Если в 1989 г. в России было зарегистрировано 1,6 млн преступлений (в том числе 13,5 тыс. убийств, 36,8 тыс. умышленных тяжких телесных повреждений, 14,6 тыс. изнасилований, около 70 тыс. хозяйственных преступлений), из которых 2924 (или 0,2 %) было совершено в составе 485 организованных групп, то спустя 10 лет их было зарегистрировано уже 3 млн., из которых 28 688 (1,1 %) было совершено в составе почти 9000 организованных групп. Это сравнение наглядно показывает, что уровень организованности российской преступности за 10 лет увеличился в 5,5 раза. Тогдашний советник (ныне заместитель) Генерального прокурора РФ В. И. Колесников был вынужден обнародовать горькую правду - организованная преступность усилила свои позиции и превратилась в фактор, угрожающий национальной безопасности России. За этот же период количество изъятого у мафиози оружия увеличилось более чем в 60 раз, наркотических средств - более чем в 200 раз.
В 2001 г. в России было зарегистрировано 2,9 млн преступлений, в том числе 33,5 тыс. убийств и покушений на убийство, 55,7 тыс. фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью.
Особое внимание хотелось бы обратить на результаты исследований, согласно которым свыше 80 процентов лиц во главе организованных преступных групп, действовавших в сфере экономики, составляли руководители организаций и учреждений. Коррумпированные связи имела значительная часть организованных групп (к началу 1996 г. - каждая десятая), особенно в области торговли, заготовки и переработки сырья. Но в набат еще не били.
Так, в информационной записке МВД, направленной в ЦК КПСС в конце 80-х гг. прошлого столетия, отмечалось "благотворное влияние решений XXVII съезда КПСС, последующих пленумов ЦК на оздоровление нравственно-психологической обстановки в стране, на снижение преступности". Как все незатейливо и просто: записали строку в решение съезда партии - и, пожалуйста, уже наметился "перелом в борьбе с преступностью". "Определившаяся впервые за последние годы в 1986 г., - читаем в записке, - такая тенденция сохраняется и в настоящее время. В 1987 г. зарегистрировано 1,8 млн преступлений, в сравнении с предыдущим годом их количество снизилось на 188,7 тыс. (9,5 %), в том числе убийств с покушениями, тяжких телесных повреждений, изнасилований, краж государственного и общественного имущества, злостного хулиганства. Снижение преступности произошло во всех республиках, краях и областях. И далее добавляются названия двух-трех республик или областей, где есть пресловутые "отдельные недостатки". Что и говорить, приспосабливание статистики преступлений под политическую ситуацию и личные амбиции - давняя традиция, насаждавшаяся сверху правоохранительным ведомствам.
Число зарегистрированных в 2002 г. в России преступлений оставалось на уровне 1993 г. За этими цифрами скрывается почти полная утрата доверия населения к правоохранительным органам. Если не убили родственника, не унесли всего из квартиры или не украли автомобиль - потерпевший предпочитает не обращаться ни в прокуратуру, ни в милицию. Все равно не помогут.
Приведенные данные указывают также на принципиальные изменения в структуре регистрируемой преступности: сегодня уже свыше 60 % тяжкие и особо тяжкие, а не 25–30 %, как это было десять лет назад.
Наконец, за общими цифрами трудно разглядеть верный симптом усиления мафии: число зарегистрированных фактов бандитизма за последние десять лет увеличилось в 12 раз (!). В этой связи термин "бандитский капитализм" нужно воспринимать не просто как журналистский штамп. Надежды на то, что 90-е гг. с бесконечными кровавыми разборками, пистолетами в руках "крутых" парней и пытками утюгом безвозвратно ушли в прошлое, не оправдались.
Сегодня российская организованная преступность пока не имеет центрального руководства в общероссийском масштабе. Есть крупные региональные и межрегиональные преступные сообщества. Есть преступные объединения, имеющие межрегиональные связи.
Анализ сложившейся криминогенной обстановки позволяет определить следующие основные направления развития организованной преступности в России:
• легализация преступной деятельности;
• избрание и назначение на руководящие должности в органах государственной власти;
• дестабилизация обстановки с помощью террористических акций;
• наркобизнес;
• незаконная продажа оружия;
• незаконный автомобильный бизнес;
• незаконная торговля человеческими органам;
• незаконная торговля дикими животными.
По оценке спецслужб, наиболее опасными регионами России в связи с активной деятельностью организованных преступных групп являются: Владивосток, Находка, Уссурийск, Хабаровск, Иркутск, Красноярск, Кемеровская обл., Екатеринбург, Саратов, Краснодар, Дагестан, Москва и Московская обл., Санкт-Петербург.
Гримасы переходного периода
В бытность мою Председателем Комитета Верховного Совета РФ по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью по поручению руководства парламента мне пришлось беседовать с одним весьма известным предпринимателем. По своим этическим качествам он не вызывал никаких положительных эмоций: флюиды коррупции исходили от него с той же интенсивностью, как нейтроны в специально сконструированном ускорителе. Беседа наша закончилась быстро. Концовка же нашего короткого диалога мне запомнилась надолго. Уходя, мой гость бросил: "Запомните, мы - сила, и в России будет то, что мы захотим. И знайте, пока у руля государства не встанут богатые люди, все - от депутата до министра - будут покупаться и продаваться!"
Страшные слова. Но наша сегодняшняя реальность показывает, что он был все-таки прав, включая его утверждение о неограниченной власти мафии. Более чем серьезно следует отнестись к ее преступлениям, к системе, объективно порождающей "деловые" связи как между самими преступными группировками, так и между бюрократией и преступным миром. Пока в России будут существовать условия развития этой системы и подобных связей, в ней будет процветать мафия. Что же это за условия, создавшие многочисленные, а порой уникальные в мировой практике, мафиозные группы и союзы у нас в стране?
Они не так банальны, как это зачастую представляет бульварная, а иногда и весьма почтенная пресса. Очень просто объяснить возникшую "мафиозность" в России пороками рухнувшего коммунистического режима, восклицая, что преступный режим порождал, хотя и скрыто, преступную философию у многих представителей "новой исторической общности - советского народа". Такие и им подобные объяснения ведут к весьма незатейливому выводу: с уходом в прошлое "пережитков коммунизма" постепенно канут в Лету и условия существования мафии. Но в это не верят даже авторы этих постулатов. Известный немецкий философ Георг Гегель в знаменитом труде "Логика" утверждал: каждой общественной системе свойственно только ей присущее качество преступности и, соответственно, мера ее оценки.
Сегодня Россия делает колоссальную по перспективам и драматизму попытку прорыва в рыночную цивилизацию. К сожалению, эта попытка содержит немалую долю идеализации новой для Отечества общественной системы. Система же эта не столь непорочна, как это казалось в условиях народной эйфории второй половины 80-х гг. прошлого века. Более того, ее первые семена сразу же начали давать всходы в виде классических для Запада и доселе неведомых в России преступлений.
Специфической для России чертой становления мафии как неотъемлемого компонента национальной политической и экономической структуры стала стремительность смыкания преступности с различными звеньями государственного аппарата. Прочные "доходные" связи преступность наладила и с силовыми ведомствами. В рекордно короткие сроки малозаметные лидеры, державшие в своих руках реальные рычаги власти в преступном мире, семимильными шагами прошли путь к вершинам государственного управления. В Старом и Новом Свете их собратьям по классу понадобилось для этого несколько десятилетий.
Что же способствовало столь динамичному движению наверх российской мафии?
Важнейшей объективной предпосылкой формирования современного мафиозного ядра в России следует считать переходный этап экономико-политического развития нашего государства. Не оформившаяся окончательно победа демократии (хотя трудно назвать демократией политический и экономический волюнтаризм последнего десятилетия нашей истории) выплеснула на вершину государственного управления большую массу людей, слабо представляющих себе механизм формирования как новой структуры экономики, так и принципы политического устройства посткоммунистического государства. В дальнейшем завлабы, буквально "упавшие" в кресла государственных мужей, были вынуждены уступить место более опытным и прагматичным "хозяйственникам" и "финансистам".
Стремление новых политических команд к закреплению достигнутых руководящих высот определено потребительской философией правящего чиновничьего класса. Его отличительная черта - крайняя степень беспринципности в реализации целей скорейшего личного обогащения.
Парадокс этого процесса, как и парадокс становления рыночных начал в российской экономике, заключается в формировании более или менее крупных предпринимательских структур не на базе первоначального накопления капитала, а на основе "перекачки" бюрократией государственных средств в создаваемые и контролируемые ею коммерческие и банковские структуры. Новая волна реформаторов вместе с сохранившей свои позиции старой номенклатурой энергично приступила к обеспечению своего безбедного будущего. Отчетливо осознавая временный характер переходного периода от плановой экономики к рыночной, те и другие развили фантастическую активность по созданию контролируемой ими системы производства и сбыта товаров и услуг. При этом производство оставалось, как правило, датируемым государством, а сбыт и услуги переходили в руки коммерческих образований. Вся эта система скреплялась личной взаимозависимостью руководителей государственных и негосударственных предприятий.
В условиях экономической смуты и непрерывно меняющихся законов бюрократия получила редкий исторический шанс получения сверхдоходов за счет прямой "смычки" с руководителями образований, еще недавно формировавших "теневую экономику". Подобная "смычка" - естественный спутник переходного периода экономики. На то он и переходный, чтобы просеять через "сито" новых экономических, политических, социальных и организационных форм противоречивую неоднородность общества. К сожалению, далеко не всегда удается вычленить и выбросить за борт общественного развития кристаллы мафиозных образований: они видны только тогда, когда "сито" законов становится достаточно плотным.
Менее значительной объективной предпосылкой укрепления позиций российской мафии являются специфические формы и способы образования деловых связей внутри предпринимательского сектора. Источником этих связей являются люди, прежнюю экономическую деятельность которых (в прошлом) можно охарактеризовать как хождение по лезвию бритвы. Используя свои старые связи и лобби в обновляющейся бюрократии, они смогли быстро и надежно "застолбить" позиции в бизнесе. Большая часть сферы услуг (рестораны, казино, шоу-бизнес, а также торговля, перепродажа сырья, недвижимости и проч.) попала под их неусыпный контроль. Эта группа "новых русских" сразу же приступила к созданию специфических защитных механизмов своего бизнеса в виде подавления любых попыток конкуренции, пусть всего лишь потенциально угрожающих завоеванным ими позициям. Не обладая квалифицированными знаниями классического бизнеса, один из постулатов которого состоит в ограничении конкуренции путем экономических рычагов, данная группа могла выбрать лишь один понятный ей способ сохранения и наращивания своих доходов - нарушение законодательства.
Таким образом, экономико-социальной основой криминального бизнеса в России можно считать реально сложившиеся производственно-коммерческие отношения между владельцами капитальной стоимости и представителями государственных структур. При этом только очень наивный человек может поверить, что состояния российских миллиардеров и миллионеров (имеются в виду долларовые), зачастую вызывающие изумление даже на Западе, возникли только благодаря их уму, деловой смекалке и инициативе. Без унии с государственным аппаратом российский клуб нуворишей выглядел бы намного скромнее, чем сегодня.
Лишь не желающий ничего знать наверняка не знает, что только налоговое и таможенное законодательство России до недавнего времени не оставляло (особенно отечественным товаропроизводителям) никакой надежды честным путем заработать хотя бы "деревянные" миллиарды.
"Закон за золотом идет"
Естественно, что описанная система организации бизнеса, приведшая криминальные структуры и их сателлитов из числа государственных чиновников к "золотым россыпям" и несметным богатствам, генерирует постоянный спрос на наличные, не учтенные ни в каких балансах и налоговых декларациях деньги. Используя свое лобби в исполнительных и законодательных органах государства, криминальный бизнес до сего дня продолжает затягивать процесс выработки либо вступления в силу законов, ставящих надежные преграды перетеканию государственных ресурсов в сейфы мафиозного клана. Российский парламент за последние пять лет неоднократно рассматривал проекты законов о борьбе с коррупцией и с организованной преступностью, но при этом ни разу не "вспомнил" о необходимости как-то урегулировать порядок финансирования политических партий и лоббирования различных законопроектов и решений в самом парламенте. Коротко резюмируя роль закона в экономике России за последние десять лет, можно было бы вслед за римским поэтом Проперцием сказать: "Aurum lex sequitur" ("Закон за золотом идет").
Трансформация коммунистического движения и появление новых демократических, либеральных, консервативных и откровенно националистических партий требует больших денег. А откуда их взять? Либо за счет так называемых спонсорских взносов, либо посредством приобщения к рынку. Учитывая, что для закрепления политических позиций деньги требуются партиям постоянно, их лидеры время от времени закрывают глаза на различные нарушения законов и подменяющих их инструкций, если они мешают борьбе с политическими конкурентами.
В целях сокрытия этих злоупотреблений новые политические организации обеспечили себе мощное лобби в государственных органах, результатом чего стало закрытие ряда дел о коррупции государственных чиновников и подавление малейших попыток правоохранительных структур и прессы приподнять завесу над неблаговидными отношениями политиков и коммерческими криминальными образованиями. Таким образом, борьба политиков за власть обусловила формирование их с криминальным бизнесом. Важнейшей составной частью этого процесса с полной уверенностью можно считать коррупцию, пронизавшую сверху донизу большинство сфер государственного управления.
Геополитический диктат и российские реформы
Нередко неудачи реформирования в России связывают с роковыми ошибками в принятии государственных решений. Наряду с этим глубокий кризис экономики и обнищание подавляющей массы населения обусловливаются все той же некомпетентностью, неподготовленностью руководящих кадров демократической волны к управлению государством. Так или иначе критиковать Первого Президента российского государства стало едва ли не правилом хорошего тона. Что и говорить: доля истины и в подобных умозаключениях имеется. Но так ли уж все зависело от Б. Ельцина? Попробуем спокойно и обстоятельно, что называется, с цифрами с руках, взвесить российские реформы на весах успехов и неудач.
Констатировать тот факт, что неудачи реформирования, увы, превалируют над успехами - не стоит труда. Этот грустный факт более чем очевиден. Другое дело - понять логику и следствие цепи факторов, в результате влияния которых огромная страна пришла к сегодняшнему своему кризисному состоянию. Примечательно, что анализ процесса реформирования ведется на основе, так сказать, внутриправительственных или внутригосударственных факторов, не пытаясь выйти за пределы евразийского пространства. Между тем геополитическое измерение российской ситуации может оказаться более точным инструментом анализа реформирования, нежели манипуляции с невеселой статистикой падения производства и уровнем жизни соотечественников, ростом преступности или же публицистические причитания по поводу российских неудач.
Введение геополитической доминанты в оценку ситуации на евразийском пространстве требует взгляда "со стороны". Воспользуемся в этих целях специальным Докладом института Шиллера (ЕIR), подготовленном Роджером Муром еще в феврале 1993 г. Никогда не публиковавшийся в широкой печати Доклад имеет весьма симптоматичное название ""Русская" мафия: геополитика и проникновение организованной преступности на территорию бывшего Варшавского пакта".
Доклад Р. Мура начинается эпически, с рассказа о том, как 19 сентября 1989 г. директор Центрального разведывательного управления США У. Уэбстер произнес на заседании Лос-Анджелесского совета мировых проблем речь, в которой остановился на изменениях в системе стратегических целей ЦРУ. Хотя революция в Восточной Германии в то время не достигла своего апогея, Уэбстер заявил: "Еще одна проблема, о которой я упомянул, - несбалансированность торговли и развитие технологий, - иллюстрирует момент, становящийся все более ясным: наши политические и военные союзники одновременно являются нашими экономическими конкурентами".