- Доброе утро, мистер Колвелл.
Его пальцы, пропускавшие ленту, на секунду замерли. Он повернулся быстро, почти нерешительно. В пору напряженной биржевой схватки отвлечься на женский голос было совсем некстати и даже слегка неприятно.
- А, миссис Хант, доброе утро, - произнес он в высшей степени вежливо. - Очень рад вас видеть. Как вы поживаете?
Он пожал протянутую руку и с великими почестями усадил нежданную гостью в огромное кресло. Его манеры подкупали даже бесцеремонных воротил Уолл-стрит, чьим вниманием можно было завладеть лишь отточенными речами биржевого корифея.
- Смею надеяться, что у вас все прекрасно, миссис Хант. Ведь это так, не правда ли?
- Да-а, - с сомнением в голосе промямлила она. - Насколько это возможно с того времени, как...
- Увы, лишь время, дорогая миссис Хант, смягчит нашу потерю. Но вы должны стать очень сильной. Не сомневаюсь, что сам Гарри пожелал бы этого.
- Да, я знаю, - вздохнула она. - Конечно, сейчас мне нужно быть сильной.
В офисе воцарилось тягостное молчание. Всем своим видом Колвелл выражал почтительное сочувствие.
"Тикки-тикки-тикки-тик", - напомнил о себе телеграф.
Что эти звуки означали для профессионала? Что сулили скупые телеграфные трели в переводе на доллары и центы? Возможно, "медведи" бросились на штурм Alabama Coal & Iron и завязали жестокий бой? А может, доверенный помощник Колвелла, Фред Дентон, дал врагу отпор? Решалась ли судьба биржевой игры в эти минуты? На словно высеченном из гранита лице мистера Фуллертона Ф. Колвелла предательски дрогнул мускул. Однако, мгновенно овладев собой и даже будто извиняясь за то, что посмел отвлечься на биржевые котировки в ее присутствии, он прочувствованно произнес:
- Вы не имеете права постоянно думать о своих проблемах, миссис Хант. Вы знаете, как я относился к Гарри. Думаю, мне не нужно напоминать вам, как я рад был сделать для него хоть что-нибудь. И для вас, миссис Хант, также.
"Тикки-тикки-тикки-тик", - вмешался в этот великолепный монолог биржевой информатор.
Будто пытаясь заткнуть своим красноречием говорливый аппарат, он с ходу продолжил:
- Поверьте мне, миссис Хант, я буду рад быть вам полезным.
- Вы так добры, мистер Колвелл, - пробормотала вдова.
Сделав длинную паузу, она продолжила:
- Я пришла поговорить насчет тех денег.
- Вот как?
- В трастовой компании мне сказали, что если я оставлю их на постоянном счете, то буду получать ежемесячно 79 долларов.
- Давайте взглянем. Да, именно на такую сумму вы можете рассчитывать.
- Что ж, мистер Колвелл. Прожить на эти деньги немыслимо. Школа Уилли стоит 50 долларов, а Эдит постоянно нужны платья, - не спеша, объяснила она.
Всем своим кротким видом гостья намекала на то, что дело, увы, не только в ее прихотях. Да разве стала бы она сейчас говорить об этом, беспокоиться о себе?! Но дети...
- Понимаете, Гарри постоянно им потакал. А они так быстро разбаловались. Конечно, слава богу, у нас есть дом. Но налоги просто бесчеловечны! Может, есть какой-то способ инвестирования денег, чтобы они приносили больше?
- Я мог бы купить для вас облигации. Но для меня главное - ваша безопасность, сударыня. Поэтому вкладывать деньги стоит лишь в гарантированные ценные бумаги. Они обеспечат вам 3,5 процента прибыли. Посмотрим, сколько в результате выйдет... Все верно, 110 долларов в месяц.
- А Гарри тратил по 10 тысяч в год, - пробормотала она с нескрываемой ностальгией.
- Гарри всегда был э-э-э... весьма экстравагантным.
- Это ведь прекрасно, что он наслаждался жизнью, - беззаботно парировала она. И после многозначительной паузы добавила: - Но, мистер Колвелл, если я устану от облигаций, смогу ли я в любой момент получить деньги обратно?
- Уверен, вы всегда сможете изъять свои деньги, продав облигации немного дороже или чуть дешевле, чем купили.
- Но продавать их дешевле, чем они были куплены, не лучшая идея, - произнесла она с видом прожженного дельца. - Какой тогда в этом смысл?
- Вы, безусловно, правы, миссис Хант, - сказал он ободряюще. - Ведь это не было бы прибыльно, не так ли?
"Тикки-тикки-тикки-тик", - затараторил биржевой информатор. Он не умолкал ни на секунду. Можно было вообразить, о каких страстях повествовала телеграфная лента!
А Колвелл не мог взглянуть на нее вот уже пять минут.
- А способны ли вы, мистер Колвелл, купить для меня то, что при продаже (коли я на нее решусь!) стоило бы больше, чем при покупке?
- Никто не сможет гарантировать вам этого, миссис Хант.
- Я не в восторге от идеи потерять то малое, что я имею! - горячо воскликнула она.
- Об этом просто не идет речь! Если вы дадите мне чек на 35 тысяч долларов, оставив три из них трастовой компании на случай форс-мажора, я куплю вам облигации. Не сомневаюсь, они имеют все шансы вырасти в цене через несколько месяцев.
"Тикки-тикки-тикки-тик", - вновь прервал высокопарную руладу телеграф.
В этих привычных звуках Колвеллу почудилось что-то зловещее. Однако, собрав волю в кулак, он продолжил:
- Но вы должны прямо сказать мне, что решились, миссис Хант. Видите ли, биржа - совсем не благотворительное учреждение. Ей нет дела ни до чего, даже ваш пол не имеет здесь особого значения.
- Милостивый государь, я что же, должна сегодня забрать деньги из банка и принести их вам?
- Меня вполне устроит чек.
Его пальцы автоматически отстучали по столу какой-то нервный мотив. Заметив это, Колвелл пресек случайный жест нетерпения.
- Отлично. Вы получите его сегодня же. Полагаю, вы очень заняты, так что не буду вас задерживать. Но ведь вы купите для меня хорошие, недорогие облигации?
- Конечно, миссис Хант.
- И опасность потерять их исключена, не так ли, мистер Колвелл?
- Безусловно. Я даже купил несколько для миссис Колвелл. Разумеется, я не собираюсь идти ни на малейший риск. Вам не стоит беспокоиться.
- Это так любезно с вашей стороны, мистер Колвелл. Не могу даже выразить словами свою благодарность. Я... я...
- Лучший способ отблагодарить меня - просто не упоминать об этом, миссис Хант. Я попробую заработать для вас немного денег, чтобы вы хотя бы удвоили доход от трастовой компании.
- Огромное вам спасибо. Я ни минуты в вас не сомневалась. Конечно, ведь вы прекрасно осведомлены о таких вещах. Просто я много слышала о том, как люди теряют деньги на Уолл-стрит, и чуть было не испугалась.
- С хорошими облигациями этого не случится, миссис Хант.
- Всего доброго, мистер Колвелл.
- Удачи вам, миссис Хант. И помните: как только я вам понадоблюсь, немедленно дайте об этом знать.
- О, большое спасибо, мистер Колвелл. Премного вам благодарна.
И миссис Хант действительно выслала ему чек на 35 тысяч долларов. Колвелл незамедлительно приобрел 100 пятипроцентных золотых облигаций компании Manhattan Electric Light, Heat & Power Company. Они обошлись ему в 96 тысяч.
"Эти облигации, - писал он ей, - имеют прекрасные шансы подняться в цене. Когда ставки вырастут, я продам часть из них, оставив другую в качестве инвестиций. Хотя всякая биржевая операция имеет спекулятивный характер, я уверен в безопасности этих вложений. Мы увеличим ваш первоначальный капитал, а затем все активы вновь вложим в те же облигации - пятипроцентные Manhattan Electric. Конечно, настолько, насколько позволят ваши средства. Надеюсь, что за полгода ваш доход увеличится вдвое по сравнению с тем, что вы получали от трастовой компании".
Следующим утром он вновь обнаружил ее в офисе.
- Здравствуйте, миссис Хант. Полагаю, у вас все в порядке.
- Доброе утро, мистер Колвелл. Понимаю, что ужасно вам досаждаю, однако...
- Нисколько, миссис Хант.
- Вы так добры. Видите ли, я толком не разобралась с этими облигациями. Вы ведь сможете немного прояснить ситуацию, да? Я такая невежда в финансах... - немного кокетливо заключила она.
- Полно на себя наговаривать, миссис Хант. Но давайте разберемся: вы передали мне 35 тысяч.
- Верно. - По голосу чувствовалось, что эта сумма, как живая возникла на ее мысленном экране.
- Великолепно. Так вот, я открыл для вас счет. Наша компания предоставила вам кредит. Благодаря этому я заказал для вас 100 облигаций по тысяче долларов каждая. И заплатил за них 96 тысяч.
- Ох, никак не могу понять, мистер Колвелл. Говорю же вам, - в ее голосе вновь заиграли жеманные нотки, - я такая глупая!
- Это всего лишь означает, что за каждую облигацию ценой в тысячу долларов мы заплатили 960. Так и возникла эта цифра - 96 тысяч.
- Однако вначале у меня было лишь 35 тысяч, - не уступала она в своем твердолобстве. - Вы же не хотите сказать, что я так много заработала...
- Пока нет, миссис Хант. Разумеется, вы вложили 35 тысяч. Именно таков был ваш взнос. Наша компания, в свою очередь, внесла за вас еще 61 тысячу и взяла ваши облигации в качестве гарантии. Мы должны вам 35, а вы нам - 61 тысячу долларов и...
- Постойте... Прошу вас, мистер Колвелл, не смейтесь над несчастной неразумной вдовой. Но как же в самом деле я могу не думать о том, что вся эта история похожа на тысячи других, что происходят с бедными людьми, о которых я читаю в газетах. Они закладывают свои дома и другое имущество. А однажды в их дверь стучится агент по недвижимости и выгоняет их на улицу - бедняжки остаются ни с чем! Моя подруга, миссис Стилвелл таким образом потеряла свой дом! - с жаром закончила она свою обличительную речь.
- На самом деле ваш, случай совсем другой. Просто с помощью залога вы сможете получить большую прибыль, чем если бы покупали облигации без кредитного плеча. Залог защищает вашего брокера от падения цены купленного имущества. Вы должны нам 61 тысячу долларов просто теоретически, на бумаге. Облигации оформлены на ваше имя, и стоят они 96 тысяч. Поэтому, если вы захотите рассчитаться с нами, все будет проще простого. Вам необходимо лишь дать нам указание продать облигации и вернуть деньги, которые мы вложили. Так вы получите вложенную вами сумму, иными словами, - свой первоначальный вклад.
- Однако я не понимаю, с какой стати я должна занимать у фирмы? - заупрямилась его собеседница. - Разумеется, я уверена, что могу не беспокоиться по поводу долга вам. Ведь вы никогда не воспользовались бы моим невежеством в финансовых делах... Но я ни разу не встречалась ни с мистером
Уилсоном, ни с мистером Грейвзом. Я даже в глаза их не видела!
- Но вы же знаете меня, - ответствовал Колвелл с ангельским терпением.
- О мистер Колвелл, - молвила она, и в ее голосе зазвучали обнадеживающие интонации. - О нет, я не боюсь быть обманутой, разве ж в этом дело... Я лишь стараюсь не иметь обязательств по отношению к кому-либо. Тем более по отношению к незнакомым мне людям. Хотя, конечно, если вы говорите, что все в порядке... то я спокойна.
- Дорогая миссис Хант! Поверьте, не стоит волноваться по этому поводу. Мы купили облигации за 96. Но я ожидаю, что их цена вырастет до 110. Тогда вы сможете продать три пятых из них за 66 тысяч долларов. Затем вернуть нам 61 и оставить 5 на непредвиденный случай в сберегательном банке под 4 процента. Более того, у вас сохранится еще 40 облигаций, которые обеспечат вам 2 тысячи долларов в год.
- Это было бы просто чудесно. И они стоят сейчас 96?
- Именно так. И кстати, - вы всегда можете найти цену в газетах в разделе "Облигации".
Ищите Man. Elec. 5s. - И он указал ей нужное место.
- Огромное спасибо. Мне так жаль, что я отвлекла вас от дел...
- Отнюдь, миссис Хант. Я всегда рад быть вам хоть чуточку полезным.
Будучи разрываемым на части неотложными финансовыми делами, мистер Колвелл посвящал далеко не все свое свободное время отслеживанию колебаний цен пятипроцентных облигаций Manhattan Electric Light, Heat & Power Company. Впрочем, он мог не волноваться по этому поводу - факты малейших изменений доносила до него миссис Хант. Она вновь почтила Колвелла визитом всего через несколько дней после их первой встречи. И не надо было быть опытным физиономистом, чтобы прочесть гамму чувств, полыхавших на ее лице. Дама пребывала в смятении. Однако видно было, что эта мужественная женщина нашла в себе силы прийти и даже способна пойти навстречу бессовестному финансовому воротиле и выслушать неуместные извинения.
- Доброе утро, мистер Колвелл.
- Как поживаете, миссис Хант? Надеюсь, хорошо.
- О, я в полном порядке. То же самое я хотела бы сказать и о состоянии моих финансов.
Эту глубокомысленную фразу она почерпнула из финансовых сводок, которые взяла себе за правило ежедневно прочитывать от корки до корки.
- Что-то случилось?
- Они теперь на отметке 95, - сказала она с легким укором.
- Кто - они? - спросил он удивленно. - Умоляю вас, миссис Хант!
- Облигации. Я видела во вчерашней газете.
Мистер Колвелл улыбнулся. Подобное легкомыслие покоробило даже эту героическую женщину.
- Пусть это вас не волнует, миссис Хант. Облигации в порядке. Рынок играет в свои игры, вот и все.
- Друг мой, - произнесла она с расстановкой, словно бы желая придать весу своим словам, - кое-кто, разбирающийся в делах
Уолл-стрит, сказал мне вчера, что для меня это означает потерю тысячи долларов!
- В определенном смысле так оно и есть. Вернее, так было бы, если бы вы пожелали срочно продать свои облигации. Но поскольку вы не собираетесь этого делать до тех пор, пока они не обеспечат вам серьезную прибыль, беспокоиться не о чем. Умоляю, не тревожьтесь из-за этого. Когда придет время продавать ваши облигации, я дам об этом знать. Не стоит волноваться, если цена падает на один-два пункта. Вы надежно защищены. Даже если бы вокруг них возникла паника, не было бы причин распродавать все - независимо от того, как низко упадет цена. Сударыня, вам просто не стоит тратить на эти страхи свое драгоценное время.
- О мистер Колвелл, огромное спасибо. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз. Но я знала...
Вошел секретарь с сертификатами акций и тактично остановился в дверях. Подпись мистера Колвелла требовалась сию же минуту. В то же время он не решался прервать приватный разговор. Его спасло только то, что миссис Хант все же встала и произнесла:
- Что ж, не буду отнимать у вас больше времени. Всего доброго, мистер Колвелл. И еще раз огромное спасибо.
- Не за что, миссис Хант. Всего хорошего. Запаситесь терпением, и вам удастся хорошо заработать на этих облигациях.
- Теперь, когда я во всем разобралась, я буду терпелива. Поверьте мне. И я так надеюсь, что ваше предсказание сбудется. Прощайте, мистер Колвелл.
Между тем, как назло, облигации продолжали свое позорное падение. Являвшийся дилером этих бумаг синдикат Wilson & Graves, был не в силах противостоять этому процессу. На беду, в дело вмешался анонимный друг миссис Хант, муж ее кузины Эмили, который работал в одном банке и, конечно, не знал всех деталей сделки. С делами, творящимися на Уолл-стрит, он был знаком в основном понаслышке, что не помешало ему посеять семена тревоги и бессонницы в душе своей дальней родственницы. Этот доброхот почел своим долгом отслеживать падение цен вышеозначенных облигаций и вносить посильную лепту сомнений при каждом удобном случае. Его зловещие намеки, скорбное выражение лица, тревожное покачивание головы и многозначительные фразы заставили затрепетать сердце миссис Хант. Медленно, но верно он готовил ее к самому худшему. Проведя три дня в ужасной агонии, миссис Хант направила свои стопы в офис Колвелла. Она была бледна, а на лице застыл отпечаток невероятных страданий. В груди мистера Колвелла кольнуло недоброе предчувствие. Но манеры не изменили ему в эту трудную минуту. Он вежливо поздоровался с нежданной гостьей.
Она горестно кивнула и произнесла лишь одно слово: Облигации!
- Да? Что с ними?
- Б-б-бумаги! - простонала страдалица.
- Но что вы имеете в виду, миссис Хант?
Она в отчаянии рухнула в кресло. С трудом найдя в себе силы, она воскликнула:
- Это во всех газетах! Я думала, что Herald ошибаются. Поэтому купила Tribune, Times и Sun. Но нет! Во всех - одно и то же. 93! - трагически пояснила она.
- Неужели? - с мягкой улыбкой спросил Колвелл.
Однако улыбка ничуть ее не успокоила. Даже наоборот - возмутила. В миссис Хант проснулись былые подозрения. От человека, ответственного за ее бессонницу, она не ожидала такого равнодушия!
- Разве это не означает потери трех тысяч долларов? - Ее голос предательски дрогнул. В облике посетительницы читался немой укор. "Опровергни, если сможешь", - будто говорила она. Да, муж ее кузины поработал на славу.
- Нет. Потому что вы не собираетесь продавать свои облигации за 93 доллара, ведь так? Вы продадите их за 110 или больше.
- Однако если бы я решила продать их сейчас, то потеряла бы 3 тысячи? - с вызовом спросила она. И сама поспешила ответить: - Безусловно, потеряла бы, мистер Колвелл. Даже для меня это очевидно.
- Вы, несомненно, потеряли бы, миссис Хант, но...
- Я знала, что права! - возликовала его собеседница.
- Но вы не собираетесь продавать облигации.
- Конечно, я не хочу этого. Я просто не могу позволить себе потерять даже меньшую сумму, не то что 3 тысячи долларов. Но я не вижу: как я могу предотвратить их утрату?! А ведь меня с самого начала предупреждали... - Последняя фраза окончательно убедила ее в правильности своих подозрений. - Ах, мне не следовало всем рисковать! - причитая, миссис Хант немного отклонилась от темы, заодно припомнив все другие беды, обрушившиеся на нее в течение жизни.
Однако ее пламенная речь в защиту всего справедливого и законного на земле произвела впечатление на Колвелла. От неожиданности он даже утратил на секунду свои профессиональные навыки и опрометчиво предложил:
- Вы можете получить свои деньги обратно, миссис Хант. Конечно, если вы захотите. Эта сделка причиняет вам слишком большое беспокойство.
- О, дело вовсе не в моем душевном спокойствии. Но как бы я хотела, чтобы всего этого не было! Я не могу не думать о том, что деньги в трастовой компании Trolleyman’s были в безопасности, хотя и не приносили мне больших прибылей. Конечно, если вы хотите, чтобы я оставила их здесь, - произнесла она с расстановкой, будто давая ему время опровергнуть эти великодушные слова, - я сделаю так, как вы скажете.
- Моя дорогая миссис Хант, - вежливость Колвелла вновь вернулась к своему хозяину, - моим единственным побуждением было лишь желание порадовать вас и помочь вам. Покупая облигации, следует запастись терпением. Минуют месяцы, прежде чем вы сможете продать их с прибылью, даже если за это время цена будет иногда падать. Никто не может предсказать вам, как будут разворачиваться события на бирже. Впрочем, для вас не должно быть никакой разницы в том, вырастут облигации или упадут до 90 или даже 85, что, однако, маловероятно.
- Да как вы можете так говорить, мистер Колвелл?! Если облигации упадут до 90, я потеряю 6 тысяч долларов. Да-да, мой друг объяснил мне, что я теряю тысячу на каждом пункте падения. А при 85 это составит, - она судорожно подсчитала на пальцах, - 11 тысяч долларов!
И она воззрилась на финансиста с гневом и укоризной: