Чтобы понять всю красоту краудсорсингового хеджирования, мы должны сначала дать определение термина портфельной теории "диверсификация". Диверсификация – это систематическое смягчение риска с помощью права собственности на некоррелируемые потоки прибыли. Думайте о ежедневном возврате актива как сумме его стоимости и процентов. Каждый день вложение средств в рисковые операции создает стоимость (которая может быть положительной или отрицательной) и добавляет ее к цене актива. Этот случайный элемент движения цены определяет волатильность актива. Когда у нас есть диверсифицированная корзина активов, мы ожидаем корреляции их сроков риска в сторону понижения. С некоррелируемыми рисками мы ожидаем, что эти ежедневные колебания цены будут отклоняться друг от друга. Не замыкаясь на вложении средств в одно направление, диверсификация позволяет получить целевую прибыль с меньшей волатильностью.
Инвестиционные менеджеры используют коэффициент Шарпа (годовую прибыль портфеля, превышающую прибыль от безрисковых государственных долговых обязательств, разделенную на волатильность портфеля) для оценки баланса между прошлым риском и вознаграждением. Коэффициент Шарпа особенно удобен, когда дело касается раскрытия результатов диверсификации. Например, некоторые простые вычисления говорят нам, что портфель из 15 некоррелируемых потоков прибыли, каждый из которых имеет коэффициент Шарпа 0,2, похоже, даст совокупный коэффициент Шарпа 1,0. Даже если вы гонитесь за высокими прибылями, стратегия с низкой волатильностью относительно прибылей может быть предпочтительной. Леверидж, фонды привлеченных средств брокеров, которые могут быть использованы для приобретения дополнительных активов, могут быть направлены на извлечение прибылей при сохранении волатильности ниже приемлемого порога.
За последние 30 лет большинство случаев диверсификации портфелей произошло посредством включения в портфели некоррелируемых типов активов. Каждый новый выпуск, который был секьюритизирован, дал возможность сократить риск еще одного класса активов. Однако в определенной точке опора на традиционные активы для диверсификации имеет свои пределы. Новые границы для диверсификации открыты, когда активы в вашем портфеле являются собственно портфелями. Представьте себе портфель торговых бумаг, в котором каждый вид ценных бумаг имеет определенный уровень принятия решения для перепродажи. Для минимизации риска на данном уровне прибыльности вы хотели бы, чтобы некачественные решения по каждому виду бумаг были бы некоррелируемыми событиями. Учитывая низкую корреляцию между качеством ликвидных активов, даже легкое отклонение к принятию верных решений, очень вероятно, сгенерирует устойчивую прибыль. Ключ к понижению корреляции между сигналами – это различие между источниками данных и интерпретацией данных.
Недавнее исследование доступности данных в огромной степени повысило потенциал для диверсификации сигналов. Согласно отчету компании IBM за 2014 г., 90 % данных, сгенерированных человечеством, были созданы за последние два года. С ростом объема доступных данных потенциал для диверсификации через толкование данных расширяется с гораздо большей скоростью. С появлением "длинных денег" появляется "возможность проведения НИОКР в статистике, компьютерном обучении и распределенной обработке данных". Данные добыты для новых выводов из обработки данных и оптимизации способов, которые были невозможны еще несколько лет назад. Для каждого дополнительного набора данных, который становится доступен, есть десятки способов, которыми этот набор данных может быть использован для генерации торгового сигнала.
Вот где на помощь приходит краудсорсинг. Инвестируя в набор тонко настроенных количественных стратегий из толпы, входные данные, параметры и лежащие в основе теории за каждой из этих стратегий становятся потенциальными источниками диверсификации. Идея агрегации стратегий в портфель не нова. Впервые появившись в 1960-е гг., модель "фонда фондов" привлекла пристальное внимание большинства участников рынка и инвестиции. Однако ни один из фондов не извлек выгоды от потенциальных прибылей, делая ставку на массовость. Если предположить, что навык нормального управления распределен между независимыми количественными управляющими, вероятность нахождения перспективного собрания некоррелируемых стратегий очень высока.
За последние 100 лет хедж-фонды управлялись как высокоцентрализованные институты. Только выбранная группа высокообразованных и испытанных управляющих допущена к процессу инвестирования. Даже в большом фонде нередко бывает так, что всем заправляет один "звездный" игрок. Эта концентрированная парадигма принятия решений должна противостоять коллективной мудрости толпы. Когда физические лица повсюду имеют инструменты для создания репутации и получения инвестиций, истинная меритократия становится реальностью в финансовой математике.
Предоставление капитала и не только
Кайар Рагхаван (Kayar Raghavan),
венчурный инвестор и независимый директор
Люди используют слова "деньги" и "капитал" как взаимозаменяемые, но это ошибка. Капитал недостаточен. Не верьте тому, кто говорит обратное. Денег, с одной стороны, более чем достаточно. Вот почему мы видим, что процентные ставки по депозитам в банках близки к нулю либо отрицательны. В деньгах не так уж много пользы, если они ничего не производят. С другой стороны, капитал – это деньги, инвестированные и размещенные с пользой. Следовательно, обращение к венчурному инвестору или венчурному капиталу, который привлекается в управлении предприятиями, происходит даже реже. В блоге Рейда Хоффмана говорится, что генеральный партнер смотрит на несколько сотен (вы не ошиблись) компаний перед тем как инвестировать в лучшем случае в две фирмы в данном году.
Зачем я это говорю? Будь то недостаточный государственный капитал, предоставленный стартапам правительствами в форме грантов, кредитов, акционерного капитала и налоговых скидок либо частный капитал, предоставленный венчурными инвесторами, корпоративными ВК и частными акционерными фирмами, они несут ответственность за обеспечение того, чтобы средства давали максимальную отдачу. Однако есть не так уж много молодых фирм, которые достигают порога максимальной отдачи, обладающий потенциалом получать прибыль и другие преимущества, такие как создание рабочих мест либо экологическая устойчивость. Также неудивительно, что почти четыре из пяти стартапов даже не отбивают вложенный капитал. К сожалению, это происходит по уважительной причине.
Инвесторы, как частные, так и государственные, вкладывают деньги в стартапы, у которых идея, продукт, команда и исполнительские навыки в совокупности могут создавать колоссальную стоимость. Стоимость может принимать любую форму. Это могут быть чистые финансовые прибыли частных инвесторов, в то время как для правительств и квазигосударственных учреждений это в основном может быть создание бóльших возможностей занятости либо давать преимущества в таких областях, как здравоохранение и образование. Однако для создания этими силами стоимости они требуют лежащих в основе стимулирующих факторов для управления в тандеме и в соответствии со своим оптимальным потенциалом. Все эти переменные/стимулирующие факторы связаны между собой и, если все они существуют, могут значительно повысить вероятность успеха. Они не всегда работают сами по себе, а часто входят в бóльшую экосистему. Вот где сообщества частных и государственных инвесторов действительно могут и должны, по моему мнению, играть более эффективную роль, причем они сами в этом остро нуждаются.
Пока несколько частных инвесторов, таких как венчурные инвесторы и молодые фирмы с венчурным капиталом, активно играют роли члена правления, консультанта, учителя, временно работающего предпринимателя и т. п., помогая инвестирующим компаниям изнутри и снаружи, эта глава посвящена большему числу вопросов в публичном пространстве, по которым могут сотрудничать частный капитал и государство. Решение некоторых из этих вопросов находится на новом качественном уровне. Это происходит потому, что есть структурные слабости, хотя некоторые из них могут иметь региональную либо культурную специфику. Некоторые другие недостатки могут быть отнесены на другой счет. Не вызывает сомнения тот факт, что эти области нуждаются в существенном обновлении и реинжиниринге, и если эту задачу не решить быстро, последствия могут быть катастрофическими, не только с точки зрения упущенных возможностей для создания рабочих мест, что является первоочередной проблемой во всем мире, но также с точки зрения еще большего ущерба тому, что уже должно быть хрупким социальным взаимодействием по крайней мере в некоторых кварталах городов с беднеющим населением.
Великое цифровое разделение
Доступ к технологии – фундаментальный инфраструктурный многоуровневый вопрос. С одной стороны, большая часть населения во многих странах просто не имеет необходимых средств для получения образования, не говоря уже о компьютерной грамотности, не имеет доступа к цифровой передаче знаний, денежным и прочим средствам. Поскольку технология и инновации продолжают стремительно развиваться, разделение становится гораздо более важным для тех, кто не имеет доступа к цифровым технологиям. Это очень заметное разделение в развитых странах, не говоря уже о развивающихся и слаборазвитых странах. Отсутствие цифровой грамотности вкупе со стареющим населением в большой части европейского континента является актуальной проблемой. Позвольте развить эту мысль на реальном примере из жизни.
Благодаря технологии, многие банковско-финансовые услуги стали оказываться в Интернете в режиме реального времени. Однако банки, даже те из них, которым остро не хватает капитала, вынуждены содержать дополнительные офисы для обслуживания тех, кто не может находиться в Интернете и пользоваться банковскими онлайн-услугами и, следовательно, должен обслуживаться у операциониста. Почтовые отделения остаются открытыми для привлечения мелких сбережений и выплаты социальных пособий пожилым людям. В результате этого стоимость распределения и доставки остается высокой в ущерб налогоплательщикам. Также это лишает их тех стартапов, которые оказывают им услуги в цифровом формате, давая возможность расширяться для обслуживания тех, кому нужны финансовые услуги. В результате происходит потеря капитала по двум причинам: во-первых, из-за более высоких бюджетных расходов и, во-вторых, из-за потенциальной потери доходов.
Недоступность цифровых технологий и неграмотность также отрицательно действуют на общество. Число случаев взлома персональных данных, похищения личных средств и даже гораздо более тяжких преступлений, таких как посягательства на неприкосновенность личности, растет вследствие разделения между компьютерно грамотными и компьютерно неграмотными людьми. Это очевидным образом ложится тяжким грузом на государственную казну, поскольку правительства вынуждены тратить огромные ресурсы на защиту неграмотных в цифровом отношении людей от людей бессовестных, но технически изощренных.
Другая важная причина цифрового разделения – просто отсутствие доступа. Во многих странах инфраструктура связи не является ни единой, ни абсолютной надежной. Обширные площади все еще не подключены к Интернету надежными частотными диапазонами. В этом случае существует необходимость цифрового образования и обучения людей на этих отдаленных территориях. Как же тогда молодым фирмам оказывать услуги пользователям и компаниям в таких местах?
Даже если они могут делать это, будут ли их услуги доступны по цене для покупателей и продавцов? Сколько потенциальных потребителей уйдут к стартапам только лишь по этой причине?
Масштабная перестройка образования
Одним из самых больших недостатков в сфере официального образования по всему миру является то, что учебные планы остаются неизменным в течение многих лет. Прибавьте к этому то, что часто образование оторвано от реальной жизни; возникают и другие проблемы. Технологии развиваются со сверхзвуковой скоростью, в то время как школьное знание движется со скоростью гужевой повозки, если вообще движется.
Темп развития продукта в потребительской электронике, финансовых услугах, обработке больших массивов данных, рост объема услуг через облачные, мобильные и социальные средства коммуникации несравнимы с темпом развития школьного образования, разница огромна и увеличивается с каждым днем, что порождает и уже породило огромный дефицит технических ресурсов. Особенно это отражается на стартапах, которые вряд ли могут позволить себе нести большие расходы на привлечение небольших и дешевых ресурсов, доступных в ограниченном масштабе. Поговорите сегодня с любым стартап-кластером в любом городе мира, и нехватка технических ресурсов будет названа в первую очередь.
Еще одна грань официальной системы образования – зависимость от рентабельности и премии, которой придается большое значение. Это концентрирует молодые умы на актуальности получения более высокой оценки в лучших школах и университетах. Запрет некоторых основных университетов, почти полное отсутствие признания экспериментирования, инноваций, принятие на себя риска и общественного лидерства среди программ обучения университетов, не говоря уже о школах. Также в большинстве сообществ существует внутренняя культура, когда неудача вызывает жесткую критику и презрение. Вряд ли это создает условия для возникновения среды, где поощряется учреждение частного предприятия либо инвестиции в него. Эта культура подразумевает отказ от рисков во избежание страха потенциального провала.
Образование, обучение и инновационное развитие поставлено несколько лучше в больших корпорациях и на регуляторном уровне. Пробелы в законодательстве, даже в относительно давно развитых областях, таких как медицинское оборудование и тестирование лекарственных препаратов, краудфандинг и электронная торговля, не затрагивают множество таких инноваций, как биткойн, блокчейн и т. п. Когда используется лишь один из 5000 проверенных составов и лишь один из трех лекарственных препаратов наконец проходит проверку на пригодность к использованию, от законодателей требуется адаптивный подход, который ориентирован на результат. Недавний случай с быстрым внедрением экспериментальных препаратов от лихорадки Эбола должен быть очень поучительным. Но всегда ли мы должны ждать чрезвычайной ситуации, чтобы инновации внедрялись быстрее?
Кроме того, большие корпорации нуждаются в реинжиниринге каналов поставок для обеспечения закупки товаров и услуг у маленьких фирм. Большинство стартапов просто не могут позволить себе тратить столько времени и денег на привлечение больших корпораций в качестве клиентов, несмотря на хороший бизнес-кейс.
Финансирование роста и возможности выхода
Экосистема стартапов может быть настолько прочной, насколько молодым инноваторам хватает смелости и возможностей для привлечения средств. Один из основных столпов этой экосистемы – доступность финансов на ранней стадии. Однако это возможно либо по крайней мере легче сделать путем повторного использования ранее вложенных средств и денег, вложенных на ранних стадиях, в добавление к новым средствам. В сущности, ранним венчурным инвесторам нужно возвратить свои инвестиции так, чтобы они смогли инвестировать в новые предприятия и при этом снизить уровень риска.
Привлечение денег других людей для финансирования стартапа никогда не было легким делом. Это особенно трудно сделать на начальных стадиях, когда у фирмы мало фактических доказательств того, что она сможет исполнить свои обещания или достичь заявленных показателей. Венчурные инвесторы понимают это, поэтому на основателях и стартапах на этой стадии лежит меньшее бремя доказывания. Тем не менее, когда речь идет о капитале роста, фандрайзинг приобретает новые измерения с точки зрения сложности. Стартапы часто должны показать минимальный жизнеспособный продукт или услугу, уровень обслуживания клиентов и, что важно, лояльность потребителя по отношению к продукту или услуге. В то время как основатели по понятным причинам не хотят на этой стадии размывать акционерный капитал, требования акционерного капитала часто бывают жесткими: пакет в 25–30 % акций класса "А". Учитывая положение компаний, многие стартапы не вступают в процесс оценки такого уровня, который позволил бы забрать у них большую часть фирмы после предыдущего шага венчурного финансирования и размывания акционерного капитала. С другой стороны, ВК не готовы входить в стартап, когда их доля финансирования ниже минимального порога. Так как ВК обычно инвестируют в среднем в более чем две фирмы на одного генерального партнера в год, по их мнению, им не стоит уделять много времени стартапу, который не может освоить уровень финансирования, который был бы для них удобен.
Еще есть вопрос об интеллектуальной собственности, вернее, о ее отсутствии, который поднимают некоторые венчурные фонды по причине непредставления средств стартапам. Это дни открытого подбора источников финансирования, когда разработчики могут получить доступ и использовать средства и где краудсорсинг идей и проектов считается почти нормой. Когда Илон Маск раскрывает принципы проектирования Tesla для копирования другими автопроизводителями, интеллектуальная собственность ни для кого не должна представлять большую ценность, за исключением редких случаев поиска новых лекарств – разве что кроме патентных поверенных. Facebook, Apple и Google имеют множество патентов, но не получают от них денег, и ни одна из их функций не является полностью незаменимой. Все это относится исключительно к исполнению, т. е. к тому, насколько компания и продукт мобильны в получении обратной связи от пользователя, добавлении новых функций и обеспечении многократного доступа пользователей к многофункциональным продуктам, которые должны быть защищены патентами без особых усилий.
Как уже отмечалось, финансирование ВК недоступно для стартапов, у которых не был значительно снижен уровень риска. Ожидаемая венчурными фондами степень снижения риска стартапов велика, особенно в областях, где отсутствуют предшествующий опыт ведения подобного бизнеса. Исключения составляют стартапы, учрежденные либо поддержанные венчурными инвесторами, которые уже успешно существуют, либо стартап находится в сфере, которая является модной и поддерживается сразу несколькими ВК. Все остальные должны потрудиться, прежде чем найдут принца-ВК. Даже когда они его найдут, условия будут жесткими при наличии положений о запрете размывания акционерного капитала, например полного снижения цены и т. п. Большинство молодых компаний не имеют необходимых возможностей. Поэтому неудивительно, что дельта между венчурным финансированием и финансированием ВК часто считается огромной.
Дисбаланс спроса и предложения часто упоминается как помеха для роста, требующая слишком больших усилий, что приводит к отвлечению и последующему разрушению жизни стартапа. В результате многие фирмы борются за привлечение финансирования для роста. Тогда в чем же заключается средство для исправления положения?