожалуй, подходит меньше, чем perspicaz, потому чтоявно предполагает более статичный подход.
2.2. Информация, знание и предпринимательство
Чтобы полностью постичь природу предпринимательства в интерпретации австрийской школы, сначала нужнопонять, каким образом предпринимательство модифицирует или изменяет информацию или знания действующегосубъекта. Создание, восприятие или осознание новых целей и средств предполагает модификацию знаний действующего субъекта в том смысле, что он обнаруживает информацию, которой прежде не обладал. Более того, этооткрытие модифицирует всю карту или контекст информации или знаний, которым обладает действующий субъект.Зададимся следующим фундаментальным вопросом: какиехарактерные черты информации или знания имеют значение для проявления предпринимательства? Ниже будутподробно рассмотрены шесть основных, с точки зренияавстрийцев, характеристик предпринимательского знания: 1) это знание не научное, а субъективное и практическое; 2) это знание эксклюзивное; 3) оно рассеяно средивсех людей; 4) это знание, преимущественно неявное, а потому неартикулируемое; 5) это знание, создаваемое ex nihilo, из ничего, именно благодаря проявлению предпринимательства; 6) это знание, которое может передаваться,по большей части неосознанно, посредством чрезвычайносложных социальных процессов, которые представителиавстрийской школы считают настоящим предметом экономических исследований.