– Ладно, Ньютон, признаю, что такая информация была бы весьма ценной. Зная, что тебя поддержат, можно, не сильно рискуя на боковике, толкнуть рынок вниз, а потом собирать посыпавшиеся яблоки, только где взять гарантию, что они посыпятся в нужном объеме, и цену, при которой это случится?
– Легко! Для этого достаточно посмотреть, на каком уровне и в каком объеме скопились стоп-лосс заявки игроков! – Антон ухмыльнулся.
– По всему рынку?
– Зачем по всему? Все яблоки ты все равно не унесешь, так что достаточно найти несколько хорошо увешанных деревьев, на тряску которых не потребуется больших усилий.
– И где взять эту информацию? – Петя уже все понял, но не мог поверить в простоту игры.
– На серверах брокеров, где ж еще. Именно там хранятся данные по всем клиентским "стопам", прежде чем отправиться на биржу при достижении условий заявки, – Антон прочертил на своем графике линию к отметке 7,15, после чего изобразил резкое падение цены.
– Ты хочешь сказать, что кто-то из сотрудников брокера может заглянуть в базу и подсчитать…
– …Что по акциям РАО ЕЭС клиенты на уровне между 7,20 и 7,15 выставили стоп-лосс заявки общим объемом в сто двадцать тысяч лотов, – выдав эту фразу, Антон торжествующее выложил на стол перед Петей уже знакомую распечатку сообщений с компьютера Абрамова: "К 120 000 – 7,20-15". – А теперь прикинь, что такая же информация поступит еще из нескольких контор. Как ты верно заметил, уровни поддержки хорошо известны, поэтому разные игроки часто выставляют свои стоп-лоссы примерно на одном уровне. Заранее зная расклад, можно начать массированную продажу акций "в шорт", чтобы быстро и дешево опустить рынок до нужного уровня. Всего одной сделки по контрольной цене будет достаточно, чтобы вынести игроков на "стопы" и потом как посыпавшиеся яблоки подбирать их акции, которые автоматически начнут продаваться по все ниже падающей цене. Угадать точный уровень дна этого падения невозможно, но для того чтобы хорошо затариться по дешевке – и не нужно. Через минуту подбирать попадавшие яблоки кинется весь остальной рынок, но будет поздно – основной объем уже собрал ты, потому что заранее знал, почем и сколько сможешь купить. Остальные любители дешевизны в отсутствие продавцов лишь помогут вернуть цену на прежний уровень, где ты сможешь спокойно распродавать свой урожай, получая уже двойную прибыль.
– Но ведь это же незаконно?!
– Конечно. Потому эти ребята и шифруются, как могут. В эту игру играют не конторы, а конкретные люди, имеющие доступ к нужной информации и использующие ее для наполнения личного кармана. А поскольку данная стратегия предусматривает все-таки нехилые вложения для организации первого толчка рынка, то они и образовали синдикат, позволяющий им проводить в нужный момент согласованные действия. По сигналу хором тряхнули рынок до нужного уровня и собрали подешевевшие бумажки, кто сколько смог унести, или уж не знаю какой у них там принцип дележки. Хотя думаю, что некоторые могут и просто сливать инфу крупному игроку за вознаграждение.
– Круто. А нельзя ли и нам поиметь с этого несколько килограммчиков яблок?
– Если б было нельзя, стал бы я ломать над этим голову? Нужно!
– Но ты же сам сказал, что мы не можем перехватывать их сообщения.
– Сможем, если поставим на "аську" Чарли маленькую заплаточку, благодаря которой сможем параллельно с ним читать входящие сообщения со своего компьютера, оставаясь при этом невидимыми. Надо только найти компьютер, на котором эта "аська" установлена, найти компьютер Чарли… И пока вы все сегодня ходили на экскурсию к местным профи, я, кажется, сузил круг подозреваемых до одного человека…
***
Мигалка милицейской машины расцвечивала лица стоящих полукругом зевак, создавая ощущение какого-то мистического обряда. Темный двор – старые дома, выходящие на проспект, когда-то жилые, ныне сплошь превратились в офисные здания, как муравейники набитые большими и малыми конторами. Соответственно, по причине позднего вечера горели лишь окна комнат, занимаемых немногочисленной охраной. Фары машин, и милицейских, и "скорой помощи", освещали стену дома и пространство под ней. Толпа стояла точно по границе света и тени, словно каждый из зрителей боялся переступить эту черту между зрелищем и реальностью и оказаться причастным к трагедии, к неподвижной, неестественно скорченной фигуре на бликующем многочисленными осколками стекла залитом кровью асфальте. Это странное сходство поведения толпы зевак с повадками волчьей стаи, точно таким же образом окружающей сидящих у костра людей в ожидании, что огонь рано или поздно погаснет, придавало происходящему зловещий оттенок.
– Молодой-то какой. Там их чечены убивают, а тут они сами убиваются, – с сожалением констатировала одна из неизбежных в таких случаях старушек и тут же добавила: – Наркоман, небось.
– Да какой наркоман?! Вы, прежде чем говорить, посмотрите, откуда он упал-то. Контора там брокерская, – проявил осведомленность выгуливающий собаку толстяк. – Проигрался, вот и спрыгнул. У нас теперь как в Америке в тридцатые годы.
– Да когда ж тут казино открыли? – удивилась старушка.
– Да не казино! Акциями они там торгуют, биржа, брокеры, инвестиции…
– А, ну тогда скинули его, значит, из-за денег, – сделала неожиданный вывод старушка и почему-то сразу потеряла интерес к происходящему.
***
Охранники взглянули на пропуск Пети, а затем и на него самого более пристально, чем обычно.
Уже сделав пару шагов в сторону лифтов, он услышал за спиной голос одного из секьюрити.
– Слышь, "ФокусИнвест"… У вас там че, крыша от жары начала отъезжать?
– В каком смысле? – оглянулся Петя.
– В хреновом. Один из ваших ночью из окна вывалился. Насмерть.
Дверь в коридор их офиса оказалась распахнутой. Над электронным замком колдовали два парня из технического отдела. За их действиями наблюдал мужчина в милицейской форме. В Зеленом зале сидела только Инна. Она посмотрела на Петю заплаканными глазами, отвернулась и снова уткнулась лицом в ладони. Петя инстинктивно дернулся в джентльменском порыве успокоить девушку, но осекся и быстро прошел мимо на свое место. Отметил, что цифры на Доске почета сегодня утром не поменяли.
Открылась дверь, и в зал вошел Старик.
– Следователь приглашает следующего. Инна, вы пойдете?
Девушка, не поворачиваясь, энергично помотала головой.
***
– Здравствуйте, я Беликов Петр Михайлович.
Следователь походил скорее на усталого ОМОНовца в штатском, а возможно, когда-то и был таковым.
– Садитесь. Что вам известно об обстоятельствах смерти гражданина Илющенко Антона Сергеевича?
– Только то, что это случилось сегодня ночью.
– Скорее уж вчера поздним вечером. Когда вы в последний раз видели погибшего?
– Вчера вечером мы вместе вышли с работы и дошли до метро. Там и расстались.
– То есть вы свидетельствуете, что Илющенко вчера вечером покинул здание?
– Да.
– С вами еще кто-нибудь был? Или, может быть, кто-то из знакомых видел вас обоих по дороге к метро?
– Мы были вдвоем и вроде бы никого не встретили.
– Вы видели, как Илющенко сел в вагон?
– В метро вошел только я, Антон остался на улице. Он собирался куда-то поехать на автобусе.
– Куда?
– Мы не говорили об этом.
– Он не упоминал, что забыл что-нибудь на работе? Не собирался вернуться?
– Нет.
– И тем не менее он это сделал… У вас нет предположений, что могло заставить его вернуться на работу и залезть в кабинет своего начальника?
– Понятия не имею… Единственное, что приходит в голову, – возможно, он хотел как-то изменить свои торговые результаты, но это глупость.
– Объясните.
– По регламенту нашей работы в этой организации все определяют итоговые результаты трейдинга, ну, сделок на бирже. У Антона дела шли так себе, и у него уже было одно предупреждение. Если бы он закончил эту неделю в минусе, его бы уволили.
– То есть у него были причины покопаться в компьютере начальника, – следователь явно зацепился за последнюю фразу Пети.
– Ну, в принципе… хотя это скорее к Дж… Евгении Михайловне надо было лезть.
– А к ней он не залез?
– Я не знаю, – вздрогнул Петя.
– В каком настроении он уходил с работы? Он был расстроен своими результатами? О чем вы говорили?
– Ну, в общем сожалел, конечно. Говорил, что времени осталось мало, но у него есть надежда. А о чем говорили… да как обычно, обсуждали биржевые события, планы на завтра.
– Он вам доверял? Ваши коллеги говорят, что вы дружили.
– Со мной он общался чаще, но не знаю… Ничего личного мы не обсуждали. Не могу сказать, что мы успели подружиться. Мы все здесь недавно.
– Насколько эта работа была важна для Илющенко?
– Трудно сказать… Думаю, если бы у него на примете было место получше, он бы тут не работал.
– Вам известны случаи несрабатывания замка на входной двери в ваш офис? Может быть, пропуск не считывался или еще что-то?
– Нет, не припоминаю.
– Хорошо, вы свободны. Пригласите, пожалуйста, кого-нибудь из ваших коллег, если они уже появились.
***
– …Не столько разбился, сколько порезался весь о стекла, там кровищи – жуть, – из-за спины Пети долетали обрывки разговора вернувшихся от следователя Гожина и Шилова.
– Если б сам прыгал, небось, догадался бы окно открыть.
– Ясен пень, что не сам. Шеф говорит – чистый несчастный случай. Полез жалюзи закрывать. Они ж там сломанные, видал, он меня все время зовет – то открой, то закрой. Хрен я еще раз полезу на этот подоконник. Но я-то со своим ростом так достаю, а Антон не дотягивался – он стул на подоконник поставил и поскользнулся или что, в общем, вместе с этим стулом в окно и въехал.
– А на фига ему жалюзи закрывать потребовалось? – поинтересовался Шилов.
– А на фига ему вообще к шефу в кабинет лезть потребовалось? – раздраженно ответил Гожин.
– Ну, мало ли…
– Да не мало. В компьютер он к Шефу залезть хотел, а жалюзи закрывал, чтоб света в окне кабинета никто с улицы не увидел, менты так говорят. Компьютер включенный остался. Теперь, чтоб дело закрыть, им осталось придумать, чего он там искал и как сквозь замок проскочил.
– А чего там с замком, я не понял?
– Они не могут понять, как Антоха попал в офис вечером, – отозвался информированный Гожин. – Замок не зафиксировал открываний после 20:00. Все видели, как он ушел, а вот как назад зашел – загадка. То ли глюк на компьютере, что за замком следит, то ли хрен его знает.
Петя включил терминал и попытался сосредоточиться на появившихся котировках. Апатично констатировал, что рынок сожрал почти всю его прибыль, но заставить себя предпринять какие-то действия не мог. Тупо смотрел на меняющиеся на экране цифры. В какой-то момент показалось, что в экране отразилось лицо стоящего за его спиной Антона. Петя вздрогнул и очнулся. Ужасно хотелось спать…
Выйдя на лестницу, Петя, к своему удивлению, услышал, что уже находящиеся в "курилке" Гожин, Шилов и Старик ведут разговор о кровной мести. Постепенно разгоняя туман в голове, он сообразил, что Антона даже в самых смелых фантазиях вряд ли можно было представить жертвой захвата чеченских боевиков, а значит, в стране произошло нечто более достойное обсуждения трейдерами, нежели странное падение из окна их коллеги. Быстро докурив, Петя вернулся к компьютеру и начал читать новости.
О захвате школы в Беслане говорили все. Не обошли эту тему и в биржевых новостях, хотя здесь упоминание о трагедии выглядело значительно суше и рассматривалось через циничную призму рыночной конъюнктуры.
"Отсутствие серьезных корпоративных новостей вкупе с ухудшением обстановки в стране в связи с терактами не позволило "голубым фишкам" продолжить растущую динамику рыночных котировок. В результате практически по всему спектру наиболее ликвидных бумаг отмечалось умеренное падение. Лидерами снижения стали акции ЮКОСа (-1,69%) и "Мосэнерго" (-4,74%). Остальные бумаги снизились не так значительно – на 0,1-0,5%".
"Выходит, что на рынке на захват школы сильнее всех отреагировало "Мосэнерго"? – подумал Петя. – В Америке после удара по "близнецам" биржевые торги на неделю остановили… Впрочем, там террористы били прямо по брокерским конторам, а так… В трагические дни торговля только активизируется. Так что же там все-таки с "Мосэнерго"?"
"При этом необходимо учитывать и тот факт, что в преддверии заседания советов директоров РАО ЕЭС и ряда региональных энергетических компаний на рынке обозначилось увеличение спроса на их бумаги со стороны стратегических инвесторов, ожидающих кардинального сдвига в реформировании сектора. При сохранении этого спроса для "продавцов" создается реальная угроза нехватки бумаг, что может привести к значительному росту цены перепроданных акций в связи с принудительным закрытием "коротких" позиций".
"Какая к черту стратегическая скупка, если "Моська" падает почти на пять процентов? Или у меня башка уже даже новости переварить не в состоянии?"
***
Дома Петя, не раздеваясь, прошагал к компьютеру, включил его и отправился на поиск аспирина. Замученный навалившимися проблемами Шеф только рукой махнул, когда Петя отпрашивался, ссылаясь на головную боль. Голова действительно точно налилась свинцом и гудела как трансформатор, особенно в те моменты, когда Петя пытался произвести даже элементарные мыслительные операции. В итоге, переходя проспект по дороге к метро, он чуть было не попал под машину, которую заметил, только среагировав на истошный визг тормозов.
Тем не менее помимо раскалывающейся от боли головы и одновременно дикого желания заснуть была и иная причина, по которой он хотел оказаться у домашнего компьютера как можно скорее.
Запивая две таблетки аспирина крепким кофе, он пощелкал клавишами и откинулся на спинку кресла. В углу экрана забегал по кругу лепесток ромашки. Петя закрыл глаза. Подумалось, что именно в такой позе неделю назад он застал Шефа, так не вовремя заглянув в его кабинет… В тот самый кабинет, из окна которого выпал Антон… Миром правит нелепая случайность. "На месте Антона мог оказаться я или кто-то другой…" Да, лучше уж кто-то другой… тот же Шеф. В конце концов, ведь это его кабинет, его компьютер, его чертовы сообщения. Но он жив. Сейчас побегает, заменит стекло, замнет милицейское дело и снова спокойно сядет рубить бабки, вынося на стопы наивных "физиков"… А ведь он первый, кто виновен в смерти Антона. Ну конечно, он! Не Петя же! Самодовольный Кермит-Чарли не только вор и мошенник, он еще и убийца… Преступление влечет наказание. "Тварь я дрожащая, или право имею?" Смешное слово "влечет"… то ли "волочит", то ли "привлекает", то ли и то и другое по очереди… Получается, что преступление волочит преступника и привлекает его к наказанию… но ведь это делает суд. Значит, суд тоже преступление… Встать! Суд идет…
Но встать Петя уже не мог, мысленный поток окончательно увлек его в сон.
***
Он проснулся от звонка мобильного телефона и первое, что увидел, был зеленый глазок "аськи" в углу экрана. Это могло означать только одно – Чарли не сменил пароль, хотя, учитывая обстоятельства, должен был это сделать. Мог, но не сменил, или пока не сменил. Теперь все зависело от того, насколько успешно сработала "заплатка" Антона, обещавшая обеспечить возможность незаметного просмотра сообщений для одного номера ICQ с разных компьютеров. Судя по тому, что за время Петиного сна Чарли не "выкинул" его из он-лайна своей "аськи", план сработал. "Ты был прав, Антон… Спасибо тебе", – прошептал Петя.
Телефон продолжал полифонизировать. Звонил Серега.
– Ну, ты куда пропал-то, Михалыч?
– А что, соскучился?
– Не то слово, – хохотнул Серега, – не звонишь, не расскажешь о своих успехах. Надеюсь, не вылетел еще? А то ведь ты у нас гордый – помощи лишний раз не попросишь, все в себе.
– Успехи грандиозные, могу даже с тобой поделиться.
– Что-то голос у тебя какой-то странный, случилось чего? – насторожился Серега.
– Да нет, спал я просто.
– Ни фига себе, спит он! Ты не на работе, что ли? Выперли все-таки?!
– Не дождешься. Отдыхаю как передовик производства. Все равно сегодня на рынке делать нечего.
– О! Да я вижу, ты стал знатоком рынка.
– Ну так, твоя ж школа, – возможно, из-за резкого пробуждения и почти не отпустившей его усталости Петя был несправедливо зол на позвонившего приятеля. Во вполне обычных репликах чувствовалась нарастающая напряженность. Серега, несомненно, тоже ее почувствовал. Улыбка в его голосе постепенно сменялась на жесткую ухмылку.
– Так, может, теперь ты меня поучишь? А то сижу тут как дурак и не знаю, что сегодня клева не будет. Вы уж, господин гуру, посоветуйте дураку, какую бумажку прикупить.
– Туалетную, – буркнул Петя.
Он окончательно проснулся и теперь был зол уже на себя самого за вырвавшуюся в разговоре с ничем не заслужившим этого Серегой агрессию. "А чего ж он – выперли, выперли? – попытался неуклюже оправдаться Петя, – как считал меня неудачником, так и продолжает. Чего звонит? Убедиться, что он круче? Дать мне совет доброго самаритянина?"
– Если действительно хочешь знать мое мнение, – сказал он в замолчавшую трубку, – могу сказать, что завтра с часу до двух РАО покажет 7,20 и даже ниже. Так что я сегодня буду "шортить".
"Мужик сказал – мужик сделал", – удовлетворенно прокомментировал внутренний голос после того, как, закончив разговор с Серегой, Петя позвонил брокеру, ведущему его личный счет, и распорядился продать по рынку максимально возможное количество акций РАО.
– Можем продать сейчас по 7,44, – предложил брокер.
– Замечательно. Продавайте. И примите еще сразу заявку на закрытие всего этого "шорта" по 7,20… нет… по 7,16!